Дневник, которого не было

Глава 54 Предательство

Я спала, как убитая, до самого вечера. Выйдя из палатки, я увидела, что небольшой праздник в самом разгаре. Все встречавшиеся воины приветствовали меня и высоко поднимали кубки с тэлем в мою честь, я смущенно пыталась отмахиваться от их речей. Эльфы уже что-то напевали под звуки флёртов, один из играющих вдруг крикнул мне:

— Эй, волшебница! Я сложил о тебе целых четыре строчки в моей новой балладе об этой славной битве!

— Э-э-э… Спасибо, — только и ответила я.

Оглядевшись, я поискала глазами знакомые лица, но вдруг увидела такое, от чего сразу помрачнела. Дым от устроенного мной пепелища было видно даже из лагеря, и я не могла смотреть в ту сторону без наворачивающихся слез. А небо расчистилось, и закат как назло был просто изумительным, несколько багровых облачков провожали светило, которое было таким красным, будто умылось пролитой сегодня кровью. Ветер уносил дым прочь от нашего лагеря, дальше, на восток.

В бою погибло несколько данаари и один из Аданиров. Стрела вошла ему точно в сердце — никаких шансов спасти ему жизнь. Жрецы быстро поставят на ноги остальных, раненых оказалось не очень много. Вспоминая свою первую встречу с Вэалором и кровь на губах Алвара, я знала — почему, и что помогает им быстрее исцеляться.

Пока я спала, эльфы с почетом проводили соплеменников в Серебряные Чертоги, перевязали раны и теперь праздновали заслуженную победу, каждый из них сражался достойно и с честью. В кружки разливался золотистый тэль, рабы разносили кувшины и простые походные кушанья в деревянных мисках, в воздухе пахло торжеством, весельем и копченым на костре мясом.

Вокруг меня начали собираться воины и выражать свое восхищение, кто-то сунул мне кубок с тэлем в руку, предлагая поднять его за победу. Сильные руки воинов вдруг подхватили меня и эльфы, не слушая мои неуверенные протесты и весело смеясь, потащили меня к костру.

Из этой веселящейся гурьбы меня выдернул Мэльир и забрал кубок из моих рук.

— Не пей с ними, Нари, иначе потом не отделаешься, — сказал он отеческим тоном, но с улыбкой, и в два глотка осушил мою чашу до дна, — У них слишком много историй о славных сражениях и великих победах, и теперь одной стало больше. К тому же сей напиток дарит эльфам легкость, ясность и веселье, а у людей кружится голова и затуманиваются мысли. Они даже теряют на время свой разум.

— Я и не собиралась его пить, — глазами я провожала черный дым от пепелища, — У меня не очень получается сегодня веселиться.

— Я знаю, каково это, — понимающе кивнул Мэльир и махнул в сторону костра, — Они все знают. Мы празднуем сегодня, и ты не вздумай грустить, моя маленькая проказница, иначе твои мысли могут свести тебя с ума.

Я улыбнулась ему, понимая, что он опять прав и сказала, пытаясь перевести тему:

— Как там Нэлвир?

— Да вон он сидит, — оружейник указал на могучую фигуру у одного из костров, что сидела в окружении своих нандиров к нам спиной, Аадар весело смеялся, попивая тэль из своего кубка, — Да ты не бойся, он тебя не тронет.

— Да не в этом дело… Я и не боюсь.

Тренер вопросительно посмотрел на меня.

— Он спас мне жизнь.

— О-о… — потянул Танарт, — Это означает, что и он принял тебя! Но теперь ты должна ему что-то подарить.

— Я знаю… — задумчиво ответила я, — Но что я подарю ему? У меня с собой только один магический хлам, — я перебрала в уме все, что находилось в моей дорожной сумке и сошло бы за подарок. Но всяческие колечки, шары и ворох палочек, в том числе и незаряженных на это бы наверняка не сгодились.

— Это неважно, Нари. Давай же, иди к нему! — Мэльир отступать не собирался, — А то я сам понесу тебя, — по его виду было не сказать, что он шутит, но глаза озорно сверкали.

— Танарт, мне и правда нечего…

— Нари! Выбери что-нибудь, главное — это твое внимание к нему, сам ритуал, и твоя благодарность.

— Тогда я пойду, пороюсь в своей палатке… — еще более задумчиво сказала я, и тренер улыбнулся.

Нэлвир сидел в самом центре окруживших его эльфов, как много любопытных глаз, — подумалось мне. Мэльиру пришлось чуть ли не тащить меня к его костру, мне хотелось просто провалиться сквозь землю. Интересно, есть ли заклинание невидимости?

— Это моя самая первая палочка огненного шара, — сказала я очень тихо за его спиной.

Он медленно обернулся и посмотрел на меня ровным взглядом, глаза горели так же, как яркие искры огня, взлетающие в небо, и было не понять, что в них прячется. Эльфы, сидевшие вокруг, затаили дыхание. Танарт стоял в тени, позади меня скрестив свои руки на груди. Я протянула Нэлвиру палочку в правой раскрытой руке и произнесла:

— Благодарю Вас Аадар, Вы сегодня спасли мне жизнь.

Эльф встал, и, не говоря ни слова, взял мою руку и, накрыв второй, с чувством пожал ее. Затем принял мою палочку и коротко сказал:

— Удачи в бою, надари-нандир. Присядь к нам, погрейся.

— Может позже, спасибо, — заплетающимся языком ответила я и вернулась к Мэльиру.

— Все отлично, Нари. Ты молодец, — сказал тот.

Нэлвир уже снова повернулся к огню, но несколько воинов все еще изучали меня любопытными взглядами.

— Я чувствовала себя так глупо с моей дурацкой палочкой. Она и срабатывала-то через раз… А он ведь принял ее и даже пожал мне руку!

— О, Нари, это дорогого стоит! Не в палочке дело, пойми же, наконец! Но посмотри-ка туда.

В указанном им направлении стоял Алвар, в своей обычной походной одежде. Лицо его было, как и всегда спокойно, но на сей раз его оттенили какие-то давние и печальные воспоминания. В правой руке он держал что-то. Подойдя ко мне, он грустно сказал:

— Это амулет моей матери, Хранительницы лунного света.

Он протянул на ладони круглый прозрачный глэрц в форме луны и к моему ужасу добавил:

— Ты спасла мне жизнь, Нари, я прошу тебя принять мой подарок.

Лица эльфов, что сидели у ближайшего костра, снова обернулись в нашу сторону и вытянулись, они даже не шептались друг с другом, увиденное шокировало их до глубины души. Даже Мэльир стоял, открыв рот. Кровь отхлынула от моего лица.

Этот подарок ставил меня в тупик. Я понимала, что значит для него этот глэрц, его мать давно уже была в Серебряных Чертогах. Одно дело подарить ненужную, ничего не стоящую палку, и совсем другое такую память о матери, которой не было цены. И в то же время, я отказать не могла, это было бы прямым оскорблением.

— Для меня всегда будет честью служить Вам, Ваше Высочество. Большей честью было бы только отдать свою жизнь за Вас, Владыка!

Я очень низко поклонилась ему, совсем забыв, что должна взять амулет.

— Твои речи благородны, Нари. Прими же мой подарок!

Я сделала все в точности, как Нэлвир, напустив на себя серьезный и достойный вид, с чувством пожав его руку, пожелав затем удачи в бою. На губах Алвара сначала появилась улыбка, а потом он внезапно легко и заразительно рассмеялся. Грусть же ушла из его изумрудных глаз. Теперь уже все эльфы вокруг обернулись и с интересом смотрели на нас. Я, прыснув, тоже засмеялась вместе с ним, и принц обнял меня, сказав:

— Нари, ты возвращаешь мне солнце.

Краем глаза я увидела, как Вэалор бесшумно подошел к Танарту, и они переглянулись. Таши-нандир удивленно поднял бровь, глядя на нас с Алваром.

— Давно я не слышал, как смеется Его Высочество…

— Вот увидишь, в следующий раз он предложит ей свой меч, — очень тихо сказал Мэльир.

— Три месяца назад я бы не поверил этому.

Алвар обнимал меня крепким объятием, и долго не выпускал из рук, у меня даже воздух перехватило в горле, я вдыхала запах его волос и чувствовала себя в раю. Но прикоснуться к нему и обнять его в ответ я все же не осмелилась. Но вот, он с сожалением оторвался от меня и подозвал Вэалора.

— Извести Аадаров, что после захода солнца я собираю совет.

— Слушаюсь, Ваше Высочество, — поклонился он.

— Перекличку уже закончили?

— Да, Владыка.

— Очень хорошо. Как оповестишь всех, можешь отдыхать.

Ассасин еще раз коротко поклонился и исчез, а Алвар снова обратился ко мне:

— Ты выглядишь совсем уставшей, Нари. Ты тоже можешь отдохнуть, твое присутствие на совете не требуется.

Я была даже рада этому, я все равно бы чувствовала себя крайне неуютно. Алвар направился к палатке Совета и когда Мэльир пошел вслед за ним, я все же спросила его:

— Я надеюсь, ничего не случилось?

— Совсем нет, — торопясь, ответил оружейник, — На таких советах обычно обсуждают ошибки в тактике, итоги и последствия, да и просто дальнейшие действия, а также, кто из воинов отличился и достоин награды. В общем, ничего особенного. Ты смотри — не пей ничего, а вон от тех озорников-данаари вообще держись подальше, узнаю, что они тебя напоили — всыплю им всем как следует. А еще лучше, ложись-ка отдыхать, так мне будет спокойней.

— Хорошо, Танарт, — с улыбкой сказала я, чувствуя в нем что-то от моего отца, этот взгляд, эта забота и беспокойство казалось таким родным. Так со мной говорил только мой отец.

Воспоминания о моей семье сделали мои думы, а вместе с ними и тело намного тяжелей и когда все Аадары скрылись в большой палатке, я действительно направилась к себе.

Пару раз меня чуть не уволокли петь и веселиться опять, но мне удалось ускользнуть и пробраться к своей палатке. Когда я подходила к ней, я даже не сразу поняла, что чувствую что-то не так, волосы на затылке встали дыбом, по спине тихонько пробежал холодок. Странно все это.

Когда я откинула полог, передо мной предстало страшное зрелище — Сани лежала в неестественной позе, а из ее груди торчала рукоять кинжала. Ее глаза так и остались открытыми, с удивлением и таким недоумением они смотрели в потолок, будто спрашивая — «За что?».

В воздухе витал пряный запах каких-то духов.

Дрожащими руками я закрыла ее веки и осмотрела рану, она была совсем еще свежей. Убийца мог быть где-то рядом, возможно он поджидал меня, и я должна была быть на этом месте. Слезы покатились по моим щекам, я, проверив все свои кинжалы, выскочила наружу и побежала срочно рассказать об этом принцу.

Вэалор поймал меня почти у входа в большую палатку, он хоть и веселился вместе с другими, а глаз с меня не спускал.

— Что случилось? — встревожено спросил ассасин, держа меня за плечи.

— Сани… м-моя подруга… мертва.

Таши-нандир выпрямился и переменился в лице, в следующее мгновение в каждой его руке оказалось по звезде.

— Мы должны доложить об этом немедля. Я пойду с тобой.

Из палатки не доносилось ни звука, но я знала, что это действие заклинания молчания. Только я повернулась, чтобы войти, как что-то удержало меня, я чувствовала, что мне надо раз семь подумать, прежде чем сделать это.

Наплевав на все свои предрассудки, и мотнув головой, будто стряхивая напряженные мысли, я все-таки вошла.

Первое, что я почувствовала — это холод лезвия у самого горла, а первое, что увидела — смеющиеся глаза Карны. Она стояла, закутавшись в темный плащ с капюшоном, наподобие тех, что носили таши, и победоносно улыбалась. Я вдруг вспомнила ту самую тень, что я увидела на холмах в первый же вечер. Быть бы мне чуточку бдительней и сообщить об этом заранее… Сладковатый запах духов окутывал эльфийку точно облако и щекотал мне нос.

Когда на меня обрушилась синяя лавина человеческой магии, я, наконец, поняла, что все это значит.

Вэалора схватили так же быстро, и когда он увидел кинжал, что уже погрузился в мою кожу, его звезды выпали из рук.

— Не шевелись, и будь умницей, — сладким голосом пропела предательница ему почти в самое ухо, но эльф и не думал сопротивляться, — Этого обыщите получше! — подчеркнула она, обращаясь к людям, — И ее, кстати, тоже!

Два охранника-таурона лежали на земле, но я успела заметить, что они были живы, только очень крепко спали, а в углу очень даже приличной кучей высилось все наше оружие. Я похолодела, когда увидела среди них «Танцора», и даже «Полет Феникса» тоже был там.

Алвар, — только и успела подумать я, и моя собственная сила рванулась из груди прямо в руки. Я тихо закричала от боли, поскольку эта сила, наткнувшись на зеркальную синюю преграду, хлынула назад. Из носа брызнула кровь, в глазах потемнело. Вэалор попытался освободиться, но тут из второго отделения выскочили еще два человека и заломили ему руки, крепкие веревки у них уже были наготове. Пока они связывали его, кинжал все также находился у моего горла. Это были ветераны, закаленные в сражениях, наверняка одни из лучших, их глаза были полны ненависти. Они были одеты слишком легко для серьезного сражения, в простые кожаные куртки, одетые поверх легких кольчуг и высокие наголенники с нарукавниками. Один был темный, курчавый, через все лицо шел внушительный шрам, судя по всему, это был капитан или, скорей всего, начальник стражи. Волосы другого были светло русыми, почти белыми, глубокие морщины пролегли на лбу, да и нашивки на его камзоле были уже не лейтенантские.

Через минуту нас втащили во второе отделение, где находился весь совет. Эльфы были также крепко связаны, и их тела сковывало странное оцепенение, это было похоже на какое-то заклятие, но несмотря ни на что они гордо стояли в окружении десятка ветеранов Ракота. Один только Мэльир еще барахтался на полу, с ним не могли совладать ни магия, ни четыре бывалых бойца.

— Нари! Что они с тобой делали? — Алвар, конечно, видел кровь, запекшуюся у меня на губах.

Я увидела точно такой же щит и вокруг него, и даже вокруг Иледара, колдовать они также не могли.

Аадары при виде меня только сжали кулаки, осыпая людей проклятиями, Мэльир слегка замешкался при моем появлении, и его все-таки скрутили, опутывая веревками с ног до головы.

Мои руки тоже грубо связали за спиной, я сразу же почувствовала боль в запястьях.

Глаза наполнялись слезами при виде Алвара, взятого в плен, взгляд скользнул по вывернутым рукам, заведенным назад, сильным плечам, туго стянутым колючей толстой веревкой, и вновь магический смерч рванул из груди с ошеломляющей мощью, но натолкнулся на уже знакомый щит. Когда моя собственная сила, отразившись от него, вернулась обратно, сердце, казалось, может взорваться, разлетаясь мириадами осколков. Мое тело дернулось так, что людям пришлось приложить серьезные усилия, чтобы меня удержать, кровь хлынула снова, побежав ручейками по шее и груди. Если бы я не была так слаба после битвы, возможно, мне бы удалось проломить этот щит, а может… а может и убить себя, пытаясь сделать это.

— Нари! — закричал Алвар, и его крик сорвался на шепот, — Не сопротивляйся, прошу тебя…

— Я не могу… ничего сделать… — ответила я не своим голосом. Тело обмякло в руках людей, державших меня, ноги подогнулись, а голова бессильно откидывалась назад.

Крепкие веревки затрещали на теле могучего Владыки и люди отпрянули от него в страхе, но тут в дверях появилась Карна и медленно подошла к нему почти вплотную, покачивая бедрами. Люди провожали ее легкими ухмылками, Мэльир выругался в ее адрес, да так витиевато, что мне не хватило всех моих знаний эльфийского.

Принц же смотрел не на свою теперь уже бывшую невесту, а на меня, от чего она пришла в абсолютное бешенство и ударила его по щеке.

— Зачем ты предала нас? — спросил он, уже зная ответ, просто так, для формальности.

— Потому что я люблю тебя, — ее тонкие пальцы коснулись щеки Алвара, но он с отвращением отшатнулся, в ее нежно голубых глазах заклубилась неистовая злоба и ненависть, — Я попросила людей, чтобы ее убили на твоих глазах.

При этих словах она снова занесла свою руку для удара.

— Ты предала весь наш народ. Отныне ты дважды проклята.

Мэльир изловчился и метко плюнул в ее тень.

Она натянуто улыбнулась и опустила руку.

— Это не имеет значения теперь. Моя любовь так сильна, что я пойду на все, чтобы ты не достался другой. Настоящая любовь близка к настоящей ненависти! — Карна как-то странно засмеялась ему прямо в лицо.

— Ты ничего не знаешь об истинной любви, — ответил Алвар своим ровным непоколебимым голосом, и посмотрел на меня, в его взгляде было столько нежности!

— Ты не сотрешь теперь ни своего предательства, ни моего плевка! — казалось, что Мэльир тоже был спокоен, но я видела какая ярость клубилась в его глазах.

— Довольно! — оборвал его один из людей, тот самый русоволосый капитан, затем он обратился к эльфийке, — Мы готовы. Ты обещала вывести нас!

— Да, — игриво сказала она, глядя на принца, — Это так. Это я провела их сюда. И теперь все, наконец, в сборе. Желаю вам счастливого пути и быстрой дороги в царство мертвых.

— А тебе, — она повернулась ко мне, и голос ее стал похож на шипение ядовитой змеи, — Я желаю, чтобы пытки в Ореноре тебе показались раем. Идемте!

Карна вывела нас далеко за пределы лагеря и когда нас с Алваром затолкали в обитую железом карету с решетками вместо окон, она встала в отдалении и еще долго провожала принца печальным взглядом, в котором уже рождалось безумие.

Остальных Аадаров разместили в еще двух таких же каретах, каждая была запряжена двумя сильными лошадьми. Мы с Алваром сидели друг напротив друга, по бокам село по два воина, и один из них все время держал нас на прицеле арбалета.

Щит держал нас все также крепко, как и веревки. Где же мог быть этот маг? Я так и не увидела его среди этих людей.

Не теряя времени, рыцари тронули лошадей и кареты понеслись по узкой дороге, поднимая пыль.

У меня была масса времени, чтобы погрузится в тяжелые раздумья и увязнуть в пучине вины и сожалений. Я жалкий маг-самоучка, не сумевшая даже защитить тех, кто мне дорог, не сумевшая отстоять свое право называться надари-нандиром, магом эльфийского войска. Я с радостью бы отдала свою жизнь, если бы можно было спасти Алвара и своих друзей.

Я теперь чувствовала себя пленницей в руках собственного народа, кто знает, на что похоже это ощущение — не пожелает такого и злейшему врагу.

Принц даже связанный сидел с прямой и гордой осанкой, и я видела, что люди боялись его. Их мечи были обнажены, заряженный арбалет смотрел ему точно в грудь.

Веревки больно впивались в запястья, я принялась тихонько шевелить за спиной пальцами, чтобы хоть немного ослабить их. Кисти рук начинали затекать. Когда боль стала сильнее, я начала ерзать на скамейке, и сидящий рядом со мной начальник стражи достал из-за голенища короткий кинжал. Я сразу затихла, пытаясь унять крупную дрожь и быть мужественной, я не знала, что у него на уме.

Алвар внезапно поднял на человека взгляд своих глаз, и тот отпрянул от него в страхе. Это взгляд, от которого по телу пробегает ледяная дрожь, в котором есть несгибаемая воля и огромная сила, он пригвоздил бывалого воина к скамье на несколько долгих мгновений, затем принц тихо и спокойно сказал ему:

— Если ты ее коснешься… я убью тебя.

Это даже не было угрозой, ни у кого из присутствующих не возникло ни малейшего сомнения — у него достанет сил сделать это, несмотря на все эти путы. Затем взгляд Алвара отпустил его, и воин, наконец, еле промолвил каким-то хриплым сдавленным шепотом:

— Дай… Я освобожу твои руки, — при этом он даже не осмеливался смотреть на меня, боясь, что так он каким-то образом может меня коснуться.

Через несколько секунд я уже осторожно растирала свои окровавленные запястья, Алвар ответил на мой благодарный взгляд настоящей волной тепла и заботы. Отчаяние и страх сразу растворились в этой уверенности, в этой силе противостоять любым невзгодам, в этой силе принять смерть, если ей суждено прийти к нам. Я смотрела в его глаза и думала, что когда он рядом я ничего не боюсь.

Мы ехали уже достаточно долго, темп передвижения оставался все таким же быстрым, мы редко снижали его и не останавливались. Люди не говорили друг с другом, на нас даже боялись бросить случайный взгляд. Но вот за зарешеченным окном замелькали знакомые места и я с бьющимся сердцем стала вытягивать шею, чтобы получше разглядеть родные горы. Огромные иссиня-фиолетовые тучи следовали за нами, иногда освещая горизонт от земли до самых небес разрядами ослепительных молний.

Поворот к нашей деревне мы пролетели так быстро, что я разочарованно откинулась назад. Я знала, конец нашего путешествия уже близился.