Дневник любовницы мафии

Глава 14

Одиннадцать вечера. Настроение паршивое. Сижу в машине, любезно подогнанной Стасом, и слушаю Wind of Change. Старомодно? И что? Вот в мою сторону определенно этот ветер дул. Да, я вернулась в универ, да, внешне все стало по-прежнему, но не в моей душе.

Сложив верх, я пересела на левое сиденье, чтобы можно было закинуть ноги на приборную панель, в руке зажала телефон. Я вернулась с тренировки и плевать хотела на все на свете, особенно на учебу, у меня болели ноги, на душе скреблись кошки. Нет, стать самой прилежной студенткой группы — не моя стезя, пусть Артур отдувается. Я откинула спинку кресла и, полулежа, размышляла о своем будущем. Приехала соседская дочка — вся такая клубная девочка, удивленно на меня посмотрела и направилась к лифту, качая головой, признала во мне ненормальную, не иначе. Только бы родителям не донес никто, а так мне все равно.

Вдруг в гараж въехала черная мицубиши. Я повернула громкость на минимум. Алекс остановился напротив моей машины. Я не обрадовалась его визиту. Говорить с ним было больно. Даже смотреть. Казалось, он тоже не знал, что делать. Прошло минуты три, прежде чем он вышел и направился ко мне. Я вскинула на него глаза, только когда он уже открыл дверь моей машины и сел на одно кресло со мной. Слишком близко. Я почувствовала острый приступ злобы, спустила ноги с приборной панели и пересела на водительское кресло, не вылезая из машины. Если он надеется, что я, как и прежде, маленькая и глупая — вынуждена разочаровать. Алекс, однако, моим бегством совершенно не впечатлился. Он с комфортом развалился на пассажирском сидении и устремил взгляд на проигрыватель.

— Wind Of Change, — со знанием дела произнес он Алекс.

Это так разозлило! До ужаса. Влез в жизнь, в душу, а теперь в машину и проигрыватель! И за неимением лучшего варианта, последний я отключила и получила некое моральное удовлетворение.

— Верно, ветер дует с другой стороны. — Стоп. Это моя мысль! Я взглянула на него, Алекс ответил спокойным взглядом, хотя, навряд ли стоит удивляться. Разве мое состояние и положение дел не очевидно? — Полтора года прошло, а сколько всего изменилось. И так странно сидеть здесь сейчас, будто прошла неделя…

— Возможно, для тебя прошла неделя, а для меня все не так. Казалось, я только избавилась от последствий прошлого, и тут снова! И все те же проблемы. Надо проскользнуть под носом у злодеев, и ни одному не попасться.

— Теперь будет все иначе, — многообещающе протянул Алекс.

— Алекс, объясни мне, почему я должна тебе верить? Как я вообще теперь могу тебе доверять? — всплеснула я руками. — Меня коробит от одной лишь мысли, что я позволяю тебе что-то для меня делать.

— Карина, ты просто не думай. И не вини себя, это все бесполезно. Меня с детства учили убеждать окружающих в собственной невиновности. В конечном итоге мне все всегда верят. — Господи, как это заманчиво звучало. Просто отдайся на милость, плыви по течению и не думай. На этот раз меня даже не ждет в конце экзамен. Но я не могла. Я даже попытаться не хотела. Мне нужен был злодей, мне нужно было этого злодея винить. — Прокатишь? — спросил, тем временем, мой злой гений.

Я завела мотор, вспыхнул ярко-синий неон, и я сразу же подумала о глазах Алекса. Догадывается ли он, что этот цвет для меня значит? И что это должно значить для него? Почему его глаза казались такими необычными? Они были равномерно-синие, не темнее по краям, не светлее у зрачка. Просто… синие. Алекс вопросительно посмотрел на меня и потянулся к проигрывателю. Я закатила глаза, и звук тут же вновь заполнил помещение гаража. Я просто поставила первую передачу и рванула с места. Алекса это не напугало, короткий разгон, вторая, третья, четвертая, пятая, и вот уже дома и улицы сливаются в одно пятно, машин так мало… полупустые улицы меня манят и зовут, вызывают ощущение эйфории. Я даже почти забыла, что надо бы злиться и ненавидеть Алекса, что надо бы встроить в сидение катапульту и вышвырнуть его при первом удобном случае. Но я подставила лицо пронизывающими ледяными иглами ночному ветру, ветру перемен. Снятое зацикливание песни пустило по кругу мою любимую музыкальную подборку. Но когда очередь дошла до песни Woman, Алекс ее переключил за секунду до того как я сама протянула к проигрывателю руку. Я не сумела подавить улыбку. А еще через минут двадцать я замерзла кататься в кабриолете без верха и остановилась на темной улице, под тусклым фонарем. Я убавила звук почти до минимума, повыше подтянула синий шарф.

— Согласен, — сказал Алекс. Он вообще приехал в теплой машине в легком плаще и явно не планировал прогулки на свежем воздухе. — Надеюсь, на этот раз ты знаешь где находишься? — не преминул подколоть Алекс.

— Благодарю, если что у меня есть номер Артура, — фыркнула я. — Хотя всегда есть вероятность, что он бродит поблизости.

— Артур, — произнес Алекс, и мне не понравилось, как это имя прозвучало в его исполнении. — Если бы не он, ты бы проблуждала там до утра.

— Если бы не он, я бы сейчас была на кладбище, — заметила я холодно.

— Тоже верно. А он-то что там делал? — поинтересовался Алекс. Я хмыкнула и отвернулась, прикрыв рот рукой. Артур… я по нему соскучилась. — Неужто безнадежно влюбленный романтик?

— И почему в твоем исполнении это звучит как приговор? — поморщилась я. — Меня вот, к примеру, все устраивает.

Теша собственное самолюбие, я попыталась вспомнить выражение лица Артура в тот момент, когда он понял, что пуля меня не задела, только его как-то перекрывали черты Алекса. Сумасшедшее болезненное наваждение. Я отмахнулась от этих мыслей. Вместо любимых подруг теперь была Лариса, а вместо любимого мужчины — Артур. Только если подруга была настоящей, лучше старых, то парень — суррогат. Эта мысль заставила меня вздрогнуть, утешилась я тем, что другого у меня нет, не будет, да не очень-то и хотелось!

Когда мы вернулись в гараж, я сделала глупость. Алекс уже попрощался, ушел, открыл дверцу мицубиши, а мои губы сами собой растянулись в довольной улыбке. Он ушел ни с чем. Я выиграла. Но вдруг он обернулся и заметил мою спешно гаснущую улыбку. Дверца машины захлопнулась, несколько шагов. Он подошел ко мне на опасно близкое расстояние и произнес:

— Да, можешь сегодня смотреть на меня с триумфом в глазах, все равно я сделаю так, что ты будешь ждать меня.

— В отличие от других, я знаю, что ждать тебя не стоит, потому что без охапки неприятностей ты не ходишь! Лучше бы ты убрался из моей жизни насовсем.

— Если я это сделаю, у тебя будут неприятности, серьезные неприятности, — напомнил он. — Ты имеешь дело и с Константином, и с законом. Иди домой, — сказал он и стер с моего носа капельку слез. — Ложись спать, завтра успокоишься.

Я согнула ногу, схватилась за каблук и сняла туфлю. За ней вторую. Алекс наблюдал за процессом с неким нездоровым интересом.

— Мне больно, — произнесла я тихо, как бы поясняя свои действия, но прозвучало крайне двусмысленно, и Алекс, разумеется, решил трактовать мои слова иначе:

— Это ненадолго. Ты будешь меня ждать, — повторил он.

— Я уже жду, — кивнула я. — Жду, когда ты приедешь в следующий раз, потому что это означает, что тебе пора уехать сейчас и оставить меня ненадолго в покое.

Алекс гневно втянул воздух, развернулся и пошел к машине. Я тоже развернулась и ушла, может быть разойтись в разные стороны, то судьба поймет, что не надо нам больше видеться? Однако, я не выдержала и обернулась, когда услышала, что и в его динамиках тоже звучал «ветер перемен».

С тех пор Алекс не звонил. Хвала всевышнему. Я попыталась разграничить свою жизнь на ту, где он был, и ту, куда ему путь заказан. Иными словами я не просто вычистила из телефона все упоминания о нем (кроме номера в справочнике, который надежно закрепился вопреки моим ожиданиям, на первой строчке списка, аккурат перед Артуром), я даже отказывалась обсуждать его в разговорах с окружающими, пока мы не оказывались в полном привате. То есть если Дима или Лариса мне звонили пока я находилась в универе или дома с Артуром и спрашивали о мафиозных делах, я превращалась в глухонемую.

Когда я приехала на занятия впервые после аварии, Артур схватил меня в охапку и долго не отпускал. Я почти устыдилась того, что не позволяла ему приехать ко мне в больницу. Разумеется, получила за это, но было так приятно… Я чувствовала себя всемогущей. Взяла и поделила все наилучшим образом. Артур не знает об Алексе, последней, вроде как, держится на расстоянии. Чего еще желать?

Однако, в тот день все изменилось. Вообще все. Нас отпустили пораньше, Оля и Настя пошли что-то покупать в банкомат, оставив нас с Артуром наедине, чем я не преминула воспользоваться: бросила сумку на подоконник, обвила руками его шею и растворилась в поцелуе. Правда длилось все недолго, потому что в университете нет ни одного укромного уголка.

— Перестань, ты меня с ума сведешь, — пробормотал Артур и, прижавшись лбом к моему, попытался восстановить дыхание. — Мне надо задержаться, сегодня собрание профоргов.

— Иди, — шепнула я.

— Всего одну секунду, — улыбнулся он, заглядывая мне в глаза. В такие моменты я как никогда чувствовала себя предательницей. Я жаждала увидеть… не его глаза.

А потом он ушел, а я бросилась догонять подруг. Выскочила из университета на крылечко и чуть не врезалась в толпу застывших студентов. Оля и Настя тоже там были.

— Карина, смотри туда, видишь? — спросила благоговейным шепотом Оля.

— Вижу пресловутую мицубиши эклипс серии спайдер, — вздохнула я тяжело. А еще вижу Алекса. И не могу с уверенностью сказать на что именно пялится народ.

— Да нет. — тут же прояснила ситуацию Оля. — Я не про машину. — О нет, уведите меня отсюда. — Идем знакомиться.

Она схватила за руку Настю и заторопилась в сторону моего персонального ночного кошмара. Я понуро поплелась за ними, про себя покрывая матом Алекса, который ухитрился запарковаться рядом с моей машиной (точно помню, что утром втискивалась между двумя соседними, так ведь выгадал момент). Глядя на спешно приглаживающих волосы моих подружек и раздраженную меня, он, не скрываясь, забавлялся ситуацией. И почему-то щелкал семечки.

— Привет, сигаретки не найдется? — спросила Оля, как самая бесстрашная и языкастая. Она ухитрилась представить и их, и меня. — Ты учишься здесь?

— Нет, я из правовой академии, — он протянул ей пачку сигарет, а потом и всем остальным. Когда очередь дошла до меня, губы Алекса дрогнули в улыбке. Я сглотнула ком и отмахнулась. Зараза!

— То-то я и подумала, что раньше тебя здесь не видела…

— Заочно учишься? — неожиданно встряла Настя. Так, финиш. Она что, только в обществе Артура принималась заикаться?

— Ага, — легко согласился объект двойного обстрела. — Кстати, я Алекс.

После этого Оля так воодушевилась, что я чуть не хлопнула себя по лбу. На этом празднике счастливых встреч и знакомств я была явно лишней. Мне безумно не хватало рассудительной Ларисы. Ну, или в крайнем случае Артура. Я нервно оглянулась на крылечко.

— Вы все с IT-факультета? — поинтересовался Алекс. Дружное общее кивание. — И как вас сюда занесло?

— Меня папа заставил, — улыбнулась Оля. — Я хотела стать дизайнером.

— У тебя бы получилось, — поддержал Алекс, оглядывая ее одежду.

— Спасибо, — покраснела от удовольствия Оля.

— А мне брат посоветовал, — кокетливо улыбнулась Настя.

Все, мои уши окончательно завяли, и я, добавив в голос притворного сожаления, сказала:

— Ну а мне, собственно, пора бежать. Удачно вам… потрепаться. — И, протиснувшись мимо Насти, сняла свою машину с сигнализации. Однако Алекс, который ждал, разумеется, именно меня, обхватил рукой мою талию и притянул к себе.

— Руки убери, — прошипела я очень тихо, чтобы никто не слышал.

— Куда это ты намылилась? Думаешь, я сюда приехал на твою альма-матер полюбоваться? — хмыкнул он. — Да и кому тебя обнимать, как не старым знакомым вроде меня? — спросил он. И в отличие от меня Алекс голос понижать не собирался. — Семечек?

— Алекс!

Он улыбнулся, но руку не убрал. Я попыталась его оттолкнуть, между двух близко стоящих машин это оказалось неожиданно сложно.

— Вы знакомы? — поинтересовалась Настя. В ее глазах появился нездоровый фанатизм.

— Угу, это длинная запутанная история. Ее тренер была любовницей моего отца, а потом мы с Женей ухитрились наладить деловые отношения… Она-то нас и познакомила. Правда, отношения, как видите, никак не складываются. — Он снова протянул мне семечки. — Не стесняйся. Они помогают бросить курить. Как и ты, я в очередной раз пытаюсь сохранить остатки легких.

— Я не курю.

— Сказочница! — мягко протянул Алекс.

— Зачем ты приехал? Если по делу, то самое время переходить к сути. Если чтобы порисоваться, то без меня, пожалуйста.

— По делу, конечно, — вмиг посерьезнел Алекс. — Никуда не уходите. Мы на пару минут, — подмигнул он моим подругам и распахнул передо мной дверь машины.

Я не стала сопротивляться и села. Алекс обошел капот и сел с другой стороны. На приборной панели лежали документы по поводу иска. Много. Увидев их, я побледнела, как полотно.

— Спокойно, — проговорил Алекс. — Драмы ни к чему, правда? Все в порядке. Уверена, что хочешь сначала прочитать?

— Да, — огрызнулась я. А он рассмеялся.

— Сегодня после тренировки ты поедешь ко мне, — сказал Алекс, а я нервно взглянула на него. — С тобой останется Олег.

— Что вы задумали?

— Никуда не высовывайся, никому не звони. Никто не должен знать, где ты. Мы со Стасом заедем за тобой после тренировки, и он возьмет твою машину. Она нам понадобится. Хочу посмотреть на реакцию Константина.

— В смысле реакцию?

— Не блефует ли он по поводу покушений. Подписывай.

Дрожащей рукой я поставила пару закорючек и, ни на мгновение не задерживаясь, вылезла из машины.

— Твой комплект, — протянул мне Алекс бумаги. Я выхватила у него листы и прижала к груди, чтобы, упаси Боже, подруги ничего не увидели. Когда я уже завела машину, он постучал в стекло, заставляя меня открыть его. Думала что важное забыл, а он: — Жене привет передавай.

Угу, конечно, уже бегу. Я молча высунула в окно средний палец. Алекс расхохотался.

— Девушки, вас куда-нибудь подвезти? — обратился он к моим подругам. Те пришли в восторг, а я скрипнула зубами и выехала с парковки.

Время — час ночи. Я лежала на диване, не в состоянии пошевелиться после тренировки. Тишину разрывали только звуки ударов кия о бильярдные шары. Олегу радость, а я все равно не могла бы уснуть от беспокойства. Некоторое время Олег задумчиво мазал кий мелком и смотрел на меня, будто раздумывая, стоит ли мне сказать то, что крутится на языке.

— У тебя шикарная машина, но гонять на ней невозможно, — наконец выдал он неповторимую по своей гениальности мысль.

— А мне нравится, — я откинула с глаз рыжие волосы и положила голову на подлокотник.

— Задний привод. Странный выбор для девушки, — почесал затылок Олег и прицелился. Шар очень красиво полетел, ударился о другой и вошел в лузу. Олег расплылся в улыбке.

— Не хочешь попробовать? — спросил он.

— Хочу, но не сегодня. Скорее бы они вернулись, и я смогла поспать.

Он передернул плечами и чуть не выронил кий. Из-за меня рисковали люди, разумеется, это не тривиальная ситуация. Спорю, Олег не знал, как к этому относиться. Его друзья неизвестно где, а он прохлаждается, нянчась с виновницей и гоняя бильярдные шары.

— Извини. Я не хотела.

— Ложись спать, когда они приедут, и я тебя разбужу, — пообещал он. Я помотала головой.

— Я должна дождаться. Олег, а что ты знаешь про Константина? Зачем я ему сдалась? Раньше я думала, что он просто хочет меня выменять у Алекса на того человека, но теперь понятно, что нет… — я разглядывала идеально ровный потолок.

— Эмм… спроси лучше у Алекса, — посоветовал Олег, спрятав глаза.

— Ты что-то знаешь! — возмутилась я.

— Угу, разумеется, Алекс с Константином наперебой с отчетами ко мне ходят, — съязвил он. — Все, что есть в моем активе — досужие сплетни.

Я закусила губу и взглянула на часы. Очень не вовремя, потому что услышала:

— Черт! — И Олег пулей вылетел из комнаты. Я, пошатываясь, поднялась на ноги и последовала за ним. Он бежал, а меня штормило. Но потеряться было невозможно, говорили громко. И матом. Нашлась пропажа на кухне. Первым меня увидел Дима, и тут же взял в оборот:

— А ты иди сюда, — заявил он. Я сначала не поняла, что случилось. За столом Алекс, а Дима раскладывает какие-то жуткие штуковины. — Найди нитки.

— Зачем? — насторожилась я.

— Карина! Игра в тысячу и один вопрос отменяется. Шуруй быстрее!

— Это квартира Алекса, и она большая. Хоть примерно скажите, где искать.

— Если это поможет, дарила мне их Женя на новоселье. С тех пор я их не видел ни разу, — сквозь зубы процедил Алекс.

А потом я вспомнила, что у меня в сумочке есть катушка. Ее-то я и принесла.

— Умничка, — похвалил меня Дима, а я-таки выяснила, зачем ему нитки… Потому что с Алекса за это время стянули плащ, под которым обнаружилась окровавленная рубашка. Меня словно парализовало. Я примерзла к месту, уставившись на расплывающееся алое пятно. Ну… кровь у него красная, а не голубая. А то я уж было опасалась.

— Ты думала, что я неуязвимый или что-то в этом роде? — поинтересовался Алекс, заметив мой нездоровый интерес. А вот мне было совсем не смешно, именно так я и думала. Но с ним я разговаривать категорически отказывалась. Разве подстреленные люди вообще разговаривают. Я повернулась к Диме и полушепотом спросила:

— Это был он?

— Он самый, — кивнул Дима и нашел мне следующее поручение: — Ножницы.

Я обшарила несколько кухонных ящиком и вытащила пугающего вида ножницы. Дима подтащил меня к Алексу и показал на рубашку:

— Режь!

— Не смогу! Я не буду! — шарахнулась я в сторону. — Здесь что, больше никого нет?

— Все остальные со Стасом.

— А что со Стасом? — прошептала я.

— Кирдык. Будет. Если ты сейчас же, твою мать, не начнешь резать! Мне нужно к Стасу в больницу! — чувство вины накрыло меня с головой. Я, клянусь, чуть прямо там не расплакалась… — Иди сюда, — подтащил меня ближе Дима и бесцеремонно схватил Алекса за подбородок, заставляя того смотреть прямо на меня. — Это Алекс, помнишь? Он ублюдок. И у тебя прекрасный шанс ему отомстить. Поверь, когда мы сейчас начнем кромсать его одежду, ему будет от одного лишь нашего дыхания адски больно. Ну как, нравится перспектива?

— Очень, — не покривила я душой, и уголок губ Алекса дернулся вверх.

— Вот и чудесно. Поехали.

Я встала слева от Алекса, колени подкашивались. Я коснулась его руки пальцами, чтобы оттянуть ткань, и вздрогнула. Его кожа даже через одежду была аномально горячей. Несмотря на «уникальную возможность», выяснилось, что я не в состоянии пытать человека. Маньяк, в отличие от некоторых, во мне не умер. Так что я старалась не делать движений больше, чем нужно. Тем не менее по выступавшим на шее венам я догадывалась, что Алексу и без того было хреново. Он героически молчал, конечно, но когда Дима сдирал очередной лоскут ткани, я слышала отчетливое шипение. Благо, закончилось все быстро.

— Уколы ставить умеешь? — спросил меня Дима.

— Нет… — я вздрогнула и уронила ножницы.

— Значит… ты без допинга обходишься? Серьезно? — не поленился позубоскалить Дима. — Непутевая из тебя спортсменка, — я терпеливо подождала, пока порыв бреда закончится, а затем взяла ампулу и лезвие. — Угу, все верно. Молодец, — закивал Дима.

— Сам бы уже быстрее справился, — изогнула я бровь.

— Когда я уеду, это придется делать тебе! — заявил Дима.

— Что?! Зачем?

— Обезболивающее действует только час.

— Но… разве его нельзя усыпить, например?

— Можно. Но только в больнице под врачебным надзором.

— Тогда почему вы не в больнице.

— Да, Алекс, почему мы не в больнице? Какого хрена тебе вожжа под хвост попала?

— Я не поеду в больницу, — раздалось в ответ.

— Вероятно, он предпочитает рисковать быть убитым одной начинающей медсестрой.

А ведь я действительно чувствовала себя хирургом-убийцей и искренне верила, что нечаянно избавлю от Алекса этот мир. Знала бы я раньше, что пожалею его, не поверила бы!

— Коли в трапециевидную мышцу.

Кажется, я впервые в жизни порадовалась, что благодаря тренеру знаю где такая находится. Но Алекс почему-то зарычал.

— Ах да, — улыбнулся Дима. — Совсем забыл сказать: укол ну оооочень болезненный. Но ты можешь продолжать в том же темпе, ведь кое-кто в больницу с обученным медперсоналом ехать отказывается…

— Я начинаю тебя бояться, — сообщила я Диме и я вытащила иголку, зажимая ранку смоченной в спирту ваты. Дима хмыкнул, подождал пару минут, а потом взял инструмент. Пока он вытаскивал пулю я сидела под столом, зажав руками уши. Шли минуты, наступила тишина.

— Вы там все? — позвала я, преодолевая дурноту.

— Почти. Вылезай, — в этот момент я увидела, как Дима вяжет хирургические узелки… Мне стало дурно, однако доктор Дьяченко с удовольствием начинающего маньяка смачно хлопнул Алекса по плечу (благо, здоровому), велел мне смыть кровь, перебинтовать Алекса и вводить обезболивающее каждый час. Он уже было хотел уйти, но обернулся на пороге и пошутил:

— Каждый раз удивляюсь, какое у судьбы забавное чувство юмора.

А после мы остались вдвоем. Мне было очень страшно.

— Кажется, ночь будет длинной, — заметил Алекс. Я бы, может, и покраснела, но после увиденного была сине-зеленой и спустила ему шуточку.

Я нашла какую-то миску непонятного назначения и налила туда воды, чтобы смыть кровь. И начала искать какую-нибудь тряпку.

— Возьми мою рубашку… в смысле бывшую рубашку, — посоветовал Алекс. — Вряд ли ее теперь можно использовать как-то иначе.

Я расстегнула то, что осталось от пуговиц и стянула с Алекса остатки ткани. В нос ударил запах крови и одеколона. Я вспомнила, как сегодня днем представляла Алекса на месте Артура, и желудок скрутило от беспокойства. Я очень старалась не смотреть на его тело, тем более, что он ранен, а мне еще смывать с него кровь. Чтобы было проще, я зашла за его спину и начала с шеи.

— Не больно? — спросила я.

— Нет, — ответил он. Я не поверила, но звучало вполне бодро. Вода сразу же окрасилась в розовый. Чувства мной вделали противоречивые. Я не ожидала, что придется провести ночь с полуодетым Алексом у него в квартире… А еще я старалась не вспоминать об Артуре. Чтобы не терзаться и не путаться.

— Что это все значит? — шепотом спросила я.

— Что он хочет убить тебя, — повернул ко мне голову Алекс. Я отступила на шаг.

Я смотрела в воду и думала о том, что, должно быть, не последняя девушка, кого эти люди оставили в качестве сиделки. За что они воюют? Я знаю почему, но не знаю за что. Неужели жизнь можно приравнять к чему-то материальному?

— Другой жизни у нас нет. — Хрипло сказал Алекс, а я опустила глаза на шрамы на его спине. — И не будет. И у тебя не будет. Мне жаль, что я тебя в это втянул, но почему-то никогда не удается открыть дверь и постоять на пороге. Это правда. Всегда есть тот, кто тебя потянет за собой. Если бы ты тогда не ушла, у тебя были бы какие-то гарантии и знакомства, я думал, что обошлось, только прошлое всегда кусает за пятки.

— Если ты помнишь, я не сама ушла, — холодно сказала я и встала, чтобы сменить воду. Напоминать мне о той ночи как минимум неэтично. До сих пор меня мучают кошмары, где я стою около зеркала, а мое отражение — вовсе не я. Меня нет. По спине, как всегда, побежали мурашки. — Но я радовалась, что ушла.

Трижды сполоснув миску, я налила в нее чистую воду и вернулась, на этот раз села к нему лицом на соседний стул.

— Это необычно. Наши люди, обычно, находят себе друзей из того же окружения.

— Почему?

— Как это почему? Потому что у каждого из нас своя история. А другие люди очень любят вешать ярлыки. Именно поэтому ты так отчаянно врешь. А раз ты врешь, мозаику сложат неправильно.

— Это не твое дело!

— Ты строишь тонкий хрупкий мостик, который от одного неверного шага рассыплется в прах.

— Так не делай этот шаг! — воскликнула я. — Это только у тебя такие крайне разрушительные ботинки. Но нет, ты начинаешь снова. Приезжаешь ко мне в университет, флиртуешь с моими подругами. Зачем? Их у меня три, три на весь Петербург! Три подруги и Артур. Оставь мне этот крошечный анклав, это что, много? Клянусь, ты мне должен больше.

— Не бойся, они меня не интересуют. Но по-твоему это что, нормальные друзья? На них нельзя положиться, им даже правду нельзя сказать. Куда, кстати, когда я приехал, ты Артура дела? Он бы наверняка впечатлился твоим прошлым. Я прямо предвкушаю…

— Хватит высмеивать мое окружение! — воскликнула я и расплескала по столу воду, бросив в миску тряпку. Алекс уже стал похож на человека.

— Хочешь, снова проверим насколько оно хорошее? Я тебе скажу, что будет — тебя продадут за тридцать сребреников! Из них только один человек заслуживает уважения — Лариса Светлова. И ты это знаешь. Твой ненаглядный Артур не выдержит первым. Настя и Оля струсят сразу вслед за ним. Они такие же, как Надя. Пока можно делать вид, что ничего не происходит, они уповают на собственную слепоту, а потом, когда выяснится, что ловить нечего, задирают носы. Они тебе не чета. Они боятся правды. И они будут бояться тебя. Просто потому что ты другая…

Я не выдержала, взяла миску с водой и вылила ему на голову. Он неожиданно резво поднялся со стула. Списывать Алекса в калеки было явно рановато. Я тоже вскочила и стала отступать назад, пока не уперлась спиной в холодильник. Алекс сбросил волосы с глаз, поднимая в воздух фонтан брызг.

— Ты забываешь одну формальность, Карина, — сказал он и вплотную приблизился ко мне. — Я для тебя опасен не меньше Константина и, между прочим, ранен не так уж и страшно. — Я инстинктивно уперлась рукой ему в грудь. — Разумеется, я не буду бегать за тобой, размахивая пистолетом, у меня есть более надежное оружие, — он склонился ко мне, я отвернулась в сторону, едва дыша от наплыва эмоций.

— Спасибо, я поняла, — бросила я куда-то вправо. Мое сердце стучало как после гимнастического упражнения. Алекс не мог не почувствовать мое состояние. Хотя я ничего, признаться, не поняла. Только то, что он разозлился.

— Отлично, — выдохнул он мне в ухо.

На мне была коричневая кофта, а потому кровавых пятен не было видно, за что я поблагодарила небеса.

— Злиться на меня бесполезно, — напомнил Алекс, когда я в полном молчании бинтовала его плечо.

— Мне нечего противопоставить тебе и нечего противопоставить ему, — вздохнула я. — Так какая разница злюсь я или нет?

— Тебе придется вымыть мне волосы.

— Ты без этого точно не проживешь?

— Никоим образом.

— Знаешь, никогда бы не подумала, но пол-литра воды превращают холеного красавчика в занудного нытика. Кто бы мог подумать, — посетовала я.

— Значит, я холеный красавчик? И почему мне такое определение не нравится? — скривился он. — Ты правда так думаешь?

— Ты о чем? — растерялась я.

— О том, что я холеный красавчик, — раздраженно бросил он.

— Если бы не считала, не сказала бы, — буркнула я. — И если ты правда намереваешься заставить меня мыть тебе голову — топай в ванную, — скомандовала я. Надо же. Послушался…

Я притащила с кухни стул и поставила его спинкой к раковине, после чего заставила Алекса откинуть голову. И, черт возьми, я ухитрилась выяснить, что у него, в отличие от Артура волосы совсем не жесткие… Это тактильное несоответствие повергло меня в глубочайший шок. А после этого я не только вымыла Алексу волосы (вот уж последнее, чем я собиралась в этой жизни заняться), но и зачесала их назад. Не знаю почему, но мне это дело очень понравилось. Да-да, как сказала Лариса, у меня были серьезные неприятности.

— Мне идет? — поинтересовался Алекс.

— Ага, — улыбнулась я, на мгновение забыв, что очень зла на него.

Ну как же так, ругала себя я. Он собирался меня убить, заставил меня влюбиться в него и вышвырнул, как кусок мусора. Он спал с моей двоюродной сестрой, чтобы поиздеваться надо мной… И я все равно ему улыбаюсь, все равно таю от одного лишь взгляда. Я ненормальная?

После второго укола обезболивающего мы с Алексом оккупировали диван.

— Тебе нужно поспать, — сказала я ему.

— Не думаю, что с такой болью усну, — признался Алекс. — Хочешь поговорить?

— Да. Расскажи мне о Жене и твоем отце. Что у них за мутная история?

Алекс поморщился.

— Мутное не то слово. Ей было девятнадцать, когда они с отцом познакомились. А мне — восемь. И до определенного момента она мне нравилась не больше остальных девиц отца. Правда меня очень удивляло, что она — такая хорошенькая, легкая и веселая, связалась с мрачным, старым и далеко не самым симпатичным Сергеем, — усмехнулся Алекс. Я поерзала на диване и, наконец, плевав на осторожность, подогнула под себя ноги. — Но ее влюбленность была очевидна. И безответна. Я вообще не уверен, что Сергей способен на какие-то теплые чувства.

И Алекс всячески старается ему подражать.

— Кроме Жени у него было еще несколько любовниц. Они приходили, уходили. Она все знала, но терпела. Старалась не устраивать истерик, не перечить понапрасну. Эдакая безропотная наложница. Официальная любовница. Когда он нашел Анжелу… — Алекс сглотнул и опустил глаза. — Женя пришла к нему в последний раз. Она тогда не прошла дальше прихожей, он ей сообщил, что женится. Она ничего не ответила. Вообще. И тогда он сухо сказал ей, что это ничего не меняет, что между ними все может остаться по-прежнему. Она просто развернулась и ушла. Через неделю сделала аборт и потеряла возможность иметь детей, а через месяц вышла замуж за другого мужчину. Еще через два месяца состоялась свадьба Сергея и Анж. Я до сих пор помню ее глаза. Я такого взгляда даже у приговоренных к смерти не видел.

Я моргнула и почувствовала, как слеза скользнула по щеке и остановилась где-то в уголке губ. Спеша ее стереть, я оцарапала щеку колечком.

— А твоя мать? — решила я спросить.

Алекс поджал губы.

— Она была брюнеткой, — сухо отозвался он. — Я помню о ней только это.

Мы в полной темноте, на циферблате электронных часов менялись цифры. Я посмотрела на Алекса и вдруг я ощутила жалость. Счастливый ли он человек? Нет. Он слишком противоречивый, такие люди редко счастливы. И потому ему не жалко рисковать собственной шкурой, поэтому он временами ведет себя как мазохист. Чего стоит одна история с фотографией Лизы… За рассуждениями о жизни я незаметно для себя отключилась. Но некто больной и страдающий меня услужливо разбудил по истечении часа.

— Почему Константин гоняется за мной? — спросила, вводя в плечо Алекса иглу.

— В каком смысле? — запрокинул он голову, глядя мне в глаза. От такой близости рука со шприцом дрогнула.

— В том, что он делает это демонстративно, словно в кошки-мышки играет.

— Ты с ним игралась, он отвечает тем же.

Это объяснение более ли менее меня устроило, но совсем не порадовало.

Последний час перед универом я проспала. И разбудил меня снова Алекс:

— Пойдем, сваришь обоим кофе, и поедешь в университет. Тебе не стоит привлекать к себе внимание.

— Вспомни это, когда в следующий раз заявишься на своей мицубиши, — буркнула я и вздохнула.

Как же я не хотела спускаться после всего произошедшего в злосчастное метро! Алекс точно прочитал мои мысли и произнес:

— Возьми что-нибудь из моего гаража, — он здоровой рукой поднес чашку кофе к губам. — Можешь выбрать, — усмехнулся он.

— Мицубиши? — невинно поинтересовалась я. Чтобы позлить и посмотреть на реакцию.

— На мицубиши ты не поедешь. Ее я засветил. Начнут еще спрашивать, где это ты ночь провела, что теперь на моей машине катаешься… — злорадно улыбнулся Алекс. — Не оправдаешься. Зато у меня есть красный порш. Леворульный, но очень-очень девчачий. — Знаем-знаем, уже облизывались на его красную кареру жити.

— Откуда у тебя девчачий порш?

— Выиграл в гонках.

— Ты развел какую-то девчонку на машину?

— Да, а что? Поверь, она не очень обиделась, — многозначительно подмигнул мне «больной».

— Ключи, — протянула я ладошку.

Меня заметили сразу. Кричаще-красный порш. Логично. Пока я шла по парковке собрала целую коллекцию завистливых взглядов. А у самой аудитории меня уже поджидали неприятности:

— Почему ты не брала вечером телефон? — скрестив руки, поинтересовался Артур.

— Извини, — я посмотрела на телефон и обнаружила девять пропущенных.

— Я даже домой тебе звонил! — нахмурился он.

— Я ночевала у родителей, — пожала я плечами. Угу, а по дороге до университета обзавелась лишней машиной.

Мое сердце выстукивало барабанную дробь, но я честно старалась успокаивающе улыбаться. Хотя навряд ли синяки под глазами и нетвердая походка придавали образу достоверности.

— Ты выглядишь уставшей, — тем не менее, смягчился Артур. — Это кровь? — неожиданно спросил он, указывая на мой лоб.

— Не думаю, — засмеялась я, хотя внутри все заледенело.

Я посмотрелась в зеркало и заметила, что прямо у кромки волос виднеется полоска крови. Поняв, что еще парочку вопросов об этом я просто не вынесу, да и вообще прийти в себя не мешает, я отпросилась у преподавателя и вышла в туалет. На салфетке остался куда более красный след, чем я рассчитывала. Колени задрожали, я оказалась вынуждена опереться ладонями о раковину. Я сильно сдала позиции, но у меня не было права проколоться.

Спокойно. Алекс рядом, снова рядом, все будет хорошо, он не отдаст меня Константину. Я раздраженно швырнула салфетку в мусорное ведро и прилипла к зеркалу. Там отразилась усталая девочка, глаза которой горели ярко, вызывающе. Почти… счастливо? Что же ты делаешь, Карина?! Тебе мало? Как ты могла так влипнуть?!

— Это остатки маски из глины, — нашлась я и Артур улыбнулся. Осталось минимум — чтобы эта глина не обнаружилась в местах для глины не предназначенных.

На перемене я почувствовала, что еще чуть-чуть, и усну. Потому, когда Оля подбежала и схватила меня за руку, я чуть не поперхнулась кофе.

— Скажи мне номер Алекса! — вцепилась она в мой локоть. Ровно через пару меня об этом же попросила Настя. Делая себе намеренно больно в надежде, чем отпустит, я продиктовала номер и той и другой. Да, я просила Алекса о том, чтобы он их не трогал, но ведь я имею право на короткую электрошоковую терапию?

Я вышла из корпуса, автоматически поискала глазами сиреневое пятно, но заметила только порш, и покраснела, увидев, что студенты фотографируют его на мобильные. Попыталась обнять Артура, чтобы забыться, успокоиться, но вдруг это перестало работать, мой дурман, мой наркотик перестал действовать. Мне хотелось сесть в машину и поехать совсем к другому человеку. Невероятно. Невозможно. Я же понимала, что Алекс просто хитрит, сбивает меня с толку. Когда я ждала лжи, он говорил правду, когда ждала удара, получала только веселую насмешку. Что он сделал со мной? Как? Прошло ведь всего несколько часов.

— Скажи мне, что с тобой все хорошо, — попросил Артур. Он вгляделся в мои глаза, будто что-то там искал, а потом обнял. Первым порывом было оттолкнуть его, но я сдержалась. Я хотела быть с другим человеком, но он не мой, он меня не любит, хотя так умело скрывает все симптомы этого диагноза. А Артур любит, и он похож на Алекса… И он мой. Нечего гоняться за журавлями в небе.

— Конечно, и всегда будет, — пообещала я невозможное и прижалась головой к его груди, вытесняя романтические бредни о другом мужчине.

Между мечтами и реальностью пропасть. Я точно знаю. Когда я была еще ребенком, мама купила мне персик, на юге, близ моря. Я их не любила. Но мама протянула мне его, и, капризничая, я откусила кусочек. Мне показалось, что ничего вкуснее я за всю жизнь в рот не брала. И вот то же самое я чувствовала сейчас, только сначала я ела персик с юга, а потом зашла в дешевый магазин в надежде найти такой же.

Я не стала сообщать Артуру о смене средства передвижения, а потому шокировала его до глубины души, сев в нашумевший красный порш. Припарковавшись в гараже Алекса, я некоторое время посидела в машине. Мне было нужно подняться хотя бы для того, чтобы вернуть ключи. Но увидеть его я хотела не поэтому. А значит требовалось некоторое время на то, чтобы вправить себе мозги. Алекс все так же сидел на диване и читал. Увидев меня, он безмятежно и приветливо улыбнулся. На нем была светлая рубашка и свежие бинты.

— Как себя чувствуешь? — спросила я вместо приветствия.

— Прекрасно, — кивнул он.

— Я вернула машину, — сообщила я и протянула ему ключи.

— Вкусно? — поинтересовался он, и я не сумела удержать улыбку.

— Я в топ-листе обладателей самых клевых тачек универа.

— Еще бы! — усмехнулся Алекс. — Это тебе не какая-нибудь супра или эклипс. — Он некоторое время помолчал. — У твоей таетки в боку несколько пулевых отверстий, так что порш можешь взять в качестве компенсации.

— Это слишком, — резко ответила я и протянула ключи.

— Серьезно? Ты снова воспылала страстью к метрополитену и психам с пистолетами? — Тут-то моя решимость и пошатнулась. Тем более, что с последним он попал в самое яблочко. — Это не попытка тебя задобрить и не благотворительность. — Он сжал мои пальцы вокруг брелка сигнализации. Я знала, что в этой ситуации неправильно все. Однако правды не обнаруживалось и в том, что за мной гонялся мстительный псих, который покалечил прошлой ночью как минимум двоих мужчин.

Я решительно вырвала сжатый кулачок из его ладони и коротко сказала:

— Тогда спасибо я говорить не стану.

— Ты не останешься? — спросил он тихо. Я отступила к двери.

— У меня тренировка.

— Ну… тогда тебе надо бежать, — вроде бы невинно сказал Алекс. Но у нас все было совсем как в «Улыбках Сфинксов» группы Флер. Он знал. А я знала, что он знает. И он знал, что я знала, что он знает.

Тренер жестко запрокинула мою голову.

— Что происходит? — требовательно спросила она, вглядываясь в мои глаза.

— За мной гоняется Константин. Ты уже знаешь, что Алекса подстрелили?

— Я… — начала она, но не закончила, только сглотнула. Она знала. — Карина, я за тебя переживаю. Во многих отношениях. Мне лучше других известно, на что способны Елисеевы. Нет, помолчи, — подняла она палец. — Есть разные виды отношений, Карина. Алекс с Сергеем… не такие уж и разные. Самые поломанные игрушки они держат на виду. И в красивых упаковках.

— Что это значит? — испуганно прошептала она. — Ты меня пугаешь.

— Да, и намеренно. Есть мужчины, которых невозможно забыть, а если попытаешься — тебе найдут способ напомнить. Он тебя никогда не оставит в покое. Ты ему нравишься. Ты его кукла, и он за тобой наблюдает. Все время подсматривает. Ему нравится медленно, но верно тебя менять. Внешность, — подняла она мою руку, ногти на которой были выкрашены во все цвета радуги. — Окружение. — И я вспомнила о скоропалительной стажировке Димы. — Декорации. Он любит дарить подарки. Разные, но броские, чтобы не давали забыть. И ему нравится наблюдать, как ты снова и снова соглашаешься, ведь повод, вроде, существенный. Это последний подарок, а это во благо, а квартира вообще не от него…

— Тренер, я…

— Ты ничего не можешь с этим поделать. Кто ты, чтобы противостоять Константину Граданскому в одиночку? Тебе он нужен. Он это знает. Он эту карту разыграет.

Хлопнувшая дверь заставила нас с тренером дружно обернуться. Пришла еще одна гимнастка. Она даже не поняла, какому архиважному разговору помешала.

— Лента. — А? Что? Ах да, тренировка, не без труда вспомнила я.

Вот день подстава. Судя по тому, что я узнала о них с Сергеем, у нее есть все причины опасаться. А мне стоит держаться от Алекса как можно дальше. Серьезно, я ведь не собираюсь его прощать! Так почему в его присутствии у меня все равно вырастают крылья?

Когда Ларису выписали, я отвезла ее в общагу лично. И даже поскандалила с вахтершей за право проходить без того, чтобы Лара меня встречала лично. Серьезно? Она едва оклемалась, и будет бегать по лестнице?! Когда мы прошли мимо разгневанной гарпии, до моего появления скрывавшейся под личиной добродушной бабульки, Лариса кисло напомнила мне, что инвалидность ей пока не присвоили.

Я к Алексу больше не ездила. А сам он не мог ко мне наведываться, его временным водителем был назначен Олег. Довольствовались мы телефонными разговорами. Короткими. Сухими. Профессиональными.

А Константин сообразил, что его провели и, по-видимому, новый покушенческий подвиг совершать не спешил.

А, главное, Артур все еще ни о чем не подозревал. Лариса продолжила играть в молчанку, легко согласившись с тем, что сообщать морально неустойчивому миру о моем криминальном окружении излишне. Я очень боялась, что после всего произошедшего отношения с ней испортятся, но этого не произошло, даже наоборот, мы каким-то образом стали ближе.

Я стояла перед аудиторией и смотрела в окно, по губам блуждала улыбка. На моей талии покоились руки Артура. Я положила руку поверх его ладони и откинула голову ему на плечо.

— Я рад видеть, что ты улыбаешься. Недавно ты не была счастлива, — сказал он и коснулся губами моей шеи.

Но даже он понимал, что все неправильно, что понемногу меня теряет. Я этого не хотела, но ничего не могла с собой поделать.