Дневник, которого не было

Глава 11 Лишенные надежды

Я еле проснулась от того, что кто-то легонько тряс меня за плечо, и сразу поняла, что со вчерашнего дня мне стало хуже.

— Привет! Ты что-то плохо выглядишь. Хочешь поесть? — сказала склонившаяся надо мной девушка с очень добрыми, но печальными глазами. Ей было около двадцати пяти лет, высокая и худенькая с короткими и косо остриженными каштановыми волосами. Открытое лицо и мягкие, приятные черты делали ее очень симпатичной. Она сидела на стуле возле моей кровати, на столике появился поднос с какой-то едой, фруктами и бинтами. Одета она была в застиранную и потому серую сорочку и мятый темно-синий сарафан грубого покроя.

Я отрицательно покачала головой, но в горле все пересохло, и я попросила воды.

— Ты должна поесть, — строго, но ласково сказала она, когда я утолила свою жажду, попив из высокого металлического бокала.

— Я… Не могу, мне… нехорошо… — глухим голосом ответила я, — Спасибо.

— Съешь хотя бы даэли. Это укрепит твои силы.

Вспомнив их легкую свежесть, и приятный вкус я чуть кивнула. Она подала мне несколько фруктов со словами:

— Они сытные и очень вкусные, а на поверхности не растут. Ты не бойся, мы все их едим.

Я промолчала, только чуть улыбнувшись.

— Я — Диона и меня прислали, чтобы перевязать тебя, но сперва тебе надо набраться сил.

— Марта, — ответила я, — Спасибо за заботу.

— Не стоит. Я делаю то, что мне приказали.

И чему же теперь удивляться? Она была рабыней здесь, в плену у темных эльфов и должна была выполнять все их приказы. И самое ужасное — это же ждало и меня. Как бы в подтверждение моим мыслям она продолжила:

— Если ты откажешься подчиняться им — исход один. Смерть.

Я чуть не поперхнулась даэли от этих слов, приступ боли в животе заставил меня напрячься, но она была невозмутима.

— Я тебя не запугать хочу, а внушить, что ты должна будешь делать, чтобы выжить.

— Это называется жизнью? — спросила я. Голос окреп после пары фруктов, и мне даже стало немного лучше.

Девушка только усмехнулась.

— Были и те, кто выбирали смерть. Но таких людей можно по пальцам перечесть. Такую смерть не пожелаешь никому. Они медленно выпивают из человека всю кровь.

Мой взгляд невольно опустился на мою руку, где все еще была плотная повязка, я с легкой усмешкой подумала, что если это случится, то уж точно не в первый раз.

— Тебя я вижу, это не пугает, — удивленно подняла брови Диона, — Но ты просто пока не знаешь, что это такое. Здесь редко можно увидеть такую все еще детскую наивность и веру в добрых рыцарей. Здесь этого не будет. Марта, запомни, чтобы потом горько не разочароваться в своих светлых, но таких пустых убеждениях. Ты, наверное, еще не до конца веришь в то, что в жизни может быть много плохого, очень много. Много страданий и боли. Я же просто хочу предупредить тебя об этом.

— Я понимаю… — протянула я. Но понимать-то я понимала, а вот соглашаться и не думала. В ее словах не было надежды, только обреченность и даже отстраненность, какая может появиться после долгих лет мучений. Она слишком много страдала, эта печальная женщина, глядя на нее, у меня появилось чувство, что иногда надежда не умирает последней. Неужели все люди здесь утратили то единственное, что заставляет бороться, неужели в их сердцах уже более ничего не осталось кроме выжженной пустоты и безысходности?

— Всегда есть надежда, — сказала я ей с улыбкой, глядя в ее грустные глаза. И она тоже мило, но безрадостно улыбнулась в ответ.

— Ты еще поймешь, Марта. И все сама увидишь. Хотя, здесь можно жить, если привыкнешь, — лицо ее помрачнело, — Нас здесь много таких. Давай я расскажу тебе, кое-что о наших хозяевах, чтобы ты сходу не влипла в неприятности? А ты пока поешь…

— Хорошо, — согласилась я и взяла у нее еще несколько фруктов.

— Как я говорила, здесь много рабов и у нас что-то наподобие общины. Мы выполняем каждый свою работу, правда, иногда нас могут перевести на другую. Нас возглавляет дэльши — она же лидер рабов или старшая хозяйка и в ее ведении все внутренние вопросы. Она же принимает нашу работу по принципу: плохо поработал — плохо поел. Из эльфов за нами следят только младшие данаари и ришы, будущие жрицы, и у них занятие это совсем не в почете, поэтому — их очень легко разозлить. Но для них это также обязательное условие для продвижения по рангу, который они все вскоре неизбежно получают, хорошо послужив на этой хоть и низшей, но службе. Поэтому они в основном равнодушны, пока ты делаешь все, как они прикажут. Но не расслабляйся, найдутся и те, кому нравится нас унижать, в основном это жрицы. Чем старше данаари по рангу — тем меньше ему дела до нас, они считают, что это обязанности низших чинов — возиться с рабами. У них есть и собственные рабы, поскольку они имеют право участвовать в набегах. Низшие ранги такого права не имеют.

— Подожди, пожалуйста, Диона, я немного понимаю, но все же не до конца. Кто вообще такие эти данаари?

Диона только улыбнулась и легонько ткнула меня в плечо.

— Ну вот, начинай теперь все сначала.

И она снова пустилась в объяснения.

В их военных должностях действительно сам дерд свихнет свои щупальца, пытаясь разобраться. Данаари назывались те, кто вышел из юного возраста и стал воином темных эльфов, там было около сорока рангов. Но их и за полжизни не запомнить. Некоторые из них отдыхали, хорошо послужив или вернувшись с набега, некоторые несли службу, патрулируя нижние открытые туннели — весьма почетная должность, еще одна небольшая группа следила за передвижением дердов, кочующими гарваками и за состоянием самих пещер. У них были лучники, легкая и тяжелая пехота, всадники, разведчики, ассасины, копейщики и другие.

Те, кто прослужил достаточно проявив себя, став более искусным бойцом, мог получить ранг нандира и принят в очень уважаемую, но немногочисленную личную гвардию принца, рангов в гвардии было всего шесть. Нандиры носили отличительные красные пояса, и их выделяло еще несколько признаков, один из них — особая стать и осанка воина. Как правило, за каждым из них — могущественная семья во главе с тауроном, десятилетия и даже столетия упорных тренировок и участие в десятках сражений с людьми.

В гвардии служили нар-нандиры — это командиры отрядов, надари-нандиры — это маги, таинственные таши-нандиры — черные ассасины, эллай-нандиры — не менее загадочная особая каста воинов, Наездников ветра и шераш-нандиры, жрецы. В гвардии не было деления на лучников и воинов, каждый искусно владел основными видами оружия. Но это я уже узнала несколько позже. Диона не интересовалась их военными должностями.

И, наконец, тауроны — самые старшие из эльфов. Эти величественные и гордые воины составляли более многочисленную армию его Величества, они охраняли дворец Раш-Кенор и осуществляли охрану Короля и его сына. У них было восемнадцать рангов, но это было скорее распределение их почетных обязанностей. Каждый из них прожил достаточно долго, чтобы быть вне всяких рангов и пользовался доверием Его Величества. Ходили слухи, что сотня тауронов может легко одолеть многотысячную армию людей, но мне в это не очень верилось.

— Но не попадайся на глаза кому-то из магов, будь это Ошериш или там Аданир, у них тоже есть какие-то ранги и я в них не разбираюсь. Их обучают не здесь, а к востоку от Нивенрэла в оплоте магии — крепости Оренор. Их трудно с кем-то спутать, они все такие важные, изыскано одеты, некоторые любят броские яркие цвета. Очень многие женщины эльфийки становятся магами или как их там. Привозят туда в крепость сотни людей и мучают их в темных подвалах. Иногда за попытку бегства или другой серьезный проступок — неповиновение например, могут отправить в Оренор, для разных магических опытов. Бррр. Оттуда живыми не возвращаются.

— И еще кое-что, — добавила она напоследок, — Нас называют фольбы, так что учись откликаться на это слово, как на свое собственное имя. Обращайся к ним Аладраэ — к эльфам мужчинам и Аладрие к эльфийкам. И не дай тебе Ваар перепутать, потом не сосчитаешь своих шрамов. Не говори, если тебя не спрашивают. И не вздумай заикнуться ни словом о больном Короле! — последнюю фразу она сказала низким шепотом, не отрывая глаз от двери.

— Король болен? — я удивилась настолько, что произнесла слова намного громче, чем хотелось, и она тут же зажала мне рот.

— Молчи! Это правда. Эльфы не могут его вылечить уже долгие годы. Ему только хуже, и тема эта запрещена для обсуждения. Нам всем здесь доставалось, немало перепадет и тебе, пока не научишься не лезть в их дела, слушаться и держать язык за зубами, хлысты риш учат очень быстро. Ну, вот вроде все. Остальное тебе втолкует дэльши.

В голове от всего этого был полный сумбур, но все же многое было понятным. Понятно также было и то, что я попала в совсем новый и чужой мир, где царили свои правила и порядки, и при том жестокие порядки. Но какое-то странное любопытство проснулось во мне, мне почему-то захотелось узнать об этом мире чуть больше, и я не собиралась терять свою надежду.

Я хотела было еще раз переспросить, как к ним обращаться, чтобы запомнить наверняка, но тут нас внезапно прервали.