Дневник любовницы мафии

Глава 15

— Ты же вроде говорила, что на выходные уезжаешь, — сказала Настя, настороженно глядя на Олю.

— Я собиралась, но передумала, — беззаботно отозвалась подруга.

— Что случилось? — спросила я у Ларисы, посматривая на воинственно настроенных подруг.

— Алекс и разметка территории, — ответила Лара. Я мысленно отстегнула себе сотню баллов за актерское мастерство, потому что ухитрилась никак не выказать захлестнувших эмоций. Но этой кровопийце было мало. — Он пригласил Олю в клуб, а Настя припомнила, что та куда-то там собиралась… — услужливо пояснила Лариса. У меня не осталось выбора, кроме как… отстегнуть себе еще сотню. Потому что рядом стоял Артур. — Может быть, ты им-таки скажешь, из-за кого Алекс их приглашает…

— Мне-то откуда знать, кто из них чем занимается?! — огрызнулась я и ушла, пока окончательно не сорвалась. Скандалы мне ни к чему. Для начала придется оправдываться перед собственной совестью, а потом врать-врать-врать! Лариса, благо, не обиделась, но ее смешок моему душевному спокойствию не помог.

Под конец дня подружки-акулы меня доконали в край. Сказавшись больной, я сбежала за несколько минут до конца пары, потому что финал учебного дня грозил мне полномасштабным нервным срывом. Собственно, прежде чем валить домой я решила успокоиться на крылечке несколькими сигаретками за раз. Самое парадоксальное во всей этой ситуации было то, что мои подруги делили моего любимого парня, притом, что я ни слова никому не могла сказать, и вообще встречалась с другим! Я попалась в паутину собственной лжи. Но это было в высшей степени закономерно. Пытаясь сдержать подступающие слезы, я закусила ноготь на большом пальце, наблюдая за устремляющимся в небо сигаретным дымом, от которого только больше защипало глаза. В таком состоянии я даже пропустила, как явился Алекс.

— Как прошел день? — спросил он, перепрыгивая через несколько ступенек сразу. Я вздрогнула. Он очутился рядом со мной и вырвал из моих пальцев сигарету. Да так проворно, будто всю жизнь этим занимался. — Это тебе не надо. Ты забыла, что больше куришь, — усмехнулся он глубоко, с наслаждением затянулся.

— Ты тоже забыл, что больше не куришь.

— Ранение свело на нет всю мою силу воли. А почему ты не на паре? — поинтересовался он.

— Вот такая я негодяйка-прогульщица, — изогнула я бровь, вспоминая о двух девушках, жаждущих его внимания двумя этажами выше. Я не выдержала, оттолкнулась от перил и достала следующую сигарету.

— Что у тебя случилось? — растерял весь игривый настрой Алекс.

— Ничего, — сказала я, сноровисто зажигая сигарету. Он приподнял мой подбородок, заглядывая в глаза, и я впервые осознала, насколько он меня выше. Что он надеялся увидеть? Лично для себя я обнаружила пленочку вокруг его радужки. И если бы я не знала, что такой цвет глаз и у Сергея тоже, то решила бы, что линзы подсвечивающие. Такие красивые глаза… По спине и рукам побежали мурашки. Вот бы и Артур так умел: вроде бы просто заглянуть в глаза, и вмиг поработить мой мозг.

— Что будет если я тебя поцелую? — вдруг спросил Алекс.

— Ничего хорошего. — Холодно ответила я. Неужели он понял, о чем я думаю? Блин!

— Ладно, на ничего хорошего я согласен, — заявил Алекс, наклоняясь, и я шарахнулась в сторону, обрывая внутренний монолог. И подальше отошла на всякий случай.

— С твоей стороны это чистейшей воды свинство! — возмутилась я, но продолжить не смогла: прозвенел звонок. — Мне надо идти, ведь по задумке я уже дома… А ты останься, Олю с Настей подожди, они обрадуются, — если, конечно, глаза друг другу и не выцарапают!

— Эм, да я, пожалуй, тоже поеду, — вдруг спешно засобирался Алекс.

— Ой да что ты. То есть ты умываешь руки, а мозги они выносят нам с Ларой? — Тем не менее мое настроение подскочило в разы.

— Хочешь, быстро и безболезненно все эти разговоры прекратить? — тут же воспрянул духом Алекс.

Я примерно представляла, как именно он собирается это делать, и закатила глаза. Безболезненно. Для кого?!

— Забудь, что я вообще подняла эту тему.

— Посмотрим-посмотрим, — многообещающе улыбнулся Алекс. Я как раз скользнула на сидение машины.

Я лежала на ковре в собственной гостиной и дописывала типовик. Несколько мешало то, что Артур уже пять минут гипнотизировал мой шкаф. Не то, чтобы там имелось нечто важное, но рыльце-то в пушку…

— Что это? — наконец, сдался он. Я сделала вид, что не наблюдала за ним все это время.

— Пустая рамка для фотографии, — ответила я спокойно.

— Без стекла?

— Так и было задумано, — отозвалась я и снова уткнулась в тетрадь.

— А осколки стекла в уголочке — гениальное дизайнерское решение? — улыбнулся он. — Расскажешь, в честь кого пустая фоторамка.

— Сейчас допишу, и поболтаем о жизни.

Угу, теперь у меня два варианта: быстро придумать вариант или делать вид, что я не в состоянии переписать ответ. Отличная, кстати, мысль! Минут пятнадцать спустя делать вид, что выражение под квадратным корнем бесконечное, уже не удавалось, а потому я поставила жирную точку и стала собирать разбросанную канцелярию.

— Итак? — спросил Артур.

— Итак, — дерзко улыбнулся он.

— Фоторамка.

— Какая фоторамка? — поинтересовалась я, увлекая его на диван. — Что такое фоторамка? В чем смысл существования фоторамки? Почему фоторамка приняла форму фоторамки? И прочие философские вопросы из разряда убей лучшие годы своей жизни.

Артур расхохотался и навис надо мной, сладко целуя в шею. Я привычно скользнула руками по его спине, однако, в голове мелькали совершенно чуждые непонятные мысли, которых раньше не возникало: тревоги, волнения, цифры из типовика откуда-то взялись. Что за бред? Я никак не могла сосредоточиться и вызвать состояние обычного транса. Я плотно закрыла глаза и сглотнула ком в горле. Корни, строчки кода, графики… Прочь, проклятые… Алекс… Я представила его и задрожала. От смеси желания и отвращения к самой себе. Ну что я за дрянь, если все мое хорошее отношение к собственному парню от пары улыбок Алекса рассыпалось в пыль? Не любила я Артура, не смогла полюбить… Надо было забыть, надо было навсегда отказаться!

Мои губы и руки двигались механически. Ааа, к черту. Я сомкнула глаза и снова представила, что это Алекс склоняется ко мне, как тогда, на крылечке. Не хватало запаха табака, но это же не принципиально. Имелось несоответствие посерьезнее!

А затем пальцы Артура пробрались под мою блузку. Хм, а ведь так намного лучше. Я снова закрыла глаза и изогнулась в его руках, предаваясь на этого раз философии персонифицирования. Эгоизму, короче. Лично мне хорошо, а какая разница с кем? Ну в смысле не с кем угодно, конечно, но вы меня поняли. Блузка полетела в сторону, юбка из шотландки оказалась задрана до бедер. Мамочки, и я еще жаловалась? С каким совратителем я вообще связалась, если он несколькими прикосновениями сумел обратить ситуацию в свою пользу, да еще и коренным образом? Девушки из клуба определенно не были его многочисленными сестрами!

Артур вдруг оторвался от моих губ и прошептал в самое ухо:

— Позволь мне чуть больше обычного, — попросил он и в качестве намека скинул с моего плеча лямку бюстгальтера.

Я кивнула. Потому что после случившегося мне хотелось знать границы допустимого. И мне нужно было напоминание, что с ним бывает очень хорошо… Артур. Я. Топлес. Его губы на моей груди, и я почти счастлива, я абсолютно… здесь. Определенный прогресс… Стон Артура переходит в какой-то странный звук. Жужжание? Что? К лешему его, ведь мои ноги обвились вокруг талии Артура, а его пальцы ласкают бедра…

Бам… Внезапно Артур, куда как лучше понимавший смысл происходящего, оторвался от меня и схватился за мой мобильник. А? Что? И он… нажал кнопку ответа!

— Алекс, привет. Ты ведь Алекс, верно?

— Верно, — услышала я в динамике предельно холодный голос. Меня словно в прорубь окунули! Я даже дышать перестала.

— Алекс, в порядке мужской солидарности, перезвони минут через тридцать-сорок. А еще лучше завтра.

— ЧТО?! Артур, это может быть важно! — услышала я со стороны собственный голос и попыталась вырвать у него телефон. — Отдай сейчас же!

Не обращая внимания на лишние уши, Артур цветисто выругался, передавая мне трубку.

— Привет. — Боже, частота моего дыхания только глухому не поведала бы о том, в каком я пребывала состоянии. Если мне нужна была противоалексовая шоковая терапия, так вот она.

— Нам нужно встретиться по поводу процесса, — предельно профессионально произнес Алекс.

— Процесса? — спросил Артур.

Все, аут. Хуже быть не могло.

— Авария, в которой пострадала Лариса Светлова, — пояснил прекрасно все расслышавший Алекс.

— Процесса?! Карина…

— Умоляю, Артур, давай потом это обсудим.

— Когда потом? Ты вообще собиралась мне сказать?

— Так я заеду сегодня вечером? — бесстрастно поинтересовался Алекс.

Я попала. Я попалась. Я не представляла, что теперь делать.

Закончилась ситуация, как и всегда. Алекс у меня в квартире дожидается, пока я соберусь… эм… куда-то, а Артур обиделся и не отвечает на телефонные звонки. Не могу сказать, что сложилось все наилучшим образом, но на сегодняшний вечер я избавлена от необходимости врать, и это… вы не представляете какое это счастье! Мне вот вообще нечего скрывать от Алекса. Все обитающие в моих шкафах скелеты он же мне любезно и одолжил.

Пока я собиралась, Алекс занимался тем же, чем и Артур — рассматривал фотографии на полке. И у него идентификационных проблем не возникло:

— Итак, это полный перечень твоих знакомых. Мама, папа, Женя, Лена, Света, Марина, Дима, Лиза, Дэнни, Олег, Игорь, Стас, Коршун, Инна, Эрик, Надя… Лариса, Оля, Настя, Артур… Значит, это я? — спросил он и показал на пустую фоторамку.

— Угадал. — Я как раз наклонилась к зеркалу и вдела в ухо сережку. — После истории с Надей я сожгла твое фото, — бесцеремонно заявила я. Алекс моим признанием не впечатлился, да и кому понравилось бы чтобы его фотографию сожгли? Он просто поморщился и добавил:

— А также разбила рамку.

— Не надейся, рамку я разбила до истории с Надей, — усмехнулась я и тронула перламутровой помадой губы.

— Неужели все было так плохо? — вдруг спросил он. Я посмотрела на него в зеркале и решила, что раз уж честность, до кристальная. До конца.

— Ты знаешь, что да. Так куда мы идем и почему? И при чем процесс?

— При том, что я его выиграл, — коварно улыбнулся Алекс. Я так и застыла, наблюдая за ним в зеркале и не веря собственным ушам. Эта новость повергла меня в суеверный трепет.

— Про-процесс? — язык вдруг начал заплетаться. — Как… и все?

— Мы с Константином пришли к соглашению, по которому он свидетельствует о неисправности тормозов и аварии на дороге, которая заставила вас действовать единственно возможным образом.

Я не хотела знать, о каком соглашении он говорит. Вместо этого я сделала несколько шагов навстречу Алексу, обняла его и уткнулась носом в шею. Он с готовностью обхватил руками мою талию, не позволяя отстраниться. И мне тоже уходить не хотелось, но это было неправильно…

— Так значит, мы отмечаем, — произнесла я.

— Точно.

Клуб встретил нас привычными огнями. Я вылезла из машины Алекса и сразу поняла, что сплетни будут. На нас уже на стоянке начали пялиться. Ну еще бы, здесь обсуждают каждую девушку Алекса… Стоило войти в клуб, как нас сразу же обступили люди. Алексу пожимали руку все кто ухитрялся дотянуться. Не думаю, что он хотя бы половину из них знал.

Поисками компании Алекс озадачиваться не стал — потащил меня сразу к бару, взял там бутылку красного вина и два бокала. А затем мы вошли в какую-то дверь и оказались на запасной лестнице.

— Куда мы? — удивилась я, пристраиваясь к его шагу.

— На крышу, — кивнул Алекс и открыл передо мной скрипучую металлическую дверь.

Несмотря на малый этаж, вид был потрясающий. Яркие машины, огни ночного города. Алекс разлил по бокалам вино.

— Я… не поблагодарила тебя за Ларису. — И не очень понимаю, почему сейчас вздумала. Ничего не изменилось. Он не изменился. Он это сделал ради собственной выгоды. Как и говорила Женя.

— Это было совсем не сложно, — тем не менее, Алексу мои слова понравились. — Ну, за победу?

— За вооруженное перемирие. — Победа для меня представлялась чем-то далеким и совершенно безоблачным. Сейчас все было явно иначе.

— Неправильно! — заупрямился Алекс. — Это именно победа. Не в войне, но тем не менее.

— Тебе виднее, ты у нас историк.

— Именно.

Я фыркнула, и пригубила вино. Алекс, тем временем, полез в карман и достал телефон. Я поежилась.

— Если танцевать, будет теплее, — заметил он.

— Разве твое плечо уже в норме? — поинтересовалась я и сделала еще глоток вина.

— Почти, — кивнул Алекс, забирая у меня бокал.

Больной рукой он держал мою ладонь где-то в области собственного сердца. Я другой рукой обнимала его плечо и старательно прятала лицо. Мы не говорили и не смотрели друг на друга. Я даже музыку плохо слышала, только неровное биение его сердца.

До нормального человеческого танцпола мы не добрались, потому что, как выяснилось, «плечо почти в норме» означало, что он даже руку поднять не в состоянии. Разумеется, делать там было нечего. А раз так, мы ушли очень рано. Когда Алекс свернул к машине, я зашипела:

— Ты пил.

— И что?

— За руль ты не сядешь. — Губы Алекса дрогнули в улыбке. — В смысле можешь делать, что хочешь, но чтобы меня рядом не было… — решила я подчеркнуть, что мне плевать на него. Только вдруг он не выдержал и рассмеялся.

— Чтобы меня напоить пары глоточков вина маловато.

— Я за тебя рада, но сейчас ты позвонишь в такси, или я еду одна…

— Навряд ли, — поцокал он языком и бесцеремонно запихнул меня в машину. Всю дорогу я фыркала и порывалась выйти, но отчего-то угрозу не исполнила. А доехали мы без приключений. Совсем без приключений. И только я повернулась, чтобы попрощаться, как Алекс распахнул свою дверь.

— Я провожу.

Дожидаясь пока спустится лифт, я сказала:

— Замечательный вечер. Спасибо.

Звяк… Мы зашли в кабину.

— Да, чудесный. Только ты меня не поблагодарила, — заявил он.

— Разве? Я точно помню, что говорила спасибо. Несколько раз. И это точно не пьяные галлюцинации, — возмутилась я. — И вообще, ты мне все еще должен авансом на годы вперед.

Алекс закатил глаза.

— Мое плечо сообщает, что оно в курсе. — Я чуточку смутилась, но злости было больше. Тем не менее Алекс повернулся ко мне и продолжил: — Послушай, я знаю, что оправданий у меня нет. И я обещаю, что сделаю все для того, чтобы ты не пострадала. Но, боюсь, на чистом энтузиазме мне не продержаться, — театрально вздохнул он. — Так что рассчитываю на некоторую благодарность.

— Что тебе надо? — насторожилась я.

Он подошел ко мне вплотную. Я вжалась спиной в стенку лифта.

— Не смей, — зашипела я. — Не трогай меня.

Но он не стал меня слушать. Просто взял мою руку, поцеловал открытую ладонь. Это было так приятно и… уважительно (не знаю откуда в голове взялось такое слово!), что воевать и вырываться я перестала, больше — с любопытством замерла и стала ждать. А Алекс положил мою руку себе на больное плечо и шагнул еще ближе. И тут снова звякнул лифт. Я с облегчением вздохнула и попыталась выйти. Однако, моих устремлений вот ни разу не оценили:

— Ты разве куда-то торопишься? — насмешливо поинтересовался Алекс и нажал на кнопку первого этажа.

Прежде, чем я придумала, что делать, он коснулся моих губ. Я поспешно закрыла глаза и попыталась прогнать лицо Алекса, вспомнить кого угодно, вспомнить Макса, однако как вообще можно было это осуществить, когда горячие ласковые губы касались всего лишь уголка моего рта? Казалось, он знал, что именно мне понравится. Мои пальцы сами собой, клянусь, скользнули в его мягкие шелковые волосы, и я задохнулась от этого ощущения. Казалось, каждое движение, каждое легчайшее, мимолетное касание лишало меня воли к борьбе. Зачем бороться?! Я забылась, повернула голову и поцеловала его в ответ. Сама. Отягчающие обстоятельства исчезли бесследно. Я не могла поверить, что добровольно отказывалась от подобного блаженства. Пальцы в его волосах непроизвольно сжались, а губы раскрылись. Однако результат оказался неожиданным, потому что внезапно он заставил меня запрокинуть голову. Его губы оказались на моей шее и заскользили вниз, с каждым движением становясь настойчивее. Обжигая. Мои пальцы очертили его ключицу и оказались под тканью рубашки. Прикосновение к коже оказалось на удивление знакомым. Это смело остатки самоконтроля. Я застонала и обвила руками его талию, прижимая к себе, запрокидывая голову и не открывая глаз пытаясь поймать его губы… Но их не было. Я в растерянности так широко распахнула глаза, что почувствовала как изогнутые реснички коснулись век… Почему он остановился? Я взглянула ему в глаза и увидела там слишком много, чтобы понять и прочувствовать. Что-то намного большее, чем я была способна воспринять. Молниеносным движением Алекс обхватил мое лицо, вжимая в стену лифта, и со стоном приник к моим губам, обводя их языком с некой отчаянной жаждой, намного менее сдержанно, чем раньше. Совершенно не понимая, что делаю и зачем, я согнула ногу и повела ею вверх: по его лодыжке, по колену, а дальше замерла, потому что осознала, что и Алекс застыл. Я испугалась того, что творю и…

— Нет! — простонал он, обхватил мое колено и потянул его выше, еще выше. И я почувствовала… ну… все.

Понятия не имею, чем закончилось бы, если бы не звякнул лифт. Я не поверила своим глазам. Снова двадцать пятый… я не видела, как мы доехали до первого, не видела, как Алекс отправил лифт обратно. Пятьдесят этажей чистого удовольствия пронеслись как миг. Я оттолкнула Алекса и выскочила на лестничную клетку.

— Спокойной ночи, — дрожащим голосом произнесла я.

— Это… навряд ли, — сглотнул он, гипнотизируя меня взглядом и механически потирая большим пальцем кончики остальных, будто прикосновение к моему колену жгло… Я вспыхнула, развернулась и чуть не бегом бросилась к двери.

Не знаю, как Алекс, а я заснуть так и не смогла.

Мой день рождения начался с поздравлений родителей, которые приехали и начали меня будить. Однако вместо подарков и улыбающихся родителей я уставилась в потолок, а только потом нашла силы на радостные объятия. И только появилась возможность — потянулась к телефону.

А почему? Да потому! Потому что один синеглазый любитель интима в кабинах лифтов бесследно исчез. Дожевывая очередной кусок испеченного мамой пирога, я даже набрала номер Алекса, но тут же отменила вызов. А что я ему скажу?

Какого хрена ты меня целовал так, что я уже несколько дней ни о чем другом думать не могу?

И вообще у меня есть парень.

И да, куда пропал-то?

Не то, чтобы я планировала закончить начатое…

Я со стоном уронила голову на кухонный стол. С чувством так, даже чашка подпрыгнула. Родители, кстати, тоже меня не поняли.

Зато Лариса с третьего взгляда на дисплей телефона догадалась, в чем дело. Спустя еще одну пару я начала капитально сходить с ума от беспокойства. Чтобы Алекс не звонил аж два дня? Нонсенс! Да ведь у него цель жизни — не давать мне спать по утрам. Каждый день объявлялся, а тут… А ведь я так рада была его слышать! Я же ругалась так, для профилактики.

Но вот именно сегодня, в день рождения, он мне не позвонил, и вчера не позвонил. И в общем даже бешеное чувство вины перед Артуром (да-да, мы, разумеется, помирились, позаверяли друг друга в предельной честности и откровенности и снова взялись за ручки) не помогло мне вести себя как обычно.

— У тебя же день рождения, ты должна быть веселой и счастливой, — сгреб он меня в свои объятия. Вот сейчас он поймет, почувствует. Какая разница как? Ведь, прости Господи, у меня из-за соприкосновения тонкого капрона с кожаным ремнем Алекса даже стрелка на колготках осталась. А еще меня дико раздражали собственнические медвежьи объятия Артура. Ну кто так обнимает? Ну серьезно! Никакой нежности, никакого уважения. Лариса заметила, что я закипаю, и поспешила на помощь:

— Черт. Черт-черт-черт! — всплеснула она руками. — Я забыла в общаге ключи! И у соседки пары до ночи. Карин, подвези, а?

Отмазка была шита белыми нитками. Не так далеко у нас общаги. Но наживку заглотили, да и терпеть больше не было сил… Мы с Ларой уселись в мою машину и проехали пару улиц, после чего свернули во дворы, где оккупировали старые скрипучие качели. Мои каблуки наполовину утонули в грязи, но я даже внимания не обратила.

— Что у тебя случилось? — спросила она мрачно.

— Ничего, — ответила я, не представляя как сформулировать собственную проблему.

— Это из-за Алекса? Вы поругались? — ничуть не купилась она.

— Нет, в том-то и дело. Мы не ругались. Но он исчез, — на лице у Ларисы появилось такое хитрое выражение! — Ты не понимаешь! Это нонсенс, он же всегда звонит! По утрам. Каждый день. И это минимум… — и тут я увидела на ее лице шок. — Он всегда мне говорит что делать, куда приехать, а тут пропал. Два дня ни слуху, ни духу.

— О Господи, неужели все настолько запущено? — вытаращилась на меня подруга.

— В смысле?

— То есть я и не подозревала, что вы с ним постоянно видитесь и созваниваетесь, партизанка ты моя.

— Я очень стараюсь сделать так, чтобы Алекс как можно меньше лез в мою обычную жизнь, Лара. У меня своя двойная игра. Которая, кажется, превратилась в одиночную, — закончила я мрачно и удивилась тому, насколько сильно меня расстроили эти слова.

— Позвони сама, — предложила Лариса.

— Нет. Я не из тех девчонок, что вешаются ему на шею. Не дождется. Ты ведь его видела. Да у него таких полгорода. Обойдется!

— Ты понимаешь, что подобное упрямство выдает тебя намного сильнее? — поинтересовалась подруга.

Если бы она только знала! Дать Алексу от ворот поворот, это же тот самый разрыв шаблона, про который говорил Дима. Он просто не знает что делать со словом нет. Хотя в чем-то смысл просматривается… раньше он зализывал раны и всегда возвращался, чтобы попробовать снова.

Но вдруг подруга продолжила:

— Не волнуйся, милая, он позвонит.

— Почему ты так думаешь? — осторожно спросила я.

— Потому что он тоже влюблен в тебя по уши, — улыбнулась она. — Он не просто так тебе звонит, не просто так ссорит тебя с Артуром.

— Ссорит?

— Ну а ты думала, он Артуру просто так про процесс поведал? — закатила глаза подруга. — Алекс же прекрасно тебя знает, маленькая врушка.

Пожалуй, она не могла бы сделать мне лучший подарок на день рождения. Однако он не звонил, а значит либо пытался меня обидеть, либо — заставить нервничать. А, может, что-то случилось? Его плечо… Да нет, мне бы обязательно сообщили.

— Карина, мы ведь живем один раз, может быть тебе стоит бросить Артура? — спросила Лариса.

— Лара, у меня только одно сердце. Я не могу каждый раз подносить его на блюдечке с голубой каемочкой, надеясь, что на этот раз все иначе. Это очень больно.

— Я тебя понимаю, страшно рисковать. Но ты сидишь в свой день рождения на парах с таким видом, будто сейчас с бензопилой на окружающих бросишься! Позвони, обмани, скажи, что вооруженный до зубов Константин за тобой гонится, а потом скажи что это шутка, а ты просто напилась.

— Глупо.

— Зато будешь знать, что он жив-здоров, он на тебя накричит, и ты кричи, вот увидишь, потом он сам приедет извиняться.

— Нет.

— Как же надоел твой траурный вид. Улыбайся, живо! — воскликнула Лариса. Я изобразила дежурную улыбку.

Так прошел день. А вечером я стала собираться в клуб. Мое настроение было чуточку лучше. Еще бы, Лариса ради этого едва ли не сплясала. Однако я все время спрашивала себя, зачем я вообще еду туда? Зачем я еду в место, где можно с долей вероятности Алекса встретить? Это жалко. Из зеркала на меня смотрела девушка, губки которой были капризно поджаты. Неужели это я? Какая противная я, однако, бываю! Совсем как Эля.

Мерцающий свет, музыка закладывает уши. Я всматриваюсь в толпу, в надежде увидеть Алекса, и, конечно, Артур обнимает меня за талию.

— Ну, за самую прекрасную девушку в мире, — и он поднял бокал с шампанским. Я ненавижу шампанское… Поставила галочку в графе его негативных качеств. Даже не спросил, что заказать. — Я хочу пожелать тебе, чтобы у тебя не было никаких проблем и забот, чтобы было много друзей и как можно меньше грусти.

Звон бокалов, радостные лица друзей, громкая музыка, приглашение на танцпол, отказ, все ушли, одна наедине с шампанским, Артур танцует с какими-то девками. Донжуанские замашки неискоренимы.

— Знаешь, на кого ты сейчас похожа? — спросил он через полчаса, появляясь около меня.

— На кого?

— На ту грустную Карину, которую я с трудом добился. Такая же потерянная и одинокая. Я думал, что это пройденный этап. Ну давай, веселее, — стрельнул он на выход из уединенной кабинки, которую мы на этот раз оккупировали. Хочет сбежать? За пожалуйста.

— Я сегодня не настроена танцевать, — сказала я.

— Да ладно тебе, ты пришла в клуб, чтобы погрустить? Брось.

— Я пойду на крышу, проветрюсь. А потом посмотрим, — сказала я, сжимая в кармане припрятанную пачку сигарет.

Тяжелая металлическая дверь крыши поддалась только с третьего пинка. Я подошла к каменному бортику и уставилась на мигающую вывеску. А что? Клевые декорации.

Холодный ветер отрезвлял. Одна затяжка, и я почувствовала, как вместе с дымом мои легкие покидает беспокойство. И я чуть ли не впервые за день улыбнулась. Я любовно стукнула ногтем по сигарете. Ветер подхватил осыпавшийся пепел и понес его по направлению к стоянке. Проследив за ним взглядом, я увидела, что подъехала гоночная машина. Из нее выплыла красивая девушка и опустила ламбо-дверь. Обхватив себя одной рукой, чтобы хоть как-то согреться, она поднесла к уху телефон и заговорила с кем-то. Может быть, даже с Алексом. Где вот его черти носят? С этими мыслями я позволила себе сделать еще затяжку. Унылая вывеска вспыхнула, а потом на ней потухла центральная буква, образуя совсем непонятное трудночитаемое слово. Я нервно провела ладонью по мерзнущей ноге, теснее прижимая к себе юбку. Я как-то ухитрилась пропустить, когда открылась и закрылась дверь, но ко мне сзади подошел Артур и обнял за талию. Стало значительно теплее, и я прислонилась головой к его плечу.

— Красиво здесь, — заговорила я и глубоко затянулась, не обращая внимания на то, что вообще-то в присутствии Артура стараюсь не курить. — Знаешь, когда я бываю на соревнованиях, всегда сравниваю города друг с другом. Наверное, глупо это, но у каждого города есть свой стиль, свой дух. Какой-то мне ближе, какой-то нет. И я еще не нашла ни одного, который бы мне не понравился. Наверное, я могла бы просто всю жизнь ездить по миру и смотреть, и восхищаться. Фотографировать…

Все они просто изумительны, но ни на один я не променяла бы Петербург. Этот город — моя душа. А знаешь почему? Конечно не знаешь, и не понимаешь к чему весь этот бред, что я несу. Честно говоря, я напилась, и мне наплевать. Ладно, слушай. Каждый город просто чудо, но бездушное чудо. Только то место, где тебя ждут и любят, может быть по-настоящему желанно, — я затянулась и выдохнула длинную дымную дорожку, которую тут же рассеял ветер. — И да, когда мне плохо и грустно, я курю. Обычно нет. И на это мне тоже плевать. Потому что когда знаешь, что есть хоть один человек, который тебя любит за то, какой ты есть, курящий и путающийся с сомнительными личностями, — уже можно жить и надеяться на лучшее. И, надо сказать, их у меня такой человек не один. Только вот это не ты, хотя раньше я этого не осознавала. Чего ты от меня хочешь? Да, я депрессивная, я чуть не угробила Ларису и за это чуть не пошла под статью, а еще я пью спирт с доктором, который с каждым миллилитром понимает меня все лучше.

А тебе кого надо? Ты любишь идеализированный, но, к несчастью, такой далекий от правды вариант Карины. Я не потерянная, я прекрасно сознаю, чего хочу. Я не бездумная пустышка… — и я дрожащими пальцами опять поднесла к губам сигарету, слезы чуть отступили. — Моя жизнь есть моя жизнь, мои жизненные ценности нерушимы, и мне проще тебя бросить, чем поступиться некоторыми правилами! Когда любишь, принимаешь человека таким, какой он есть, со всеми заскоками и недостатками. Тем более, что я не самый безнадежный случай. Если тебя не интересует ничто, кроме оболочки, то я могу подсказать, по какому адресу тебе поискать нечто подобное.

— Извини, я там уже побывал, — сказал Алекс. Я резко обернулась и отошла от него. Он коснулся больного плеча, где была моя голова секунду назад и сказал: — Спасибо.

Первое, что бросилось в глаза: волосы он умудрился зализать назад гелем, как в нашу ночь уколов. И точно совсем как тогда одна прядь выбивалась, не желая слушаться. Я не сдержала улыбку. Вообще, он выглядел просто идеально. Черные брюки со стрелками, темно-темно зеленая рубашка, привычные до блеска начищенные ботинки, черное пальто и кашне. Мысли сошли с ума, возвратив меня в лифт, и приписали нам двоим еще проездов десять. А сердце выстукивало фразу: а ведь все возможно, он тебе все предложил!

— Мог бы сказать, что это ты!

— Это наше место! Кого ты еще здесь ждала? — ревниво поинтересовался Алекс.

— Наше? С тобой? Или еще толпой девиц, которых ты сюда водишь?

— Ты серьезно? — искренне изумился Алекс. — Даже если предположить, что я совсем безнадежен, то тут десять месяцев в году холодно. Никто со мной несчастным сюда не пойдет. А если ты намекаешь на то… на что намекаешь, — хитро улыбнулся он. — Здесь есть намного более теплые и симпатичные местечки. Хочешь покажу? — невинно поинтересовался он.

— Обойдусь, — кисло улыбнулась я. — Зачем ты пришел? И когда? — не позволяя развить тему, укромных уголков, сказала я, искренне надеясь, что моих пылающих щек не видно. А на душе стало так легко и хорошо, что я обозвала себя слабохарактерной идиоткой.

— С днем рождения хотел поздравить, тем более что пришел не я, а ты. Я знал, что ты поднимешься и, как видишь, дождался. Декорации под стать королеве драмы, а ты как раз из таких.

— Я?!

— Лиза, я жива! — тоненьким голоском пропел Алекс.

— Ладно, уломал, — вздохнула я, скользнув глазами по его прическе. Черт, ну почему он такой безупречный?

— Так как же ты ухитрилась нас перепутать? — весело сверкнул глазами Алекс.

— Я не привыкла, чтобы меня обнимали чужие, — сухо поведала я. — А еще я пьяная.

— Ах да, это все объясняет, — с явной насмешкой произнес Алекс и облокотился на бортик крыши. — Я с тобой согласен.

— В чем?

— Про города. Про людей. Прогибаться тошнотворно. Говори чаще. Говори с другими. Если крутят пальцем у виска, значит не слушают. А если не слушают — ничего не стоят.

Я нахмурилась.

— Тем, кто стоит и значит, этого говорить не нужно. Они уже знают.

— Неверно, — покачал он головой, выбившаяся из прически прядка запрыгала по его лбу. Я отвернулась и бросила в урну окурок.

— Я замерзла.

— Одну минуту. Повернись ко мне спиной.

Сначала я ничего не поняла. Его пальцы убрали волосы с моей шеи, но потом поняла — моей груди чуть ниже шеи коснулось что-то холодное. И оно было тяжелым… Я схватилась за кулон и удивленно на него посмотрела.

— Нажми сюда, — велел Алекс. Я нашла пальцем маленькую кнопку, и его телефон ожил. — Если попадешь в переделку, сможешь незаметно со мной связаться.

Поразительно. Я кивнула и взглянула вниз. Это был изящный золотой цветок с гранатовым центром и бриллиантовыми лепестками.

— И еще, — сказал Алекс, забирая кулон. Он повернул круглый выступ позади цветка, и появилась маленькая флэшка. — Здесь информация: то, что тебе стоит знать, — я кивнула и подняла глаза на Алекса, не в состоянии насмотреться на него. Два дня не видела, а соскучилась, будто год прошел. В горле комок застрял. — Злилась на меня? — спросил Алекс и аккуратно отпустил кулон, наклоняясь ближе. Его пальцы скользнули по моей шее вверх, до самого шрама под волосами. Я попыталась сохранить остатки самообладания и попыталась отодвинуться от его лица. — Ты меня ждала, — весело шепнул он мне в ухо.

— Ты обещал, что мы спустимся вниз. — Не стала я комментировать его заявление.

Мое настроение подпрыгнуло на несколько отметок, захотелось танцевать. И не обязательно под музыку. Можно, например, просто прыгать от счастья. Алекс галантно открыл передо мной дверь и, будто все как надо, спросил, где мы расположились. По пути я заметила, что Настя в танце почти прижалась лбом к щеке Артура. И он ее не отстранил!

Если не знать, что он не ее парень, а мой, и она — не его девушка, а моя подруга, залюбуешься — прекрасная парочка. Я готова была вскипеть от злости. Однако стоило мне посмотреть на Алекса, как на смену гневу пришел страх. По его лицу я поняла, что мои познания о злости весьма скупы.

— Сколько непростительных ошибок, и все за один день. Грех не воспользоваться, — произнес он и улыбнулся мне. Я даже знать не хотела, что он имел в виду. Тем не менее, это было на руку. Не то чтобы я собиралась вызывать ревность Артура, но как он, так и я! И у меня, между прочим, день рождения. Когда Артур, Настя и Оля явились, они слегка опешили, увидев дополнение к нашей компании. Мы с Ларисой, к тому моменту сидели по обе стороны от Алекса и травили забавные университетские истории.

Артур и Алекс-таки познакомились. И мне-таки было плевать. Я была слишком веселая и не слишком трезвая. И вообще, была проблема посерьезнее, ведь моя подруга вешалась на шею моему парню, в то время как я страдала по парню, с которым целовалась в лифте два дня назад… атас.

Но я отвлеклась. Сценку знакомства Артура с Алексом надо было видеть. Если бы хоть один из них так посмотрел на меня, я убежала бы с криком. Но это было всего лишь многообещающее начало большущих проблем. Разумеется, собственную совесть я попыталась заглушить, списав все на пресловутое признание о процессе и последовавшую реакцию… В общем я обратилась к человеку, который просто не мог не поддержать меня:

— А ты что одна сидишь? — поинтересовалась я у Ларисы.

— Вообще-то это ты здесь сидела одна, и я решила составить тебе компанию и прикончить на двоих эту самую бутылку. А потом следующую. Но ты исчезла. И вот я сижу, дожидаюсь тебя, а ты развлекаешься. Так что с тебя должок, — подняла она бутылку, явно намекая, каким образом она мзду будет изымать. А я бы уже и не против, но…

— Что это? — тут же спросил Алекс, подозрительно косясь на шампанское.

— Не Дом Периньон и не Вдова Клико, но очень даже ничего, — поморщилась Лариса, намекая на снобизм некоторых личностей не нашего круга.

— Карина ненавидит шампанское, — сказал он и повернулся ко мне.

У меня глаза на лоб полезли. Я сидела и ловила ртом воздух, уверенная, что никогда, никогда не говорила ему об этом! Я при нем старалась не пить, ведь рядом со мной находился субъект весьма опасный…

— Тебе что принести? — догадавшись, что адекватной реакции не дождется, спросил Алекс. Это была более безопасная территория.

— Мартини, — выдохнула я.

— Окей, — совершенно обыденно сказал Алекс и свалил.

— И много, — пробормотала я.

— Это что было?! — возмутился Артур, выражая общую мысль. Но ответа в моей голове так и не нашлось. — Откуда он вообще взялся?

— Мы встретились, пока курили.

— И поэтому он приперся сюда?

— Нет, Артур, он приперся сюда, потому что он мой друг.

— Друг? Какой, к черту, друг?! Раньше ты от него, как от огня шарахалась.

— Значит, ПЛОХОЙ.

Лариса прыснула, а Артур обиделся. В таком вот настроении и нашел нас Алекс. Я окончательно запуталась на чьей я стороне, и это было отвратительно. Вроде бы я должна была поддержать Артура, но его поведение раздражало. А Алекс… я не знала, как с ним себя вести. Да, конечно, приятно, но эта приятность может рассыпаться в прах. Я не из тех, кто боится отношений, но однажды он уже меня предал, второй раз на ту же дорожку шагнет только самоубийца.

— Спасибо, — слабо улыбнулась я Алексу, забирая у него бокал мартини.

— Не за что, — тепло улыбнулся он мне и плюхнулся на диван рядом с Ларисой. И, наконец-таки за меня выпили.

— Вы как хотите, а я насиделась, — объявила Лариса.

— Сейчас, я с тобой, — сказала я.

— Ты же не танцуешь сегодня, — ядовито заметил Артур.

— А я напилась, — утрируя собственную жизнерадостность, объявила я и встала с дивана. Однако, как выяснилось, я не врала. С координацией оказалось неожиданно плохо. Лариса меня поддержала, при этом чуть не упала сама. Мы дружно рассмеялись и ушли.

Собственно, остальных ждать пришлось недолго. Только Артур, в отместку, не иначе, танцевал с Настей и Олей. А последняя, к тому же, сбежала искать себе иную компанию на вечер.

— Отстой, — прокомментировала ситуацию Лариса. — Что будешь делать?

— Пить, — ответила я. — А после все само разрешится.

— Отличный вариант! — одобрила подруга.

Я до последнего надеялась, что когда заиграет более медленная музыка, Артур обнаружит остатки совести и пригласит меня, но этого не случилось. Гордость, и хоть ты убейся!

И вот таким замысловатым образом я оказалась в кольце рук Алекса. Поскольку он все еще не мог вытянуть руку, моя ладонь в захвате его пальцем лежала на его груди. Я чувствовала, как бьется его сердце, его дыхание, движение каждой мышцы под одеждой, и знала, что проиграла. Он был здесь, был всегда рядом, слишком близко. И вот, дожила, два дня без него превратили меня в неврастеничку. Мне бы убираться и подальше… Но как?

— Ты все сломал.

— Я сказал, что он сдастся первым.

— Это твоя вина. И сделал ты это специально.

От его дыхания волосы у меня на виске зашевелились.

— Карина, давай честно. Ты ему врешь. Про процесс, про машину, про то, что ночевала у меня, про лифт… — Ауч, это звучит даже хуже, чем выглядит. — Из-за этого ты чувствуешь себя виноватой. Постоянно, а потому позволяешь ему намного больше, чем стоило бы. Ты взяла на себя вину за то, что ничего не сказала о процессе. Хотя, ты ему не жена, чтобы отчитываться за каждый шаг. Если бы он хотел догадаться, что у тебя юридические трудности, он бы понял. Ни одна авария без разбирательства не проходит, а он, к тому же, знал, что есть как минимум один пострадавший. Его бесит не то, что ты не сказала ему, а то, что ты это сказала другому человеку. Что самое смешное — юристу. Ты взяла всю вину на себя. И не потому что он прав, а потому что на твоей совести куда как более серьезные прегрешения. Но он об этом не знает. Он думает, что ему все можно. Вы — заложники сказки до и после. Ты права, он тебя не знает и такой, какая ты есть, не хочет. Ему достаточно победить и покрасоваться.

— Ты не прав!

— Я прав. Он самый красивый, самый умный, ему хочется лучшего. — Алекс скользнул пальцем по моему лицу от уха к подбородку. — Но его не устраивает, что ты его не боготворишь. Ты этого не умеешь.

— Еще чего! — фыркнула я.

— Вот именно, — улыбнулся Алекс. — А она умеет, — указал он на Настю. — Исторический опыт показывает, что идея о свободе, равенстве и братстве не работает. И в отношениях тоже всегда кто-то лучше. Ты не согласна с тем, что он лучше, а он править девушке не позволит. Тем более, что ты испорченная.

— Алекс! — разозлилась я и попыталась его оттолкнуть.

— Еще раз, — улыбнулся он, не позволяя мне уйти. — Ты испорченная. У тебя на руках семеро трупов. У тебя на хвосте Константин Граданский. У тебя подруга проститутка. Откуда твои деньги? А машина? А почему она за полгода уже третья? Ты не хуже, нет, совсем нет. Но ты не его королева. Не лучшая. Ты испорченная.

— Это твоя вина, — сдавленно произнесла я.

— Да. И нет. Ты была инфантильной неприметной рыженькой девочкой в дурацком свитере, которая всегда слушает маму и папу. Может быть ты бы поступила в этот университет, на этот факультет… Но твой Артур такими не интересуется. — И никто вообще, повисло в воздухе. Было обидно! Но он продолжил. — Но да, я тебя испортил, и это дало неожиданный результат. Рыжие волосы стали гордостью, мрачность и замкнутость — загадочностью, а пыльные свитера сменились провокационно-яркими нарядами. И ни дня без сюрприза…

— Замолчи, — прошептала я, впервые осознав, как именно эту ситуацию видит он.

— Неужели? Я мог бы продолжать всю ночь, — я немного опешила от такой двусмысленности. — Это правда, — изогнул он бровь, а потом снова склонился ближе к моему уху. — И Константин хочет все это у меня отнять.

Палец Алекса опустился на мою руку и проследил траекторию неровного шрама от стекла. Будто это было клеймом, символом принадлежности.

— Я обидел его сестру. Хуже, я причинил ей вред. Еще хуже, я открыл ему на сестру глаза. И во всем этом я виноват. Я понимаю его желание отомстить, — я остановилась и замерла в нерешительности. — Но с этой обидой ему как-то придется жить, ведь я не могу ему позволить причинить тебе вред, — его губы на мгновение коснулись моего уха. Я не могла бы и мечтать о лучшем подарке. И все же понятия не имела что со всем этим делать. Это был перебор, это было не в тему, не вовремя. Но на короткий момент я позволила себе верить, что все будет иначе, что я могу быть с ним… скажем, пока он не найдет непоправимый изъян и у меня, как у Эли. Скажем то, что меня изнасиловал ублюдок, который решил, что приглашение зайти в мою жизнь и меня равнозначны. Я не могла себе позволить любить Алекса и потерять. Шрам на руке — достойное напоминание, что даже меньшее сводит с ума. Глаза защипало.

— Спасибо, что сказал, — сказала я. Почему-то меня не напугало то, что я услышала. Наверное, потому что Лариса сказала нечто подобное днем. Или потому что именно тогда поверила, что Алекс меня защитит.

Я обеими руками обняла его шею, и движением головы откинула волосы назад. Алекс еще теснее прижал меня к себе, и я не стала возражать. Почему-то неловкости я не чувствовала, одной рукой он обнимал меня за талию, а другую положил где-то между лопаток. О том, что где-то там Артур, я вообще не думала. Настолько логичным мне казался момент, что я не обращала внимания на окружающих.

Настроение музыки сменилось, и все начали двигаться в ритм. Однако я не собиралась менять компанию. Велика роскошь! Алекс был только рад этому обстоятельству.

И вот тогда-то притащился с разборками Артур. А я уж и забыла о нем! Он подошел к Алексу, дернул его за больное плечо (я даже закрыла рот ладошкой).

— Проблемы? — спросил Алекс, невольно встряхивая рукой. Люди вокруг стали расступаться. Настя побелела. Оля и Лариса протиснулись вперед.

— Проблемы? Конечно. Ты полвечера лапаешь мою девушку, — заявил он раздраженно. Полвечера? О да!

— Ты ее оставил одну. Она грустила и скучала. Я всего лишь повел себя по-джентльменски. Тем более что у нее день рождения. — Музыка стихла. Артур смерил меня презрительным взглядом.

— Если ей так скучно, могла бы пойти с нами танцевать, — заявил он, глядя уже на меня.

— С тобой и Анастасией? — издевательски уточнил Алекс.

— Ты на что нарываешься? — спросил резко Артур.

— Я просто сообщаю, что ты неправ. Или, может, тебе хочется, чтобы тебя у окошка ждали?

— Оставь ее в покое. Или у тебя, наконец, закончились варианты с кем спать?

— Может и так. Хотя не уверен, не считаю, — улыбнулся со льдом в глазах Алекс. — Знаю только, что двух за один раз не бывает, — многозначительно посмотрел он на Настю. — Кстати, это как раз разнообразивает варианты. Да и вообще, у меня такой принцип. Девушки, знаешь ли, любят чувствовать себя особенными. — Я поежилась. Это именно то, что он делает со мной. И, видимо, со всеми. Вообще весь этот диалог был отвратителен настолько, насколько вообще возможно. — Ты лучше сам разберись. Я вообще-то не очень близкий друг, но одно о Карине знаю — она ненавидит быть одна. А нет, знаю еще одно: компанию выбирает хреново. А ведь я ее на твой счет предупреждал…

— Достаточно! — рявкнула я, окончательно разозлившись… на этот раз на Алекса.

И как бы не раздражало, но пришлось подойти к Артуру и сказать:

— Хватит скандалить, пойдем отсюда. — Я попыталась взять его за руку, однако он не позволил.

— А разве у тебя не другая компания на сегодня? — огрызнулся он.

— Как угодно, приятного тебе вечера, — пожала я плечами и демонстративно спросила у Алекса. — Ты меня отвезешь?

— Естественно, — снова приподнял он бровь.

— Тогда я буду еще мартини, — улыбнулась я.

Мы с Алексом послали к черту эту тошнотворную кабинку и расположились на диванчике у танцпола, я пила мартини и смеялась над его рассказами. Инцидент с Артуром не испортил мне вечер невосстановимо. Потому что рядом был Алекс. У моего хорошего настроения появилось имя.

В семь утра я с трудом поднялась в универ, рядом со мной лежала записка на подушке:

«Пить тебе нельзя, я забрал один ключ из твоей связки, чтобы закрыть дверь, заедь за ним как сможешь. Алекс».

И самое смешное, что после скандала с Артуром я не помнила почти ничего. Хотелось надеяться, что никто из моих друзей того, что было после, тоже не видел или не запомнил… и что несмотря на откровенный флирт, уснула я одна. Кстати, а с кем уехала Лариса?!

Я нашла на новой флэшке видео. С Алексом. Как ни странно снятое в его гараже… Он сидел на капоте мицубиши, видимо, чтобы поставить камеру на крышу другой машины и влезть в кадр.

«Еще раз с днем рождения, Карина. Пожалуй, подарок, который я дарю, носит не праздничный характер, но, думаю, тебе понравится. Слушай внимательно. Я не знаю точных планов Константина касательно тебя, но считаю, что мне нужно поделиться тем, что он уже раскопал. Я искреннее верю, что тот, кто предупрежден — вооружен.

Сначала про маячок. Всегда носи его с собой. Вообще всегда, запаяй на шее и не снимай. Информацию никуда не сбрасывай, даже не открывай на чужих компьютерах. Там… много того, что никому знать не стоит. Первая часть — Константин и его люди. Попробуй их запомнить, чтобы исключить ситуации, как тогда в метро. Вторая — мои полезные знакомства. Третья — ты. То, что знает он. То, что он собрал. В общем, постарайся себя обезопасить. И да, кстати, я люблю тебя».

Я отмотала назад и снова прослушала последние слова. Сколько не старайся, понять Алекса невозможно. Я снова перевела ползунок на начало, просто чтобы на него полюбоваться.

Конечно, будучи представительницей слабого пола, я начала смотреть папки с конца. С себя. Вот вам я, как на ладони. Я нашла фото большинства моих знакомых, инфо на каждого вплоть до гастрономических пристрастий… А потом я посмотрела, сколько всего разузнали лично про меня… и схватилась за голову. Мои фотографии, записи разговоров, письма Лизы, и те были там. И все это знал обо мне не только Константин. Алекс тоже. Такого наплыва я не выдержала и схватилась за телефон. Голос Алекса звучал на удивление сонно.

— Давай так, — пробормотал он сходу. — Ты сейчас положишь трубку и пойдешь завтракать, потом поедешь в универ. А днем приезжай, поговорим.

— Слушай, ты это что, серьезно? Я…

— Абсолютно серьезно, — оборвал меня Алекс. — Сегодня я буду в банке. Можем даже пообедать где-нибудь. — И на этой радостной ноте, не дождавшись согласия, он банально бросил трубку.

Я попыталась представить как выглядит сейчас Алекс, но злясь на себя зарычала, швырнула подушку в стену и пошла собираться в универ.

— Привет, — бросила я всем. Лариса выглядела странно. Настя и Артур в мою сторону даже не повернулись. Оля, наоборот, сильно забавлялась. Я села рядом с Ларисой и повернулась, но прежде чем успела спросить, как она, услышала:

— Ты даже не представляешь где и с кем я проснулась! Кажется, была даже пьянее тебя, если такое вообще возможно, — сказала она, хватаясь за виски. — Последнее, что я помню — как симпатичный блондин засунул язык мне в горло. Наверное, меня должно радовать, что проснулась я с ним же. Ну и то, что теперь у меня точно есть парень, — фыркнула она. — Если бы я еще имя его вспомнила…

— Ну ты даешь! — присвистнула я.

— А ты как добралась?

— А я… не помню.

— То есть? — вытаращилась на меня Лариса. А я понизив голос сказала:

— Алекс оставил мне на подушке записку, сказав больше не пить и заехать за ключом к нему, значит, закрыть за ним дверь я была не в состоянии.

— А Алекс джентльмен, — хихикнула она.

— Если бы, — вздохнула я.

— Да-да-да, — закатила она глаза. — Но вчера он вел себя образцово. И Артуру не врезал, что странно, я думала, дракой закончится…

— Он Артуру не врезал, потому что несколько недель назад схватил плечом пулю…

— Эээ, ладно. Он подстреленный джентльмен, — пошла на уступки Лариса. А я не выдержала и захихикала.

— Не напомнишь, что я делала? — спросила я Ларису.

— Ну, после твоей личной полбутылки мартини Алекс понял, что пахнет жареным и с танцпола тебя увел. Вы часа два сидели на диване, ты несла такую чушь, что розовые слоники с сиреневенькими бегемотами мирно курят в уголочке. Но ему было по барабану. Он гладил тебя по щеке, перебирал волосы и растекался счастливой лужей у твоих ног… И я почти не преувеличиваю, — я недоверчиво фыркнула. — По-моему, когда бутылка мартини закончилась, ты уткнулась носом в его шею и что-то говорила по поводу его одеколона, но насчет этого могу приврать, не помню… может, это я говорила… в смысле не Алексу, конечно. Но, думаю, это все-таки была ты. После этого Алекс, бедняга, продержался, недолго, и повез тебя домой. А вот что было потом я не знаю… — вздохнула Лариса.

Алекс встретил меня в фойе банка и протянул ключ.

— Прости. За вчерашнее, — неловко проговорила я.

— Ну нет. За вчерашнее тебе спасибо, — хмыкнул он.

— Святые небеса, что же я тебе такого наговорила? — спросила я, заранее морщась.

— Ну уж нет! — коварно улыбнулся он. — Не выведаешь.

Я вздохнула и попробовала утешиться: все лучше, чем оставить выпад Артура безнаказанным.

— Так ты голодна?

— У меня тренировка.

Угу, через три часа. Но я совершенно точно не собиралась оставаться в его обществе еще дольше. Да. Боялась. Например того, что он повторит сказанное на видео наяву… А что бы вы думаете я ответила? Естественно! У меня тренировка. Так зачем усугублять неловкость, если можно воспользоваться тем же поводом заранее.

С Артуром мы помирились только через неделю. Его эго пострадало знатно. Зато, кажется, он речью Алекса проникся, приехал за мной к спорткомплексу вечером. Ровно один раз. И Настю вниманием больше не баловал.

Из досье Алекса я ухитрилась выяснить, что Дима не наврал. История с Максимом не всплыла. Что хорошо, так как я определенно не собиралась эту тему обсуждать с кем-либо! Я знала, что если соберусь с кем-то спать, мне придется ляпнуть что-то вроде: «хм, если я начну вопить, ты не бойся, просто был у меня один случай…» Однако, хорошо, что Алекс не в курсе. Если он узнает, что это «было», то что будет дальше только Богу известно.

Артур помог мне одеться. Мы в обнимку вышли из кафе. Неожиданно передо мной затормозила, скрипя тормозами, ауди тт. И воздух закончился. Я отступила на шаг и потянула Артура за собой.

— Что происходит? — спросил он, а я не могла объяснить. Мне хотелось спрятаться за его спину, однако это было бы самой большой ошибкой. Вот если бы сейчас со мной был Алекс, я бы уткнулась лбом в его спину и… жить бы там стала. Да-да! Кстати, эта мысль напомнила мне о маячке! И я нажала на кнопку.

— Карина Алексеевна Орлова, — улыбнулся Константин, вырывая меня из мира грез о безопасности, и обошел машину. Я крепко сжимала руку Артура и чувствовала, что причиняю ему боль.

— Здравствуй, Константин, — ровно ответила я. Артур насторожился. — Весьма неприятный сюрприз.

— Что делать, мы живем в жестокие времена, — улыбнулся он. — Как думаешь, мы с тобой как в прошлый раз полюбовно договоримся?

— То есть?

— Сама со мной поедешь или потребуется… профессиональная помощь? — кивнул Константин на машину.

— В прошлый раз ты не обещал меня убить. И тогда я была более сговорчива, — произнесла я.

— Ах, упущенные шансы как ножом по сердцу. Но я смотрел по приоритетам. Кстати, как там Алекс? — уголки губ Константина демонстративно грустно опустились.

— Прекрасно.

— Надо было стрелять не в плечо. А то поговаривают, вы с доктором его заштопали в момент. Я, признаться, надеялся, что в тебе побольше выдержки, а ты сломалась, стоило ему поцарапаться. Как думаешь, он это подстроил? Пулевое ранение и тебя в халатике сексуальной медсестрички.

Клянусь, я зашипела. Буквально. Но беда пришла откуда не ждали — Артур, он схватил меня за плечи и встряхнул.

— Расскажи мне все и сейчас же!

Я вздрогнула от его тона.

— Артур, прошу, не надо. Не сейчас, — прошептала я и чуть выдвинулась вперед.

— А он ничего не знает? — усмехнулся Константин. — Ты что, и правда не знаешь? Я думал, что она тебе рассказала все сразу после той первой нашей встречи. Ай-ай-ай, девочка, мама не учила тебя, что врать нехорошо? — поинтересовался Константин. — Так и быть, я расскажу тебе кто такая Карина Орлова.

— Я поеду с тобой, — ответила я сразу же. — У тебя даже будет шанс заставить меня говорить.

— Так не интересно. К тому же просвещать людей так весело! — Я до скрипа сжала зубы. — У меня, Артур, есть младшая сестра. Безумно красивая девушка, — улыбнулся задумчиво Константин. — Мечта любого парня. Тебе бы она понравилась, — Артур удивленно на меня посмотрел, словно подозревал розыгрыш. — И вот однажды зимней загульной ночью в питерском клубе, где ее знали все и вся, она познакомилась с Алексом Елисеевым. А ей было… семнадцать лет. Головокружительный роман омрачался лишь тем, что мы с Алексом враждовали, и я бы убил его, если б узнал об их связи. То есть виделись они слишком редко и только под прикрытием, у нее был парень, у него были… ммм… девушки… Но как всегда, когда неможется, хочется стократ. И в гениальную бессовестную голову Алекса пришел отличный план: он нашел Карину Алексеевну Орлову, похожую на мою сестру, как две капли воды, личную протеже его старой знакомой Евгении Ивановны Ливановой, и подменил Элю. Оставалась малость — один выстрел, чтобы Эльвира Граданская навсегда умерла для меня и осталась с ним. А вот Карина Орлова должна была просто бесследно исчезнуть с лица земли. Всего один день, и все стало бы так, как хотел Алекс. Но Карина прожила в моем доме под видом Эли почти неделю и вернулась, а мне досталась сестра с передозом…

— Не пори горячку, Константин, она БЫЛА наркоманкой. А может есть. Я сама держала в руках дозу, предназначенную ей! — После этих слов Константин помрачнел. На его челюсти заиграли желваки. — И она была наркоманкой очень-очень долго. Настолько долго, что они не сумели рассчитать дозу и дали ей меньше запланированного. Они не хотели ее убивать!

— Детка, а кто именно? Назови-ка мне имена ублюдков, которые это сделали. Какой же нужно было быть бессердечной сукой, чтобы заглядывая мне в глаза обливаться слезами и уверять в том, что ты моя вдруг взявшаяся за голову сестра, а при этом знать, что через несколько дней ее до беспамятства накачают эти мудаки?! — сорвался он.

— Я ничего не знала! Если ты не в курсе, план пошел к черту, в тот момент, когда я осталась жива! — заорала я. — И когда захочешь жить, пойдешь и не на такое.

— Если бы ты все мне рассказала, я бы помог тебе выбраться!

— Это ты сейчас так говоришь. И знаешь что? Алекс мне говорил то же самое. Это не страшно. Всего одна неделя, и ты свободна. И как, похоже на то, что я свободна? Сначала меня собирался убить он, а теперь ты. И знаешь, что самое отвратительное и унизительное во всей этой истории?

— Ну? — равнодушно поинтересовался он, поглядывая на часы.

— Меня предали и бросили все, кроме пары людей, одна из которых ваша с Алексом шлюха, а второй — доктор, который месяцами докладывал обо мне ему. И первое время я сама как наркоманка жила на одной лишь ненависти и жалости к себе, а только выкарабкалась, появился ТЫ. И я вынуждена колоть обезболивающее по ночам Алексу. Алексу, черт тебя дери, Константин, человеку, который несколько раз держал меня на мушке!

— Ты закончила?

— Ты вообще слышал меня?!

— Меня твои злоключения не интересуют, — улыбнулся он, мрачно глядя мне в лицо.

— А знаешь, у вас с Алексом есть нечто общее.

— И что же?

— Пока вы треплетесь о собственной значимости и моей никчемности, не замечая никого вокруг, можно успеть спасти мир. И несколько раз.

А после раздался грохот, и Константин обернулся. На этот раз Алекс был не на мицубиши. То был новенький внедорожник инфинити, который без особого напряга смял в гармошку бок ауди. А запасного плана Константин не придумал. Недооценил меня. А я что? Я схватила Артура за руку и потащила к джипу.

— Давай за руль, — крикнул мне Алекс, наставляя на Константина пистолет. Дважды меня просить не пришлось. Я села на самый краешек сидения (ну не двигать же сидение в самом деле). Пара выстрелов… отъезжая я заметила, что Константин из видимости пропал. — Куда ты так гонишь? Мало того, что я его ранил, так ему нас еще и не на чем догонять. Карина…

— Ты можешь хоть минуту помолчать?! У меня, между прочим, стресс!

В ответ на это Алекс протянул мне пачку сигарет. Отличная идея.

— Сбрось скорость, а то мы окажемся либо в кувете, либо на ближайшем посту ДПС.

Пока я зажигала сигарету, машину упорно вело влево, а руль держал Алекс. К счастью, молча. Но перед пешеходным переходом пришлось-таки притормозить мне. Юзом. Однако эта остановка позволила мне подвинуть кресло.

— Ты там как, живой? — позвал Алекс Артура таким веселым и беззаботным тоном, будто всю жизнь только и делает, что спасает людей от смерти, играя в автобоулинг.

— Ты психованный ублюдок, — отозвался Артур.

— Точно, — согласилась я.

— А ты чем лучше? Ну ты и врушка! Ангина у нее, как же. И все путаешься с этим… — ах, сколько в его голосе эмоций прозвучало. Пренебрежение, отвращение, презрение, ярость. Все симптомы гребаного «я лучше», с которым я имела дело весь одиннадцатый класс.

— Ты, наверное, думал, что я дочка богатого папика? — затянулась я и презрительно фыркнула. — Как Настя? Для таких как вы с ней, как Алекс мои родители никто. И я никто. Вечная жертва. Убивай, похищай, спасай — нулевой резонанс. Девочка, которая может пропасть бесследно. Ну по крайней мере до олимиады я точно ею была! Мои мама с папой знать не знают с кем я спуталась. Если Алексу нравится играть в спасителя имени меня, то пусть развлекается. На этот раз от его бзиков хоть какая-то польза. Я тоже задирала нос, да никогда, да ни за что. Это чуть не стоило Ларисе жизни. Спасибо. Проходили. Так что твои комментарии мимо вот вообще мимо цели.

Некоторое время в машине висела гнетущая тишина.

— Прямо, — сказал Алекс. — Сначала отвезешь его. А потом я вызову своих ребят, будем выяснять, что я сделал с Константином. Хоть бы не убил…

— Хоть бы не убил? А меня все устраивает.

— Ну ты, однако, наивная. Одно дело с Константином бодаться, но совсем другое — с его отцом!