Дневник любовницы мафии

Глава 16

Приблизился новый год. Что и говорить, приготовления банкета в честь праздника развернулись широкомасштабные. Памятуя о маленькой слабости Алекса к себе любимой, я выпросила у него клуб для всего нашего потока. Мы даже согласны были скинуться, но у него, как всегда, оказалось, на сей счет собственное мнение.

— Так что, говоришь, ты сделала, чтобы Алекс не взял с нас денег? — спросила Лариса, складывая стопочкой наши телефоны на край ватмана.

— Он передо мной в долгу, — отмахнулась я.

— А теперь честно, — сказала Лариса и отложила кисточку, которой разукрашивала эмблему нашего факультета. А мне досталась надпись «С Новым Годом».

— Он попросил меня с ним новый год отмечать. А так как Артур решил слетать к матери в Казахстан, я так понимаю, прощения мне нет и не найдется. И сегодня тридцатое, как ты можешь заметить. В общем… в общем отмечаю я с Алексом и его мафиозной семейкой, — вздохнула я и посмотрела на Ларису.

— Я тебе почти завидую, — вдруг усмехнулась она.

— Чем же это?

— Ты говоришь о нем, краснеешь, смущаешься. Это чертовски мило, особенно учитывая, что ничего такого интимного в совместной встрече нового года нет, — улыбнулась она. Лара была права, и я опустила голову к зажатой в руке кисточке.

Мы с подругой оккупировали сцену, чтобы не мешаться тем, что доставлял продукты к празднику. Я сделала несколько новых мазков, а потом подняла голову и выпалила:

— Мне и без интима проблем хватает. Я опять начинаю от него зависеть. Это небезопасно, — от обилия эмоций я нечаянно брызнула краской на ватман и попыталась ее закрасить другим цветом.

— Художник в себе не умер! — вздохнула Лариса.

— Так бери кисточку, чего сидишь, — возмутилась я. Она никак не отреагировала, потому что художник не умер и в ней тоже.

И мы продолжили наше нехитрое дело. В дверь протиснулась группа людей с ящиками. Оля бодро вышагивала впереди всей процессии. С ее-то энтузиазмом только руководить парадом. А с меня клуб и плакат. Артур, напротив, процессию замыкал. Рядом с ним шла Настя и весело болтала. Что мы делаем? Сохраняем видимость полностью разрушенных отношений.

— Карина? — позвала Лариса. Я сначала не поняла причину ее беспокойства, но потом почувствовала боль в ладони и поняла, что сжимаю кулон.

— Спасибо. Что не комментируешь.

Лариса взглянула на Артура и сказала:

— А комментарии излишни.

И она была права. Мы просто вернулись к рисованию. Посмотреть на сие действо пришел и хозяин. Ну или не для того, потому что направился он прямо ко мне. Я против воли улыбнулась. А Алекс, не обращая ни на кого внимания, подошел и уселся, на край сцены. Он внимательно следил за тем, что я делаю. А я не знала, что сказать, а также ждет ли он, что я заговорю первой. После минут трех напряженного молчания я не выдержала и рискнула открыть рот:

— Привет, Алекс.

— Добрый день, — сказал он, но глаз ни на одну из нас не поднял. Лариса только приветственно помахала. — Дай сюда, — вдруг не выдержал Алекс и отобрал у меня кисточку, обмакнул ее в гуашь и смешал с белым прямо в крышке, а потом сделал несколько мазков, и буквы оказались… объемными. — Хоть одна из вас может объяснить, почему надпись «С Новым Годом»… фиолетовая?

— А какой ей быть? — возмутилась я.

— Она фиолетовая, потому что иначе Карина бы раскрасила каждую букву новым цветом, даже если бы понадобилось задействовать белый, — сообщила Лариса. — Ни на что, кроме фиолетового она не согласится.

— Ясно, — усмехнулся Алекс. — Ты не хочешь немного прокатиться?

— Неа, — ответила я. — Я плакат рисую.

— А мне надо уехать, — вдруг сказал он.

— Надолго? — спросила я у него.

— Не знаю. Кстати, — он указал на плакат. — Я могу помочь.

— Что-то случилось? — растерялась я.

— Хотел тебя попросить об одном одолжении, — сказал он.

— Ладно. Нарисуешь — попросишь, — сказала я и протянула ему кисточку.

Закончив работу и за меня, и за Ларису, Алекс протер платком перепачканные краской пальцы и взял мое пальто, чтобы помочь одеться.

— Кстати, у тебя на щеке фиолетовое пятно, — сказал он, глядя на мои губы. Однако, почему-то идея иметь на лице следы краски меня только порадовала. Эдакая дополнительная эксцентричность.

— Тебя это смущает?

— Нет.

— И меня нет. Так куда мы едем?

— К тебе домой.

Я удивилась, но что тут скажешь? Артур в нашу сторону даже не повернулся.

— И зачем мы приехали ко мне? — спросила я, когда Алекс остановил машину в гараже моего дома.

— Я решил самостоятельно выбрать себе подарок.

Я, конечно, слегка ошалела, но возражать не стала, потому что никак не могла придумать, что подарить Алексу. Тем не менее, мой шок было трудно описать словами, когда он направился в спальню. Я его догнала и попыталась спросить, что он делает, однако Алекс огляделся и подошел к «олимпийскому» шкафу. Он взял оттуда синюю ленту, дважды обмотал вокруг запястья и попросил нести ножницы. Я на него посмотрела дикими глазами.

— Ты с ума сошел? — он собрался резать ленту! Мою олимпийскую ленту!

— А что? — спросил Алекс. — Жалко?

— Отдай сюда, — я попыталась вырвать у него ленту. Это было похоже на перетягивание каната. Я дернула к себе, Алекс — к себе. — Не трогай ее. — Почему-то это было важно.

— Ладно.

Он отпустил палочку, и она прицельно стала продвигаться по направлению к люстре. Привычным движением я дернула ее к себе, спасая абажур, а потом вышла из комнаты и включила утюг, чтобы погладить предмет моей гордости.

— Может, объяснишь мне причину своего детского поведения? — спросил Алекс, входя в ванную.

— Я не обязана оправдываться. Это только мое, — я провела полугорячим утюгом по ленте. — И, к тому же, разве я не похожа на ребенка?

— Это глупо, — шепнул мне в ухо Алекс. Я отодвинулась.

— Мне все равно, — ответила я безразлично. — Зачем тебе это нужно?

— Пусть у меня будет вещь, напоминающая о тебе.

— Зачем? — я выключила утюг и свернула ленту. — Тебе нужна новая Эля Граданская? О ней тебе нужна памятка? Я эта памятка? Я уж думала, что варианты издевательств у тебя закончились. Так нет же. Зачем ты это делаешь? — Я раздраженно руки скрестила руки на груди. Однако, в ответ услышала:

— Я всего лишь прошу маленькое напоминание о тебе. — А после этого я помимо воли опустила голову, утыкаясь взглядом в свернутую в руках ленту.

— Алекс, что ты творишь? Я не могу тебе верить, понимаешь? Я всегда жду подставы, оглядываюсь назад. Как забыть… то, что ты со мной сделал?

— Я ничего с тобой не сделал. Я ничего не смог сделать. Я чувствовал себя полным кретином, но я оказался бессилен. После того случая, когда я не выстрелил, когда понял, что я не смогу, я хотел… я собирался оставить тебя себе. Но ты все увидела и поняла. И мне ничего не оставалось. А уж когда ты сказала про эту шлюху…

— Не называй ее так! — вызверилась я.

— А то что? — меланхолично поинтересовался Алекс. — Когда ты это сказала, я понял, что потерял контроль над ситуацией намного, намного раньше. И, между прочим, меня с самого детства учили тому, что это начало катастрофы. Так оно и есть. Ты меня переиграла, но чудесным образом при этом совсем ничего не выиграла. Упрямица, — так ласково произнес он, что я зарделась. — Карина, я просто хочу иметь частичку тебя у себя. Всегда. И очень. Хочешь поторговаться? Давай. Что я должен сделать? — я сначала не поверила в то, что слышу. Я могла просить что угодно? И вместо того, чтобы воспользоваться карт-бланшем на полную катушку, ляпнула:

— Возвращайся сегодня. — И на лице Алекса расплылась такая улыбка, что можно было город осветить. Веду себя… как обиженная подружка. Если он начнет меня воспринимать в таком амплуа, то мне конец. Я швырнула ему только что отглаженную ленту и закрылась в спальне, меряя ее шагами и сходя с ума от счастья и беспокойства. У меня были крайне серьезные проблемы…

— Эм, Карина? — раздался стук в дверь.

— Что? — отозвалась я из-за запертой двери.

— А ты шить умеешь?

— Что? — я даже дверь открыла. Алекс стоял на пороге моей спальни с крайне несчастным видом и сжимал в руках ленточку. — Сшить?

— Ну да.

— Она же не будет сниматься.

— Логично. Именно это я и подразумевал под всегда.

Пять минут спустя я в полном ступоре сшивала шелковыми сиреневыми нитками на его руке края синей ленты.

Алекс подъехал к клубу, остановил машину. Я вышла из нее и наткнулась на Артура.

— Я буду поздно, — будто так и надо, пообещал Алекс и умчался, доверив разбираться с проблемами мне самой. Я с беспокойством проводила его взглядом. Я же не спросила, куда именно он едет. А вдруг далеко? Вдруг придется ехать слишком быстро? Отгоняя мрачны мысли и пытаясь избежать ненужных вопросов, я повернулась к Артуру.

— Ну и что ты мне на это скажешь? — поинтересовался он.

— А что ты жаждешь услышать? — спросила я. — Оправдываться мне не за что.

— Ты моя девушка. Все еще. Но все видят, как ты с ним уходишь, как возвращаешься. Мы в его клубе, он обещает тебе вернуться… Карина, что между вами творится? Это не просто помощь. Иногда мне кажется, что это тебя от него надо спасать, — заявил Артур и схватил меня за локоть, не позволяя уйти.

— А чем ты лучше, если постоянно флиртуешь с моей подругой? — спросила я.

— Ей я хотя бы дорог, — в его голосе звучала такая горечь, что на краткий миг я в самом деле стушевалась. А потом разозлилась. Дорог? В последнее время он ничего не делал для того, чтобы быть частью моей жизни!

— Так и катись к ней! — воскликнула я громко, мне было плевать на его обиды. — Лучше быть одной, чем вот так и вместе! Уходи, Артур, я не обижусь.

— Ты хочешь, чтобы я добровольно оставил тебя с этим Алексом?! — потрясенно спросил Артур. — Ну как скажешь, он же не пощадит тебя, — его лицо было злым. — Надоешь ему — бросит. Как всех остальных. Чем отличаешься ты?

Да, чем ты лучше? Лучше Линды, лучше Эли, лучше Нади? А ничем. Только теперь у Алекса на запястье моя ленточка, и это значит… не это значит, а я, я значу. Что-то, да значу!

— То есть ты еще не бросил меня только из благотворительности? — хрипло спросила я.

— Карина, не надо все упрощать настолько. — Мне от этих слов стало дурно.

— Я думала, что ты меня будешь любить, как говорил, но стоило возникнуть первой же проблеме, ты тут же переметнулся к штучке попроще. На здоровье. Наверное, это правда, все говорили: найди парня из своих, зачем он тебе? А я не послушала, только им я и нужна. Я не лучше, просто им я своя. И в отличие от таких, как ты, они своих не бросают.

— Да не в этом дело! — сорвался Артур. — Ты его любишь. Это же, черт возьми, очевидно. Как только он появился, ты начала улыбаться, забросила тех друзей, которых он не одобрил. Ты очень изменилась. Ты… ты даже привычки его перенимаешь.

Серьезно?

— Да. Да, люблю. И я не знаю как перестать. Ему это было нужно, а он своего добиваться умеет. Он покупает меня своим вниманием, заботой, внезапностью. И мне больше не на кого положиться, особенно теперь, когда меня хотят убить. Я попалась.

— И ты молчала. Ничего не говорила. Он появился, и все!

— Артур, давай честно. Ты меня придумал, уж не знаю какой, но придумал. Настоящая я тебе не нужна. И все. Просто все.

— Значит все?

— Значит все.

И вместо того, чтобы зайти в клуб я села в порш и поехала домой. Целый день я просидела в ванной, пытаясь осознать происходящее. Благотворительность… То, что начиналось как красивая сказка, превратилось в жалость. Меня жалели все и постоянно. Все, кто знал нашу с Алексом историю. Дима. Женя. Артур. Даже Лариса. И я вдруг поняла, что меня это бесит! И именно это словно пробкой вышибло меня из ванной. Я оделась, накрасилась, волосы уложила, и когда подошла к зеркалу, не узнала эту девушку. Очень злую девушку, очень непохожую на Элю Граданскую. Ровно настолько непохожую, что это позволило мне переодеть топик на… белый. Обычный белый топ и джинсы. Затем, мрачно глядя на собственное отражение, я брызнула духи на шею и запястья и отправилась в клуб. Веселье уже началось, однако у меня была цель, более присущая, обычно, Алексу — шокировать. Я хотела, чтобы Артур пожалел. Благотворительность. Нет. Я заслуживаю лучшего! Я сразу направилась к Ларисе. Та меня не сразу и узнала, Карина в джинсах, а не в ядовито-оранжевой юбке, в которой, кстати, я была днем! А потом она отреагировала еще интереснее: стрельнула глазами в сторону. Не будучи идиоткой, я проследила за ее взглядом. Один из диванчиков оккупировали Артур с Настей, и сидели они слишком близко, она казалась совершенно счастливой. Что странно, ни тени ревности я не испытала, только усталость и да, зависть. Вот почему кому-то везет? Почему я никогда не могла бы сидеть вот так с Алексом и наслаждаться жизнью? Ну почему мне приходится все время соблюдать дистанцию?

Десять вечера. Мы с Олей и Ларисой взяли по мартини, и теперь пили за новый год. А вокруг ходили сокурсники, благодарили за предоставленный клуб, а некоторые даже вслух выражали удивление тому, что я сменила компанию. Точнее было бы сказать — тому, что Артур ее сменил, но мнимую тактичность еще никто не отменил.

В общем, часам к двенадцати, когда, наконец-таки, началась нормальная музыка и заполнился танцпол, я пить больше не решалась. Когда я вышла на пару минут на улицу, чтобы отдышаться и посмотреть на по сторонам (а вдруг Алекс едет), какая-то изрядно набравшаяся девица, имени которой я не знала, ухитрилась рассказать мне о своем бывшем, который ей изменял направо и налево. И будучи тоже не очень трезвой, я даже сначала не поняла к чему это она, а потом дошло, что, по ее мнению, я являюсь ее сестрой по несчастью. И как бы ни была я зла на Артура, я честно сказала, что ситуация у нас совсем иная, правда на меня посмотрели с еще большим сочувствием. И вот тогда предел моего терпения лопнул: в компании бутылки мартини я завалилась на диванчик, намереваясь провести на нем остаток ночи, гоняя всех подошедших. Но… не вышло. Когда над ухом раздался знакомый голос, я чуть не завизжала от радости.

— И почему же самая потрясающая девушка из всех, кого я встречал, грустит в одиночества? Познакомимся? Без ложной скромности, я богат, умен, красив и буду любить тебя как никто и никогда. — После этих слов у меня задрожали колени. Если бы я стояла, мне потребовалась бы опора. — Для полного счастья мне не хватает только тебя. Но я не спешу и предлагаю тебе всего лишь потанцевать, — произнес до боли знакомый голос прямо около уха.

— Алекс… — Я повернулась, глядя на него в полном восторге..

— Тише. Моего имени ты не знаешь, — он приложил палец к моим губам. — Потанцуем? Я здесь, чтобы твой вечер стал лучше, чтобы сделать тебя счастливой. А завтра я отвезу тебя туда, где ни одно разочарование тебя не коснется. — И он протянул мне руку. У меня не было выбора, я не могла сказать нет, это было бы против всех законов мироздания.

Когда мы остановились посреди танцпола, я, окончательно растерявшись от происходящего, положила руки ему на грудь и спросила:

— У тебя не болит плечо?

— У меня ничего не болит, и сегодня ты меня впервые видишь, — напомнил Алекс и прижал меня к себе.

Мы тут же привлекли внимание. Потому что сегодня все смотрели на меня. Что ж, кажется, очень скоро народ перестанет понимать кто кого бросил. Пусть поломают головы, правда все равно слишком неприятна. О ней невозможно догадаться. Правда вообще всегда неприятна. Но мы сейчас не об этом, а о том, что живем один раз. И я наслаждалась этой жизнью, сверкающей новизной. В паре метров от нас сливались в жарком поцелуе Настя и Артур, но не мы. Типа непонятно что им и без меня хорошо. И хотя я не завидовала, нет-нет, конечно, нет, все равно глаза сами собой опустились на губы Алекса, и я судорожно вздохнула. Он, разумеется, заметил, наклонился и прошептал в самое ухо:

— Будь моей.

— Нет. Я не встречаюсь с парнями, с которыми только познакомилась.

— Так значит мне осталось всего-то чуть-чуть подождать… — улыбнулся он. А я закусила губу.

На этом компрометирующие моменты вечера были исчерпаны. И мы просто танцевали и веселились. И я не чувствовала давления, было очень просто. Все на свете. Но какой бы не была волшебной ночь, настало утро.

Как и в прошлый раз, по пути в дом Елисеевых я уснула и проснулась в комнате, которую до сих пор помнила. Уж не знаю, как так получилось, но стоило мне оторвать голову от подушки, Анжела заглянула в дверь и бросилась меня обнимать.

— Я так рада тебя видеть! — воскликнула она. — Алекс сказал, что вы отмечали новый год от университета и что не стоит тебя будить.

Клянусь, я понятия не имела как вести себя с этими людьми. В курсе ли они? Ну Сергей-то да, а Анжела? Я просто не представляла мир, где эта женщина знает, что ненаглядный пасынок собирается убить девушку, а она молчит. А потом они ругаются, проходит полтора года, и она, как ни в чем не бывало, меня обнимает. Что-то тут явно не так. Надо расспросить Алекса. А пока пришлось придумать нечто нейтральное для разговора:

— Сколько время? — демонстративно зевнула я, прикрывая рот ладошкой.

— Час дня, — улыбнулась она и указала на часы, собственно, да, не самый удачный вопрос. — Как раз обед. Гости приедут чуть позже, пока только все свои.

«Свои» сидели в столовой с каменными минами. То ли это для Алекса и Сергея нормально, то ли что-то они успели не поделить. В попытке взбесить отца (а заодно и всех окружающих), Алекс выстукивал пальцами трель по столу. В молчании, прерываемом только звоном посуды и приборов, было до крайности неуютно. Жаль, что Анжела не разрешила мне помочь, я бы охотно сбежала, так как Сергей гипнотизировал меня глазами, будто интересуясь, сколько я выдержу и как отреагирую. И что же мне, думаете, оставалось? Сидеть и смотреть на него в ответ и тихо ненавидеть. Шли минуты. Одна, две, три… На столе появлялись тарелки, вилки, ложки, блюда разные… А мы с Сергеем играли в гляделки. И когда Анжела сбежала на кухню, за любимым занятием так и не заметив разворачивающейся драмы, я уже было хотела открыть рот, но Сергей меня опередил.

— Знаешь, ты мне нравишься. Надавала Константину, надавала моему сыну. Растешь, становишься сильнее. Это хорошо. Только сохранению жизни не способствует.

Алекс закатил глаза, одним лишь этим жестом выражая свое отношение к происходящему. Я ответить ничего не успела, так как снова вошла Анжела и, мурлыкая себе под нос что-то незамысловатое. А потом она, наконец, уселась на стул и начала болтать, расспрашивать меня о том, как учеба, как занятия гимнастикой. И меня вдруг осенило: Алекс подружек сюда не водит, а Анжела не знает как правильно себя вести в таком случае. И она пытается выказать поддержку хотя бы… мне. Моя улыбка после этого стала куда как более натянутой.

Несколько часов спустя я достала из сумки цепочку и в последний раз на нее посмотрела. А потом вышла из комнаты и постучалась в дверь Алекса. Никто не открывал, я уже собралась уйти, подумав, что он может быть где-то в другом месте, однако, дверь открылась.

— Заходи, — сказал Алекс. Наверное, я вытащила его прямо из душа, так как волосы были влажными, а рубашка не до конца застегнута.

— Неужели ты собираешься еще дольше меня? — поинтересовалась я.

— Мы с отцом заигрались в бильярд. А дольше тебя не собирается никто. — Увидев отразившееся на моем лице возмущение, Алекс рассмеялся. И я решила пропустить ремарки обиженной дамы, и сказала:

— Я знаю, что заранее не поздравляют…

— Брось, ведь не день рождения, — улыбнулся Алекс. Я протянула ему цепочку с продетой пулей, которую выпросила у Димы.

— Я долго думала, что же можно подарить человеку, у которого есть все…

— И решила, что воспоминания. Прекрасный выбор, — улыбнулся Алекс. — А теперь отвернись.

Я подчинилась. Когда он мне велел открыть глаза, я им даже не поверила. Он держал в руках стеклянную коробку, в которой красовалась ветвь сирени из драгоценных камней. А рядом с ней — флакон духов.

— Возьми, — подсказал Алекс.

— Боюсь разбить, — прошептала я, но взяла в руки коробочку. Она была тяжелая. Я положила ее на кресло и села рядом прямо на пол. Это был шедевр, настоящее произведение искусства. Столько времени и сил надо было вложить, чтобы сделать такое? Когда я решилась открыть коробочку, в нос сразу ударил сильный яркий аромат. Удивительный. В нем сирень сочеталась с чем-то другим, более мягким. Я открыла крышку и поднесла к носу. Долгое время я не решалась их использовать, потому что не хотела тратить ни миллилитра. Я не хотела, чтобы это чудо заканчивалось. Как оказалось, Алекс за мной наблюдал.

— Нравится?

— Конечно, спасибо! — я обняла его.

— Тебе идет этот запах, — сказал он. — Не уходи, нечего тебе делать одной у себя.

— Ну… хорошо.

Когда мы спустились вниз, дом был уже полон гостей. Но самым огромным сюрпризом для меня явилось присутствие Димы. Я буквально бросилась к нему на шею, забыв обо всех остальных. Мы с ним обменялись новостями, которых накопилось столько, что очнулись мы не без помощи Сергея. Он звал меня танцевать. Я не хотела прикасаться к этому человеку и не представляла, что в нем нашла тренер. Мой страх перед Сергеем был совершенно особенным, каким-то суеверным, неподконтрольным, иррациональным… А потому хотя я и не посмела ему отказать, пожалела об этом тут же. Даже до того, как он открыл рот и произнес:

— Я слышал, что Константин жаждет твоей крови. Занятно. Почему он собирается тебя убить?

— Хочет мести, я полагаю.

— Точно. Мой сын, как я слышал, не совсем здоров… — театрально вздохнул Сергей. Я чуть не сбилась с шага. — Знаешь, Карина, в проект имени тебя я вложил очень много надежд. Потому что Алексу, очевидно, нравится такой типаж девушек, но их… хм… роман с Эльвирой мог доставить мне немало проблем. А ты лучше, — приподнял бровь Сергей. Вот оказывается как. — Мы с сыном, знаешь ли, совсем не близки, хотя, кажется, ты уже догадалась, а потому мне приходится все узнавать через… посредников. — Мой тренер, например. Ага, я намек поняла. — В принципе мне все равно с кем он спит. Но я люблю своего сына, я желаю ему добра. И… долголетия. Ты понимаешь, к чему я?

— Да, — я вздрогнула.

— Твою небольшую проблему с Константином я легко решу, ты только держись от Алекса подальше. Ты умненькая девочка, тебе не составит труда обыграть все так, чтобы он в тебе… немного разочаровался. А в обмен я пришлю тебе смс с номером человека, который поможет. Тебе даже ничего делать не нужно — просто назваться и вкратце обрисовать ситуацию.

— И кто этот человек? — хрипло спросила я.

— Виктор Граданский, — усмехнулся Сергей.

— Это что, шутка такая? — гневно спросила я, весь страх улетучился.

— Карина, Виктор — человек справедливый. В сложившейся ситуации твоей вины нет. Если у Виктора будут претензии к моему сыну, то я уж найду чем его заткнуть. Я просто хочу сказать, что вы немножко заигрались в самостоятельность. — Он провел пальцем по моему подбородку. — Ты меня услышала?

— И почему вы говорите об этом со мной?

— Потому что из-за одной мешающейся под ногами девчонки я не намерен портить хрупкое перемирие между нами с сыном. И раз у меня руки связаны, то действовать придется тебе. — Я поджала губы. — Карина-Карина, неужели ты думаешь, что я бы одобрил отношения в девушкой вроде тебя?

— Вроде меня?

— Вроде той, кто является никем, — услужливо пояснили мне. — Или, может быть, ты думаешь, что я от большой любви к Анжеле выставил Женю вон? Поверь мне, я прекрасно понимаю, насколько она… интереснее.

Аут. Шах и мат. И я даже не знаю чем бы все кончилось, если бы не вмешался Алекс.

— Отец, можно украсть твою даму? — Я аж подпрыгнула от его голоса.

— Разве она моя дама, Алекс? — улыбнулся Сергей и галантно передал мою руку сыну. Глаза Сергея стали мягкими и теплыми. Такая метаморфоза шокировала до глубины души. — Разумеется, счастливого нового года, Карина. Развлекайся, будь как дома. И тебе хорошо отметить, сын. — С этими словами Сергей хлопнул Алекса по плечу. По больному плечу. Но тот даже виду не подал, что ему больно.

— Что он тебе сказал? — настойчиво потребовал Алекс.

— Ничего особенного.

— Ты бледна, как призрак, на тебе лица нет.

— Спасибо, ты очень любезен, — съязвила я.

— Что он сказал тебе? — не дал сменить тему Алекс. Его пальцы сжали мою талию сильнее. Он прижал меня к себе так, что я почувствовала каждую пуговицу его пиджака, мне даже показалось, что я почувствовала каждую пуговицу его рубашки! Из-за плеча Алекса я поймала удивленный и заинтересованный взгляд Анжелы. Однако, мы так и не поговорили, так как кто-то прибавил звук, и раздалось тиканье часов. Пришлось в срочном порядке ловить проходящего мимо официанта и забирать у него бокалы с шампанским.

Мы с Алексом встретились глазами.

— До дна, — велел Алекс, и раздался бой курантов.

Помещение заполнили крики и мелодичный звон. Но мы с Алексом решили, что нам и компании друг друга хватит. Об обещании до дна я пожалела сразу, так как за то время, что я пыталась проглотить застревающую в горле пенистую жидкость, Алекс успел бы трижды по столько выпить и вдоволь надо мной посмеялся. Но на этом новогодние традиции, как оказалось, не закончились. Меня вдруг подхватили чьи-то руки, и потянули в замысловатом хороводе целоваться со всеми присутствующими. Я потеряла счет обнимающим незнакомцам. Мне казалось, что мир свихнулся. Нескольких я узнала, Анжела меня долго душила, Дима смачно чмокал в обе щеки… но когда меня в самом деле поцеловал Сергей, я чуть не отскочила на добрую пару метров. Лицемер треклятый! Неожиданно весь этот цирк закончился тем, что людской поток вынес меня из зала и прямо в объятия Алекса, который схватил меня за руку и потащил в какой-то коридор. Он привел меня в какой-то кабинет и захлопнул дверь.

— Что тебе сказал мой отец? — спросил Алекс. Вот же привязался.

— Что ты из-за меня неоправданно рискуешь.

— Но ты этого стоишь! — возмутился он. От этих слов стало тепло-тепло.

— А он так не считает! — Алекс нахмурился и решительно шагнул ко мне и прошептал.

— Не слушай. Даже не думай так. — Он поднял руку и коснулся пальцами моих губ. — Я же тебе еще должен новогодний поцелуй. — Я замерла, не в состоянии оторвать от него глаз.

— Да. Должен.

Алекс улыбнулся, переместил руку на мой затылок и поцеловал. Мои руки заскользили по его груди к шее. Я столько раз вспоминала те поцелуи в лифте и думала, что нет, мне померещилось, а как же иначе? Не могло это было так прекрасно, я занималась откровенным самообманом. Все было правдой. Здесь и сейчас я не потеряла сознание только потому, что было бы кощунством пропустить хоть секунду волшебства. Алекс шагнул вперед, заставляя меня отступить, и таким образом, не разрывая поцелуя, мы оказались около стола. Алекс наклонился к моей шее, прижимая к себе мое тело и заставляя прогнуться назад. Его рука скользнула по моей спине, будто изучая ее изгиб, а губы оказались на моей шее. Кабинет стал неожиданно маленьким и душным. А еще он, вроде бы, закружился. Равновесие меня оставило, я вынуждена была опереться рукой о стол, а затем и вовсе неловко присесть на него. Алекс с улыбкой наблюдал за этими манипуляциями. А потом он провел рукой по моей шее, медленно очертил ключицу и добрался до бретельки платья. Несколько мгновений он просто на нее смотрел, а я не понимала почему, затем его пальцы очень медленно сдвинули ее в сторону, совсем чуть-чуть, и еще на столько же. Он с неким болезненным интересом наблюдал за тем, как соскальзывает с плеча ткань. Плотный плетеный корсет мешал платью спуститься ниже, но мне вдруг захотелось, чтобы корсета не оказалось, да и против отсутствия юбки возражать бы не стала.

Алекс все так же медленно наклонился к моему плечу и коснулся языком ямочки ключицы. Это было просто невероятно, я не понимала как ему удается сводить меня с ума простейшими действиями… Я прижала руку к его груди и ощутила, как сильно и часто бьется его сердце. Я не выдержала и обняла его, прижимаясь губами к его губам, забываясь, не желая, чтобы он контролировал каждое свое действие. Я обвила ногой его бедро, и он не выдержал, поцелуи стали более глубокими, резкими и рваными, а его пальцы заскользили вверх под моей шелковой юбкой, выше, до ажурной кромки чулка. Очень аккуратно Алекс коснулся обнаженной кожи и застонал.

— Ты с ним спала? — прозвучал вдруг на редкость осмысленной вопрос. И меня словно ледяной водой окатили.

— Что?!

— Ты спала с Артуром? — я сглотнула. Мечтала, чтобы ослышалась, но это было реальностью.

— Почему это тебя интересует?!

Его губы изогнулись в горькой усмешке, момент, и он стоит в нескольких метрах от меня, засунув руки в карманы. Темно-темно синие глаза с расширенными зрачками смотрели на меня внимательно, будто вбирая каждую деталь. Энергии в комнате было как при атомном взрыве.

— Потому что если да, то я займусь с тобой сексом здесь и сейчас, а если нет… то лучше на сегодня закончить, потому что если бы я не смог остановиться, это было бы в высшей мере эгоистично.

— Первый вариант твой эгоизм не умаляет! Черт тебя дери, ты же знаешь насколько мне дорог, ты не можешь этого не знать! Если тебе надо только это, зачем ты вообще толкаешь красивые речи, просишь у меня дорогие сердцу вещи? Что ты делаешь, Алекс? Я теряюсь в догадках!

А он просто пожал плечами и направился к окну, открыл его и облокотился о подоконник. Зимний морозный ветер раздувал его волосы.

— Да, мне нужны твои ленточки, шрам на затылке, твои злые взгляды и ядовитые комментарии. Но только этого мне мало.

— То есть после всего, что было, без обещаний, без ничего я сейчас должна безропотно тебе отдаться? — Я пребывала в ужасе. И внезапно вариант Сергея о звонке Виктору перестал быть таким уж пугающим.

— То есть спасать тебя мне позволено, но при этом держать дистанцию я обязан? Любить тебя можно, но руками не трогать…

— Я хочу не этого. Я просто хочу, чтобы ты меня ценил не только как…

— Как что?

— Как… как Элю.

— Ах вот оно что, — медленно произнес он. — А я до последнего верил, что ты не настолько паршивого обо мне мнения…

Да, может быть я перегнула. Процитировала, считай, Сергея. И все покатилось к черту. Разговор был бессмысленный, и вел он в самый центр всем известного «никуда», а потому я соскочила со стола, поправила платье и направилась к двери. Выходя из кабинета, я услышала, как щелкнула зажигалка.

Лежа на кровати, я полчаса не могла прийти в себя. Мне казалось, что мир свихнулся. Да, пожалуй, Алексу было не все равно, он же остановился, правильно? Я достала мобильник и начала читать сообщения с поздравлениями и рассылать ответы. Последним я нашла смс Сергея с номером Виктора. И я сохранила оба телефона, хотя дала себе обещание, что никогда не воспользуюсь ни одним из них, затем встала и подошла к зеркалу. Я уже почти пришла к норму, кожа снова стала матово-белой, перестав лихорадочно гореть. Но я все еще чувствовала прикосновения Алекса и все еще вспыхивала, как спичка. И алкоголь не при чем. Мне надо было спуститься. Мой взгляд нашел на платье едва-едва заметную складку, и я вздрогнула.

Больше той ночью я Алекса не видела. Нигде. Я не знаю куда он исчез, но сделал он это качественно. О нем даже не вспоминали, что почти невероятно.

На следующий день большая часть гостей уже разъехалась. Это было хорошо, но больше всего меня порадовало, что НА НАШЕ ПОЧТИ ЧАСОВОЕ ОТСУТСТВИЕ НИКТО НЕ ОБРАТИЛ ВНИМАНИЯ! Это был нонсенс, думала, так не бывает. Или, может, Сергей заметил, но я с ним не виделась, равно как и с Алексом. Они на весь день закрылись в кабинете, а я довольствовалась обществом Анжелы и страдала от мысли, что забыла в комнате Алекса духи. Как теперь зайти за ними? В том же режиме полуневидимки я провела и второе января тоже, а на третье Анж спросила:

— Вы уезжаете сегодня?

— Без понятия. Это Алекс решает.

— Вы с ним поссорились?

— Нет, все хорошо. — Моя натянутая улыбка, естественно, убедила ее в обратном. — Правда. Анжела, все хорошо.

И оказалось, что она права. Мы действительно уезжали в тот день. Я уже почти собралась, когда в дверь постучали. Я замерла в нерешительности, некоторое время помедлила. Я точно знала, кто за дверью. Почувствовала. Прежде чем открыть дверь, я нацепила на лицо самое вежливое выражение из своего арсенала.

На пороге действительно стоял Алекс. И в руках у него была коробочка с моими духами. Я чуть покраснела и поблагодарила его, а он просто кивнул и спросил готова ли я.

Анжела так порхала вокруг нас, когда мы стояли у двери, что стало даже неловко. Она приглашала нас на рождество, и поскольку Алекс не посчитал нужным открыть рот, я сообщила, что у меня сессия, и это было бы не очень вовремя. После этих слов мой спутник просто распахнул входную дверь. Всю обратную дорогу мы провели в молчании.