Долг платежом страшен

Глава 20

Ожидание недавней дамы сердца длилось недолго. Едва дворник завершил свою работу, напоследок окропив еще прохладный асфальт водой из шланга, как из подъезда козочкой выскочила Марина Нефедова. Ее подтянутая фигура в легком спортивном костюме буквально парила над землей. Она выбежала со двора и рысцой направилась в сторону парка. Теперь наступило время Глеба действовать.

Оставив машину во дворе, Кольцов быстрым шагом направился на остановку троллейбуса. Время было раннее, но на остановке толпилось множество народа. Старушки, спешащие на рынок торговать различной мелочовкой, несколько работяг, дышащих перегаром, с ярко выраженным южнорусским акцентом. Пара неопределенного возраста девиц с ярко накрашенными физиономиями.

Двойной троллейбус, разрисованный рекламой, как афишная тумба, выплыл из-за поворота. Едва он замер перед козырьком остановки и двери с шипением распахнулись, Глеб, не дожидаясь выхода пассажиров, вломился внутрь, беспардонно расталкивая недовольных граждан, и занял место у открытого окошка.

Водитель троллейбуса, убедившись, что все пассажиры забрались в салон, закрыл дверцы и тронулся дальше.

Огромная сдвоенная каракатица плавно влилась в поток, где легковушки казались тружениками-муравьями, мчавшимися с добычей к себе в муравейник.

Через несколько минут троллейбус догнал бегунью. Марина бежала грациозно и легко, будто только что вышла из квартиры. Пожалуй, лишь темное пятно пота на спине подсказывало, что девушка пробежала прилично.

Как только троллейбус поравнялся с бегущей, Глеб едва не наполовину высунулся из окошка и размахивая руками радостно закричал.

— Марина, Марина!

Девушка остановилась, ошарашенно пялясь на проезжающий троллейбус. Восходящее солнце не давало ей разглядеть, кто кричит. Приставив ладонь к бровям, она наконец смогла лицезреть радостную физиономию своего недавнего любовника.

— Подожди, нам надо поговорить, — прежде чем троллейбус значительно отъехал, закричал Кольцов, с удовлетворением наблюдая, как Марина, сорвавшись с места, бросилась со всех ног в ближайший двор.

Троллейбус остановился. Смешавшись с выходящими пассажирами и перейдя на противоположную сторону улицы, Глеб остановил такси.

За несколько минут курносый таксист доставил его к нужному двору. Рассчитавшись с ним, Глеб быстро направился к припаркованной «восьмерке». Судя по мелькающим цифрам на экране сканера, было ясно: Мариночка уже вернулась и куда-то поспешно звонит.

— Слушаю, — из динамика приемника донесся властный мужской голос.

— Это я, Марина, — едва не задыхаясь то ли от бега, то ли от возбуждения, заговорила девушка.

— Ну? — властный голос явно не страдал речевым недержанием.

— Только что я встретила Кольцова. — Марина наконец справилась с дыханием.

— Он что, пришел к тебе домой? — на этот раз голос проявил интерес. Глебу даже показалось, что он узнает этот тембр, несмотря на треск динамика.

— Нет, он проезжал на троллейбусе, когда я была на утренней пробежке. Он заметил меня, стал кричать, что нам надо поговорить.

— Ну, а ты? — Голос по-прежнему был невозмутим.

— Я, естественно, бросилась дворами домой и звоню вот тебе. Что делать?

— Чего ты испугалась, детка? Может, это действительно случайность, — голос звучал слегка насмешливо (теперь сыщик знал, кто на другом конце провода).

— Ты сам мне говорил, что случайных совпадений не бывает, если их специально не подготовить. А Кольцов, как тебе известно, опасный, словно гремучая ртуть.

— Умница девочка, — знакомый голос самодовольно рассмеялся. — Мои уроки приносят положительные плоды. Чего ты хочешь?

— Хочу приехать, — капризно заявила Марина.

— Не суетись. Собирай шмотки, я пришлю за тобой Николая.

В следующую секунду из динамика раздались короткие гудки.

Кольцов был убежден, голос принадлежал старому знакомцу, беглому полковнику Хрохмину. Николай, которого он собирался прислать, наверняка окажется Колодиным, бывшим капитаном милиции и правой рукой Хрохмина. Ну, вот и все фигуры появились на шахматной доске. Теперь получается элементарная задачка для юных гроссмейстеров.

«Всего было пять ментов плюс прокурор Хребта-Уральского Олейников, лучший друг и подельник Хрохмина, и в придачу малютка-монстр Денис. Но после небольшой моей, совместно с московским ОМОНом, зачистки осталось четверо. Три мента и прокурор. А бесследное исчезновение главной ударной силы если не насторожило Хрохмина (прошло не так уж много времени), то вскоре обязательно заставит задуматься, куда же подевались боевики. Значит, куй железо, пока горячо».

Кольцов повернул ключ в замке зажигания, мотор чихнул несколько раз, наконец завелся и ровно стал работать на холостых оборотах. Глебу не нужно будет играть в догонялки с Колодиным, когда повезет Марину к своему шефу. Колян, хоть периферийный, но опер, наверно, неплохой, раз исполнял обязанности начальника районного уголовного розыска. А потому существует вероятность того, что он обнаружит «хвост».

Да и зачем дразнить судьбу, если компьютер, подключенный к сканеру, вывел на экран точку, откуда звонили, — Долгопрудный.

«Снова Долгопрудный, ну что ж, там я их подожду».

В Долгопрудный въехали на трех машинах. Первым шел серый «Опель-Кадет», за ним, блестя черным лаком, огромный джип «Чероки» с затемненными стеклами. Кавалькаду замыкал потрепанный «Форд-Таурус».

В «Опеле» сидело четверо оперативников, по двое от каждого департамента. Джип был битком набит бойцами СОБРа в полной боевой амуниции.

В «Форде», рядом с Донцовым, сидел Христофоров. Подполковник был радостно возбужден, как молоденький солдат перед первым боевым заданием, и не скрывал своих эмоций.

«Романтик», — подумал Донцов, слушая треп контрразведчика. Это была редкая порода людей, попавших на службу в госбезопасность и добившихся карьерного роста. При этом нельзя было отнять у подполковника его бульдожью хватку в сочетании с предусмотрительностью.

Неожиданно мысль майора перескочила на Кольцова: «Пора бы объявиться и Каскадеру».

Впереди показался пост ГИБДД на въезде в город.

— Ну, сейчас начнутся поисково-оперативные мероприятия, — громко произнес Христофоров.

— А если мы тянем пустышку? — спросил Донцов, эта мысль беспокоила его. Все-таки преступники обладали достаточными профессиональными навыками в оперативной работе и запросто могли подсунуть идущим по пятам сыщикам ложный след.

— На случай «обманки», — сказал подполковник, — у нас еще остается Кифан. Антон Семенович им нужен до зарезу, а он сейчас под плотной опекой, второго провала не будет.

— Дай-то бог, — кивнул Донцов. Его мысли сейчас были заняты Кольцовым: вдруг Глеб нашел преступников, а их логово на другом конце области, что тогда? «Форд» прижался к обочине у поста ГИБДД.

«Опель» затормозил перед приземистым зданием почтамта. Джип, проехав вперед, остановился на углу.

Из салона «Опеля» выбрались двое оперативников. Сотрудник ФСБ был в строгом черном костюме, в белой рубашке с темным галстуком. Его милицейский коллега одевался более демократично — темно-синие джинсы, рубашка и легкая ветровка, прикрывающая пистолетную сбрую.

Чекист действовал четко. Продемонстрировав удостоверение с двуглавым орлом, повелительно спросил:

— Где ваш начальник?

Пожилая женщина в темно-синем халате, взвешивающая обшитую тканью посылку, кивком головы указала в глубь зала на дверь с тонированными стеклами. Сыщики направились в указанном направлении.

За дверью оказалось тесное помещение с низким потолком и маленьким зарешеченным окном. Посреди комнаты стоял обшарпанный письменный стол, заставленный папками с различной документацией.

За столом сидела молодая женщина в старомодных очках в роговой оправе, правой рукой листала толстый глянцевый журнал, а в левой держала зажженную сигарету. Женщина вопросительно уставилась на вошедших.

Дальше все шло по накатанной схеме: чекист продемонстрировал свое удостоверение, а затем положил на стол листок с увеличенным в несколько раз в лаборатории ФСБ почтовым штемпелем.

— Нас интересуют все бандероли и посылки, пришедшие в Долгопрудный два года назад двенадцатого сентября, — ноготь контрразведчика скользнул по столбцу цифр.

Начальник почтамта отложила свой журнал и с недоумением сказала:

— Это же надо смотреть документы. Б архиве они.

— А архив где? — поинтересовался напарник чекиста.

— Здесь, — женщина указала в дальний угол, где стоял железный стеллаж.

— Вот и отлично, давайте поищем.

Женщина поднялась из-за стола и поспешно направилась к стеллажу. Контрразведчик тем временем достал из пиджака портативную рацию и, включив ее, поднес к губам.

— Росомаха, говорит Горностай, приступаем к работе с документами.

— Хорошо, Горностай, — ответил Христофоров. — Но не затягивай.

— Так точно, — ответил Горностай и отключился. Женщина положила перед ним пухлую регистрационную книгу.

В Долгопрудном Кольцов не стал ждать приезда Колодина с Мариной на въезде в город. По телефонному номеру компьютер выдал ему адрес абонента: «Гераниевая, 17».

Большой двухэтажный особняк из красного кирпича под изумрудной крышей из металлочерепицы находился за высоким забором, скрывавшим от посторонних глаз происходящее в усадьбе. Над металлическими воротами была приварена табличка с номером.

Теперь оставалось дождаться приезда Марины.

Поставив машину за мусорными контейнерами, Глеб достал из сумки с джентльменским набором миниатюрный бинокль с четырехкратным увеличением.

Наконец из-за поворота вынырнула черная «БМВ». Машина резко затормозила перед воротами.

Через тонированные стекла не видно было, кто там сидит, хотя сыщик был уверен, что в салоне находится некогда им любимая Марина Нефедова.

Створки ворот распахнулись, и «БМВ» исчез за высокой оградой. «Вот вроде бы и все, можно звонить другу Донцову, пусть с этими подонками разбирается ГУБОП, чем не решение? Ага, мне насыпали соли под хвост, а я побегу жаловаться дяденьке милиционеру. Нет, сперва сам посчитаюсь с этими уродами, а уж что от них останется, пусть забирает Олег для отчета перед начальством».

Кольцов взглянул на забор, ограждающий усадьбу. Перемахнуть через него не представляло особого труда, но не было гарантии, что там его не ждут какие-то подлые сюрпризы. Значит, надо было искать другой путь. Повернув ключ в замке зажигания, Глеб выехал из своей засады. Около получаса ему пришлось поколесить по улочкам спокойного городка, прежде чем он увидел то, что искал.

Посреди улицы стоял громоздкий «ГАЗ» с выдвижной телескопической вышкой. Возле машины перекуривали трое мужчин в пластиковых касках и оранжевых жилетах.

Притормозив машину возле «ГАЗа», сыщик направился к работягам.

— Здорово, мужики, — обратился он к крупнолицему толстяку.

— Здоров, — усмехнулся толстяк и, пыхнув ему в лицо дымом дешевой «Примы», деловито поинтересовался: — Какие-то проблемы?

— В общем-то, да, — кивнул Кольцов — Пропало электричество в доме, видимо, проводка на столбе перегорела.

— Ну, это надо делать заказ через диспетчера, — сказал толстяк, не иначе он был бригадиром. — Думаю, на следующей неделе подъедем.

— А если без диспетчера?

— Ну, — бригадир скривился. Правый глаз его зажмурился, а левый лукаво смотрел на незнакомца. — Это же в неурочное время. Тут особый тариф. Сам понимаешь, рынок диктует условия.

— Само собой, — кивнул Кольцов, показав электрикам несколько сторублевок.

— Только если быстро.

— Да тут рядом. На Гераниевой.

— Едем.

Электрики со скоростью лучшего танкового экипажа оседлали свою машину. Она с гортанным рыком завелась, медленно сдав назад, развернулась и тронулась вдоль дороги вслед за Кольцовым.

На Гераниевой он выбрал столб электропередачи, стоявший недалеко от нужной ему усадьбы, но в то же время достаточно в стороне, чтобы не привлекать внимания подозрительных жильцов.

— Да тут вроде все в порядке, — глядя на столб, пробурчал бригадир.

— Вот какое дело, мужики, — постарался придать своему голосу жалостно-униженные нотки сыщик. — Это не мой дом и проводка здесь не испортилась. Просто час назад сюда приехала моя жена с одним крутым жлобом.

— Ну, а мы тебе чем помочь можем? — На лице толстомордого монтера читалось пренебрежение к незадачливому мужу-рогоносцу.

— Я хочу убедиться в ее измене своими глазами. Поднимите меня на своей вышке.

— Ну, ты знаешь...

— Я хорошо заплачу, — он сунул бригадиру в нос пачку купюр. Этот аргумент подействовал как нельзя лучше.

Деньги скрылись в безразмерном кармане оранжевой жилетки.

— Ну, давай, только быстро... и недолго.

— Без проблем, — кивнул Глеб и тут же стянул с могучих плеч электрика оранжевую жилетку. Накинув ее на себя, водрузил ребристую каску на голову. Сменив имидж, легко вскочил на машину, по скобочной лестнице забрался в корзину. Вышка медленно стала подыматься вверх.

Сперва он увидел верхушку забора, украшенную металлическими коваными пиками, потом двор полностью открылся.

Все свободное пространство было засажено ярко-зеленой травой, среди которой, как в безбрежном море, выглядывали островки из гранитных осколков, украшенные вазонами с декоративными растениями. В простонародье такие шедевры называются «альпийская горка».

В глубине двора перед небольшим искусственным водоемом возвышался особняк с большой деревянной террасой, посреди которой стоял круглый стол, сплетенный из стеблей молодого бамбука, заставленный кофейным сервизом из белоснежного фарфора. Сквозь оптику бинокля можно было отчетливо разглядеть мерцающие кристаллы сахара в сахарнице, на блюде тонкие ломти «потеющего» сыра, янтарного цвета сливочное масло, поджаренные тосты. В чашках темно-коричневый густой кофе. Настоящий европейский завтрак.

На террасе собралось все «благочестивое семейство». Во главе стола, царственно положив руки на подлокотники плетеного кресла, сидел Хрохмин. Его могучая фигура сейчас соответствовала тому выражению лица, с каким он, насупив брови, что-то говорил сидящей возле него Нефедовой.

Марина, одетая в легкое ситцевое платье, осторожно сидела на краешке стула и затравленно взирала на своего любовника. Она уже не выглядела роковой женщиной-вамп. В другое время ее можно было бы пожалеть, но после всего, что произошло... Жалеть кровного врага — себя не любить.

На противоположной стороне стола сидел бывший оперативник Колодин и следователь Варгин. Николай задумчиво курил, стряхивая пепел прямо на пол. Его крепкая спортивная фигура, подобно луку, находилась в натяжении. Напряженный мышечный рельеф четко обозначался под шелковой тенниской.

Розовощекого Варгина мало волновала сложившаяся ситуация, Шурик был по натуре оптимистом и сейчас, не обращая внимания на окружающих, жевал бутерброд, запивая его обжигающим кофе.

В дальнем конце стола сидел беглый районный прокурор Олейников. Худая аскетическая фигура занимала подобающее ей место. Положив подбородок на тонкие кисти рук, Олейников смотрел на девушку бесцветными рыбьими глазами.

«Эх, жаль, что я не умею читать по губам, много бы узнал интересного из жизни этих беглых. Но это уже детали. Главное, вся компания в сборе».

Отложив бинокль, Кольцов вытащил из кармана пластмассовый футляр мобильника и, тыкая указательным пальцем в кнопки, набрал номер Донцова.

— Слушаю, — неожиданно громко прозвучал голос Олега, будто он сидел рядом в монтажной люльке.

— Это я, мон шер.

— Ну?

— Как и обещал, я их нашел, — произнес Глеб, ожидая хотя бы незначительной похвалы, но вместо этого услышал грубое:

— Адрес, назови адрес!

По-видимому, Донцов сейчас был не один и при постороннем не хотел раскрывать свои служебные контакты. Но голос его звучал как-то незнакомо, наверное, возбужден дружок охотничьим азартом.

— Гераниевая, 17.

Глеб даже не успел добавить, в каком населенном пункте находится эта улица, как Олег закончил разговор коротким:

— Жди. Сейчас будем.

Эта фраза объясняла многое. Выследить Кольцова губоповцы не могли, «хвост» он бы заметил. Значит, на Долгопрудный они вышли через другие свои каналы. А посему спустя несколько минут улица будет заполнена мордоворотами из «масок-шоу», которые штурмом возьмут усадьбу и оставшихся в живых препроводят в СИЗО с поэтическим названием «Матросская тишина».

«А я так и останусь неотомщенным, это несправедливо». Снова его палец начал тыкаться в кругляшки кнопок. Едва из динамика донеслись длинные гудки зуммера, он левой рукой поднес к глазам бинокль и направил его на террасу.

Марина поднялась из-за стола и вошла в дом. Через несколько секунд она вернулась, неся продолговатую черную трубку радиотелефона, которую передала Хрохмину.

— Слушаю, — рыкнул из телефонного динамика голос бывшего уральского полковника милиции.

— Привет, Гестапо, — как можно беззаботнее произнес Глеб.

— Кто говорит?

— Слон. Что вам надо? Шоколада? — дурачливо ответил он на вопрос Хрохмина, потом серьезно сказал: — Зря ты, полковник, в Москву приехал. Месть еще никого до хорошего не доводила.

— Ты? — раздался визг раненного влет хищника.

— Я. А сдала вас всех с потрохами твоя любимая Марина, которая устала от роли уголовной Мата Хари. Все, Гестапо, финита ля комедия. Сейчас будет штурм.

Дальше сыщик не стал слушать. Отключив мобильник, он принялся в бинокль наблюдать, как Хрохмин правой рукой изо всей силы грохнул телефон об пол, а левой неожиданно ухватил девушку за горло и рванул ее. на себя. Все члены шайки повскакивали со своих мест.

Взмахом руки Глеб подал знак водителю, телескопическая вышка с противным жужжанием стала складываться.

От увиденного в усадьбе он ощутил, как говорили раньше, «чувство глубокого удовлетворения»: каждая подлость, каждое преступление должно соответствующим образом оцениваться. «Поскольку я не судья и даже не прокурор, подобную процедуру предлагаю сделать самим преступникам. Да и мертвые взывают к отмщению».

Спустившись по скобочной лестнице, он спрыгнул на землю прямо пред светлые очи мордатого бригадира.

— Ну как? — спросил тот, лукаво поглядывая заплывшими жиром поросячьими глазками.

— Все путем, — ответил «рогоносец», выбираясь из монтажной спецодежды. Каска без всяких осложнений перекочевала с его головы на шишкообразную голову бригадира. Но когда он снимал жилет, задралась пола джинсовой куртки, обнажив светло-коричневую сбрую «ТТ» и заткнутый за пояс «макар» Дениса.

— Ты че, паря? — едва слышно простонал электрик, уставившись на его арсенал.

— Валите отсюда мужики, побыстрее, — как можно беззлобнее произнес Кольцов, но закончить не успел: из-за кирпичной ограды прогремел первый выстрел. Электрики в мгновение ока испарились с улицы вместе со своей машиной.

Глеб бросился к «восьмерке». Не прошло и несколько минут, как из распахнутых ворот вылетел черный угловатый «Мицубиси-Паджеро».

— Значит, пропали все трое, — угрюмо произнес Хрохмин, когда посланные в Москву не вернулись обратно.

— Да, — кивнул Колодин, закуривая новую сигарету. — Мобильник Салавата молчит, а у Дениса никто не берет трубку. Может, зацепились с какими-то шалашовками. У Дэна их пол-Москвы.

— Ладно, Денис еще пацан, из-за мохнатки мог голову потерять, но Салават... — недовольно проворчал экс-полковник.

— Думаю, они скоро дадут о себе знать, — произнес, ни к кому не обращаясь, Олейников. Бывший районный прокурор уже позавтракал (режим есть режим) и теперь, облокотившись на узкую руку, наблюдал, как другие принимаются за еду.

— Дадут знать, дадут знать. Может, их уже повязали друзья из МУРа. — Хрохмин явно начинал нервничать.

Марина Нефедова, сев рядом с ним и не чувствуя на себе внимания еще недавно страстного любовника, негромко спросила:

— А что делать мне?

— Тебе? — Гигант посмотрел на женщину, потом изобразил на лице подобие улыбки и громко сказал: — Ждать тут. Благо не долго мы здесь задержимся.

Александр Варгин, не обращая никакого внимания, сел за стол, налил себе полную чашку еще горячего черного кофе и деловито стал сооружать бутерброд из свежего хлеба, сыра и ветчины. Подмосковная жизнь ему порядком надоела.

С момента увольнения немногие средства, оставшиеся после развеселого внеслужебного времяпрепровождения, стали катастрофически таять. Предложение экс-полковника примкнуть к беглецам, которые к тому времени основательно осели на ближних подступах к Москве, показалось Александру более чем заманчивым. Он согласился...

На самом деле все оказалось не так, как было рассказано. За те несколько месяцев, что Хрохмин «покорял» Москву, в разборках он потерял почти всех боевиков из бывших омоновцев, да и сами они по-прежнему оставались на нелегальном положении, доверив легальное ведение дел Андрею Акулову. Вместо развеселой столичной жизни с фешенебельными кабаками и дорогими ночными клубами Варгину пришлось выезжать на «стрелки», корчить из себя крутого. Или мотаться по бескрайним просторам России, выполняя поручения Хрохмина.

Жизнь на пределе, как правило, истощает нервную систему. И для снятия стресса требуются какие-то стимуляторы: алкоголь, наркотики, секс. После каждой «разборки», «стрелки», «спецкомандировки» Варгин, вернувшись в Долгопрудный, несколько дней пил по-черному, потом столько же отходил от похмелья. Его все меньше интересовали женщины. Совсем упасть на дно ему не давал закадычный дружок Колодин. Бывший заместитель Хрохмина теперь тяготился лидерством бывшего шефа. Они, как два медведя в одной берлоге, уже не могли жить вместе, а раздельно пока не получалось.

Не решаясь выступить против Гестапо в открытую, Николай готовил почву для мятежа. Когда они оставались вдвоем с Варгиным, говорил о драгоценных камнях, которые Хрохмин держит у себя. Мол, надо их поделить и разбежаться, чтобы где-то осесть и зажить нормальной жизнью.

Александр, слушая друга, лишь кивал, он давно решил, что, когда наступит критическая ситуация, он использует ее с наибольшей выгодой для себя.

Сегодня утром он проснулся с паршивым настроением: приснился плохой сон. И, как в подтверждение, узнал, что на «базу» не вернулись последние боевики — Кембаев и Салтанин, а тут еще надо ехать за Мариной, давнишней пассией Хрохмина, она, видите ли, чего-то боится. Гестапо послал их вдвоем с Николаем.

Правда, поездка в Москву и назад прошла спокойно, без эксцессов и, закрывая ворота, Александр подумал, что, может, «ничего и не снилось». Он уже хотел вытащить из-за пояса нещадно давивший на живот «ПМ», но так спешил сесть завтракать, что забыл это сделать.

Телефонный звонок он даже не услышал, занятый едой, лишь краем глаза отметил, как Марина поднялась со своего места и принесла трубку радиотелефона. Хрохмин приложил трубку к уху, в следующую секунду его лицо побледнело, он отшвырнул телефон, левая рука схватила девушку за горло, а правая выдернула откуда-то из-под стола громоздкий длинноствольный «стечкин».

Почти одновременно с Гестапо вскочил Колодин, отбрасывая в сторону легкий плетеный стул и выхватывая из-под куртки «Макаров». Небольшой пистолет в лопатообразной руке бывшего боксера смотрелся, как игрушка-зажигалка.

Только сейчас до Варгина стал доходить смысл происходящего.

— Сука, ты продала нас, — ревел Хрохмин, сжимая горло девушки. Марина, не в силах что-нибудь произнести, лишь раскрытым ртом пыталась глотнуть воздух.

— Оставь ее, — направив ствол пистолета в голову шефа, в тон ему ревел Колодин.

— Она нас продала. Сейчас здесь будут мусора, — уже успокоившись, деловито проговорил Хрохмин. На слове «мусора» он сделал уничижительное ударение, будто был матерым уголовником, а не полковником милиции в недавнем прошлом.

— Все равно отпусти ее, — по-звериному скалясь, продолжал рычать Николай. — Пора делить камни и разбегаться. Теперь каждый сам за себя.

Последние два предложения прозвучали для Варгина как команда к действию. И правда, ситуация сложилась как нельзя более удачно: Хрохмин, оставшись без своих боевиков-головорезов, вряд ли будет хорохориться, скорее всего, здравый смысл возобладает, и они поделят драгоценности, а тогда... Александр, зная методы милицейского розыска, давно приготовил план исчезновения не только из города, но и из страны.

Вытащив из-за пояса пистолет, Варгин взвел курок и, поднявшись, направил оружие на экс-полковника. Ситуация напоминала дурацкую схему из фильма Тарантино об американских гангстерах — все против всех, только прокурор сидел неподвижно.

— Щенки, — буркнул Хрохмин и неожиданно скосил глаза на Олейникова.

Голова Колодина непроизвольно дернулась влево, и в следующую секунду из ствола «стечкина» с грохотом вырвался сноп огня. Тяжелая пуля ударила Николая в левую сторону груди, отшвыривая его назад. Уже падая, Колодин в предсмертной судороге нажал на курок. Ответный выстрел разнес большое окно, и стекла с грохотом посыпались на пол.

Бывший следак Варгин, привыкший к разборке криминальных хитросплетений в тиши рабочего кабинета, не был готов к быстро изменяющейся обстановке. Прогремевшие рядом с ним выстрелы не подстегнули его к действию, а, наоборот, затормозили. Он ошалело пялился на труп своего друга, на груди которого расплывалось огромное алое пятно, не в силах на что-то решиться. Расширенными зрачками он пытался охватить картину происшедшего. Варгин был так занят собственными переживаниями, что даже не заметил, как Олейников извлек из брюк малокалиберный плоский пистолет и, приставив оружие почти вплотную к его голове, нажал на спуск. Выстрел прозвучал не громче, чем щелчок хлыста. Варгин повалился лицом на стол, его так и не использованное оружие с глухим звуком упало на пол.

Хрохмин, наблюдая за действиями своего компаньона, самодовольно оскалился, в следующую секунду лицо его стало серьезным, и он, приставив длинный ствол «стечкина» к груди Марины, выстрелил. Тяжелая пуля пробила тело недавней спортсменки, и фонтаны крови вырвались наружу.

— Вот и все, — спокойно произнес Гестапо, оглядывая окровавленные трупы. — А ты, Игорь, мне не верил, что убивать не страшно. Теперь хвосты зачищены, можно уходить. Не получилось стать влиятельными лицами, будем безбедно доживать свой век на тропических островах. Открывай ворота, а я пока захвачу наши пожитки.

— Но как же милиция? — невнятно произнес Олейников, он все еще находился под впечатлением от убийства.

— Если бы менты нас обнаружили, то прислали бы спецназ. А раз их нет, значит, это шутки Каскадера. Где-то поджидает поблизости, Рэмбо гребаный. Ладно, скрестим копья напоследок.

Гестапо сунул пистолет за пояс и, широко шагая, направился в дом. Бывший прокурор бросился к пульту управления механических ворот.

Через несколько минут из распахнутых ворот с ревом вырвался черный угловатый «Мицубиси-Паджеро». Вездеход на мгновение замер, как принюхивающийся хищник, затем резко сорвался с места, оставляя за собой легкую дымку да жирный черный след шин на асфальте...