Долг платежом страшен

Глава 19

Всю ночь в окнах ГУБОПа, где располагалась бригада Донцова, горел свет. И без того небольшое помещение было битком набито людьми. Несмотря на приказ начальства «курить только в строго отведенных местах», табачный смог в кабинете стоял до самого потолка. Сегодня был день особый: две оперативные бригады — госбезопасности и ГУБОПа — обменивались информацией.

Подполковник Христофоров сидел напротив Донцова и ловил каждое слово майора. Сыщики были очень похожи, примерно одного возраста, оба атлетически сложенные, оба одевались стильно, соответственно нынешней моде. Правда, чекист был на полголовы ниже и вместо модельной стрижки, как у Олега, носил короткую «барбоску» на манер братков. Цвет глаз у них тоже был разный, но именно глаза делали их похожими на близнецов. И в голубых глазах Донцова, и в зеленых Христофорова читался охотничий азарт волкодавов.

То, что рассказал чекист Донцову, не произвело особого впечатления на Олега. Поиск политической подоплеки в непонятном убийстве гибэдэдэшника — это было в духе нынешней госбезопасности.

Зато повествование майора вызвало живой интерес Христофорова. Дело действительно оказалось интересным: убийство коммерческого директора охранного агентства и сотрудника МИДа в один день (да еще замаскированные — одно под самоубийство, другое под убийство с целью ограбления). Дальше — больше: в Швейцарии, где недавно находился в командировке сотрудник МИДа, всплыла большая партия «черных» драгоценностей, у которых оказалось русское происхождение. Следы вели на прииски Урала и Сибири. За всем этим чувствовался почерк матерой группировки.

Правда, подполковнику все еще было непонятно, каким боком подходит к этому делу Кифан со своей похищенной семьей. Но и услышанного вполне хватило, Христофорову нестерпимо хотелось снять трубку телефона и позвонить своему руководству. В конце концов расследовать преступление, которое подрывает престиж государства, это прерогатива госбезопасности. Ему уже было наплевать на договоренность с Донцовым. Как говорится, кто смел, тот и съел. Но его руку удерживала мысль о другом человеке, о Генерале. Шеф ГУБОПа присутствовал при заключении «пакта» о совместном расследовании. И в случае нарушения пакта у Христофорова был шанс приобрести врага не менее влиятельного, чем его начальство, обладающего такими же оперативными возможностями и, самое главное, злопамятного.

— Как я понял, фирма «Заслон» служила прикрытием для подпольных операций с драгоценными камнями? — проговорил Христофоров, когда Донцов закончил посвящать его в детали расследования.

— Только так, — кивнул Олег. Сейчас он тоже изучал своего нового партнера.

— А этот самый Акулов в недавнем прошлом, говорите, офицер ФАПСИ?

— Чуть более полугода назад носил звание капитана.

— Странно, почему же служба внутренних расследований ФАПСИ оставила его смерть без внимания? — задумчиво произнес Христофонов. Чем больше он погружался в это дело, тем более убеждался, что это дело должна расследовать ФСБ.

— ФАПСИ провело предварительное расследование и, убедившись, что самоубийство, вернее, замаскированное убийство бывшего сотрудника Акулова не связано с секретными агентами, а чистейший криминал, передало дело уголовному розыску. А уж мы его изъяли с Петровки, 38, — пояснил Донцов. Сделав небольшую паузу, добавил: — Кстати, за криминальную историю Акулова уволили из ФАПСИ.

Последние слова подполковник пропустил мимо ушей, его сейчас не интересовали прошлые дела, он хотел как можно глубже погрузиться в расследование нынешнего. Набрать побольше информации, изучить все нюансы дела. А вот тогда, если потребуется, выяснить, за что же капитан Акулов был уволен из агентства правительственной связи.

— Значит, учитывая, что покойные были знакомы и погибли в один день, вы решили объединить два дела в одно? Так?

— Так, — кивнул головой Олег и тут же пояснил: — Мы объединили два дела по множеству факторов, которые дополняют друг друга, как фрагменты мозаики. Каждый выясненный факт вписывается в общую картину.

— Поэтично сказано, — Христофоров не пытался скрыть раздражения, считая, что литературные сравнения в уголовном деле излишни и вредны. Кроме того, понимая, что забрать это дело у ГУБОПа не получится, он хотел его возглавить. — Только литературные обороты, майор, оставь адвокатам. А мы должны изъясняться конкретно и по делу. Ясно?

— Вполне, — кивнул Донцов, пряча улыбку в уголках губ. Он разгадал примитивный маневр чекиста.

— Тогда давай по делу. С этим двойным убийством более-менее ясно. А вот каким образом ты хочешь привязать к нему похищение семьи Кифана? И вообще, как ты вышел на него?

— Через агентуру, — ответил майор. — Надеюсь, товарищ подполковник, вы не думаете, что заодно я раскрою вам своих «сексотов».

— Нет, конечно, — улыбнулся Христофоров, его нынешний партнер показал зубы. С одной стороны, это неплохо, как говорится, лучше с умным потерять, чем с дураком найти. Но с другой... — И все-таки при чем здесь Кифан?

— Антон Семенович — один из подпольных миллионеров прошлого и настоящего времени. Человек, наученный еще советской системой, что свой капитал надо скрывать. Ему неоднократно удавалось уходить из сетей ОБХСС, сейчас от ОБЭПа и налоговой полиции. Даже когда мы с ним встретились первый раз и он сокрушенно поведал о похищении жены и сына, сказал, что требуют выкуп, то тут же добавил, что сможет наскрести десятую часть требуемого. И то с большим трудом. Те, кто похитили его семью, доподлинно знали, какими средствами располагал Антон Семенович, и, назначив выкуп, ни разу себя не проявили, пытаясь выяснить, собирает он деньги или нет. Они знали, деньги он возьмет не из банка, как Антон Семенович пытался мне внушить, а достанет из кубышки и принесет им. В отличие от государственных структур, бандитам не нужны бумажные доказательства.

— Хорошо звучит, но неубедительно, — не сдавался Христофоров. — При чем здесь бригада, «работающая» против Акулова и Долгова? Может, чеченские абреки умыкнули жену и ребенка Кифана?

— Нет, это не абреки, — покачал головой Донцов. — Абреки, как правило, стараются умыкнуть главу семьи, чтобы потом давить на ошеломленную супругу. Это работа «нашей» команды, они действовали по четкому плану и, когда появилось непредвиденное обстоятельство в виде милиционера, сразу пустили в ход оружие. Почерк прослеживается. К тому же интуиция.

Христофоров посмотрел в окно. Ночь пролетела незаметно, рассвет они тоже пропустили. Солнце уже поднялось над крышами домов, рабочий день вступил в свои права. За дверью кабинета слышались голоса пришедших на службу сотрудников ГУБОПа.

«Людей следовало бы отправить по домам, все-таки вторые сутки на ногах, — оглядывая серые от усталости и никотина лица оперативников, подумал подполковник, но тут же отмел эту мысль. — Кто же их отпустит? Надо искать Кифана. Вот только где?»

Христофоров перевел взгляд на Донцова, тот тоже о чем-то думал. Резкий звонок внутреннего телефона заставил майора вздрогнуть, он снял трубку и произнес:

— Донцов слушает. — В следующую секунду его лицо от удивления вытянулось. — Что? Повторите. — Потом сказал: — Срочно пропустите его.

— Что случилось? — не понял Христофоров.

— Внизу на проходной стоит Кифан и спрашивает меня.

...Антон Семенович Кифан, погруженный в свои мысли, не заметил, как доблестные чекисты «повязали» его невидимого стража.

Голова старика была занята тяжелыми думами: время неумолимо приближалось к сроку выплаты выкупа за похищенных жену и сына. А у милиции никаких изменений.

«Впрочем, чего же я хотел, — подумал Антон Семенович, поворачивая на вечно заполненный транспортом Кутузовский проспект. — Сам же отказался писать заявление и таким образом отверг официальное расследование. Поэтому и следствие ведется тихо, медленно, окольными путями, чтобы не привлекать внимания».

Когда похитили жену и сына, Кифан запросто мог надавить на все рычаги, чтобы негодяев в ближайшее время изловили и утопили в помойном ведре, как слепых котят. Но, к сожалению, сделать это было невозможно. Похитители оказались не только профессионалами в области киднепинга, но и специалистами по части шантажа, они потребовали пять миллионов (а не миллион, как было сказано Донцову). Обращаться к «крыше» или к покровителям в МВД не имело смысла. Они получали свою мзду из одного расчета, а тут выходил другой расчет, из которого следовало, что Антон Семенович водил их за нос долгие годы. А этого ему бы не простили ни те ни другие, он не может «заявить» перед ними свои истинные доходы.

Единственным правильным выходом в этой ситуации было обратиться к старшему оперуполномоченному ГУБОПа майору Донцову. Выбор был неслучайный, о сыщике ходило много слухов (в определенных кругах). Он был настоящим профессионалом в области сыска, никогда не прощал обид. Был достаточно принципиален, чтобы ни на кого не работать, и в то же время не отказывался от денежного вознаграждения, если оное не шло вразрез с его принципами.

Выход на него Кифан тоже нашел соответственный — через бывших урок, некогда имевших с Донцовым дело, правильно рассчитав, что хотя бы один окажется его «барабаном».

Расчет оказался верным. Стукач после приватной беседы в уютном кабинете ресторана «Прага» пообещал устроить конфиденциальную встречу со «злобным опером», как окрестили майора рецидивисты.

Встреча прошла в «теплой, дружеской обстановке». Говоря о своей проблеме, Антон Семенович намекнул о возможном вознаграждении. Зная характер Донцова с его «дурацкими принципами», он не решился напрямую нанять милиционера. Олег, выслушав пострадавшего, как будто пропустил мимо ушей фразу о «ста тысячах зеленых», но, ничего конкретно не обещая, принялся за поиск похитителей.

Методы расследования были своеобразные: не имея другой возможности выйти на преступников, Донцов предложил охоту на живца. Антон Семенович должен был изображать кипучую деятельность в поисках денег для выкупа- А сыщик намертво прилип к нему, ожидая, когда появятся преступники.

Из-за отказа писать заявление в ГУБОП о похищении выбор средств поиска был ограниченным. Антон Семенович привел в порядок свои дела, так, чтобы при прослушке или слежке откуда-то не выглянули бы «уши» теневой стороны его бизнеса.

Уверенный, что силки расставлены и как только хищники появятся, им не уйти, он почувствовав себя уверенно.

Возвратившись домой, Антон Семенович, как обычно, поставил машину на стоянку и не cпeшa направился к белокаменной шестнадцатиэтажке.

Возле бронированной входной двери из тени дома выскользнула невысокая коренастая фигура. В следующую секунду нижнюю челюсть бизнесмена крепко сжала шершавая ладонь, а лицо обволок комок марли, смоченной эфиром. Антон Семенович, испуганный внезапным нападением, сделал по инерции глубокий вдох, чтобы позвать на помощь, но в следующую секунду его ноги и руки отяжелели, будто налились свинцом, тело безвольно обвисло, мозг погрузился в сладкую дрему. Он уже не чувствовал, как две пары сильных рук подхватили его грузно? тело и забросили на заднее сиденье «БМВ».

Бывший старший лейтенант ОКЮНа Кембаев протянул бывшему старшине того же подразделений Салтанину плоскую бутылочку трехзвездочного коньяка. Отвернув пробку, старшина влил добрую половину ароматной жидкости в рот Кифану, при этом обильно полив одежду обездвиженного бизнесмена. Остаток в два глотка выпил сам и, бросив бутылку на сиденье, прикинулся спящим. Если машину неожиданно остановит милиция, все будет выглядеть вполне естественно. Двое друзей, изрядно принявшие «на грудь», тормознув тачку, возвращались домой.

Салават Кембаев, заведя машину, медленно выехал со двора, развернулся на узком пятачке и влился в уличный поток. С грязно-серой «Волгой» наружного наблюдения ФСБ, задержавшейся из-за неразберихи после захвата Леонида Первакова, «БМВ» разминулась буквально на доли секунды. Спешившие на «точку» чекисты не обратили внимания на иномарку с затемненными стеклами, мигнувшую им своими габаритами. А преступники не придали значения поворотному маневру потрепанной «двадцатьчетверки».

Только через полчаса наружное наблюдение установило факт нетипичное действий фигуранта. Оставив машину на стоянке, Кифан так и не появился у себя в квартире. Двое «топтунов», отбросив конспирацию, занялись поиском свидетелей исчезновения жильца дома. Только через три часа им попался молодой человек с трехдневной щетиной и красными от похмелья глазами, который, выходя за пивом, видел, как «толстопузого буржуя» грузили в темный «бумер» двое крепких парней. Высказывание, мол, «неизвестно еще, кто больше пьет, пролетарии или буржуи», чекисты оставили без комментариев, потому что сразу же поняли: фигурант похищен.

Тем временем Антон Семенович Кифан пришел в себя и, превозмогая страшную головную боль, медленно открыл глаза. В тусклом свете маленькой лампочки без абажура он увидел серые плиты бетонных перекрытий, плотно уложенных друг к другу над его головой. Повернув голову, Кифан различил стену, выложенную серым силикатным кирпичом.

Сомнений не оставалось: он находится в глухом подвале. Антон Семенович попробовал пошевелить руками, это ему удалось, руки оказались свободными. Держась левой рукой за голову, правой он оперся о жесткие доски настила, на котором лежал, и со стоном медленно поднялся.

— Антоша, Антоша, — донеслось из дальнего угла подвала. Антон Семенович повернул голову на звук, пытаясь сфокусировать еще не совсем ясный взгляд.

На фоне мрачной кирпичной кладки, свернувшись калачиком, сидела Маша, из-под грязного шифонового платья выглядывали острые коленки. Белокурые волосы женщины были спутанны, а по лицу текли мутные струи слез.

— Маша, а где Денис? — наконец Антон Семенович полностью пришел в себя.

Размазывая по лицу слезы, Маша вскочила на ноги и бросилась на грудь мужу, шепча:

— Все хорошо, все будет хорошо, Антоша, нас привезли сюда с Денисом. Он не боится уже, все будет хорошо. — Мария осыпала поцелуями лицо, шею, грудь мужа. — Теперь, когда мы все вместе, все будет хорошо.

— Да, успокойся, теперь все будет хорошо, — поглаживая спину жены, проговорил Антон Семенович. Мозг дельца мгновенно просчитал сложившуюся ситуацию. Тактика Донцова оправдалась: похитители не только вышли на него, но и привезли его к жене и сыну. Теперь дело техники, как говорил опер.

— Согласись, Антоша, на их условия, — шептала Маша, целуя грудь мужа, поросшую длинными седыми волосами. — Согласись на их условия, и мы снова будем вместе.

«Молния» на брюках едва слышно прожужжала, светловолосая голова опустилась к низу живота мужчины.

Антон Семенович на мгновение представил себе ситуацию: когда в подвал ворвутся бойцы милицейского спецназа с автоматами в руках, в черных масках, а он тут... Каков пассаж. Но сделать он уже ничего не мог, его мужское естество взяло верх над холодным расчетом мозга.

Оргазм был бурным, возможно, сказалась долгая разлука, а может, пикантность ситуации, когда не знаешь, умрешь ты через минуту или будешь жить. Движение головы Марии все убыстрялось, сцепив зубы, Антон Семенович по-щенячьи заскулил.

Перевести дух супруги не успели — над головой заскрежетала стальная крышка люка. Полутемное помещение подвала сразу же наполнилось белым светом ламп дневного освещения. Через лючный проем опустилась легкая алюминиевая лестница, а зычный мужской голос предложил:

— Поднимайтесь к нам, господа. Ваш сынок уже начал скучать по родителям.

В огромной почти пустой комнате Кифана ожидала группа мужчин. Одного взгляда было достаточно, чтобы оценить противников: не молодые отморозки и не кавказские абреки. Суровые, скуластые лица выдавали людей решительных, неподвижные холодные глаза говорили, что они способны на убийство. Но в этих глазах читался интеллект, сочетавшийся с жизненным опытом и природной хитростью. Это были серьезные противники.

В центре комнаты стояло большое кожаное кресло, в нем удобно расположился крупный мужчина с глубокими залысинами. На коленях у него сидел Денис и играл с куском металлической пулеметной ленты, из которой торчали патроны с блестящими остроконечными пулями.

— Добрый день, Антон Семенович, — негромко произнес мужчина, в его голосе звучали нотки настоящего лидера, чье слово закон для остальных. — Вот и наступил момент нашей встречи, как говорится, лицом к лицу.

— Я еще не собрал нужную сумму, — проговорил Кифан, голос его дрожал то ли от переживаний, то ли от не до конца снятого сексуального возбуждения. — Но где гарантия, что после того, как я отдам вам деньги, вы нас не убьете? Вы даже не скрываете своих лиц.

— Браво, — улыбнулся лидер преступников, потрепав Дениса по шелковистым вихрам. Малыш по-прежнему был так занят своей новой игрушкой, что совсем не обращал внимания на родителей. — Современные детективы кой-чему учат обывателя. Но убивать вас мы не собираемся. Хотя и знаем, что вы, Антон Семенович, пытались нам крутить динамо, разъезжая по банкам, изображая видимость деловой активности. Деньги вы могли собрать за несколько дней, ни к кому не обращаясь. Пять миллионов для вас не такие уж большие деньги. Алмазы нынче в цене.

Последняя фраза заставила Кифана напрячься, его губы побледнели, он смог только прошептать:

— Я занимаюсь древесиной, а не драгоценностями. Я...

— Это вы будете говорить налоговым инспекторам, а мы знаем точно, чем и в каком объеме вы занимаетесь. И сколько вы с этого имеете. Ваш покойный дружок и компаньон Вадим Григорьевич Картунов много чего нам рассказывал о вас перед смертью. Насильственной смертью.

— Зачем вы его убили?

— Чтобы не спутал нам игру, — широкая ладонь лидера нежно обхватила белокурую голову ребенка. — Предупредил бы вас о наших планах — и ищи ветра в поле. А так нет человека — нет проблемы. Бессмертное правило сохранения тайны.

Кифан ошарашенно оглядел комнату. Ему хотелось бежать отсюда, от этих страшных людей. Выходов из комнаты было три: дверь за спиной, где стоял суровый мужик с неприятным прищуром, и два больших окна, прикрытые металлическими полосами жалюзей. Возле окон стояли еще трое крепких мужчин. И даже если бы Кифан был Ван Даммом, он вряд ли бы смог вырваться, а тут еще семья. Машу держит угрюмый бугай у противоположной стены, а Денис сидит на коленях у главаря.

Единственное, что радовало Антона Семеновича, это отсутствие орлов из милиции. Только представителей законной власти сейчас не хватало, вмиг из пострадавшего превратишься в подследственного. Оберут до нитки, да еще и отправят на тюремные нары. Нет, уж лучше договориться с этими головорезами.

— Какая же у вас игра? — наконец произнес Кифан, пытаясь по лицу главаря разгадать ход его мыслей.

Главарь неожиданно опустил Дениса на пол, шепнул что-то малышу на ухо. Тот перестал играться пулеметной лентой, поднял глаза на отца и вдруг радостно закричал:

— Папка! — Широко расставив ручки, он бросился к отцу.

Антон Семенович, повинуясь родительскому порыву, подхватил малыша на руки и прижал его к груди. В голове шевельнулась странная мысль — не владеет ли главарь гипнозом? От этой мысли спина покрылась холодным потом.

— Итак, вернемся к нашей игре, — главарь говорил жестко, по-деловому. — Россия оказалась слишком мала для нас, для нашего бизнеса. Но, к сожалению, мы никого не знаем по ту сторону бывшего «железного занавеса».

— Вы что, хотите, чтобы я составил вам протекцию? — все еще не понимая, спросил Кифан. — В какой области?

— Нам нужна личная встреча с Каспером Ван Болдонном, крупнейшим торговцем нелегальными камнями. Так, кажется?

— Но Каспер уже двадцать лет не покидает пределов Шотландии. Он не приедет в Россию, как бы ни соблазнительны были перспективы, — затараторил Кифан, чувствуя, как пот струями стекает по спине и от него намокает шелковая рубашка.

— Я же вам сказал, Россия и нам не подходит, — главарь ухмыльнулся. — Нам вполне подходит Шотландия для встречи. И нам есть что предложить вашему партнеру. А деньги за выкуп оставьте себе. Как вам такой вариант?

— Значит, я отправлюсь с вами в Шотландию, представлю мистеру Ван Болдонну и порекомендую вести с вами дела. А вы отпустите мою семью и меня без выкупа. — Старый делец пытался вытребовать для себя лучшие условия из. возможных. Ему даже стало казаться, что это удается.

— Вот именно, — кивнул главарь.

— Маша с Денисом останутся здесь под присмотром ваших людей? Где гарантии, что их сразу же отпустят после встречи с Ван Болдонном?

— Мы никого здесь не оставим. Все едем в Британию.

— Но как же? — спросил Антон Семенович.

— Очень просто, — главарь оскалился еще шире. — Вы ведь у нас настоящий Мистер Твистер, владелец заводов, дворцов, пароходов и прочего. Что мешает вам взять в морское путешествие жену и сынишку? А мы пристроимся на судне простыми матросами, с вашего позволения.

— На лесовозе? — вяло переспросил Кифан.

— Вот именно, вы хозяин, кто может помешать вам? А в Шотландии мы закончим нашу игру.

Антон Семенович понял: судьба его и близких предрешена. Как только он выполнит все условия, их уничтожат как много знающих свидетелей. И их не защитят ни демократические законы Англии, ни защита Ван Болдонна (ему он тоже будет только мешать), ни собственные огромные капиталы.

Жизнь за одно мгновение промелькнула перед глазами Антона Семеновича Кифана, он сам себя загнал в западню. Укрывая доходы от государства и бандитов, он тем самым лишил себя возможности защиты от отморозков и поставил на лезвие ножа не только свою жизнь, но и жизни близких.

— Сейчас вас вернут домой, Антон Семенович. На то, чтобы утрясти все дела с визами и документами, у вас два дня. Не вздумайте еще раз попробовать крутить динамо, — в голосе главаря послышались угрожающие нотки. — Через два дня мы вас найдем. В конце концов для всех нас лучше побыстрее закончить это дело.

Слушая путаную речь Кифана, подполковник Христофоров нервно курил, стряхивая пепел мимо пепельницы. Майор Донцов, наоборот, сидел неподвижно, как истукан, буквально превратившись в слух и впитывая в себя каждое слово.

— Значит, лиц своих они не скрывали? — спросил чекист, когда Антон Семенович закончил свое повествование.

— Нет, лиц они не скрывали. Вели себя абсолютно естественно.

— Вы сможете хотя бы одного из них описать? — спросил Донцов. — Например, главаря, ведь с ним вы виделись лицом к лицу.

— Нет, нет, нет, — задергал головой Кифан. — У меня и сейчас вся картина стоит перед глазами, а вот вместо лиц темные пятна.

— Когда вас везли обратно, снова усыпили? — Этот вопрос задал Христофоров.

— Дали какую-то таблетку. Очнулся я уже возле Киевского вокзала. — Голова старика безвольно опустилась, и он зарыдал почти беззвучно, лишь плечи подрагивали.

— Психотропик, вырубает сознание, блокирует визуальную память. Побочный эффект истерика, — со знанием дела произнес подполковник госбезопасности. Ему не раз приходилось наблюдать действия различных химических спецпрепаратов. Поэтому на фоне коллег из милиции он считал себя специалистом.

— Вы же мне обещали, что я буду под защитой. Почему же им удалось меня похитить? — продолжая рыдать, спросил Кифан, обращаясь к Донцову.

Майор выразительно посмотрел на сидящего рядом Христофорова, потом негромко объяснил:

— Накладка вышла. Неприятная случайность.

Слезы текли по морщинистому лицу старика, но сыщик не испытывал к нему ни капли сострадания. Наоборот, он неожиданно сообразил, что остаточное действие психотропного препарата можно использовать и себе во благо.

— Антон Семенович, почему вы мне говорили о миллионе долларов выкупа, а на самом деле преступники требовали пять? Кто такой Каспер Ван Болдонн? Какое отношение имел к этому делу покойный Картунов? — Донцов скороговоркой задавал вопросы, с каждым словом повышая голос.

Кифан еще больше поник и затравленно глядел на майора. Он уже не рыдал, а лишь кусал бледные, с фиолетовыми прожилками губы.

— Я все расскажу, и про Ван Болдонна, и про подпольные прииски, и про технологию обработки драгоценных камней.

— Нет, уж лучше напишите. — Донцов подвинул стопку бумаги и положил сверху шариковую ручку. Антон Семенович сразу же принялся писать дрожащей рукой.

Христофоров был явно разочарован тем, что коллеге так легко удалось расколоть на «чистосердечное» акулу теневого бизнеса. Но все-таки для настоящего профессионала это было вторично, первичным был поиск преступников.

— По-видимому, настоящие спецы сочетают психологическую обработку с применением психотропиков. Все просчитали, паскуды, кого надо, зачистили. Как на них выйти? Никаких следов.

— Возможно, это поможет вам? — На мгновение отвлекшись от листка с ровными строчками чистосердечного признания, Антон Семенович достал из брючного кармана смятый обрывок белой бумаги. — Нашел в подвале среди вороха газет.

Подполковник на этот раз изловчился и первым схватил обрывок. Им оказался уголок конверта, на котором четко был отпечатан почтовый штемпель с четкой надписью: «Долгопрудный».

— Если уж они такие профессионалы, то запросто могли подбросить нам пустышку, — задумчиво произнес чекист.

Донцов, слушая рассказ Кифана, уже отметил про себя, что покойный Картунов имел отношение к другому покойному, Акулову, а тот был компаньоном Кольцова. И в рассказе Глеба о недавних его злоключениях проскальзывало название — Долгопрудный. Слишком много нитей сошлось в одной точке, чтобы она оказалась пустышкой.

— Пациент скорее жив, чем мертв, — сказал Донцов. — Я все-таки думаю, это прокол профессионалов, а не разумно подготовленная подстава.

— Тогда надо послать в Долгопрудный на почтамт опергруппу. Пускай они там все технично прошерстят, — предложил Христофоров. Его больше не интересовал Кифан, эта рыбка ушла в бредень «соседей», но вот главный приз еще не разыгран. — Чьих пошлем — моих, твоих? — как можно безразличнее спросил он. — Надо торопиться, два дня — срок небольшой.

— Все равно, — пожал плечами Донцов. Он понимал, что Христофорову хотелось перехватить пальму первенства. Но, в отличие от чекиста, он знал и другое: по следу бандитов шел еще один профессионал, и «право первой ночи» было заработано им сполна.