Долгая жизнь герцогини

Глава 2

В палату принесли завтрак. «Мать» суетливо усаживала «дочь» в кровати, чтобы той было удобно есть. Леди Элизабет попыталась протестовать, но все ее попытки тут же задушили на корню любящей материнской рукой.

— Лиза, ну что ты как маленькая? Нужно поесть! Ты так долго получала питание через капельницы, вон, одна кожа да кости остались! — «мать» очень натурально растрогалась, глядя на Элизабет. — Смотри, нежный овощной бульончик для твоего желудка. Доктор посоветовал начинать с пары чайных ложек, чтобы тебя не стошнило. Открывай рот! — потребовала она, поднося ложку.

Смирившись с неизбежным, Элизабет протолкнула в себя несколько ложек теплого бульона. Хотелось еще, но прострелившая боль в животе не позволила съесть больше.

— Что? Желудок заболел?? — тревожно спросила женщина, заглядывая ей в лицо.

— Да, — прошептала Элизабет, мучаясь от желудочных колик. Несмотря на возраст, леди Крамельтон отличалась отменным аппетитом и крайне редко испытывала дискомфорт с желудком.

— Сейчас врача позову, пусть поможет! — женщина выскочила из комнаты, и Элизабет осталась наедине с «отцом». Все это время мужчина молчал, с любовью поглядывая на леди. С одной стороны, он меньше ее пугал, чем женщина-мать. Но с другой — этот взгляд… бррр… заставлял ежиться старую леди каждый раз, как она его замечала.

— Дочка, ты выглядишь испуганной, — обратился к ней мужчина, — что-то тревожит тебя?

Леди не знала, что ответить и лишь отвела взгляд, не в силах больше выдерживать столь пристальное внимание мужчины.

— Может у тебя что-то болит, но ты боишься признаться? — мягко продолжал он допытываться. — Ты же знаешь, я не мама и не начну причитать в ужасе. Ты можешь все мне рассказать.

Лицо мужчины казалось приятным, еще совсем не старым. Только небольшая седина у висков виднелась, да сеточка легких морщинок возле глаз. Элизабет с интересом рассматривала его, оставив вопрос без внимания.

Неужели такой приятный, и даже можно сказать, интеллигентный мужчина станет причинять боль старой женщине? Он совсем не похож на жестокосердного убийцу или вымогателя. Хотя… кто знает!

Леди Элизабет так и не пришла к какому-то выводу относительно личности мужчины, сидящего перед ней. Дверь в палату распахнулась, впуская знакомого доктора и «мать».

— Что ж, ничего удивительного, что болит живот, — проговорил врач, обращаясь ко всем сразу. — Возможно, с бульоном мы поторопились. Давайте-ка попробуем чуть позже накормить Лизу детской безлактозной смесью. Многие наши пациенты спасаются таким образом от колик.

— Хорошо, но мы не хотим, что бы наша девочка мучилась, — продолжала настаивать на своем женщина.

— Оксана Петровна, вы поймите, что нет волшебного средства, которое сразу поставит вашу дочь на ноги. Вам предстоит очень долгая реабилитация. И дело не в травмах, полученных во время ДТП, а в долгом коматозном состоянии, в котором пребывала Лиза. Атрофия мышц, желудка и остальных органов не проходит бесследно, стоит пациенту прийти в себя. Так что запаситесь терпением и соблюдайте рекомендации. — Врач строго оглядел всех, включая пациентку. — А сейчас, Лизе нужно отдохнуть. В первое время она будет довольно много спать. Не пугайтесь — это нормально. Здоровый сон отличается от состояния, в котором она была до этого. И еще, завтра проведем несколько анализов, сделаем МРТ, — выходя, он обернулся. — Отдыхай, Лиза! А вам, родители, можно съездить домой, отдохнуть и вернуться после обеда.

«Родители» переглянулись, обменявшись выразительными взглядами. «Мать» вздохнула и повернулась к Элизабет.

— Доченька, мы, наверное, и правда съездим домой: пообедаем, переоденемся. Папа на работу заскочит ненадолго. А потом мы вернемся. Ты не против? — Элизабет покачала головой. Пока их не будет, она сможет спокойно все обдумать, не боясь выдать себя.

— Хорошо, тогда мы пойдем! Может тебе что-то привести? Что хочешь? Я могу взять что-нибудь из домашних вещей. Расческу там, или зеркальце, мобильник. Сможешь обрадовать друзей, что ты очнулась. Да, кстати, Катюшка очень переживала за тебя. Часто приезжала вместе с нами тебя проведать. Мы ей уже сообщили, что ты очнулась. Она собиралась тебя навестить, как врач разрешит посещения, — женщина тяжело вздохнула, не получив никакого ответа от «дочери». — Ладно, сложу на свое усмотрение всякие мелочи, потом решишь, что еще нужно. Мы поехали. До вечера! — родители поцеловали по очереди леди на прощание.

***

Леди Элизабет осталась одна, обдумывая услышанное и увиденное. Странное ощущение не давало покоя. Какая-то мысль, что ускользала от ее внимания, сколько бы она не напрягала память.

Ситуация, в которой она оказалась, давила своей неоднозначностью и странностью. Незнакомые, явно сумасшедшие люди не собирались причинять ей вред, а наоборот, заботились. И огорчались, не дождавшись нужной им реакции.

Вспомнить хотя бы слова «отца». Он переживал, что с его «дочерью» что-то не так, был искренне огорчен ее молчанием. Что бы это значило?

Сколько Элизабет не прокручивала в голове диалоги, никак не могла понять одного. Зачем она здесь? Почему никто не выдвигает требований о выкупе. Не применяет к ней силу.

И эта «мать»?! Женщина тревожила ее больше остальных. Ее участие казалось не наигранным, а глубокая печаль в глазах вызывала сочувствие. И собственные чувства немного пугали герцогиню. Как можно жалеть своих похитителей?

Она тяжело вздохнула и попыталась протянуть руку к лицу, чтобы убрать мешающий волос. Организм был так слаб, что удалось задуманное не с первой попытки.

Наконец-то рука послушалась, и леди провела ладонью по лицу, смахивая надоедливый волос.

«Что это? Лицо гладкое, как у младенца! О, Господи, рука!!» — Элизабет еще раз с трудом оторвала правую руку от постели, удерживая ее перед лицом.

Она прекрасно знала, как должна выглядеть ее рука. Кожа давно сморщилась, становясь похожей на печеное яблоко. А также покрылась желтоватыми пигментными пятнами, что не хотели выводиться даже французскими маслами с добавлением лимонного сока. Суставы пальцев распухли еще лет тридцать назад и доставляли массу неудобств своей хозяйке. Элизабет давно не носила колец, из-за своих узловатых пальцев, хотя очень любила украшения.

Сейчас же перед ее лицом виднелась аккуратная маленькая ладошка, с тонкими пальчиками и по-детски розовыми подушечками. Элизабет покрутила рукой и уронила ее на одеяло. Сил не было. Как и адекватных идей, почему у нее какие-то детские руки!

Леди прикрыла глаза, не в силах смотреть на белоснежный потолок и глупую картину напротив. Нарисованная улыбающаяся женщина раздражала своей беззаботной белозубой улыбкой. Если бы все в этой жизни было так просто, как написано там!

«С улыбкой навстречу здоровой жизни!» — гласила надпись.

«Буквы!», — прострелила новая мысль, заставляя ее разлепить глаза и посмотреть на картину с большим вниманием. Элизабет спокойно читала написанное и понимала смысл. Но как такое может быть? Герцогиня свободно разговаривала и писала на нескольких языках. Французский, немецкий, немного латынь и, конечно же, родной английский. Но ни к одному из перечисленных языков она не могла отнести этот. А ведь и разговаривали с ней на другом языке, и она все прекрасно понимала. «Лизонька, Оксана Петровна …», — какой же это язык? Польский? Русский? Да, однозначно что-то из славянских наречий.

Когда-то к герцогине с мужем приезжали гости из восточной Европы, и их произношение казалось ей весьма забавным. Но тогда Элизабет показался слишком сложным русский язык и ни одно из услышанных слов не задержалось в памяти. А вот имена она запомнила! Как же звали того графа? Анатолий? Андрей? И жену его, Елену, что на английский манер все звали Хелен.

Леди Элизабет пыталась сопоставить факты в единую картину. Отсутствие болей, отличное зрение, худенькая ручка, знание чужого языка. А еще странный сон про ангела с переносом души и родители, что упорно именуют ее «Лизой».

— Я в новом теле, — сказала вслух герцогиня, в очередной раз пугаясь собственного голоса.

***

Принять новую реальность оказалось сложно. Это как поверить в существование гномов, эльфов и Санта Клауса.

Леди лежала на постели, бессмысленно разглядывая в сотый раз плакат напротив. А в голове царила пустота и отрешенность. Наверное таким образом мозг спасался от шокирующей информации о наличии молодого нового тела.

Буквально день назад Элизабет философски рассуждала о смерти и ее неизбежности. А сегодня смерть отодвинулась на неопределенный срок, и она обрела возможность прожить еще одну жизнь.

А как же ее дети, внуки, правнуки?? Выходит, что она больше никогда не увидит свою настоящую семью и будет вынуждена довольствоваться этой жалкой заменой.

Сердце Элизабет болезненно сжалось от подобных перспектив. Как жаль, что ничего уже ни изменить, ни переиграть.

«Наверное, я должна быть благодарна судьбе за предоставленную возможность, но отчего же тогда я так несчастна!», — ее одолели мысли, одна горше другой, вызывая горячие слезы. Леди Элизабет всхлипнула, с трудом смахивая капельки соленой влаги с нежной щеки. Она должна быть сильной и смелой, чтобы выжить в этой новой жизни.

Для начала неплохо бы понять — где именно она оказалась и почему все такое непривычное. Вещи, люди, манера поведения и разговора.

За прошедшие часы Элизабет услышала много новых слов, но не слишком вдавалась в их значение, ведь думала, что ее окружают сошедшие с ума люди. Но если взглянуть на произошедшее с нового ракурса, то выходит, что за всем скрывался какой-то глубокий смысл.

И ведь не спросишь в лоб, где она и что произошло с бедной девочкой, чьё тело она заняла. Теперь Элизабет хотелось, что бы «родители» вернулись поскорее. Тогда у нее появится возможность задать правильные вопросы и получить хоть какие-то крохи информации.

Пока леди Крамельтон маялась в постели, ожидая возвращения семейной пары, к ней заглядывали сестры милосердия, проверяя самочувствие. Помогли справить нужду, используя что-то наподобие бурдалю*, только из непонятного для Элизабет материала, называя при этом приспособление «уткой». Женщина никак не могла понять, какое отношение имеет несчастная птица к дневной вазе.

Так же леди давали какие-то пилюли, называемые «витаминами», что, как объяснили сестры, помогут ей быстрее поправиться и встать на ноги. Теперь, зная о том, что вокруг нее не умалишенные, а доктора, Элизабет было проще слушаться и принимать все назначенные лекарства. Она больше не противилась и не пыталась найти подвох в действиях работниц.

Пока сестры милосердия ее крутили, обтирали водой и затем укладывали обратно на свежую постель, Элизабет успела разглядеть свои худые ноги, тонкие руки и весьма скромные бедра.

Сама леди Крамельтон отличалась от нынешней себя, наличием пышной груди, довольно широких бедер и при них — узкой талией, которую сумела сохранила до самой старости. Элизабет было любопытно увидеть свое отражение в зеркале, рассмотреть черты лица. Найдется ли в них хоть что-то, отдаленно напоминающее ей себя прежнюю или нет.

По ее ощущениям прошло уже часа три, но «родители» все не возвращались. Элизабет хотелось пить и есть, но она не знала, как позвать сестер милосердия. А кричать ей не хотелось, да и боязно как-то было. Потому оставалось лежать и терпеть, ожидая, что кто-нибудь заглянет к ней сам.

Примерно через полчаса ее молитвы были услышаны и в палату к Элизабет зашли родители. Леди сразу растеряла свою уверенность и смелость, глядя на этих малознакомых и таких непонятных ей людей.

— Лизонька, а вот и мы! Столько всего пришлось собрать! — затараторила мать, едва переступила порог. Отец занял свое прежнее место в кресле, не мешая бурной деятельности жены.

— Вот, смотри, что я привезла, — и женщина стала вынимать из своих котомок вещи, сопровождая каждую комментариями. Элизабет была благодарна ее болтливости, ведь таким образом, она могла понять, что для чего, не задавая новых вопросов. Старательно всё запоминая, леди периодически кивала и пыталась улыбнуться «матери».

После того, как все вещи были разложены на тумбочке рядом с кроватью, как выразилась женщина, что бы все было «под рукой», Элизабет наконец-то смогла напомнить о насущной проблеме. Её мучила жажда, да и голод давал о себе знать. Мать всплеснула руками, мол, что же это она тратит время на ерунду, в то время как ребенок голодает, и убежала куда-то, очевидно за едой.

Отец, молча наблюдающий за всем происходящим со стороны, поднялся со своего места и наполнил стакан водой, помогая Элизабет напиться.

— Спасибо, — тихо проговорила леди, уталив жажду.

— Не за что, доченька! — так же тихо ответил ей мужчина. — Хочешь, я тебе что-нибудь почитаю или расскажу, пока мама носится?

— Да, — ответила леди, тщательно обдумывая свои вопросы, чтобы не показаться слишком странной «отцу». — Какой сегодня день... папа? — выдавила из себя Элизабет, наблюдая, как расцветает мужчина от ее слов.

— Милая, сегодня четверг, 11 марта, — потом он что-то прикинул в уме и добавил, — 2021 год. В аварию ты попала 17 октября и тогда еще шел двадцатый год. Ты пропустила празднование Нового года, — попытался пошутить отец, робко улыбаясь дочери.

Элизабет замерла, пытаясь переварить полученную информацию.

«2021 год?? Господи, что же это выходит? Я попала в будущее?? Не может такого быть!»

Отец по-своему истолковал растерянный взгляд Элизабет и начал ее успокаивать, мысленно ругая себя за то, что обрушил на девочку такую информацию с ходу.

— Дочка, да не переживай ты так! Я понимаю, что почти полгода выпали из твоей жизни, но мы сможем всё наверстать, главное — что ты жива!

В этот момент вернулась в палату мать, неся в руках пиалу с кашей. Одного взгляда на потерянные лица родных ей хватило, чтобы понять — что-то здесь произошло.

— Саша! — накинулась она на супруга, — ты что наговорил девочке? Вон, на ней лица нет! — Элизабет отрезвили гневные тирады «матери» и она решила заступиться за отца, ведь тот не был виноват в ее испуге и растерянности.

— Я просто слегка растерялась от того, сколько времени провела в больнице, — произнесла леди, осторожно подбирая слова.

— Дорогая! Твой отец всегда умел подобрать неподходящий момент для откровений! — женщина хмуро глянула на испуганного мужа, а затем продолжила более мягко, обращаясь к дочери.

— Лизок, смотри — для тебя кашку заварили медсестры. От нее не должен болеть живот. Давай-ка попробуем пару ложечек скушать.

Элизабет послушно съела все, что ей предложили. И действительно, в этот раз ничего не болело, хотя сама каша на вкус показалась гадкой и практически безвкусной. Но ее организм радостно проглотил порцию, умоляя о добавке. Леди помнила слова доктора об умеренности и осторожности, а потому не рискнула попросить еще.

*Бурдалю — женское подкладное судно для мочеиспускания (утка), продолговатой формы с одной ручкой, по форме напоминающее соусник — изящный предмет французского обихода XVII—XVIII веков. Бурдалю обычно изготавливались из фаянса или фарфора. Как правило, изделие украшалась изысканной росписью.

Иногда на донышке бурдалю помещались рисунки и надписи игривого содержания, соответствующие нравам XVIII века. Например, на бурдалю из петергофской коллекции изображён глаз и надпись на французском языке: «Он тебя видит, шалунишка!».