Для единственного…

2

М-да, в такую глушь я еще не забирался…

Это была первая мысль, которая возникла в голове Рика Райли, когда, остановив арендованный «пежо», он открыл дверцу и ступил на разогретый полуденным солнцем асфальт. Площадку возле фуникулера окружали клены, вязы, дубы и ясени, на их ветвях, в гуще листвы щебетали птицы, и это были единственные звуки, нарушавшие величественную горную тишину… которая, надо сказать, была Рику в диковинку. Как житель Сан-Франциско он привык к иному — к постоянной, почти круглосуточной суете.

Сейчас, стоя в этом странно спокойном месте, Рик думал о том, что если бы не совет друзей — молодоженов Карин и Шона Эбботов, — то он, наверное, никогда не побывал бы здесь. И, уж конечно, если бы не притязания Лоры Сандерс. Последнее особенно. Ведь если бы Лора не вбила себе в голову, что они должны быть вместе, он сейчас спокойно отдыхал бы на своем излюбленном курорте. Именно из-за Лоры он вынужден был изменить своим привычкам. Потому что прошлым летом Лора не придумала ничего лучше, чем явиться к нему прямо на пляж.

Вся история началась вскоре после того, как в редакции толстого глянцевого журнала «Пасифик дайджест» произошли некоторые кадровые перестановки. В результате кулинарный отдел возглавила Лора Сандерс. Тот самый, в ведении которого находился раздел журнала, посвященный ресторанам тихоокеанского побережья. Именно для этого раздела поставлял информацию внештатный сотрудник редакции, ресторанный критик Рик Райли.

До сих пор он имел дело с Барри Миллзом, но по какой-то необъяснимой, известной только владельцу журнала причине того перебросили в отдел мебели и интерьера.

Собственно, Рику было все равно кому сдавать критические статьи, но очень скоро выяснилось, что в этом вопросе существуют нюансы. Оказалось, что иметь дело с Барри Миллзом — это одно, а с Лорой Сандерс — совсем другое. Потому что Лора попыталась завязать с Риком служебный роман.

Когда он сообразил, что происходит, перед ним встала непростая задача: как сделать так, чтобы и волки были сыты и овцы целы. Иными словами, чтобы не подать Лоре особых надежд, но в то же время и не обидеть ее.

Кто-нибудь другой на месте Рика просто воспользовался бы возможностью поразвлечься со скучающей женщиной, а потом потихоньку сошел со сцены. Однако Рика все это не интересовало. И в первую очередь не интересна была сама Лора Сандерс.

Во-первых, она вообще была не в его вкусе — ему не нравились блондинки — возможно, потому, что он сам был белокур. Во-вторых, Лора была явно старше его — из одного случайного разговора с другой сотрудницей редакции он узнал, что на шесть лет, — а ему никогда не улыбалась перспектива завязать отношения с женщиной из иной возрастной категории. И хотя многие сказали бы, что тридцать восемь лет не такой уж внушительный возраст для женщины, Рик имел на сей счет собственное мнение. Тридцать восемь — это в районе сорока. А тридцать два — в районе тридцати.

Рику было тридцать два.

Когда ухаживания Лоры стали слишком назойливыми, он поначалу решил переместиться в какой-нибудь другой журнал — недостатка в подобных печатных изданиях в Сан-Франциско не ощущалось. А ведь есть еще Лос-Анджелес и другие крупные города. К тому же профессия ресторанного критика не так уж распространена, поэтому Рик был уверен, что проблем со сменой издательства не возникнет.

Все, с меня довольно, ухожу, решил он в сердцах после одного особенно досадного для него визита в кабинет Лоры Сандерс, когда та предприняла попытку наступления. Но позже, вернувшись домой и поостыв, Рик подумал, что негоже позволять какой-то взбалмошной дамочке выживать его из журнала, с которым он сотрудничает на протяжении последних семи лет.

Я ее перехитрю, подумал Рик, после чего применил весь свой дипломатический талант для достижения поставленной цели. И пошла скрытая от окружающих игра: Лора наступала, порой чересчур напористо, с прямолинейностью тяжеловеса, а Рик танцевал и уклонялся, изматывал противника боем, который самому ему не приносил ни малейшего ущерба. Порой ему становилось смешно, но чаще возникала мысль: боже правый, ведь Лора умный человек, почему же никак не поймет, что между нами никогда ничего не будет…

Скорее всего, она просто не желала ничего понимать. Вероятно, рассуждала так: этот парень мне нравится — и я в доску расшибусь, но он будет мой. Без вариантов!

Незримый поединок продолжался до тех, пока владелец журнала «Пасифик дайджест» неожиданно не уволил Лору Сандерс в рамках сокращения штатов, объединив затем кулинарный отдел с оздоровительным.

Узнав новость, Рик возликовал. Наконец-то все возвращается на круги своя и он сможет сосредоточиться исключительно на своей работе, не ломая больше голову над тем, как во время очередного посещения редакции погашать чувственные порывы любвеобильной главы кулинарного отдела.

Однако дальнейшие события показали, что радовался он рано. То есть поначалу ситуация действительно улучшилась и некоторое время о Лоре не было ни слуху, ни духу. Рик даже начал потихоньку забывать о ее существовании, как вдруг она напомнила о себе телефонным звонком.

Рик едва не уронил трубку, услышав знакомый голос. Затем его бросило в холодный пот, так как он представил, что Лора сейчас произнесет нечто наподобие: «А знаешь, я ведь вернулась в „Пасифик дайджест“».

К счастью, обошлось без этого. Лора сообщила, что у нее все в порядке, она устроилась в другую редакцию. Затем добавила, что сейчас, когда все уладилось, они могут продолжить отношения.

Отношения! Вот, оказывается, как Лора рассматривает странную игру, которую сам Рик считал навязанной ему искусственно и абсолютно ненужной. Вот уж без чего он прекрасно обошелся бы, так это без подобных «отношений»!

Далее Лора предложила встретиться и «все хорошенько обсудить» за ужином в ресторане. Я тебя приглашаю, сказала со смешком. Можем даже отправиться к твоим родителям. Кстати, познакомишь меня с ними.

Лоре было прекрасно известно, что родителям Рика принадлежит ресторан «Мирабель», одно из самых фешенебельных заведений города. Но он скорее съел бы собственные башмаки — притом без соли и перца, — чем отправился бы туда ужинать с Лорой, чтобы затем, вдобавок, представить ее матери с отцом. И дело не в том, что Лора какая-то не такая. Она достаточно эффектна, чтобы с ней можно было показаться в ресторане «Мирабель». Просто она не нужна ему. Не нужна, и все! Зачем же в таком случае знакомить ее с родителями?

Разумеется, он не стал излагать все это по телефону. Просто сказал, что очень занят, ему предстоят разъезды и выкроить время для встречи он не сможет. Никак.

Хорошо, ничуть не смутившись, пропела Лора и поинтересовалась, когда он освободится. Рик ответил, мол, месяца через полтора, не раньше. Замечательно, сказала Лора и сообщила, что тогда они и встретятся, она ему позвонит. Чертыхнувшись про себя, Рик ответил, что можно не звонить, все равно к тому времени он отправится в отпуск. То есть в середине августа, подытожила Лора, быстро сопоставив полученные сведения. Рик поневоле вынужден был это подтвердить, после чего Лора неожиданно принялась прощаться.

Помнится, Рик еще удивился, что она так быстро закончила беседу.

Однако еще большее удивление ждало его впереди, когда Лора прикатила прямо в Майами, где он обычно проводил отпуск. Увидев ее бредущей по пляжу и рыщущей взглядом по лицам отдыхающих, Рик пожалел, что у него нет жабр и он не способен схорониться под водой.

Разумеется, Лора разыскала его, и тут выяснилось, что еще на заре знакомства он сам поведал ей о своем излюбленном месте отдыха и даже — болван! — назвал отель, в котором всегда останавливается.

Собственно, на этом отдых Рика кончился. Зато начался знойный кошмар. Лора хоть и жила в других апартаментах, проходу Рику не давала. Скрыться от нее было невозможно. Куда шел он, туда же направлялась и она. Оба вместе проводили завтрак, ланч и ужин, вместе загорали и плавали, вместе гуляли и… нет, спали раздельно. К счастью, Лора не пыталась насильно ворваться в номер Рика.

Того хватило на три дня подобной жизни. Затем терпение у него лопнуло, он упаковал чемоданы и, как какой-нибудь злодей, под покровом ночи, покинул отель.

Вернувшись в Сан-Франциско, Рик месяца два жил у родителей, так как Лоре было известно, где находится его квартира. Наверняка она узнала и адрес отца с матерью, но, к счастью, туда явиться не решилась. Зато мобильник Рика порой раскалялся от ее звонков. Ох, как ему хотелось сменить номер! Увы, он не мог себе этого позволить, потому что тогда оборвались бы некоторые полезные связи.

Впрочем, один раз Рик все же поговорил с Лорой. Прямо, не стесняясь и даже особо не выбирая выражений — что называется, без обиняков. Сказал, что они не пара и между ними никогда ничего не будет, после чего потребовал прекратить его преследовать. Лора попыталась было возразить, но Рик, не слушая ее, прервал разговор. Разумеется, последовал новый шквал звонков, тогда Рик отключил на мобильнике звук.

Наконец, когда Лора как будто перебесилась, Рик вернулся в свою квартиру. Мало-помалу жизнь нормализовалась, хотя время от времени Лора все же позванивала. Кроме того, она регулярно присылала смс, разные по содержанию, но одинаковые по смыслу. Суть их можно было передать следующими словами: все равно мы будем вместе, так и знай! Но, даже несмотря на все это, Рик чувствовал себя спокойнее. По крайней мере ему не приходится встречаться с Лорой лично, и то хорошо.

Так продолжалось до тех пор, пока вновь не наступил август. Приближалось время отпуска, и Рика начали посещать тревожные предчувствия. Ведь у него не было никаких гарантий, что Лора не явится в Майами, как в прошлый раз.

Примерно в это же время давний приятель Шон Эббот и его очаровательная супруга Карин посоветовали Рику отправиться не в Майами, а совсем в другое место. Тихое, малолюдное, а главное, неизвестное Лоре — в горный пансионат «Игл нест». Шон был сыном друзей родителей Рика. Рик знал его, сколько помнил себя, и не имел причин не доверять ему.

Поразмыслив, Рик решил сменить место проведения отпуска, хотя бы временно.

До Беллингхема, штат Вашингтон, Рик доехал на поезде. Там арендовал «пежо», на котором добрался до деревни Уайтбридж. Пансионат «Игл нест» здесь, похоже, знал каждый. Первый же встреченный Риком деревенский паренек уверенно рассказал, как туда попасть.

— Езжайте прямо, — махнул он рукой в сторону гор. — По этой самой улице до конца деревни. Потом через речку и вверх по дороге. Никуда не сворачивайте и попадете прямо в пансионат.

Рик так и сделал. За деревней пересек по сложенному из белого камня мостику ручей, которому сильно польстили, назвав речкой, и двинулся по ведущей в гору дороге, удивляясь, почему ему был дан совет никуда не сворачивать, ведь путь здесь один. Возможно, паренек выразился так ради красного словца? Или пошутил…

Впрочем, недоумевал Рик недолго. Ему пришлось подниматься по горному серпантину, а на подобных дорогах, как известно, нужно смотреть в оба. Тут уж не до размышлений, ведь перспектива свалиться в пропасть вполне реальна.

Наконец он добрался до окруженной лесом площадки, на которой в данный момент и стоял. Прямо перед ним находился фуникулер, левее желтел сложенный из песчаника вместительный гараж. А сам пансионат, судя по всему, выше, на плато, подумал Рик, подняв голову и всматриваясь сквозь кроны деревьев. Но отсюда никаких строений видно не было. Людей вокруг тоже не наблюдалось. Ну и занесло меня, проплыло у Рика в голове.

В Сан-Франциско предстоящая поездка представлялась ему иначе. После рассказов Шона и Карин воображение рисовало Рику этакий райский, преисполненный тишины и покоя уголок, где можно скрыться от всех и хотя бы на время забыть о существовании настырной Лоры Сандерс. Но одно дело представлять себе свой отпуск, находясь в Сан-Франциско, и совсем другое — приехать в пункт назначения. Нельзя сказать, чтобы описание, которое Шон и Карин дали этому месту, не соответствовало действительности, просто здесь в самом деле не было ни души. И если бы не фуникулер, гараж и сама дорога, служившие признаками цивилизации, Рик с чистым сердцем поклялся бы, что в этих горах никто не живет.

Зато здесь красиво, говорил ему внутренний голос. Зачем тебе люди? Разве не хочешь от них отдохнуть? И потом в пансионате ты будешь не один, там точно есть отдыхающие.

Тут Рик впервые задумался, не свалял ли он дурака, не заказав комнату заранее. Правда Шон уверял, что здешняя хозяйка очень милая женщина и обязательно пристроит его. Так-то оно так, но вдруг пансионат набит битком, ведь сейчас столь любимый многими бархатный сезон…

Рик растерянно взъерошил белокурые волосы. У него был мотив поступить именно так — не предупредить хозяйку пансионата о своем приезде заранее. Он не был уверен, понравится ли ему здесь, и хотел быть свободен в своих действиях. Рассуждал следующим образом: если не понравится, повернусь и уеду. И вот сейчас ему пришло в голову, что он допустил оплошность.

С какой стороны ни взгляни, все равно глупо преодолеть столько миль, чтобы полюбоваться пейзажем и отправиться обратно лишь потому, что не нашлось свободной комнаты.

Он оглянулся. Внизу, у подножия гор, расстилалась долина, в которой уютно расположилась деревня, отсюда кажущаяся игрушечной. Погретый солнцем воздух бы чист и прозрачен, в синем небе белели облака. Щеки Рика коснулся легчайший ветерок, и он непроизвольно вздохнул глубже. Хорошо здесь…

Постояв еще немного, он вынул из багажника дорожную сумку и двинулся к фуникулеру. Поднявшись на огражденную перилами платформу, скользнул взглядом по сторонам. Что дальше? А, вот кнопки. Что ж, попробуем…

Оставаясь на платформе, Рик протянул руку к вкопанному в землю столбику со щитком и нажал на кнопку, возле которой темнела надпись «Вверх». Спустя мгновение где-то выше загудел двигатель, и механизм пришел в движение. Платформа медленно двинулась в гору.

Вскоре Рик действительно увидел плато, на котором вполне могла поместиться небольшая деревенька. Вместо этого стоял лишь симпатичный, сложенный из светлого камня дом, двухэтажный, с мансардой, крытый красной черепицей. Его окружал сад, состоящий как из плодовых, так и из декоративных деревьев, среди которых попадались хвойные. Дальше, по левую сторону от дома, вздымались горы. К ним вела тропа, заметная даже от фуникулера — свидетельство того, что ею часто пользуются. Вероятно, где-то там находится минеральный источник, о котором говорили Шон и Карин.

Хм, местечко становится все привлекательнее и привлекательнее, подумал Рик. Интересно, как здесь готовят. Если и кухня так же хороша, как местные красоты, то я не напрасно приехал. Не худо бы поспешить, пока кто-нибудь более прыткий не занял свободные комнаты… если таковые есть!

Он поймал себя на том, что опасливо поглядывает в сторону пешеходной дорожки, как будто там могли появиться и броситься осаждать пансионат толпы претендентов на спокойный отдых.

Едва заметно усмехнувшись, Рик подхватил сумку, сошел с платформы фуникулера и двинулся к дому.