Дневник. Поздние записи

Глава 4

В доме Шона Картера наиболее примечательным местом оказалась, конечно, комната с техникой. Честно говоря, я вообще не представляю, как он ухитрился в сравнительно небольшое помещение упихать столько девайсов. Серьезно, зачем ему термический принтер? Зачем ему плоттер? Зачем ему проектор, если тут даже доску негде повесить? А прочая ерунда?

Но меня искренне радовал тридцатидюймовый монитор, перед которым можно было армию усадить и проводить военные учения. И сие чудо науки и техники я использовала для того, чтобы тренироваться писать всякие мелкие проекты. Но было лето. Я не училась, общения от Шона не дождешься, потому я развлекалась как могла. Картер почти с энтузиазмом помогал мне разбираться в премудростях хакерского искусства (если конечно хоть одно проявления Шона как личности можно было связать с энтузиазмом). В целом, мой проект был ему интересен. Но он никогда не говорил об этом, приходилось только догадываться.

Что-то я отвлеклась. Я положила под голову руку, открыла книгу и начала читать теорию в сотый, наверное, раз. Связать вирус и базу данных… это сильно подкосило мои темпы работы. Я зевнула, прикрыв рот ладошкой. В этот момент дверь открылась, Шон сел слева и поставил передо мной чашку с кофе. Я не оторвалась от книги, но поблагодарила его. Шон примерно с пять минут изучал содержимое экрана, потом посмотрел, что я читаю, кашлянул и перелистнул две страницы.

— Вот здесь.

— Я не дочитала до этого момента, — призналась я.

— На сегодня с тебя хватит, — и он забрал у меня книгу.

Наши с ним отношения были совершенно необычными. Трудно даже сказать, были ли они как таковые… Мы никуда не выходили вместе, ни с кем не общались (к Алине ездили по очереди), с Алексом разговаривали в разное время (сегодня — я, завтра — Шон), мы не приезжали в университет вместе, не уезжали вместе из него, не демонстрировали отношения на публике, не вели задушевных бесед, не лезли в дела друг друга, не задавали вопросов, мы не имели почти ничего общего и соблюдали множество условностей, которые берегли нашу свободу от посягательств, а хрупкий мир — от открытого противостояния. А еще ни у одного из нас и мысли не возникало просто посидеть рядом на диване, посмотреть фильм, или почитать книги, находясь в одной комнате. Просто ради моральной поддержки. Но в то же время я не чувствовала себя одинокой. Без интереса периодически старалась наблюдать за Шоном, чтобы не пропустить момент, когда у него появится девушка, а не кукла в лице меня. Шло время, ничего не изменилось. Шон все так же был рядом со мной… разумеется только по ночам и только на расстоянии вытянутой руки. Сократить это расстояние не возникало, однако, желания, ни у одного из нас.

И иногда мне казалось, что Шон лучше относится с Франсин, чем ко мне. Со временем у них с собакой было достигнуто такое взаимопонимание, что холодок по коже пробегал.

— И вот что тебе еще надо? — спрашивал он у собаки. — Я тоже голодный, и что с того? — Франсин склонила набок умную головку, будто спрашивая, какие к ней-то претензии. — Иди, погуляй, а я приготовлю тебе еду…

Пожалуй, если бы такое услышала я, упала бы в обморок. Я с кислым видом прошла мимо Шона и включила кофемашину.

Моя новая группа была ничуть не гостеприимной. Иностранку во мне, как ни странно, распознали далеко не сразу. Кажется я могу гордиться собственным английским. Кто-то пустил слушок, что это не я переехала, а мои родители, когда я была совсем маленькой. Разумеется, про меня сплетничали, еще бы, я была официальной девушкой ректора (угу, университет Картера остался университетом Картера, но уже другого, даром, что имя Бена на вывеске не сменилось).

Шон продолжал у нас вести. Мы делали вид, что нас ничего не связывает, но сплетни есть сплетни, никого не обмануть. Девушку, которая больше всех была заинтересована в дружбе со мной (понятно по какой причине), звали Нелли. Она буквально не отставала от меня с тех пор, как я попалась ей на глаза. Меня это даже смущало, я не привыкла к подобному вниманию.

А еще она все время пыталась вывести меня на чистую монету. Поначалу было так: мы пришли на пару, она села на первую парту рядом со мной.

— Хорош ректор, — улыбнулась она ослепительно. Я ничего не ответила, уж кто здесь лучше меня знал каков наш ректор. — Разве не согласна? — удивилась она.

— Здравствуйте, — заявил Шон. — Я Шон Картер. С некоторыми из вас я знаком, с другими нет. И для тех, с кем я не знаком озвучиваю требования…

Я это уже слышала, да и догадаться было не трудно. Шон написал на доске краткую теорию, я едва не рассмеялась, увидев его почерк на доске. И впрямь трудно разобрать хоть букву.

— Что это? — раздраженно бросил кто-то с задней парты.

— Я разве сказал записывать? Я продиктую, — сообщил Картер. Все, кто начал писать, исплевались. А я уже как-то попривыкла к его почерку.

Спустя пару минут мы расселись за компьютеры. Нелли опять оказалась рядом со мной.

— Даже приблизительно не понимаю что делать, — вздохнула она, глядя через плечо на Шона.

Но это было бесполезно. Картер даже не заметил. Он был увлечен компьютером. Но Нелли, оказалось, голыми руками не взять!

— А подойдите, пожалуйста.

Шон оторвался от своего ноутбука очень неохотно, посмотрел на блондинку. Я поджала губы, не поворачивая голову, и запустила тестовую версию программы, поправляя волосы так, чтобы не было видно горящих ушей.

— И что не понятно? — спросил он, скрещивая руки на груди и замирая статуей. — Вы не знаете как запустить отладчик?

Нелли прибалдела от такого хамства. А Шон направился ко мне и уставился в код.

— Каждый раз добавляешь по новой структуре? Зачем? Исправляй. Не туда. Верни как было, — хоть бы дал время подумать. — Что непонятно? — я взглянула на него с раздражением, встречаясь с металлическим взглядом. — Я спрашиваю что непонятно, Карина?

Мог бы и не называть меня по имени. Я нашла строчку, где не было удаления структуры. Нелли наклонилась ко мне и прошептала:

— Это правда, что ты с ним спишь?

Офигеть вопрос! Мое молчание было расценено верно.

— Карина, что за имя такое глупое? Я буду звать тебя Керин, — заявила Нелли, обозначая свое стремление записать меня в свой актив.

Вернувшись домой, я раздраженно выпалила?

— Ты зря афишируешь наше знакомство. Задают неудобные вопросы. — И я бросила сумку на стул.

— Убери. Не разбрасывай вещи.

Шон не выносил беспорядок. А я некоторые мелочи даже не замечала. Ну вот куда деть сумку? Это же самый болезненный женский вопрос. Кто-нибудь вообще знает, где должны храниться сумки? Ко мне подлетела Франсин и положила морду на колени.

— Шон, я просто не хочу, чтобы все думали, что я тут благодаря тебе. Потому что это правда. Точнее благодаря Алексу, но о нем-то никто не знает! — я вздохнула, почесав собаку за ухом.

— Или тебе просто не хочется, чтобы все думали, что ты со мной именно спишь?

— Не станешь же ты отрицать, что у нас с тобой отношения более чем странные!

— За романтикой можешь Алексу позвонить, — сказал он без выражения.

Я в бешенстве схватила брошенную сумку и вышла на улицу, нарочито громко стуча каблуками.

Наши с Шоном отношения были неизменны и абсолютны. Они не выходили за пределы определенных установленных рамок, и это было удобно. Но однажды все изменилось. И как всегда не без посторонней помощи.

Я вышла из душа, без интереса замечая, что Шона уже нет, что он уже собрался и, наверное, пьет кофе перед ноутбуком. Я взглянула на часы и увидела что стрелка уже значительно дальше, чем хотелось бы. Я выскочила из комнаты в одном легкомысленном халате и крикнула:

— Шон! — глупо было бы ждать от него ответа, но может быть хотя бы выйдет в коридор… хотя кого я обманываю? Это тоже вряд ли, надо как минимум нападение инопланетян, чтобы Шон почтил меня своим присутствием. Неожиданно его дом стал слишком большим. Я поморщилась от собственных глупых мыслей и влетела в гостиную. Пусто. Я прошла на кухню. — Шон… — я хотела попросить его сварить кофе, но замерла на полуслове, так как увидела его в неожиданной компании… в компании Алекса. — Доброе утро. Ну, или ночь, ведь в Петербурге ночь. — Боже, что я несу?!

— Да ничего, в Сиднее ведь утро, — улыбнулся Алекс. Как мне не хватало именно этой улыбки. Шон даже не повернул в мою сторону голову, он продолжил разговор с Алексом, тот же, наоборот примерно раз в две секунды поворачивал голову ко мне. Я прошла к кофемашине и включила ее, старательно не слушая мужчин. А затем вернулась в спальню и уставилась в зеркало. Там отразилась девушка с не расчесанными мокрыми волосами и безобразным шрамом не шее. Красавица, ничего не скажешь.

Я оделась, аккуратно завязала на шею косыночку, накрасилась и вышла, прихватывая с собой и сумку. Чтобы не пришлось возвращаться. Времени у меня осталось только на то, чтобы влить в себя кофе и поехать в университет. На болтовню с Алексом его не нашлось бы. И я бы пропустила универ, если бы предельная двусмысленность ситуации. Я вошла на кухню, вежливо и сдержанно улыбнулась, взяла в руки чашку и только тогда услышала первую за все утро фразу от Шона:

— Присядь.

— Я опаздываю, — напомнила я.

— Я скажу, что задержал тебя. — И все, отмазки закончились. Я села рядом с Шоном, подавляя неловкость. — Здесь многое изменилось, — усмехнулся Шон. Алекс, казалось, искренне улыбнулся. Я не могла оторвать от него глаз… А он:

— Да, теперь у тебя есть собака, с которой ты вынужден по утрам гулять.

— Ты уверен, что хочешь, чтобы я это слушала? — поинтересовалась я у Шона. Алекс недоуменно моргнул.

— Ах да, Алекс, девушка предпочитает общаться по-английски, — сообщил ему Шон.

— Почему? — удивился искренне Алекс.

— А мне откуда знать? — изогнул бровь Шон. Алекс это движение повторил.

— Языковая практика — единственная польза от этой страны, — пояснила я.

— Я думал, тебе будет комфортнее общаться по-русски, — почесал бровь Алекс. — Лично я не в состоянии выучить ни один язык, а потому пришлось стараться Шону. Думал, что тебе захочется поговорить на родном… — Алекс замолчал.

— Не с Шоном, — кисло улыбнулась я. Тот смерил меня недобрым взглядом.

— Ммм, — протянул Алекс. — Ясно. — И улыбнулся. Боже, кажется, мне за весь этот год никто столько не улыбался.

— Ты надолго сюда? — не удержала я вопрос. Алекс чуть погрустнел.

— Вообще-то нет. Мне нужно уладить пару вопросов с Алиной, а так как она кофе не терпит, я заехал туда, где его в избытке. — И только?! — Но, если честно, я бы предпочел остаться здесь. Мне с Алиной не очень-то легко общаться. — И Алекс заразительно зевнул.

— Ты устал. Отдыхай, а нам пора. Можешь занять ту же комнату, что и всегда, — кивнул Шон и бесцеремонно потащил меня к двери. Мне ничего не оставалось, кроме как последовать за ним. Еще чуть-чуть, и ему бы не удалось отодрать меня от родного любимого Алекса.

— Ты должен был мне сказать! — рявкнула я на Шона, садясь в свою машину. Он сел, конечно, в другую.

— Я тебе ничего не должен, — в своей манере ответил Картер. Я закатила глаза и хлопнула дверью.

Целый день я места себе не находила, напоминая перезаряженный энерджайзер, я не могла дождаться, когда мы с Алексом снова увидимся, снова поговорим, когда удастся избавиться от Шона и обсудить все как есть, а не как положено при посторонних!

Но приехала я каким-то образом позже Шона, что было крайне нетипичным. Я открыла дверь и прислушалась. Но это было лишнее. Шон вышел меня встречать лично. Нехарактерно.

— Нет его здесь, — безжалостно усмехнулся Картер. — И не думай, что он приехал ради тебя.

— Спасибо, Шон, за моральную поддержку, — фыркнула я. — Но я все равно так не думаю.

— Ты все еще надеешься, что после всего он схватит тебя в охапку и потащит в Россию от меня подальше?

— Я просто хочу узнать, как дела. Как мои родители. И какое сейчас вознаграждение за мою голову!

— Ну-ну, — усмехнулся снова Шон.

— Именно так! А с кем же мне разговаривать, уж не с тобой ли?! — Я наконец-таки развязала все десять тысяч завязочек (черт дернул купить такие туфли!) и прошла в гостиную, села на диван и уткнулась носом в собственные ладони. Шон постоял передо мной, засунув руки глубоко в карманы, а потом развернулся, ушел в компьютерную комнату, щелчок замка был весьма красноречив. Я же отправилась в сад, прихватив с собой ноутбук.

— И за что ты его так любишь? — спрашивала я у Франсин, которая прыгала передо мной с радостным лаем. — Ну, перестань лаять! Франсин! — она прыгнула на меня, я в очередной раз не устояла на ногах, ну и противная псина! — Все, брысь, я буду писать программу. На, иди, — я швырнула небольшую палку и потерла ушибленный локоть. Франсин подбежала ко мне снова. И как-то получилось, что мы заигрались, и я не написала ни строчки. Вместо этого я, все еще сгорая от нетерпения и предвкушения, повела собаку на кухню. Франсин слопала весь корм и посмотрела на меня умоляющими глазами. Я еще подкинула ей корма, она радостно заглотила и его. Я присела на корточки и потрепала её по ушам.

— Все, больше не получишь! — торжественно пообещала я. Благодарная собака положила мне морду на плечо, и я в очередной раз не удержала равновесие. — Да ну тебя, гладишь ее, кормишь, гуляешь, а ты только и делаешь, что помогаешь закону всемирного тяготения меня победить!

От дверей раздался смех. Я посмотрела на Алекса.

— Значит, с кем-то ты все-таки по-русски общаешься. А то я было перепугался!

— Ты как вошел? — удивилась я. Он показал ключ, который Шон ему оставил утром. Мне так много нужно было ему сказать, но все, что удалось произнести: — Хочешь кофе?

Алекс подошел ко мне и протянул руку, чтобы помочь подняться. Я охотно приняла предложение и встала, при этом мои пальцы коснулись до боли знакомого материала. Он так и не снял мою гимнастическую ленту.

Двадцать минут спустя.

— Странные у вас с Шоном отношения, однако, — заметил он.

— Отношения? Не думаю, что это слово к нам применимо, — поморщилась я.

— Шон не такой, каким старается казаться, — улыбнулся Алекс. — Мне потребовалось некоторое время, чтобы это понять.

За дружеской беседой нас и застал Шон. Он, кажется, не был настроен на разговоры, однако подсел к нам.

— Тебе непременно надо посмотреть фотографии Карины, а то мой отец с того света этим больше заниматься не в состоянии… — ядовито сообщил он.

— Заткнись, — прошипела я.

— Сам бы посмотрел. Между прочим, в отличие от твоего ноутбука это зрение не портит, — фыркнул Алекс.

— Надеюсь, ты не по себе судишь? — спросил Шон ехидно. Алекс прищурился.

— А я-то думал, что смерть отца тебя изменит в лучшую сторону.

— И какая сторона, по-твоему, лучшая? — поинтересовался Шон. Получил в ответ игнор. — Я итак взял собаку. Между прочим, это достижение. Она меня ни разу не укусила.

Они с Алексом обменялись улыбками. Это было как откровение: нормально разговаривающий Шон. Все еще ядовитый, все еще раздражающийся по каждому поводу, но он… общался.

— Собака — и впрямь прогресс, — согласился Алекс.

— А еще я видел пару фотографий, — заметил Шон.

— Может быть твой случай не безнадежен?

В форме разговора двух обычных парней Шон и Алекс болтали весь вечер. Я сидела и слушала их, наслаждаясь просто удивительным зрелищем. Об Алексе я знала много, о Шоне, как оказалось, ничего. В принципе, конечно, и не стремилась, однако…

— Так, все я пошел спать, спокойной ночи, — по глазам я прочитала окончание фразы: ну или неспокойной. Интересно, что он думает по поводу нас с Шоном? Наверное, ему все равно, что весьма логично. Ведь прошло много времени. Отсюда и легкость.

Мне так не хотелось, чтобы он уходил. Налюбоваться на Шона я еще успею! И у него же сейчас вечер… почему он ушел.

— Тебе просто неприятно со мной разговаривать? — поинтересовалась я.

— Что?

— Ну, с Алексом ты общаешься нормально.

— Он мой друг, — огрызнулся он. — А с тобой я просто сплю. Он постоянный, ты — временная. И мне не надо от тебя большего, так что…

Я не стала дослушивать. Я медленно встала и ушла в компьютерную комнату, заперевшись там. Господи, это бред! Зачем я вообще завела этот разговор? Я уснула в четыре часа ночи. Прямо на клавиатуре.

— Открывай! — крикнул Шон из-за двери. Я подняла голову и увидела на экране загадочный набор символов. Блин, лишь бы Шон не увидел как я порчу его чудо-технику, иначе мне грозит виселица! Я, однако, открывать не собиралась. — Открывай, говорю!

Как же мне в универ выйти? Через окно, что ли, вылезть? Не хочу видеть Шона.

— Отойди, Шон, — услышала я мягкий, такой родной голос Алекса. — Карина, открой, пожалуйста, дверь.

Я прислушалась, дождалась, когда шаги Шона стихнут в отдалении и отперла замок.

— Научи его этому волшебному слову, — огрызнулась я. — Желательно вкупе с хорошими манерами!

— А я думал, что теперь это твоя задача! — И в его голосе я услышала раздражение. Это выбило меня из колеи.

— Да он со мной даже не разговаривает! По-твоему, похоже, что я могу на него повлиять?!

— Меня его манеры устраивают. К тому же, он мой друг, а ты ведешь себя с ним ничуть не лучше, чем он с тобой. Вы оба пожинаете то, на что друг друга провоцируете, — заметил Алекс. Мне вот ужасно захотелось собрать вещи и съехать.

Мои руки дрожали от напряжения, я в крови искусала губы, пока ехала до университета. И вдруг я подумала, а может быть и правда Алекс зря приехал? Без него все было просто. А именно простоту в отношениях с Шоном я ценила как ничто другое. И я долго гуляла по набережной, чтобы не идти домой, чтобы принять решение по поводу того, как быть дальше. Ходила и фотографировала. Детей, чаек, волны, злосчастный мост…

Вернулась я специально поздно, чтобы не видеть Шона. Пусть развлекаются с Алексом напару. Оба хороши. Однако, как выяснилось, Шона и не было, а Алекс за неимением другого занятия нянчился с Франсин. Однако, как только меня увидел, он подошел ко мне и притянул меня к своей груди.

— Извини, это не мое дело, — сказал он.

— Нет, в какой-то мере ты прав, — сказала я. — И я прекрасно знала, что из себя представляет Шон. Просто если бы он оказался не таким ублюдком, это бы… вернуло планету на ту орбиту, к которой я привыкла. — Я подняла голову к потолку и вздохнула. — Здесь как параллельная реальность.

— Я знаю, — тихо сказал Алекс. — Не знаешь, где Шон?

Я покачала головой.

— Мы с ним спим, и этого нам хватает. Это просто.

— Шон не идет тебе навстречу, потому что и ты этого не делаешь, — грустно улыбнулся Алекс.

— В смысле?

— Что в смысле? Ты о нем ничего даже не знаешь, но не только, ты даже не стремишься о нем что-то узнать, — фыркнул Алекс.

— Это взаимно.

— Карина, это не так. Ему удобно притворяться психопатом, но он не такой. У каждого из нас свои защитные механизмы. Ты его списала, тебе он даже не интересен. Ты уперлась и все.

Алекс читал мне нотации, а я все никак не могла понять зачем. Что и кому он пытался доказать? Когда хлопнула входная дверь, решила, что неплохо бы встретить Шона и увериться, что он жив. В коридоре в тусклом свете было заметно, что он пьян (а приехал на машине ведь!). Шон на меня поднял глаза и остановился, не снимая обувь. Ждал. Но чего? Я подозрительно склонила набок голову, не понимаю!

— Не хочешь меня обнять ради приличия? — поинтересовался он и сделал большой шаг ко мне. Я отстранилась. Уже с немалого расстояния в нос ударил стойкий запах, острый и сладкий. Женские духи?

— Мне пора собирать вещи? — поинтересовалась я, только теперь замечая, что вид у него на редкость довольный.

— Собирать вещи? — поинтересовался Шон с легким намеком на удивление в голосе.

— Да, так понимаю, ты нашел следующую, — я прислонилась плечом к стене и рассеянно посмотрела на собственный маникюр. Хватит ли у меня денег на то, чтобы снять квартиру до конца моего путешествия в Австралию? Продать машину? Шон быстрым шагом преодолел расстояние между нами и прижал меня к стене.

— Не надо так говорить, — прошипел он, резкий запах спирта чуть не сбил меня с ног. Хлоп! Я с размаху влепила ему пощечину.

— Не трогай меня! — прошипела я, чувствуя, что еще чуть-чуть, и мои волосы в змей превратятся.

Шон убрал руки, развернулся, ушел и хлопнул дверью. Я услышала звук отъезжающей машины. Может быть, он даже не разобьется. А если и да — наплевать! Я вошла в гостиную и отправилась к бару. Выражение лица Алекса была крайне мрачным. Интересно, о чем он думал…

— Раз Шон развлекается, то и мне можно, — заявила я и вытащила из бара бутылку коньяка. — У него есть отличный коньяк. А теперь я пошла собирать вещи.

Я отправилась в спальню, на ходу делая глоток. Там я вытащила чемодан. Алекс, как ни странно, последовал за мной. Я начала выкидывать вещи из шкафа и бросать их куда придется, далеко не всегда попадая на кровать, куда, вроде как, целилась.

— Перестань, — попросил Алекс. — Пожалуйста.

— Это не твое дело! — бросила я и вытянула из шкафа последнюю тряпку. А потом перешла к другому отделению. Я дернула створку, и Алекс замер. На металлическую перекладину дверцы было привязано несколько десятков шарфов различных текстур и расцветок. Алекс сначала открыв рот смотрел на это, а потом схватил меня за плечи и отодвинул. — Пусти! — истошно завопила я.

— Стоп, — он прижал меня к кровати. — Пожалуйста, поговори с ним еще один раз. Ради меня. Я очень тебя прошу.

— Ради тебя?

— Да, ради нашей с ним дружбы. Он мой человек.

— А я причем?

— Карина, пожалуйста.

Я долго на него смотрела.

— Ладно, раз ты просишь. Только… отпусти меня.

Я не была уверена, что еще пара мгновений, и не брошусь к нему на шею, умоляя забрать меня домой. И быть со мной снова. Простить меня. Алекс кивнул и отодвинулся. Я села, дрожа всем телом. После такой нервной встряски я замерзла, и теперь каждая клеточка тела, которой коснулся Алекс, горела, словно после ожога. Вообще рядом с ним всегда было теплее.

— Просто дождись утра, — тихо сказать Алекс и взял с тумбочки бутылку коньяка. — И, может, переберемся в гостиную?

Мы с ним сели прямо на пол. Я прижалась спиной к его груди, он обнимал мой живот. И у нас была одна на двоих бутылка.

— Я хочу поговорить о России, — прошептала я.

— Там все хорошо, не волнуйся.

— А ты сам как? — я ждала развернутого ответа. Про Константина, про его отца, чуточку надеялась, что он скажет, что ждет меня и скучает, но нет…

— Я? — удивился Алекс и сделал глоток коньяка. — Хорошо, — как-то неуверенно ответил он.

— Почему? — поинтересовалась я в ответ на его тон, а не содержание вопроса. Алекс усмехнулся.

— Да все в порядке, правда. Просто я немного устал, — усмехаясь, проговорил Алекс.

— На меня злишься?

— Нет. Нет, я не злюсь, — улыбнулся он. — Ты здесь не останешься, я точно знаю. Нужно просто подождать.

Когда мы расходились по комнатам, Алекс сделал нечто странное: я пожелала спокойной ночи, а он наклонился и поцеловал меня в висок, сказав спасибо. Что бы это могло значить?

Разбросанные вещи, разумеется, я не убрала, не до них было. Я с трудом осознала, что сплю прямо поверх покрывала в халате и положила руку на глаза, протирая их, затем открыла и чуть не отпрыгнула: Шон. Он сидел около кровати и не смотрел на меня. Вспоминая вчерашние события, я вскочила на ноги и хотела было выйти, когда он вдруг обхватил руками мои ноги. Я замерла, не в состоянии справиться с шоком. Что происходит? Не поднимая на меня глаз, уткнувшись лицом в мой живот, Шон заговорил:

— Я не хочу, чтобы так все закончилось. Я хочу, чтобы ты осталась. — Это было предельно неожиданно.

Не думаю, чтобы я хоть раз в жизни так удивлялась. Пальцами я коснулась его волос. Жесткие, как проволока, мне всегда казалось, что если их попробовать изогнуть, и впрямь получится. В приступе детского интереса к познавательству, я зарылась пальцами в его волосы и опустилась на пол тоже. То, что я могла поставить на колени такого человека, как Шон уже по себе рекорд, достойный занесения в памятную книгу… Однако, гордости я не чувствовала. Почему-то мне вдруг стало интересно, что им движет… Я взглянула в красные, как после слез, глаза Шона и задумалась, мог ли он на самом деле плакать? Навряд ли. Несколько раз после целого дня работы за компьютерами Шон выглядел так же. Непонятный порыв заставил меня прижаться к его груди. Мне стало так спокойно, будто разрешилась странная, дурацкая головоломка. Шон с легкостью приподнял меня и положил на кровать. Его губы скользили по моим ногам, и я почувствовала всю глупость ситуации. Неужели было необходимо целых полгода надо мной издеваться, чтобы потом… почти признаться в слабости по отношению ко мне.

— Ты меня простишь? — спросил Шон, наклоняясь надо мной.

— Зачем?

— Что зачем? — его брови сошлись на переносице.

— Зачем ты это сделал? — быстро поправилась я. Да, пожалуй я раздумала уезжать…

— Сделал и все, ничего не вернуть, либо ты меня прощаешь, либо нет.

— Шон, — я села и посмотрела ему в глаза. — Больше так никогда не делай и не смей себя вести так, будто меня не существует. Тогда я с тобой останусь.

Он просто кивнул. Я притянула его к себе, но в нос все равно бил тот же самый сладкий запах духов, что и с вечера.

— Сходи в душ, — фыркнула я.

Но все в жизни должно находиться в равновесии. А значит пить кофе с Алексом было снова очень непросто.

Алекс улетел спустя три дня. В аэропорт повезла его я. Шон придумал отговорку, даже не пытаясь скрыть то, что дает нам возможность объясниться. Когда мы с Алексом остановились в зале ожидания, он неожиданно достал из кармана мою синюю ленточку. Я сглотнула.

— Ты сошел с ума.

— Маленькое напоминание, — подмигнул он.

Я не стала сопротивляться, суеверно молчала, когда он отматывал ленту и сшивал ее ну… почти так же аккуратно, как я.

— Вот так, — довольным тоном заявил Алекс.

— Ты зачем палочку привез? — спросила я с улыбкой.

— А как же? — не понял Алекс.

Я забрала ленту, которую он безуспешно пытался сложить, и смотала ее прямо на полу грязного зала, а потом я легким движением отцепила палочку и отдала Алексу две составляющие. Когда он их взял, я вдруг заметила, что ткань ленты на его запястье не потускнела. Удивительно. Я сделала себе пометочку написать Жене о фирме, которая производит такие качественные ленты.

— Что ж. Я рад, что теперь благодаря мне у вас с Шоном наладились отношения.

— Благодаря тебе? — ехидно поинтересовалась я. Вот самомнение! Но Алекс вдруг просто улыбнулся.

— Я верю в твою детскую наивность и то, что ты сама не догадаешься, потому скажу как есть, просто чтобы знала. Изменяя тебе, Шон надеялся на ответный ход. Тогда у него были бы все основания тебя упрекать и винить не меньше, чем самого себя.

Когда до меня дошел смысл фразы, сначала я покраснела, а потом только начала злиться.

— Никогда не думал, что мы можем поссориться из-за девушки, находясь в разных частях света…

— А ты… — начала я и замолчала.

— Я больше не прилечу сюда. Если бы не произошедшее, ты могла бы улететь со мной обратно уже сегодня. Но он мой друг, вы оба мне важны. И выбирать я не стану. Это будет твоя задача.

— Алекс, ты… ты… это нечестно!

И совершенно неожиданно я расплакалась, а Алекс просто обнял меня. Некоторое время мы стояли в полном молчании, прерываемом лишь моими всхлипами. Теперь ленточка казалась мне куда как более уместной.

— Так ты за это меня благодарил?

— За то, что ты не разрушила нашу с Шоном дружбу. Ведь если бы ты выбрала вариант Шона, вряд ли мы бы смогли простить друг друга. Все сложилась удачно, если такой вариант вообще можно рассматривать.

Алекс погладил меня по мокрой от слез щеке, а потом наклонился и поцеловал. Это не было не только физиологическое чувство, это был правильный поцелуй. И слишком желанный. Мне не хотелось большего, просто напоминание о том, что я упустила, но что еще может вернуться. Восхитительный аргумент. Алекс стер губами слезы с моих щек, а потом развязал мой сиреневый шарф и поцеловал шрам на шее.

— Тебе они не нужны, — улыбнулся Алекс. — Я буду ждать тебя. Но я больше не стану говорить тебе, что делать.

С этими словами он развернулся и ушел в зеленый коридор.

Была уже ночь, когда моя машина остановилась у дома на окраине города. Я очень тихо прошла в дом и закрыла дверь, и только потом отогнула ворот куртки. Что бы там не говорил Алекс, с этой красной чертой на шее я чувствовала себя таковой, какой на самом деле и являлась — испорченной.

— Все хорошо? — спросил Шон, замечая мое состояние. Я никак не могла поверить словам Алекса. То есть выбирай, либо я, либо он. Но он рядом, а я чуть ли не в диаметрально противоположной точке Земли! Кажется, у меня проблемы…

— Да, — ответила я и бросила куртку в кресло. Шон нетерпеливо вздохнул и самостоятельно убрал ее в шкаф. Он не привык к беспорядкам! А затем Шон взглянул на мою руку, где красовалась теперь ленточка, и ушел в компьютерную комнату. На всю ночь.