До встречи с тобой

Глава 29

НА ДЖУД БЫЛИ ДЖИНСЫ. Она никогда не носила джинсы, но, с другой стороны, она никогда раньше не собиралась разбивать чье-то сердце. Снова. Снова придется разбить ему сердце. Посмотрев в зеркало, она увидела, что ее лицо было желтоватым, а щеки впали. Она почти ничего не ела, и это сказывалось на ее физическом состоянии. В эмоциональном же еда ее не волновала.

Хейзел был единственной пищей, в которой она нуждалась, но его больше не было рядом. Она знала, что должна была отпустить его. Ей просто нужно было услышать его голос в последний раз.

Спускаясь по лестнице, она увидела Романа в коридоре. Он повернулся и одарил ее самым мрачным взглядом, от которого ей было не по себе. Она села на нижнюю ступеньку, он сел рядом с ней.

— Куда собираешься, Колибри?

— Ублажить суд. С сегодняшнего дня мне позволено некоторые привилегии. Чтобы успокоить семью, уеду совсем ненадолго.

— И ради своего же блага?

— Я разобью свое сердце, когда избавлю Хейзел от еще большей боли.

— Разве это не убьет его?

Возможно. И она знала, однако, хоть это и было эгоистично, ей нужно было в последний раз попрощаться с ним. Здесь ей этого не сделать. Не в своей клетке. Это должно было быть там, где она чувствовала себя свободной. Живой. Той Джуд. Его Джуд.

Джуд опустила голову от стыда, ее слабость открылась одному из немногих людей, который считал ее сильной. Она вытерла глаза, прежде чем навернулись слезы. Джуд устала плакать. Когда она снова посмотрела на него, то спросила:

— Почему ты здесь работаешь? На людей, которых, я уверена, ты презираешь? Почему ты остался?

Как будто ответ был очевиден, он сказал:

— Из-за тебя. Если меня здесь не будет, кто будет рядом с тобой?

— И этим все сказано. — Она встала, опираясь на перила. Когда он встал, она сказала:

— Я освобождаю тебя, мой друг. Я больше не обуза. Уходи. Создай хорошую семью со счастливыми детьми и любящими родителями, которые просто слишком заняты, чтобы приготовить вовремя ужин. Заботься о людях, которые будут благодарны за твою преданность.

— Ты благодарна.

— Да, но я единственная. — Она направилась к двери. — Увидимся.

— Ты ведь вернешься, верно, Колибри?

— Птичка всегда возвращается в свою клетку. Дверь открылась, и яркий июньский день был слишком солнечным в отличии от ее грустного настроения. Но Джуд все равно уходила дальше от дома.

Выбрав длинный путь, она направилась к парку. Джуд подумала о том, чтобы пойти к нему домой, но знала, что это было бы слишком жестоко. Слишком много прекрасных воспоминаний остались там — яркое напоминание о счастливой жизни, которая у нее почти осуществилась. Вместо этого девушка направилась к их любимой скамейке, обойдя парк, а не проходя через него. Когда она наконец села, то вытащила телефон из кармана, которым никогда не пользовалась, и сделала первый звонок.

Ее сердце сжалось, когда он ответил:

— Алло?

Казалось, у нее перехватило дыхание и все слова исчезли из головы. Но ее сердце знало… знало то, что она не могла так поступить с ним. Не могла дать ему надежду, когда ее просто не было. Она не могла дать ему способ достучаться до нее, даже если ее сердце отчаянно хотело этого. Это было несправедливо по отношению к нему.

— Алло? — Повторил он, уже не так терпеливо.

Это было самое трудное, что она когда-либо делала, и Джуд больше не могла терпеть, чтобы его успокаивающий голос проникал в ее вены. Две недели были достаточно болезненными, но это было лишь начало. Девушка была обязана ему этим, если не больше, вернуть его жизнь в прежнее русло.

Затем она повесила трубку.

Почему она вообще была здесь? Почему позвонила? Была ли она настолько погружена в свою зависимость от него, что ей нужна была еще одна порция его доброты? Ещё одна очередная попытка? Еще одно прикосновение? Неужели она действительно попросила бы его найти ее только для того, чтобы снова отвергнуть его? Нет. Она не могла. Не стала бы. Она не могла заставить его пережить это, снова бередя те же раны. И свои. Когда все, что, по ее мнению, ей нужно было сказать, уже было сказано. Когда ее телефон зазвонил снова, она посмотрела на номер.

Ее сердце разрывалось, как поступить правильно, и она провела пальцем по экрану, стараясь не отвечать на звонок.

— Прощай, любовь моя, — прошептала она, и звонок прекратился.

Дышать стало трудно, когда ее сердце сжалось. Ей хотелось, чтобы боль поглотила ее целиком. Это было бы менее болезненно, чем одиночество, которое она сейчас испытывала.

Может, он был всего лишь сном. Такое легче представить. Он был частью ее, внутри нее, мужчиной, который существовал только для того, чтобы быть внутри нее.

Но отрезанный орган, который боролся за выживание в ее груди, говорил об обратном. Он существовал. Должен был. Он был ее светом. Был. И как может быть тьма без света, даже если его больше не существует в ее мире.

Пока она шла, у нее не было никаких сомнений в том, что причинила ему боль, пока они стояли возле здания суда. Во что я превратила свою жизнь? И теперь даже честность не смогла бы их сблизить, чем в этот момент.

Брак был аннулирован. Теперь он мог найти кого-то, кому не нужно было жить в страхе возмездия, в состоянии отчаяния, ищущего покоя, кого-то, с кем мог бы создать семью, которую заслуживал.

Но для себя Джуд хотела чего-нибудь попроще. Она посмотрела на пушистые облака в голубом небе и пожалела, что не может отправиться в то место, которого не существует, о котором Хейзел говорил так, словно оно было реальным. Она жила в своих мечтах так долго, что не могла поверить, что теперь больше нет такой способности. Она куда-то делась за последние две недели. Как только ее мечты осуществились мечтать стало опасно. Она не знала, насколько хрупкими на самом деле были эти мечты, пока они не были искажены и разрушены, пока она держала их в своих руках. Джуд взяла остатки и посыпала ими свое сердце, надеясь подпитать семена внутри себя с надеждой, что, возможно, однажды ее мечты снова оживут.

Но не сегодня.

Когда она вышла из парка, то повернула направо. Если бы Джуд повернула налево, вернулась бы домой, но ей нужно было больше времени, прежде чем вернуться в свою личную тюрьму.

Пройдя три квартала, она встала на углу, чтобы перейти улицу. Ее мысли были заняты другим, когда кто-то позвал:

— Джудит.

Девушка съежилась и огляделась, вздрогнув от своей же реакции. Женщина махала ей рукой из другого угла. Сначала Джуд посмотрела назад, затем, когда увидела идущую к ней женщину, что-то щелкнуло.

— Сестра Лейси? Не узнала тебя без формы.

Лейси рассмеялась.

— Понимаю. Но да, — сказала она, пожимая плечами, — Иногда они выпускают меня оттуда. — Как только слова слетели с ее губ, она прикрыла их рукой. Затем нежно взяла Джуд за руку. — Прости. Я не имела в виду…

— Не волнуйся. Я поняла, что ты хотела сказать.

Лейси выглядела обеспокоенной.

— Ты что, плакала?

— Такое ощущение, что всю свою жизнь. — Эти слова напомнили ей о Хейзел и о том, как он сказал своим родителям то же самое в день их знакомства.

Когда глаза Джуд начали слезиться, Лейси взяла Джуд под руку и заявила:

— Кажется, тебе не помешает друг. Пойдем выпьем кофе.

— Ты не знаешь и половины…

— Вот и расскажешь. Кофе за мой счет.

Джуд не знала, что и думать об этой молодой медсестре. С одной стороны, она ей сразу понравилась, девушка излучала свет. С другой стороны, она подавляла клокочущий внутри нее страх от встречи с кем-то из «Бликман».

— Не уверена, что это допустимо. Пациенты и медсестры вместе проводят время? Будут большие неприятности.

Она приложила палец к губам и сказала:

— Я не скажу, если ты не скажешь. — Произнесла она жизнерадостно и буквально потащила Джуд по улице, пока они не пришли во французское бистро, выходившее во внутренний дворик на заднем дворе. Они сидели за маленьким круглым столом. Лейси продолжала улыбаться Джуд, кладя салфетку себе на колени. — Как ты? Знаю, это щекотливый вопрос, но я беспокоилась с тех пор, как ты покинула центр.

— Лично я больше волновалась, когда находилась там.

— Мне жаль, что у тебя был такой неудачный опыт. — Она наклонилась и прошептала: — Я не должна была тебе этого говорить, но я давно хотела…

— О чем ты не должна мне говорить? — Джуд была прямолинейна, волосы на ее руках встали дыбом, когда нервный узел начал скручиваться в животе.

— Я изучила твой случай и попыталась поговорить с доктором Конроем от твоего имени. Но они, похоже, убеждены на ранних тестах, которые проводили на тебе много лет назад. — Она посмотрела сначала влево, затем вправо, прежде чем снова сфокусироваться на Джуд. — Думаю, диагноз был поставлен неправильно, когда тебя впервые госпитализировали.

Джуд улыбнулась.

— Если их тесты ошибочны, то что, по-твоему, со мной не так?

Подошел официант и принял их заказ на напитки, а также вручил меню. Они быстро просмотрели его, и Джуд заказала шоколадный круассан. Лейси взяла хлебный пудинг, затем, когда они снова остались одни, она продолжила:

— Не думаю, что ты сумасшедшая, или неуравновешенная, или ненормальная, если опираться на твою медкарту.

— Тогда что со мной?

— Это ты мне скажи, Джудит.

Дамы не сводили друг с друга глаз, пока официант не вернулся с их напитками и не поставил перед ними.

— Я не сумасшедшая. Наркотики сводят меня с ума. Они затуманивают мой мозг. — Лейси понимающе кивнула, а Джуд продолжила:

— Иногда мне хочется быть ненормальной, чтобы было все равно, и я могла сбежать от этой реальности раз и навсегда.

Потянувшись через стол, Лейси накрыла руку Джуд своей. Этот жест был обнадеживающим, и Джуд чувствовал себя с ней все более и более комфортно. Лейси призналась:

— Я могу найти другую работу, но кажется, мои пациенты без меня там не смогут. Для некоторых я их единственный защитник. Могу стать твоим защитником и для тебя, если скажешь, что не так.

Она колебалась, не привыкшая открываться, тем более перед кем-то, кто работал в ее личном аду, но что-то в глазах Лейси — возможно, доброта, которую она увидела, — заставило довериться медсестре.

— Мой брак был аннулирован, и мы расстались.

— Что? — Воскликнула она, пятясь назад. — Как это произошло? Это невозможно. Я думала…

— Что? — Поинтересовалась Джуд, ей было любопытно услышать ее мнение.

— Я видела, как сильно вы любили друг друга. Особенно то, как сильно он любил тебя.

— Моя семья была против.

— Кого они волнуют? Ты не можешь вот так потерять любовь.

— Я ее и не теряла. Меня загнали в угол, пришлось отказаться от этого.

— Не понимаю. — Мимо прошел официант и поставил перед девушками еду. — Лейси… — начала она, но остановилась, не зная, сможет ли сказать правду. Она не была оцепенелой. Каждая последняя эмоция закупоривала ее артерии и заставляла сердце биться быстрее. — Моя семья годами шантажировала меня из-за моего наследства.

Рот Лейси приоткрылся, и она ахнула.

Джуд продолжила:

— Доктору Конрою платят за то, чтобы он сводил меня с ума.

Она дважды моргнула на Джуд, а затем ещё раз. Люси снова закрыла рот, когда смотрела на женщину перед ней. Когда она опустила руку, Лейси сделала глоток кофе, пока впитывала предъявленные ей обвинения. Но потом сделала нечто удивительное.

Она подняла палец вверх и сказала:

— Я так и знала! — Миллион эмоций блеснули в ее глазах. — Интуиция подсказывала, но меня никто не слушал.

Она. Верила. Джуд. Она верила мне.

— Мне это знакомо, так как меня тоже никто не слушает. Я кричала об этом годами, но почему-то меня никогда не слышали.

— Теперь я тебя слышу. Я стала медсестрой, чтобы помогать людям. Может, я смогу тебе помочь.