Дневник безумной мамаши

9 сентября

Сразу же после звонка мистеру Стюарту я позвонила Аните и Мэнди и попросила встретиться со мной утром в закусочной, равноудаленной от наших квартир. Я так волновалась, что пришла на полчаса раньше. Мощный приступ утренней тошноты уже давал о себе знать, так что я, плюнув на церемонии, заказала тост, травяной чай и ломтик американского сыра. Цедя чай и высматривая кратчайший путь к туалету, я взволнованно прикидывала, как бы сообщить двум ближайшим подругам, что скоро они станут любимыми тетями.

Наконец они явились: Мэнди надутая, Анита с перепою. Я сразу отказалась от идеи с любимыми тетями.

Мэнди. Что это у тебя, американский сыр? Фу, гадость какая! (Она принялась вытирать приборы салфеткой.) Не могу поверить, что ты вытащила меня в эту дыру в такую рань. Чтобы пережить день, мне понадобится целый тюбик глазного лифтинг-геля.

Я. Мои извинения твоим опухшим глазам.

Мэнди. Усталым. Не опухшим.

Я. Без разницы. Мне нужно сказать вам кое-что очень важное.

Анита. Отлично! Только дай сначала я скажу. У меня будет ребенок.

(Что?)

Я. Думала, ты против детей.

Анита. Не против. Я просто не определилась.

Мэнди. И что, ты залетела?

Анита. Пока нет.

Мэнди. Неудивительно. У тебя даже парня постоянного нет.

Анита. А я и не собираюсь заводить парня. Все, что нужно, — купить немного спермы!

Мэнди ахнула. И принялась судорожно махать официанту.

Мэнди. Двойной эспрессо! Со взбитыми сливками, пожалуйста.

Я не находила слов. Была поражена и раздосадована. Ведь это мне полагалось сделать ошеломляющее заявление!

Я. Ну надо же! А вот я уже беременна.

Мэнди (опять ахнув). Ты уверена?

Я. На все сто. Я делала тест, и гинеколог показал мне «о’кей»!

Мэнди. Ох, Эми!

Вскочив со стула, она стиснула меня в объятиях, а ее золотой браслет от Тиффани — восемнадцать карат — вдавился мне в глотку. Вот это прыть!

Мэнди. Мне о-о-очень жаль. (Не поняла?) Но не волнуйся! Я знаю одного потрясного доктора. У него есть лицензия, талант, а самое главное, он умеет держать язык за зубами. Кузина Элиза обращалась к нему, когда с ней вышла та же неприятность.

С трудом вырвавшись из ее когтей, я чуть не грохнулась в обморок от удушья и злости. Я всегда поддерживала право личности на выбор. Каждый человек волен сам распоряжаться своим телом. Я свой выбор сделала. Да я чуть пуп не надорвала, пытаясь залететь!

И тут Анита взвизгнула, покатившись со смеху.

Мэнди. Как ты смеешь ржать, когда у человека такое!

Анита. Скажи ей, Эми!

Я. Никакая это не неприятность.

Мэнди (отшатываясь, свистящим шепотом). И ты, Брут?

Анита. Да ладно тебе, Мэнди! Все этим кончают.

Мэнди. Закрой варежку!

Анита. Дай хоть я тебя поздравлю, Эми! По-моему, это здорово. Между прочим, после того как ты захотела завести ребенка, я и сама стала об этом задумываться.

Мэнди. Минуточку. Ты советовалась с ней по поводу ребенка?

(Ну вот, началось…)

Я. Может быть. Не знаю. Наверное, случайно ляпнула что-то.

Мэнди. Что-то не верится, что ты «что-то ляпнула», а наша Мадонна тут же загорелась идеей вагинального осеменения на дому! По-моему, вы обе ненормальные.

Я. Ненормальные? Я-то думала, ты за меня порадуешься.

Мэнди. Не смеши, Эми! У тебя же будет ребенок, а не комплект чемоданов от Прада.

Я. И кто это говорит? Не ты ли когда-то призывала поторопиться с замужеством, чтобы не пришлось заказывать детей по почтовому каталогу?

Мэнди. Я такого не говорила.

Анита. А по-моему, как раз в твоем стиле.

Мэнди. Я же сказала: закрой варежку!

Я. Три года назад. «Фрутто ди соль». Я пила кьянти, а ты сюсюкалась с Джоном.

Мэнди. Ну, это было сто лет назад. А теперь моя мамаша сможет сказать: «Даже у Эми Томас будет ребенок». (Повернувшись к Аните, она скроила кислую гримасу.) Слава богу, моя мать хоть тебя не знает!

Анита. Брось, Мэнди! Кому, как не тебе, оценить мое решение. Подумай, какая выгодная покупка!

Мэнди. Видно, ты никогда не была на распродаже в «Барниз».