Долг платежом страшен

Глава 10

Оставив машину на стоянке перед управлением, Олег Донцов поехал в город на метро. Антон Семенович Кифан по-прежнему отказывался от официального ведения дела по киднепингу, боясь едва ли не собственной тени, поэтому майору приходилось соблюдать строжайшую конспирацию.

Встречаться уговорились в небольшом кафе в парке Горького, куда Донцов приехал за полчаса до назначенного времени. Он сел на скамейку недалеко от кафе и, раскрыв газету, как бы погрузился в чтение.

Как Олег и предполагал, Генерал, выслушав его версию гибели Вадима Долгова, напыжился, как воробей перед дождем, собираясь с мыслями. Он был профессиональным сыскарем и в то же время государственным чиновником, совмещение этих качеств требовало компромисса в определении цели и ее достижении.

— Значит, так, — медленно заговорил Генерал, в такт словам постукивая ладонью по столу, — дело по убийству ты забираешь себе. И тихо, без рекламы, начинаешь его «раздевать», как кочан капусты, но так, чтобы каждый лист был заверен подписью и печатью и подшит к делу. Понял?

— Понял, — кивнув Донцов, потом спросил: — Каким потенциалом нашего департамента я могу пользоваться?

— Всем необходимым, но в пределах разумного. — Генерал еще раз посмотрел на своего любимца, будто размышляя, говорить или нет, наконец, решившись, произнес: — Ты вот что, Олег, будь с этим делом, так сказать, поделикатней, все-таки покойник в МИДе не дворником работал, а был юристом при правительственной делегации. Там могут быть свои тайны и свои подводные течения.

— Это я понял, — кивнул Донцов.

— Вот и хорошо. Действуй.

Возможность использовать оперативно-следственный потенциал ГУБОПа позволяла не только провести расследование по убийству Долгова, но и продолжить поиск семьи Кифана, не давая пока этому делу официальный ход.

В следственную группу Донцов набрал молодых, но наиболее перспективных оперативников. Таким образом, он убивал двух зайцев: во-первых, молодые, неоперившиеся сыщики, еще не имеющие опыта, будут четко исполнять распоряжения старшего и, во-вторых, не лезть с дурацкой инициативой.

Пока что молодые сыскари собирали информацию на погибшего и его окружение, лопатили досье преступных группировок, которые могли иметь причастность к убийству дипломата. Донцов требовал акцентировать особое внимание на новых (молодых) формированиях, в которые могут входить участники боевых действий в «горячих точках».

Поиски профессионала, мастерски орудующего ножом, вынудили отправить множество запросов в Министерство обороны, ФСБ и Внутренние войска. Донцов прекрасно понимал, что это сизифов труд, но даже в такой работе был смысл: молодые опера набирались опыта, да и не было гарантии, что запущенный мелкий бредень не выловит какую-то диковинку.

Пока молодые коллеги обеспечивали вспомогательные мероприятия, основную работу майор взвалил на себя. Первым делом он посетил помпезное здание МИДа на Смоленской площади. Но поговорить с непосредственным начальником покойного не смог, тот был в зарубежной командировке и должен был вернуться только к концу недели.

Жена Долгова тоже куда-то пропала, как сказали соседи, исчезла сразу после похорон, и с тех пор ее никто не видел. Олегу не нравилось это дело, слишком много тумана. А тут еще неприятности с Кольцовым, МУР всерьез занялся его агентством, каждый день вытаскивая на свет все новые эпизоды преступной деятельности. Донцов уже не понимал, как это могло получиться. Неужели бывший чекист Глеб Кольцов сломался, или кто-то его умело подставил. Исчезновение самого Глеба и насильственная смерть его партнера говорили о виновности Кольцова, но Олег не мог в это поверить.

Загруженность получалась выше головы, а тут еще «халтура»...

Оторвавшись от газеты, Олег наблюдал, как к кафе приближается Кифан. Антон Семенович еще больше состарился, его лицо покрылось неопрятной седой щетиной, редкие волосы были небрежно зачесаны назад. Бизнесмен сильно похудел, дорогой костюм висел на нем, как на вешалке.

Зайдя в кафе, Антон Семенович сел за свободный столик. Молодой резвый официант принял заказ. Через несколько минут перед Кифаном стояла фарфоровая чашка, из которой выглядывал хвостик чайного пакетика.

Донцов подождал несколько минут, оглядывая окрестности, — нет, за стариком никто не следил. Свернув газету, майор бросил ее в стоящую недалеко урну и не спеша направился в кафе.

— Добрый день, — поздоровался майор, садясь напротив Кифана. Тот устало посмотрел на Донцова красными, воспаленными глазами и вяло произнес:

— А, это вы? Можете чем-то порадовать меня?

— Чем порадовать? — пожал плечами Донцов. — Вы же сами не хотите дать делу официальный ход, вот мне и приходится, как противотанковой мине, лежать и ждать, когда наедет танк. Кстати, о наезде: наши «друзья» больше вас не беспокоили?

— Нет, они -мне дали месяц на решение финансовых проблем, — ответил Кифан, вынимая из чашки чайный пакетик.

К столику подошел официант с блокнотиком в руках, но прежде чем он успел открыть рот, майор сказал:

— Чашку кофе и сто коньяка.

Официант так же молча удалился, а Донцов вернулся к прежней теме разговора.

— Так что вы сделали в финансовой сфере?

— Все, как вы учили, — поспешно произнес Антон Семенович. — Я начал с несколькими банками переговоры о кредите. У них совершенно грабительские проценты. Если не знать, что это муляж, впору вешаться.

«Настоящий бизнесмен — даже когда речь идет о родных людях, он думает о процентах», — мысленно ответил Олег. Ему все меньше нравился собеседник, но игра началась, и ее уже не бросишь.

— Значит, похитители вам больше не звонили?

— Нет, но я думаю, они позвонят, когда истечет срок. — Антон Семенович, прихлебывая чай, внимательно смотрел на сыщика, будто оценивая, во что ему обойдется это знакомство.

— На днях вас посетит один человек. Не знаю, кем он представится — сантехником или электриком, это не столь важно. Этот человек будет от меня, — произнес Донцов. Договорить не успел, подошел официант и поставил перед ним кофе и коньяк. Когда халдей удалился, майор продолжил: — Это редкий специалист в своей области, он проверит вашу квартиру на наличие подслушивающих устройств и заодно установит нашу аппаратуру. ,

— Вы гарантируете, что с моей женой и сыном ничего не случится? — слабо взвизгнул старик.

— Этот вопрос, Антон Семенович, вам надо было задавать не мне, а тем спецам, у которых сейчас ваша семья. А я... — Донцов повертел в руке рюмку с янтарным напитком, посмотрел на солнце и тут же одним глотком опорожнил ее, будто пил не коньяк многолетней выдержки, а дешевую сивуху. — Мне тоже может достаться на орехи за частную инициативу.

— Я понимаю, я отблагодарю, — начал запинаться Кифан, но собеседник лишь махнул рукой.

— В общем, так, Антон Семенович, мы сейчас берем вас под плотную опеку. Естественно, ни вы, ни тем более ваши оппоненты нечего не заметят, но наши люди будут рядом. Похитители должны себя проявить, и тогда мы сможем их идентифицировать, просчитать и накрыть. А вот гарантий в этом деле никто не дает.

Поиски лиц, заитересованных в убийстве майора Зотова, ничего не дали: не нашлось ни ваххабитов, ни талибов, ни даже каких-то злобных анархистов. Ну не было на этот момент никого, кто хотел бы свести счеты с кем-то из членов правительства или самим президентом.

Экспертиза пуль, изъятых из тела убитого, тоже Не дала никаких результатов. Определить принадлежность пистолета Макарова не представлялось возможным, потому как гуляло по стране великое множество бесхозного оружия. Единственное, что смогли с уверенностью определить эксперты, — этот пистолет в других убийствах не участвовал. И в этом направлении тоже оказался тупик.

Неожиданно луч надежды забрезжил в, казалось бы, заранее проигрышном варианте. На залитом кровью убитого майора асфальте четко отпечатался протектор колеса. Эксперты установили: он принадлежит «Ниссану». Дальше началась кропотливая работа, среди тысяч «Ниссанов» необходимо было отыскать нужный.

Через несколько дней круг поиска значительно сузился, один из дежуривших на Кольцевой дороге в районе Рублевского шоссе милиционеров припомнил серебристую «Ниссан-Максиму» и даже назвал несколько цифр из номера машины. Дальше, как говорится, дело техники, вскоре отыскался нужный автомобиль. Машина была зарегистрирована на некую Марию Кифан, у которой, кстати, и дача была на Рублевском шоссе. Правда, ни женщину, ни саму машину отыскать пока не удалось, но в городе сейчас находился ее муж. Вот его и решил взять в разработку подполковник Христофоров, в глубине души надеясь, что, может, там отыщется след хоть каких-то воинствующих алеутов, мечтающих дать Чукотке независимость.

Рабочий день, как всегда, начался с обсуждения проделанной работы. Пятеро молодых людей добросовестно выполняли поручения, но результаты оставляли желать лучшего. Супругу покойного Долгова никак не могли найти, хотя оперативники обошли всех родственников, знакомых и даже коллег по работе. Она как в воду канула.

— Может, в чем-то замешана? — подал голос Сергей Косяков, невысокий парень с фигурой атлета. — Испугалась и решила податься в бега.

— Испугалась? Возможно, — кивнул Донцов, разглядывая сидящих перед ним оперативников. Сейчас он чувствовал себя мастером ПТУ — в практике сыска еще не было такого, чтобы бригада, кроме руководителя, состояла из еще неопытной молодежи. В управлении острословы их тут же прозвали Подтанцовка, но Генерал поддержал новшество. После такой стажировки новички по-настоящему вольются в коллектив более опытных сотрудников.

— По-видимому, женщина чего-то боится, — наконец произнес Олег. — С родственниками она связь поддерживает, но не говорит им, где находится.

— А может, ее похитили? — негромко спросил Севостьянов, самый молодой, попавший в ГУБОП прямо после университета. — И теперь пытают.

Услышав слово «похитили», Донцов внутренне напрягся, будто кто-то мог узнать о его «подработке».

— Вряд ли, — задумчиво произнес майор. — Но женщина наверняка что-то знает. Надо ее найти во что бы то ни стало. На этом и сосредоточимся. Косяков и Севостьянов еще раз пройдут по связям Ларисы Петровны Долговой, в девичестве Туриной. Ясно?

— Ясно, — дуэтом ответили молодые оперативники.

— Что по почерку преступления?

— Ваше предположение, что это армейский прием, подтвердилось полностью, — сказал Леонид Перваков, лучший аналитик группы и специалист в области пользования компьютером. — Среди уголовных преступлений, совершенных с применением холодного оружия, ничего подобного нет.

— Хорошо. Что по уволенным диверсантам?

— Здесь темный лес. Только по Министерству обороны за последние три года несколько тысяч. А еще ФСБ и внутренние войска МВД. — Перваков развел руками, давая понять, что работы непочатый край. — К тому же нет никакой гарантии, что Долгова ликвидировал уволенный диверсант. Возможно, этот спец еще находится на службе.

— Возможно, — согласился Донцов. Этот парень все больше нравился ему, у него была светлая голова.

— Ладно, мы отработали неделю, собрали ненужного материала несколько папок. Теперь будем работать не на бухгалтерию, а на результат.

— Как я сказал, Косяков и Севостьянов занимаются поиском дамочки. Остальные завтра отправляются в девяносто восьмое отделение, там местные сыскари из угро проведут рейд по злачным местам и неблагоприятным квартирам района. Захватите опись вещей, пропавших у покойного, может, что-то и всплывет, а то мы тут огород городим, ищем ниндзя. Если вопросов нет, все свободны.

Молодежь покинула кабинет. Откинувшись на спинку стула, Донцов закурил. После телефонного разговора с Кольцовым на душе у Олега было пакостно. Судя по реакции Глеба, он действительно не имел отношения ни к убийству Андрея Акулова, ни к махинациям в агентстве, но это еще надо доказать. А он, как назло, сейчас завален выше крыши, да еще ко всему этот деляга Кифан с семьей, которую то ли выкрали, то ли благоверная пытается выжать с мужа мелочь на проживание в стране с мягким климатом. Эх, как бы сейчас пригодился частный детектив Глеб Кольцов, но он в бегах.

В дверь постучали, майор, погруженный в мысли, не услышал. Второй раз постучали более настойчиво. Олег встрепенулся, сигарета догорела до фильтра, он бросил ее в пепельницу и громко сказал:

— Входите.

В кабинет вошел худой, низкорослый мужчина в неброском костюме и потертой вельветовой кепке, он был похож на работягу с умирающего завода или грузчика из булочной. На самом деле за простенькой внешностью скрывался электронный гений технической службы.

— Ну как? — спросил Донцов, глядя на вошедшего. Их связывали долгие годы дружбы. Спец неоднократно выручал Олега, при случае Донцов не оставался в долгу.

— Все в порядке, — хлопая себя по карманам в поисках сигарет, ответил спец.

— Кури мои, — майор подвинул на край стола пачку «Честерфилда».

— Благодарствую, — спец ловко выудил сигарету из пачки, тут же прикурил от дешевой одноразовой зажигалки и только после этого заговорил: — Ну и хата у этого толстопуза, настоящая пещера Али-Бабы, добра там, как в ЦУМе.

— Тебе бы у домушников быть наводчиком, стал бы, наверное, суперзвездой, — пошутил Донцов.

— Только на закате жизни узнаешь о своем истинном призвании, но уже ничего не изменишь, — парировал технарь, потом продолжил: — В общем, квартиру обследовал, «жуков» нет, и география дома не позволяет воспользоваться дистанционной аппаратурой. Поставил на прослушку домашние телефоны, в квартире этого бизнесмена их три штуки, заодно прилепил микрофон к мобильнику старика. Как я понял, он с ним не расстается даже в постели. Твой Кифан посажен на крепкий поводок.

— Ну, друг, ты меня выручил. — Донцов расплылся в широкой улыбке. — С меня причитается.

— Красиво поешь, Олежек, — техник снял с головы кепку. — Но есть проблема. Микрофоны действуют устойчиво на дистанции до километра, надо, чтобы кто-то пас дом этого бедолаги, а у меня, ты сам понимаешь, кроме служебных обязанностей, есть и супружеские. Да и пацанов я обещал сводить в выходные на рыбалку. Так что на меня не рассчитывай.

Майор со вздохом вспомнил частного детектива Кольцова — вот у кого не было никаких обязанностей, кроме контракта с заказчиком. Посмотрев с тоской на технаря, Олег упавшим голосом спросил:

— Ну, «тарантас» хоть оставишь мне?

— Бери, пока он мне не нужен, — пожал плечами спец. — Но только до первой необходимости. Потом, не взыщи, заберу.

Технарь ушел, а майор снова остался наедине со своими мыслями.

«Тарантасами» в управлении называли неприметные машины (типа «Жигулей», «Газелей» или «Москвичей»), они были оснащены аппаратурой для электронной слежки и подслушивания, а также мощными форсированными двигателями для скоростной погони. Пользование таким «тарантасом» значительно облегчало работу, но одному человеку это было не под силу, необходима была поддержка.

Донцов снова потянулся за сигаретой. Сейчас следовало решить, кого выбрать из пятерки молодых сыщиков. Взвесив все «за» и «против», сравнил мысленно интеллектуальные и физические данные. На первое место Олег ставил голову, а уж затем кулаки. Интеллект победил. Выйдя из кабинета, Донцов двинулся по коридору в направлении курилки. Там оказалась вся «великолепная пятерка».

— Леонид, — обратился майор к Первакову. — Кончишь курить, зайди ко мне.

— Так я уже, — лейтенант швырнул окурок в урну, стоящую в углу помещения.

— Тогда пошли, есть разговор...

Вениамин Аркадьевич Бочкин, пятидесятилетний импозантный мужчина с тонкими чертами лица, которые со временем слегка расплылись из-за жировых складок, и с фигурой, которая, несмотря на каждодневную зарядку и субботние занятия большим теннисом, расплывалась как на дрожжах. Из-за этого походка Вениамина Аркадьевича стала вальяжной, как у настоящего сановника. Впрочем, Бочкин таковым и являлся: проработав в МИДе около тридцати лет, он прошел путь от рядового клерка до руководителя отдела международных отношений. Вениамин Аркадьевич только начал заниматься текущими делами, которых за время последней командировки набралось приличное количество, как в кабинет снова вошла секретарша.

— Вениамин Аркадьевич, к вам милиционер.

— По какому поводу? — Бочкин посмотрел на девушку из-под очков.

— Он сказал, что это меня не касается.

— Я надеюсь, это не постовой милиционер? — вздохнул Вениамин Аркадьевич. — Ладно, пусть заходит.

В кабинет вошел высокий широкоплечий блондин в сером однотонном костюме.

— Майор Донцов, старший оперуполномоченный Главного управления по борьбе с организованной преступностью, — по полной форме представился вошедший, демонстрируя удостоверение с двуглавым орлом.

— Чем обязан? — спросил руководитель отдела, чувствуя, как похолодел низ живота. Нет, никаких грехов за ним не водилось, но, как всякий законопослушный гражданин, он испытывал боязнь перед правоохранительными органами.

— Я бы хотел поговорить с вами о Вадиме Долгове, — произнес Донцов, пряча в карман пиджака удостоверение.

— Ах, вы по поводу этого прискорбного случая. Ну, присаживайтесь, гражданин майор, — Бочкин указал на кресло перед своим столом, потом нажал кнопку селектора. — Лиза, пожалуйста, кофе и минеральную воду, — после этого виновато взглянул на Донцова: — Знаете ли, сердце.

— Прискорбно, — кивнул Олег. — И все-таки как насчет Долгова?

— Вы знаете, Вадим был очень способным молодым человеком. Он закончил с отличием университет, свободно говорил на французском и английском. Был исполнительным, трудолюбивым, всегда относился к поручениям с особой ответственностью. У него могла бы быть блестящая карьера, но, к сожалению, теперь о Вадиме Долгове мы говорим в прошедшем времени.

— Великолепная характеристика, прямо не человек, а ангел, — задумчиво проговорил майор. — Но, все-таки, может, были у покойного какие-то недостатки?

— Я не сплетник, — попытался возмутиться Вениамин Аркадьевич, но под тяжелым взглядом майора сник. — Мне не много известно...

— Если можно, подробнее, — попросил Донцов.

— Да, да, — кивнул чиновник. — Вадим был женат на дочери моего старинного друга (он, кстати, сейчас посол в одной из африканских стран). Лара, несмотря на то что вышла замуж, продолжала вести прежний образ жизни. Вадим из-за этого сильно страдал, он ведь прекрасно понимал, кому обязан своим назначением в МИД. И всячески пытался доказать, что не зря занимает свое место.

— Отсюда работоспособность, усидчивость и исполнительность, — дополнил Олег.

Бочкин удивленно поднял глаза:

— Вы схватываете на лету.

— Должность обязывает. Если не секрет, чем занималась ваша делегация в Швейцарии?

— Специальная правительственная делегация вела переговоры с южноафриканской алмазной компанией «Де Бирс» о передаче прав на продажу наших бриллиантов.

— Почему именно «Де Бирс»? — заинтересовался информацией Донцов.

— Потому что «Де Бирс» сейчас является монополистом на рынке драгоценных камней. И если бы мы попытались торговать бриллиантами в обход «Де Бирс», пришлось бы спускать драгоценности по демпинговым ценам. А это значит подорвать престиж государства, не говоря уже о том, что эта торговля будет себе в убыток.

— Ясно, что дальше?

— Мы больше полугода готовили проект соглашения. Но когда уже все было готово, неожиданно представители «Де Бирс» заморозили переговоры. Только после того, как мы вернулись в Москву, узнали, что кто-то выбросил на европейский рынок большую партию различных драгоценных камней. Об этом пронюхала пресса, разразился большой скандал, «Де Бирс» обвинили в торговле конфликтными камнями.

— Что значит «конфликтные камни»? — Олегу все больше нравилось погружаться в новый, неизвестный мир.

— «Конфликтными камнями» называют драгоценности, выставленные на продажу революционными или террористическими организациями для закупки вооружения и медикаментов. Во время «холодной войны» «Де Бирс» торговал камнями УНИТО и других организаций стран Африки, сражавшихся с правительствами. После окончания противостояния капиталистов с коммунистами при победе первых торговать «конфликтными камнями» стало опасно, можно было нарваться на санкции «дяди Сэма», а кому это надо? Служба безопасности «Де Бирс» занялась расследованием этого инцидента. И знаете, что интересно? Камни, тайно пущенные в продажу, оказались не африканского происхождения.

— А чьи же? — не удержался от вопроса майор.

— Наши, — улыбнулся почти по-отечески Бочкин.

Алмазы были якутскими, а изумруды из Таджикистана и Урала. Правда, огранка у камней была западная, но при нынешнем положении дел, имея достаточно денег, можно закупить станки в Европе, перевезти на Урал — слава богу, у нас есть специалисты, не уступающие западным.

— Так кто же выбросил на рынок эти камни?

Вениамин Аркадьевич пожал плечами:

— Кто знает, может, это совершила какая-то из наших компаний. Сейчас у всех на слуху Козленок с его «Голден Ада», возможно, это нечто подобное.

— Как же так?

— Как всегда, левая рука не знает, что творит правая. Конечно, теоретически возможно, что это какой-то частник, хотя вряд ли, слишком большой размах.

— А что насчет Вадима? — Донцов достаточно наслушался о нюансах торговли драгоценностями и решил вернуться к теме своего визита.

— Вадим единственный, кто трагично воспринял наше возвращение в Москву. С каждым днем он становился все мрачнее, думаю, здесь не обошлось без подковырок его благоверной, Лара все-таки взбалмошная девица. Возможно, он считал, что из-за нашего провала это конец его дипломатической карьеры. Наивная душа, — Вениамин Аркадьевич неожиданно посмотрел на Олега, потом задумчиво добавил: — А может, он чувствовал свою скорую кончину. В понедельник Вадим весь день ходил как в воду опущенный, вечером со всеми попрощался, а через час его зарезали. Такое горе для нас всех...

Кофе Олег так и не дождался, кофеварка не включалась, и секретарша стояла над ней, как боец над могилой товарища. Выйдя из стеклянных дверей МИДа, он быстро зашагал по Арбату.

Проходя мимо торговцев расписными матрешками, военными аксессуарами, мимо уличных художников, Донцов пытался проанализировать услышанное. В голове мелькали отрывки фраз: «...алмазы были якутскими», «...в понедельник вечером он со всеми попрощался, а через час его зарезали». Тут же вспомнились записи в досье Кифана: «...Кифан, под прикрытием добычи мореной древесины, ведет подпольную добычу драгоценных камней», «...профессор, первооткрыватель якутских алмазов, умер, не закончив книги. Наследником интеллектуальной собственности покойного стал Кифан Антон Семенович».

«...Долгов не стал жертвой налетчиков. Это было заказное убийство, замаскированное под ограбление, — сказал оперативник районного угро капитан Кураков, а потом добавил: — ...Удар профессиональный, точно в сердце. Техника спецназа».

А муровец Пащенко, говоря об убийстве Акулова, уточнил детали: «...Его держал один человек сзади за плечи, другой поднес руку с револьвером к голове жертвы. Судя по увечьям, это были физически очень сильные люди».

Из всего собранного материала Олег неожиданно понял: это не совпадение. Слишком много состыковок, они подходят друг к другу, как шестеренки в механизме. Донцов еще не мог понять сути произошедшего преступления, но общую картину он уже увидел, это был правильной формы треугольник: внизу трупы Акулова и Долгова, а на вершине Кифан со своей семьей (если они еще живы).

«Кто же за всем этим стоит? — Майор остановился перед фасадом ресторана «Прага», будто решая, войти или нет, на самом деле он сейчас решал совсем другую проблему. — Если все эти факты я изложу Генералу, он отправит меня на освидетельствование к психиатру. Пока надо рыть дальше».