Дневник безумной мамаши - читать бесплатно онлайн полную версию книги автора Лаура Вульф (4 апреля) #284

4 апреля

Какое долгое, странное и чудесное приключение…

Вечером первого апреля Кимберли напросилась к нам на ужин после стрессового приема у гастроэнтеролога в центре города. В наказание ей я заказала большую пиццу с ветчиной, анчоусами и ананасами.

Не изменив себе, весь вечер она задавала вопросы: как трое людей могут существовать в такой крошечной квартирке, почему мы до сих пор не накрыли покрывалом омерзительный диван и нужно ли ей возвращаться в колледж и учиться на психолога? Вот это гениальная идея. Кому еще сопереживать людям, как не нашей Королеве Сострадания?

Боже упаси!

То ли это случилось от шока, то ли от ярости, а может, от смеха, не знаю. Но в следующую секунду я вроде как описалась. Оказалось, у меня отошли воды. Чувствуя неотвратимое приближение схваток, я опрокинула пиво Стивена. Ким ахнула. И я выпила ее пиво тоже.

Начались схватки. Стивен позвонил Заклинателю Вагин, а Ким завопила и кинулась в ванную за тайленолом — для себя. Нервничая и радуясь одновременно, я вспомнила занятия по предродовой подготовке и попыталась сообразить, что должна делать. В голове всплыло слово «ходить», и я принялась ходить кругами по нашим шестидесяти двум квадратным метрам и все время думала, что вот-вот, после всех этих месяцев ожидания, у меня наконец родится ребенок. Прямо сейчас. Хотя схватки уже были сильные, все как будто происходило не со мной.

Стивен повесил трубку. Как только схватки пойдут с интервалом в пять минут, надо ехать в больницу. Он установил на часах таймер, положил в карман ключи и бумажник, и я видела, что он пытается вести себя невозмутимо и рационально. Как и должен всякий порядочный программист. Только вот бумажник был мой, а ключ — от прачечной. Про себя я поблагодарила Бога, что Стиву не придется управлять тяжелой техникой.

Через полчаса промежуток между схватками сократился до пяти минут. Мы со Стивеном знали, что все происходит слишком быстро. Стивен позвонил доктору. Я надела туфли. Схватив сумку, мы выскочили из квартиры, торопливо прокричав «до свидания» Ким, которая почему-то заперлась в ванной и не издавала ни звука.

К счастью, было полдесятого вечера, и мы легко поймали такси. Но, увы, проехать через Центральный парк к больнице оказалось не так легко.

Ведь мы не знали, что на перекрестке у 86-й улицы сломалась машина и движение шло по одной полосе. Когда мы догадались, что происходит, поворачивать назад было уже поздно. И на следующие полчаса мы застряли в страшной пробке позади автобуса, чьи выхлопы нарушали все нормы. Мои пробные поездки в больницу летели коту под хвост!

Машины еле ползли, схватки приходили уже с интервалом в четыре минуты и становились все сильнее, а я ни в коем случае не собиралась рожать первого апреля. И тут до меня дошло, что мы так и не придумали имя ребенку. Почувствовав мою тревогу, Стивен приказал мне дышать. И расслабиться. Посоветовал представить, будто я нахожусь в прекрасном месте.

Я представила себя на Бали, на пляже. И на шоколадной фабрике в Херши, Пенсильвания.

Когда мы наконец добрались до больницы, Стивен чуть не забыл сумку в багажнике. Мы ринулись к родильному отделению и с радостью отдали себя в руки опытного персонала. Нас мигом зарегистрировали и сообщили о нашем прибытии Заклинателю Вагин. Местный врач меня осмотрел, сказал, что я очень скоро рожу, усадил в кресло на колесиках и отвез в предродовую палату. И Стивен все время был рядом — тащил мою неподъемную сумку.

Одиннадцать часов вечера. Всего час до второго апреля.

Смогу ли я потерпеть?

Вот какие мысли проносились у меня в голове, когда меня везли по коридору. И тут по другую сторону стекла регистратуры я увидела Эдди.

Как он узнал, что я здесь? Неужто навесил на меня радиомаяк, когда в очередной раз гладил живот? Или у него свой человек в приемном отделении больницы?

Я переполошилась, но, не желая расстраивать Стивена, поманила пальцем санитара и, когда он наклонился ко мне, тихо попросила предупредить службу безопасности, чтобы ни под каким видом в родильное отделение не пускали того парня с барсеткой и роскошным загаром. Он беглый преступник. За что его разыскивают? За похищение детей.

Санитар оглядел Эдди и покорно кивнул.

Стивен помог мне перебраться на больничную койку и наконец открыл, какую музыку приберег для родов: Little Creatures группы Talking Heads, Alive and Kicking группы Simple Minds и Born in the U.S.A. Брюса Спрингстина.

Вот значит, чем он хочет приветствовать рождение нашего малыша? Синтезаторами и гитарными соло? Но супруг не понял моего недовольства.

Стивен. Идеальная компиляция. И это мелодии нашей молодости. Ностальгический момент!

У нас будет ребенок. Мы приносим в мир новую жизнь. Неужели Стивен думает, что это ностальгический момент?

Не успела я развить тему, как в палату, задыхаясь, ворвался «беглый преступник».

Эдди. Извините, что я так долго, но какой-то ненормальный охранник принял меня за похитителя детей!

Стивен потерял дар речи. Так что говорить пришлось мне.

Я. Как ты узнал, что мы здесь?

Эдди. Позвонил тебе домой, проверить, как дела. И твоя золовка сказала, что вы здесь. Я ничего не пропустил?

И только я подумала, что сейчас Стивен уложит его ударом в челюсть, как в палату вошли две медсестры, да так и ахнули. Та, что была повыше и смахивала на члена Женской баскетбольной лиги, угрожающе зашипела: «Опять ты?! Я же предупреждала: еще раз увижу тебя в родильном отделении, вызову полицию!»

Мы со Стивеном, окончательно ошалевшие, наблюдали, как она бросилась к телефону, а Эдди выскочил в дверь, по дороге опрокинув мусорное ведро и стул.

Обрадовавшись его побегу, медсестра повесила трубку и покачала головой: «Извращенец».

Я хотела с ней согласиться, но тут меня скрутил мощный спазм. Я затряслась от боли. Через пару секунд комната наполнилась людьми, и меня подсоединили к разным приборам, которые пищали, звонили и жужжали.

Появился Заклинатель Вагин, заранее измученный. В хирургической пижаме и резиновых перчатках. На память сразу пришли школьные фильмы о родах. Проведя быстрый осмотр, он кивнул медсестрам и пробормотал что-то невнятное. Внезапно все уставились на меня. Я взглянула на Стивена. Он беспомощно пожал плечами.

Та сестра, что пониже, опустила маску: «Доктор просит вас тужиться».

Тужиться? Уже?! Я посмотрела на часы и запаниковала. 23:45. Я пробормотала: «Не могу. Надо подождать. Сегодня День всех дураков. Я потерплю еще пятнадцать минут, и…»

И тут Заклинатель повернулся к сестре и с жутким раздражением гаркнул: «О боже, эта мамаша похуже занозы в заднице!»

Я обалдела. Впервые на моей памяти этот человек изъяснялся внятно!

Но времени дивиться не было. И обижаться тоже. Схватки пошли одна за другой, боль была лютой. Я повернулась к медсестрам, подумав, что они будут подобрее Заклинателя: «Когда мне сделают наркоз?»

Какой-то приборчик запищал громче.

«Для наркоза нет времени. Ребенок уже выходит».

И действительно, я почувствовала, как по телу прокатилась огромная давящая волна. Мощнее всех предыдущих схваток. Жутко испугавшись, я выкрикнула единственное, что пришло в голову: «Сат нам!»

Это были едва ли не самые быстрые роды, которые видела Мемориальная больница. И вскоре все происшедшее заволоклось туманом. Я помню невыносимую боль. Помню, как все наперебой требовали тужиться. А Стивен твердил, чтобы я дышала правильно, как на занятиях по предродовой подготовке. И кто-то поинтересовался, почему я все время повторяю «сат нам» и что означает эта чертовщина. А потом вдруг раздался крик.

Самый прекрасный крик, который я когда-либо слышала.

Все мое тело расслабилось. Я перевела дыхание и подняла глаза. Стивен держал нашего ребенка, и по лицу его текли слезы счастья. Осторожно передав мне малыша, он тихо прошептал: «Это девочка».

Она была такая маленькая и хрупкая. И все же — вот чудо — полная жизни. И взглянув в ее нежное личико, я сразу же поняла, как ее зовут. Не Мэдисон и не Серена.

Нашу прекрасную малышку звали Люси.

Прошло три дня, мы с Люси вернулись домой. Благодаря взятке в двадцать баксов в документах значилось, что она родилась второго апреля в ноль часов одну минуту. Хотя она с нами всего несколько дней, я представить не могу, как мы жили без нее.

Тем более что квартиру заполнили ее вещи. Пока мы были в больнице, моя предусмотрительная мама явилась к нам, произвела инвентаризацию детского имущества и купила все недостающее. Теперь у нас все самое практичное. Как говорится, нельзя недооценивать детали. И мою маму.

Кроме всего прочего мы получили треугольную кроватку работы моего отца. Она оказалась не такой страшной, как я предполагала. На вид довольно безопасная, хотя и смотрится немного странно. Если хотите, «оригинально». К счастью, мама придумала, как стелить в нее обычные прямоугольные простыни. Но я никогда не узнаю, где они отрыли треугольный матрас.

И нам до сих пор дарят подарки! Пабло прислал букет цветов, Эйб Хамен — корзинку массажных масел с цитрусовым ароматом. Как и предполагалось, от Эдди ничего не слышно. Он даже не подписал открытку, отправленную из «Бринкман и Бэйнс». И это здорово. Только каждый раз, когда я вспоминаю, как часто разрешала ему гладить живот, мне хочется плакать.

Но куда больше меня расстраивает мысль о том, что младшая Люси никогда не узнает старшей. Старшей Люси так понравился бы завиток каштановых волос на голове малышки, ее блестящие карие глазки и кривоватая улыбка с изгибом в левую сторону — в точности как у отца!

Два важных события произошли одновременно, и я, мягко говоря, ошеломлена. Единственное утешение: смотреть на маленькую Люси и сознавать, что в ней продолжает жить частичка старшей Люси.

Конечно, с бабулей чуть не случился удар, когда она узнала, что после всех ее интриг мы назвали дочь Люси, а не Сесси. Когда она произносит имя ребенка, в голосе слышится обида. Как же, Люси ее переплюнула! Я же лишь посмеиваюсь. Как сделала бы двоюродная бабушка. Готова поспорить, что где-то там, наверху, она сейчас потешается над претензиями бабули.

За последние несколько дней произошло еще одно приятное событие: Анита узнала, что беременна. Похоже, как в сказках, третья попытка оказалась успешной. И хотя я не понимаю желания подруги стать матерью-одиночкой, совершенно ясно, что Анита подошла к зачатию серьезнее моих замужних подруг. Так что я поздравила ее и предложила весь мой гардероб для беременных. Она вежливо отказалась, заметив, что намерена и дальше модно одеваться. Ха! Помнится, я говорила то же самое. Но как знать? Может, у нее получится. Ведь это же Анита.

Да! Она сообщила мне новость о вакансии в «Фокусе». Они все же решили нанять сотрудника «Бринкман и Бэйнс», и это… Стелла. Оказывается, моя обкуренная коллега, как и я, все это время боролась за место. Наверное, со временем эта новость меня еще расстроит, но пока мне наплевать. Потому что теперь, когда я родила, для меня больше нет ничего невозможного.

А как же изменения, возникшие в моем организме во время беременности? Почти все они исчезли. Собачий нюх притупился. Хотя я до сих пор сияю. Но не от пота. От любви. А может, оттого, что капля-другая пролившегося грудного молока отражает свет.

Говорят, апрель — самый жестокий месяц. Но не для меня. Конечно, апрель начинается Днем всех дураков и непрерывно льют дожди, но для меня он месяц Люси. И хотя я так и не поняла, как стать идеальной матерью, одно мне известно наверняка: когда обнимаешь дочь, хочется никогда-никогда не разжимать объятий.

Правда о беременности

1. Нельзя есть суши.

2. Утренняя тошнота продолжается круглые сутки.

3. Беременность длится сорок недель (десять месяцев).

4. Аспирин под запретом.

5. Обостряется нюх.

6. Беременные не «светятся», а потеют.

7. И много пукают.

8. Их мучает изжога.

9. А еще жуткий запор.

10. НФНП (ни фига не помню).

11. Петтинг в общественных местах.