Долг платежом страшен

Глава 1

— Ну-с, молодой человек, давайте на вас посмотрим, — промурлыкал лечащий врач с аккуратно подстриженной бородой.

Не особо торопясь, Глеб сбросил спортивный костюм «Пума» серого цвета, оставшись в одних трусах с васильковым орнаментом. Многочисленные осколочные ранения на его теле практически зажили, видны были лишь бледно-розовые рубцы.

Эскулап оглядел молодого человека с ног до головы. Потом при помощи стетоскопа стал прослушивать его грудь. В этом месте хирургам пришлось особо потрудиться. Семиграммовый осколок из стальной проволоки, образовавшийся при взрыве подствольной гранаты, пробил грудь и глубоко застрял в правом легком. Прослушивая правую сторону, врач одобрительно крякнул, буркнув себе под нос:

— Великолепно.

Потом, положив на грудь свою прохладную ладонь, второй рукой стал что-то простукивать, будто проверял, прочно они заштопали или нет. Минутная процедура подтвердила прочность штопки.

— Можете одеваться, — наконец закончив осмотр, произнес доктор, садясь обратно за свой рабочий стол.

Постанывая, Глеб согнулся и стал натягивать на свои многострадальные ноги штаны.

— Болит нога? — спросил врач, не отрываясь от своей писанины.

— Болит, — сознался Глеб.

— Разминать надо, массажи, постепенное увеличение нагрузки. И через месяц забудете о боли.

— А, кроме ноги, все здорово? — наконец-то его посетитель снова облачился в спортивный костюм.

— Понятие «здоровье», молодой человек, довольно относительно. Для кого-то подобные ранения если бы не стоили жизни, то наверняка бы сделали инвалидом. Вы же, Глеб Иванович, человек подготовленный и, как я понимаю, не один раз побывали в подобных ситуациях. Так что месяц-полтора — и будете в хорошей физической форме. — Эскулап наконец закончил писать, повернул голову, еше раз оглядел пациента и задумчиво добавил: — Спортом вам надо заняться. Начните с чего-нибудь физически не очень утомительного.

— Шашки, домино...

— Не надо утрировать, — усмехнулся врач. — Думаю, нужно начинать с восточных оздоровительных систем Цигун, Тайдзицуань, на худой конец простейшие комплексы из у-шу. Поверьте, через месяц себя не узнаете. Надо же понимать — вы почти полгода провели на больничной койке.

— Ну ладно, доктор, это ноги, а как насчет души? — спросил Кольцов у почитателя восточной медицины.

— То есть? — не понял доктор.

— Пить, курить когда смогу? Надо же как-то отметить выздоровление

— А, — протяжно выдавил эскулап, будто забыл о таком пустяке. — Ну, думаю, через месячишко сможете выпить бокал красного вина, только хорошего. Красное вино, как вы знаете, обновляет красные шарики крови, это полезно для организма. Более крепкие напитки, думаю, через полгодика, а лучше еще позже, и начинайте с малых доз.

— Неплохо, — без особого энтузиазма проворчал молодой человек. — А как насчет табака?

— А вот о табаке придется забыть. Нам пришлось покопаться в правом легком, где засел стальной осколок, — доктор продемонстрировал фалангу мизинца. — Так что, если не хотите страдать одышкой или, того хуже, астмой, о табаке забудьте, и этот приговор окончательный и обжалованию не подлежит. Да и сердце следует поберечь.

Опираясь на трость, Глеб медленно шкандыбал по длинному больничному коридору в свою палату. Настроение было далеким от праздничного, несмотря на завтрашнюю выписку из этого гостеприимного лечебного заведения. Конечно, бывали передряги и похлеще, но так, чтобы однозначно — «береги сердце», — впервые...

После уборки в палате стоял приятный запах влажной свежести, ему очень нравился этот запах. Дышалось легко и глубоко.

На тумбочке перед черным экраном видеодвойки стоял стакан, из которого свисали тонкие стебельки нарциссов. Под стаканом лежал блокнотный листок, исписанный ровным каллиграфическим почерком.

Дохромав до тумбочки, Кольцов взял листок, текст гласил: «Была, не застала. Ушла, время очень ограничено. Узнала о скорой выписке, надеюсь на встречу после полного выздоровления. Вадик неожиданно вернулся из Женевы. Теперь предстоит испытание семейной жизнью. Скучаю по тебе, хочу тебя. До встречи, целую. Лара».

Он скомкал листок и сунул его в карман костюма, подумав при этом: «Великолепно, если бы эту записку обнаружила Натаха, пришлось бы здесь еще задержаться с травмами средней и тяжелой степени тяжести». Действительно, его секретарша обладала всеми необходимыми качествами наемного работника, была трудолюбива и преданна. Но Наталья была еще и женщина и терпеть не могла других женщин возле своего мужчины (пусть даже босса).

Застегнув «молнию» на кармане куртки, он лег на кровать. Пружины застонали, прогибаясь под тяжестью его тела. Заложив руки за голову и прикрыв глаза, он попытался расслабиться, но тщетно, голову одолевали воспоминания, перед глазами мелькали сюжеты последней миссии.

Постепенно его сознание стало затухать, он заснул...

Солнце только поднялось из-за горизонта, не успев высушить утреннюю росу, и она прохладными шариками бисера лежала на листьях деревьев и кустов. В прозрачном небе ни облачка, а в голубой вышине звонко щебечут птицы. Последний месяц весны, вся природа наливалась свежей силой и сейчас наслаждалась мимолетным счастьем перед жарким летом, дождливой осенью и студеной зимой.

Не до веселья сейчас было, пожалуй, только одному человеку — Алексею Зотову. Он гнал свою «Волгу» по еще пустынным улицам Москвы, то и дело приговаривая: «Сука, какая сука!» Алексей выехал из дома четверть часа назад и уже не знал, кого он награждал таким «лестным» словом — жену, взбалмошную дуру, или ее не менее взбалмошную мать.

В свои сорок три года Зотов добился многого, дослужился до майора, начальника штаба отдельного батальона ГИБДД, был на хорошем счету у начальства и уважаем подчиненными. Все бы хорошо, но вот в личной жизни... Стоило ему задержаться на работе (отметить день рождения сослуживца), как на всю ночь был обеспечен скандал с криками и битьем посуды.

С трудом дождавшись рассвета, Алексей ретировался из квартиры и, сев в «Волгу», бросился прочь из Москвы за город, на дачу. Благо, пока у дочери не начнутся каникулы, ни жена, ни теща там не появятся.

Кольцевая дорога проскочила за окном размазанной картиной, дальше прямой лентой стелилось Рублевское шоссе, один из объектов ответственности батальона Зотова, и неудивительно, ведь трасса вела к загородным резиденциям сильных мира сего.

На десятом километре Алексей увидел стоявшую у обочины черную «БМВ» с синей мигалкой на крыше, возле машины расположились два милиционера. Облокотившись на капот, они вяло перекуривали и на появление машины начальника штаба никак не отреагировали. Зато майор, опытный службист, мгновенно среагировал. В батальоне не было ни единой служебной «БМВ», только «Волги», «УАЗы», «Жигули» да несколько «Фордов». К тому же пост был выставлен не там, где обычно выставлялся.

— Вот черт, опять халявщики, — выругался Алексей. Проскочив мимо «БМВ» метров на сто, резко нажав на тормоз, он тут же сдал назад. Халявщиками в батальоне называли сотрудников милиции, которые, желая «срубить деньжат по-легкому», становились на дороге, выдавая себя за автоинспекторов.

Остановив «Волгу» в пяти метрах перед «БМВ», Зотов лихо выскочил из машины и бросился к милиционерам. Их лица майору были незнакомы. Оба одеты поверх серой формы в бронежилеты, кроме пистолетов в кобурах на поясе, на плечах у них висели автоматы. У одного на груди вместо оперативной рации был прикреплен обычный мобильный телефон, другой слегка поигрывал полосатым жезлом, болтавшимся на левой руке. Подобный внешний вид лишь подтвердил догадку майора, что перед ним халявщики. «Скорее всего, ОМОН «кастрюлит», — подумал Алексей, выхватывая из внутреннего кармана пиджака служебное удостоверение.

— Кто такие?

Оба милиционера, едва взглянув на внутреннюю сторону удостоверения, вытянулись по стойке «смирно», ребята были явно вышколены.

— Лейтенант Петров, — рявкнул милиционер с мобильным телефоном на груди. У него было слегка приплюснутое лицо с восточным разрезом глаз, что плохо вязалось с типично русской фамилией.

— Старшина Иванов, — в тон первому рявкнул второй.

— Какое подразделение?

— Отдельный батальон ГИБДД, — за двоих ответил лейтенант.

— Что?! — От такой наглости Зотов даже растерялся. Занятый разоблачением самозванцев, он не заметил, как со стороны Москвы на шоссе появился легковой автомобиль. Как огромная серебристая рыбина, «Ниссан-Максима» буквально плыл по асфальтовой реке.

— Он? — едва шевеля губами, спросил «Иванов».

— Похоже, — так же тихо ответил «Петров».

— Что будем делать?

— Действуем, как договорено.

— Документы, — Зотов наконец пришел в себя. — Ваши документы.

Не обращая никакого внимания на слова майора, «Иванов» вдруг вышел на трассу и жезлом подал знак машине остановиться. «Ниссан», сбавив скорость, свернул на обочину и остановился возле милицейской машины.

— Что здесь происходит? — Привыкший к мгновенному и беспрекословному подчинению, Зотов был просто ошарашен.

Тем временем «Иванов» подошел к машине, за рулем которой сидела ярко накрашенная блондинка. Улыбнувшись женщине, милиционер вежливо сказал:

— Ваши права и техпаспорт.

Женщина тут же протянула документы, милиционер, сверив фото в правах с оригиналом, неожиданно строго произнес:

— Кифан Мария Сергеевна?

— Да, а в чем дело? — женщина все еще продолжала улыбаться.

— Выйдите из машины, руки на капот.

— Но в чем дело? — Теперь уже блондинка не улыбалась, открыла дверцу и вышла из автомобиля,

— Что все это значит? — Зотов, забыв про второго милиционера, повернулся к «Иванову», но прежде чем тот успел что-то ответить, «Петров», стоящий за спиной Алексея, расстегнул кобуру, вытащил короткоствольный «ПМ», приставил оружие к левой стороне спины майора и нажал на спуск. Выстрел грянул неожиданно громко, Зотова швырнуло на проезжую часть дороги. Блондинка пронзительно завизжала, «Иванов», не давая ей опомниться, коротким ударом в челюсть вырубил женщину.

Свободной рукой «Петров» снял с груди телефон и быстро набрал номер.

— Птичка в клетке, — коротко доложил он и тут же отключился.

Через минуту возле распластавшегося трупа остановился угловатый «Мицубиси-Паджеро» черного цвета. «Иванов», подняв на руки бесчувственное тело Марии Кифан, положил ее на заднее сиденье, затем вытащил из салона «Ниссана» ревущего от испуга сонного мальчика лет пяти и передал его гиганту, сидящему в «Мицубиси» рядом с водителем.

— Что делать с трупом? Зачищать? — безразличным тоном спросил «Петров», глядя на распластавшееся тело Зотова.

— Бросьте как есть, — ответил гигант, — нет времени с ним возиться.

Джип сорвался с места, унося похищенных мать и дитя.

— Садись в «Ниссан», — приказал «Петров» своему напарнику и, прежде чем сесть за руль «БМВ», поднял пистолет и произвел контрольный выстрел.

Утро началось, как обычно, с появлением длинноногой богини в белом халате и с градусником в руке. Но от процедуры Глеб отказался, все-таки его сегодня выписывают. От больничного завтрака он тоже отказался, потратив это время на тщательное бритье и переодевание. Натаха заблаговременно привезла одежду, та, в которой Кольцова привезли, была испорчена осколками гранаты и кровью, пришлось выбросить.

Несмотря на то что к выписке он был готов, покинуть богоугодное заведение удалось только в полдень. В палату ввалилось двухметровое шкафообразное существо в дорогом костюме с галстуком. Несмотря на юный возраст, физиономия парня была усеяна мелкими шрамами, из чего можно было сделать вывод — боец. Хотя в школе КГБ инструктор-рукопашник любил говорить: «Чем больше шрамов, тем хуже боец».

— Добрый день, Глеб Иванович, — поздоровался пришелец, занимая своими габаритами едва ли не все свободное пространство палаты. — Меня прислал за вами Андрей Дмитриевич.

— А где сам вождь краснокожих? — без особого энтузиазма поинтересовался Глеб, понимая, что друг детства в прошлом, компаньон в настоящем все больше погружается в трясину частного охранного бизнеса.

— Да у нас сейчас в агентстве иностранная делегация, — подтвердил догадку присланный монстр.

— Ну что же, обойдемся своими силами. Вещички мои захвати, — сказал Кольцов, пнув здоровой ногой баул с вещами, и, опираясь на трость, зашкандыбал на выход.

У больничного корпуса стоял старый знакомый — серый «Шевроле-Блейзер», стекла и обшивка кузова на нем были заменены, и теперь ничто не напоминало о катавасии полугодовой давности.

С трудом забравшись в машину, Глеб перевел дух. Вольготно развалившись на широком, как диван, сиденье, спросил у своего сопровождающего:

— Тебя как звать, богатырь?

— Денис, — вяло произнес гигант, проворачивая ключ в замке зажигания. Двигатель «Шевроле» мягко заработал.

— Кем при Андрюхе состоишь? — продолжил допрос. В конце концов наполовину он хозяин агентства и имеет полное право знать, кто у него работает и кем.

Денис, видимо, тоже сообразил, что доходяга из «Склифа» имеет на это право, а может, кто-то из более умных посоветовал быть тактичным с ним.

— Официально числюсь охранником офиса. Но иногда выполняю функции водителя-телохранителя при Андрее Дмитриевиче.

— Что, бывают ситуации, когда шефа надо защищать?

— Нет, — сознался водила, — если сложится ситуация, никакие телохранители не помогут, лупанут из пары «Калашниковых», и пиши некролог. А личного телохранителя или даже телохранителей принято за собой таскать на деловые встречи или крутые гулянки-презентации. Как наглядное пособие, дескать, если вы клиент нашего агентства, вас будут оберегать такие парни.

На удивление Глеба, спутник разговорился. У него даже сложилось впечатление, что образ молчаливого верзилы не более чем маска, на самом деле он болтун.

— А ты сам, Денис, каким спортом занимался?

— Я-то сам, — пожал плечами Денис, — семь лет занимался многоборьем. Дошел даже до кандидата в мастера спорта, но перешагнуть этот барьер так и не смог. Бросил, занялся кик-боксингом, за два года добился неплохих результатов, дошел до первенства России, но был дисквалифицирован за применение запрещенных ударов. Снова бросил. Сейчас понемногу, чтобы не зарастать жиром, хожу в зал, тягаю «железо». Прошлым летом, в перерывах между сессиями, закончил школу телохранителей, но найти приличную работу не смог. Кому нужны студенты с их скользящим графиком?

— А где учишься?

— В финансовом, — ответил Денис, будто стесняясь своего вуза.

— Бухгалтером будешь? — удивился Кольцов.

— Ага, счас, — хмыкнул собеседник. — Я в кино подамся, буду русским Шварценеггером.

— А в институт зачем поступил?

— От армии кошу, — последовал не очень приятный, но все-таки честный ответ.

Слушая треп водителя, Глеб смотрел в окно, замечая, как преображается Москва после зимней спячки, украшаясь зеленой листвой и новыми яркими рекламными плакатами. Вынужденное безделье размягчает мозг. Слушая этого студента-охранника, он никак не мог составить представление о том, что сделал с его детективным агентством Андрей. Не вырисовывалась картинка.

Наконец «Шевроле» въехал во двор, заставленный «свечками» шестнадцатиэтажек, проехал мимо детской площадки, где молодые мамаши выгуливали своих сопливых отпрысков, и, завернув за угол, остановился перед подъездом с бронированной дверью и кодовым замком.

Кольцов выбрался из салона машины. Опираясь на трость и слегка хромая, медленно направился к двери. За спиной, таща баул, громыхал тяжелыми ботинками Денис.

Квартира, пожалуй, была единственной привилегией, которой Глеб добился, служа в КГБ. В запущенном жилище его должен был ожидать толстый слой пыли и затхлый запах брошенного жилища.

Но стоило открыть дверь, как пришлось убедиться в обратном: апартаменты блестели чистотой, легкий сквозняк шевелил занавески. А на кухне ждал праздничный обед — все блюда были аккуратно завернуты в целлофан, а посреди стола стояла открытка с великолепной мулаткой в микроскопическом бикини. Девушка сидела на золотистом песке под развесистой пальмой, а за ее спиной растекался бескрайний голубой океан. На обратной стороне открытки был выведен четким почерком секретарши почти банальный текст: «Привела пещеру в божеский вид, приготовила праздничный обед. Даю время на физическую и психологическую реабилитацию. Наталья».

Ну, змея, так оскорбить своего работодателя, усомниться в его...

— Вещи куда поставить? — спросил Денис.

— Да брось где-нибудь.

Поставив баул в угол под вешалкой, сопровождающий помялся с ноги на ногу, потом спросил:

— Я вам больше не нужен? А то вечером Андрей Дмитриевич велел быть при нем.

— Свободен, — махнул Глеб рукой.

День прошел как-то незаметно: обед в одиночестве, просмотр телепрограмм (стоило из-за этого выписываться из больницы, там хоть медсестры навещали, впрочем, из-за этих медсестер и дулась на него Натаха).

Вечером раздалась трель телефона.

— Слушаю, — произнес Глеб, сняв трубку.

— С выпиской тебя, братан, — раздалось в динамике, по тембру голоса угадывался компаньон. И еще угадывалось, что Андрей Дмитриевич Акулов был изрядно подшофе.

— Спасибо за заботу, — буркнул Кольцов.

— Да не сердись, Глебушка, — плохо владея пьяным языком, Андрюха пытался оправдаться. — Понимаешь, запарка у нас сейчас, делегация из-за бугра. Как-никак расширяем границы нашего бизнеса. Растем и развиваемся. Хотел заехать к тебе после банкета, да Натаха запретила, говорит: «Нажретесь там, как свиньи, а Глебу врач строго-настрого запретил пить». Натаха — девка огонь, все про тебя знает и следит за тобой похлеще любой наружки.

— Ладно, ладно, — перебил он Акулова, — хорош заливаться соловьем курским, лучше скажи, когда я смогу лицезреть, во что ты превратил мою фирму.

— Ну, понимаешь», братишка, — замялся компаньон, — ты сначала окончательно приди в норму, а тогда... Ей-богу, Глеб,, не могу же я тебя сейчас представить персоналу (там ведь работает не одна Натаха) и сказать: вот еще один руководитель нашего агентства. Честно говоря, мне не хочется, чтобы моего друга и компаньона его же служащие промеж себя называли Задохликом.

— Ладно, звони через неделю, — рявкнул Кольцов, бросая трубку на рычаг. Правду говорили старики: «Не хочешь зла, не делай добра...»

— Было бы неплохо, чтоб с такой вот террасы открывался вид на живописное Женевское озеро или на Лазурный берег, на худой конец сойдет и Мексиканский залив, — прихлебывая ароматный кофе из керамической чашки проговорил Николай, испытующе глядя на шефа.

— Всему свое время, — ответил верзила-шеф, развалившись в глубоком плетеном кресле. Он был человеком дела, и поэтому его всегда интересовал день сегодняшний больше, нежели абстрактное будущее. — Что дипломат?

— Выполнил все, как было задумано, — отложив чашку, произнес Николай. — Кэш провез без накладок, правда, очень напуган. Говорит, в Женеве начался большой шухер, камни всплыли раньше времени.

— Гондон, — хмыкнул гигант. — Как я и предполагал, он годится на один раз.

— Как вам удалось его так точно просчитать, ведь видели всего однажды?

— У таких все на морде написано. Денег хотят, а рисковать боятся. — Шеф протянул руку и взял со стола пачку сигарет. Закурив, он спокойно, по-деловому произнес: — На время оставим его в покое, пусть немного придет в себя. Дальше будет видно, получится — еще раз используем его, нет — зачистим.

— Чего ждать? — удивился его собеседник. — У нас в разработке есть Кифан. Он старый волчара, с ним осечек не будет...

— Кстати, о Кифане, — спохватился гигант. — Сейчас мы ему устроим прессинг, дедушка, конечно, «поплывет», но нет гарантии, что впоследствии он не захочет с нами посчитаться. Как ты сказал, старый волчара?

— Что будем делать? — в глазах Николая мелькнуло любопытство.

— Делать будешь ты, Коля. Жена у Кифана молодая, думаю, в сексуальном плане не сильно избалованная. Вот ты и используй свое обаяние, сексапильность и Стокгольмский синдром, чтоб мы в ближайшее время обзавелись собственной Мата Хари.

— Когда приступать к выполнению задания?

— Сегодня же, и постарайся форсировать. — После короткой паузы он добавил: — Черт его знает, как быстро Кифан сдастся.

Николай поднялся из-за стола и по привычке одернул одежду, будто на нем была форма, потом спросил:

— Так все же, что с дипломатом?

— Пока не трогать, подождем, — ответил шеф.

Собравшись уже выходить, Николай вдруг хлопнул себя по лбу:

— Черт, совсем забыл, Каскадера выписали из больницы!

Шеф смял огромной ладонью тлеющую сигарету и раздраженно

прорычал:

— Вот с этого и надо было начинать!

Следующую неделю Глеб приводил себя в надлежащую форму. Каждое утро после завтрака, опираясь на трость, спускался по лестнице вниз, потом гулял по парку. К обеду возвращался домой, там уже находился Денис. Подменный охранник с неполным бухгалтерским образованием был прикреплен к Кольцову в качестве ординарца, в обязанности которого входило привозить из ресторана горячие обеды и выполнять любые поручения. Пока он свозил Глеба пару раз в кино да один раз в пиццерию.

Целую неделю сыщик крепился, как мог, практически оставаясь в информационной блокаде (ни Андрюха, ни Наталья не звонили). И вот когда он почти был готов взорваться, снова зазвонил телефон.

— Але, — донесся из динамика гнусный голос вероломного компаньона. — Глеб, ты, что ли?

— Слушаю.

— Как здоровье, уже отвык от больничной кухни?

— Пошел ты, Андрей, знаешь куда? — последовал закономерный ответ.

— Да ладно тебе заводиться, — он явно не был настроен конфликтовать. — Я вот чего звоню: когда хочешь посетить нас?

— Вас? — переспросил Глеб.

— Нас, — повторил Андрей, давая понять, что в фирме забыт ее отец-основатель.

— Хоть сейчас.

— Сейчас, — задумчиво произнес компаньон. — Сейчас конец рабочего дня. Народ уже втихаря поглядывает на часы. В общем, не тот настрой, а вот завтра с утра... Как насчет завтрашнего визита, утреннего моциона?

— Вполне, — согласился Кольцов, потом спросил: — Мне самому добираться или пришлешь Дениса?

— Зачем Дениса, сам заеду, — ответил Андрей и, не прощаясь, отключил связь. Удивительно, но настроение резко улучшилось, вот что значит возвращение к настоящей жизни.

С утра Глеб облачился в единственный приличный костюм, надел лакированные туфли. Прошелся по квартире — нет, без трости еще хуже, чем с ней. Пришлось взять с собой третью точку опоры.

Андрюха появился ровно в девять, благоухающий дорогим французским парфюмом, в суперстильном костюме и со сверкающей улыбкой Фернанделя.

Первое, что он сделал, это облобызал своего друга, будто он ему не деловой партнер, а...

— Ты что делаешь? — удивленно спросил тот, уклоняясь от поцелуев. — Что, вступил в кавказское братство?

— Да нет, просто сейчас так принято здороваться среди деловых людей, — ничуть не смущаясь, ответил Андрей.

— Портит тебя «гражданка», капитан Акулов.

— Ладно, поехали, нравственный ты наш, — огрызнулся компаньон. Они спустились на первый этаж и вышли во двор, возле самого подъезда, поблескивая черным лаком, стоял красавец «Мустанг».

— Как тебе мой новый конь? — не без гордости спросил Андрей, манипулируя миниатюрным пультом дистанционного управления.

— Лошадь, достойная хозяина, — не без зависти проговорил Глеб.

Андрей, можно сказать, малолетка в «свободном полете» бизнеса, а вон как раскрутился меньше, чем за полгода. Впрочем, Кольцов жил немного по другим правилам, главное из них гласило: «Не высовывайся». Выпендрежники попадают под перекрестные взгляды заинтересованных лиц типа милиции, налоговой полиции и, естественно, братвы. Все они хотят, чтобы с ними делились. А потому выпендриваться не только накладно, но и опасно для здоровья.

— И как ты докатился до такой жизни, Акулов? — все-таки не удержался он от каверзного вопроса, садясь в велюровое кресло «Мустанга».

— Когда жизнь припрет и захочется чего-то в рот положить, найдешь способ зарабатывать, — ответил Андрей, вставляя ключ в замок зажигания. Мотор завелся почти бесшумно. — Мне, конечно, повезло больше, чем другим, из тех, кого турнули со службы с «волчьим билетом». Во-первых, ты меня не бросил, взял в свое агентство...

«Взял, как же, — мелькнуло у Глеба в голове, — сам влез, как наглый кукушонок».

— ...Ну а когда уже впрягся, понял, что ни фига не понимаю. Но тут мне сильно помог второй наш друг, Вадим Григорьевич Картунов, он в Москве держит коммерческий банк, как ты помнишь, «Самоцвет-Инвест». Поговорили мы с ним по душам, как-никак толстосум помнит, кому обязан своим чудесным спасением. В общем, Вадим Григорьевич оформил нам беспроцентную ссуду, подсказал направление, в каком надо действовать. И работа пошла. Потом Картунов подбросил пару клиентов, наконец сосватал молочный комбинат в Долгопрудном. Сейчас мы входим в число акционеров с долей...

Слушая Андрея, Кольцов поражался его энергии и деловитости. Судя по услышанному, он охватил огромное количество всевозможных «точек», взятых под охрану, и теперь даже пытался влезть в производственно-торговый бизнес. Глеб, конечно, понимал, что должны быть изменения, но такого не ожидал.

Едва «Мустанг» въехал во двор, где в бывшем опорном пункте правопорядка размещался офис, в глаза сразу бросился огромный рекламный стенд.

«Охранно-детективное агентство «Заслон»

Обеспечим безопасность Вам и Вашему

имуществу, в любое время в любом месте».

— Каково? — с явной гордостью спросил Андрей.

— Забористо, — со вздохом произнес Кольцов, еще не представляя, что самое страшное впереди.

У дверей их встретил качок в камуфляже, обвешанный всевозможными милицейско-охранными прибамбасами. Охранник посторонился, услужливо распахивая дверь. Внутри Глеба как раз и ждал настоящий сюрприз: от пластиковой отделки приемной не осталось и следа. Впрочем, и самой приемной не осталось. Большое квадратное помещение было отделано дорогими породами деревьев. Все пространство было заставлено стеклянными сотами-ячейками, в которых сидели уже немолодые женщины и мужчины, уставившиеся своими сосредоточенными физиономиями в экраны мониторов.

Над ячейками возвышались таблички с указаниями: «Главный бухгалтер», «Бухгалтер», «Юрисконсульт», «Менеджер» и тому подобными. Беглого взгляда хватило, чтобы сосчитать: сот было восемь, по четыре с каждой стороны. Компаньоны прошли мимо них, не задерживаясь, и вошли в помещение, служившее ранее рабочим кабинетом.

Теперь и это помещение было переделано. Здесь оказалось полированное дубовое бюро, за ним сидела Натаха и с отсутствующим видом играла в «Шары» на компьютере. Своего начальника она в упор не видела. Сам виноват, зачем проверял свою потенцию на медсестрах за неделю до выписки. Вот и погорел, теперь придется искать пути к примирению.

Напротив бюро было помещение, сложенное из стальных листов, с небольшим решетчатым окошком и толстой сейфовой дверью, такую и автогеном не возьмешь.

— Инкассаторская оружейка, — заметив недоуменный взгляд, пояснил Андрюха назначение этого несгораемого сооружения.

— А где же кабинет руководителя этой организации? — спросил Глеб, но в сердце уже закралось смутное подозрение.

— А вот, — палец ткнул в направлении бывшей комнаты отдыха.

Кабинет своей обстановкой превзошел все увиденное ранее.

Хрустальная люстра под потолком, в тон ей светильники по углам, большой письменный стол, заставленный телефонами, письменными принадлежностями, в углу стоял портативный компьютер ноутбук. Перед столом находилось огромное кожаное кресло, сидя в таком кресле, подумаешь о солидности фирмы.

У дальней стены стоял большой книжный шкаф, достаточно беглого взгляда, чтобы понять: книги — муляж, за ними либо сейф, либо бар. Второе вероятнее, зная натуру Андрюхи, нетрудно предположить, что его личный сейф находится в оружейке.

— Ну-с, — вольготно опустился Глеб в глубокое безразмерное кресло. — Смотрю, ты немного все передела!. Теперь хотелось бы поинтересоваться насчет таблички на двери: «Акулов А.Д., генеральный директор агентства «Заслон». Славно все получается, только один вопрос: а кто я?

— Ты президент, — не моргнув глазом, ответил Андрей.

— Хорошо, — кивнул Кольцов, — второй вопрос: когда мне приступать к своим президентским обязанностям?

— Зачем тебе это? — тяжело вздохнул Акулов и опустился на свое кресло.

— Не понял, — действительно как-то странно все получалось. — Выходит, я здесь никто и звать меня никак?

— Хочешь сидеть целыми днями в кабинете, слушать доклады, вести переговоры, подписывать контракты?

— Честно говоря, нет, — признался Глеб. Перспектива быть китайским болванчиком с шатающейся головой ему не улыбалась. — А что делать?

— Поезжай куда-нибудь, отдохни. Денег у нас достаточно, хочешь Багамы, Гавайи или Гондурас какой, езжай, отдыхай, развлекайся. Поживи как настоящий рантье, в свое удовольствие. За лето я закончу пертурбацию с несколькими перспективными контрактами. К осени переедем в другой офис, будем расширяться, я возьму управление охранным отделом, а ты детективный сыск. Мы еще разрастемся, как «Пинкертон» в Америке, про нас, Глеб, еще книжки будут писать. Ну как, согласен?

— Все хорошо, — пожал он плечами. Действительно, перспектива складывалась заманчивая, но, как говорят в народе, когда мягко стелят, всегда почему-то жестко спать. — Врачи мне не рекомендуют резкую перемену климата. Так что Гавайи с Гондурасами мне противопоказаны.

— Ну, а сам ты где хотел бы отдохнуть? — не сдавался генеральный директор «Заслона»..

— А в Подмосковье водятся грибы. Ловятся лещи, ягоды, цветы. Лучше места даже не ищи... — весело пропел Кольцов.

— Понял, устроим в лучшем виде, — обрадовался Андрюха.