Долгая жизнь герцогини

Глава 31

Лиза чувствовала себя предательницей по отношению к Антону, так как жутко разозлилась из-за его звонка. Так некстати это было, и Миша тут же замкнулся, ушел в себя.

Она чувствовала, как изменилась сама за время, что не виделась с другом. Это понимание пришло внезапно, остро прошило насквозь и оставило после себя недоумение.

Неужели Миша сейчас интересовал ее больше, чем просто друг и старый знакомый? Почему с ним она ощущает себя счастливой и свободной? В то время, как с Антоном давно нет этого ощущения, да и было ли оно когда-то? Флирт и обоюдная приязнь переросли в постоянные отношения, но любви между ними, пожалуй, не сложилось. Странно, почему раньше об этом она не задумывалась? Жила, двигалась по инерции. Совершала знакомые действия, будто на автомате. И вот, одна встреча перевернула привычное положение дел и восприятие отношений. Антону с ней привычно, удобно, понятно. Ей же… Лиза тяжело вздохнула. А что ей нужно на самом деле? Разобраться бы в себе для начала. Но присутствие Миши волновало, выбивало из равновесия. Сложно анализировать собственные чувства и стремления, когда ты так взбудоражена.

— Миш, наверное, я должна что-то сказать, объясниться… — начала она, но Миша перебил.

— Оставь, Лиза. Ты ничего мне не должна. Это я дурак, вспомнил былое и понадеялся на что-то. Но ты не свободна. Я все понял, — и стал укладываться на тощем матрасе, всем своим видом показывая, что разговор окончен.

— Нет, все иначе… тяжело объяснить, — Лиза замялась, ощущая себя полной идиоткой. Сейчас она навязывает свое общение, сидит полуголая перед старым другом, который неравнодушен к ней. Но стоит ли вообще начинать что-то менять? Как же сложно!

Миша не шевелился, только дышал громко. Его широкие плечи поднимались с каждым вздохом. Лиза робко приложила ладошку к этим самым плечам, и они словно окаменели. Показалось, что Миша даже дышать перестал.

— Миш, дай мне немножко времени, чтобы разобраться в себе, хорошо? — Лиза быстро говорила, пока внезапная смелость не покинула ее, — и не пропадай больше надолго.

Миша развернулся к ней, перекладывая ее ладонь к себе на грудь. Там, под футболкой гулко и быстро билось большое сердце. И эта молчаливая близость вызывала неведомые для Лизы чувства. Хотелось отдернуть руку и одновременно остаться. Здесь было и смущение, и любопытство, и что-то еще, чему она не могла подобрать название.

Миша смотрел в темноте на Лизу, не отводя глаз. Что он пытался рассмотреть в ней? Большим пальцем проводил по тыльной стороне ладони, вызывая томление в груди. И так хорошо это было!

— Лиза, уже поздно, а Архип Иванович встает рано, так что… — хриплый Мишин шепот пробирался под кожу, она не сразу уловила смысл слов. Еще и эти поглаживания…

— Да-да, ты прав, нужно отдыхать, — она нехотя забрала руку из такого сладкого плена и на ватных ногах побрела к диванчику. Потом долго лежала, прислушиваясь к звукам и шорохам чужого жилища. Через время мысли потекли лениво, утаскивая сознание в сон, и где-то на грани она успела уловить:

— Сладких снов!

***

Утром, как и говорил Миша, Архип Иванович не стал церемониться с непрошеными гостями и разбудил едва рассвело. Сталкиваясь взглядами с Мишей, Лиза краснела и смущалась, хоть ничего такого и не произошло ночью.

Все вместе наскоро позавтракали и отправились в лес. Два квадроцикла неслись довольно бодро через густой лес, и Лиза иногда вскрикивала, подпрыгивая на кочках. Сделали несколько остановок: у речки, на опушке, и проехались вдоль проезжей части, собирая биоматериалы. Все это настолько увлекло Лизу, что она перестала смущаться Мишиного присутствия и во все глаза следила за действиями Архипа Ивановича. То, что они делают — на самом деле важно. Эколог показал ей, как выглядят больные деревья, пообещал съездить к границе леса, где располагались местные предприятия: там почва была плохой, закисленной от выбросов и потому уровень заражения нужно было постоянно мониторить. Чуть превысит допустимые уровни — и прощай, лес.

На фоне величественной природы, высоченных сосен, Лиза ощущала себя маленькой песчинкой. Но не одинокой и забытой, а нужной, важной. Дело, которому она решила посвятить жизнь, невозможно делать одному. Но как важны усилия каждого! Возможно, такие мысли звучали высокопарно и немного по-детски. Но Лиза твердо для себя решила — она не отступится! Будет следить за здоровьем леса, а если понадобится — привлечет внимание общественности к проблемам. Иногда полезно общаться с журналистами, ведь это единственный способ заявить во всеуслышание о нуждах природы.

Кое-какие свои мысли она высказала вслух Архипу Ивановичу, на что он по-отечески пожурил ее.

— Эх, Лизок! Ты прям как я в молодости. Все спасать кого-то рвешься. Я тоже был такой идейный, горел своим делом. Я и сейчас, конечно, люблю свою работу и стараюсь ее выполнять в срок. Но, где нам тягаться с сильными мира этого? Ты же знаешь, как дела делаются — деньги решают все. И на наши с тобой пробы многим плевать. Строительство сжирает лес, с каждым годом площадь уменьшается, а взамен сажают очень мало. Да и сколько времени должно пройти, прежде чем молодой лесок взойдет. Вон, Мишка тебе по этому поводу много расскажет. Про черных лесорубов, про нечистых на руку подрядчиков. А предприятия? — Архип Иванович замолчал, с любовью поглаживая ствол сосенки. — В городе и вовсе дышать нечем, но и здесь не так сладко дышится, как раньше.

— А я и не заметила, — серьезно вставила Лиза, — так вкусно пахнет сосновыми веточками.

— Вкусно-то, вкусно, да разница есть. Покажу тебе измерения приборов десятилетней давности и сейчас. Вот, где ужас-то! — эколог совсем по-старчески завздыхал.

Лиза всерьез задумалась — что же со всем этим делать? Сдаться как Архип Иванович? Не вникать в суть и отстраниться, механически выполняя свои обязанности. Или попробовать что-то изменить? И когда это она успела превратиться в наивную идеалистку? Загадка…

Вечером Лиза и Миша сидели на крыльце домика и разговаривали. Впервые за последние годы так много и обстоятельно. Как-то раньше она не задумывалась — где именно и как работает Миша. С какими людьми ему приходится сталкиваться. Слушала его и втайне восхищалась. Миша к своему делу относился не менее серьезно, чем Архип Иванович к экологии. Всегда обстоятельно подходил к заказам, никогда не брал сомнительные проекты и старался работать только с государственными службами.

Были тут и смешные истории о встречах с лесными жителями. Особенно понравился Лизе рассказ про хитрую лисицу, что околачивалась недалеко от жилища лесорубов. Воровала сосиски, сгрызла кожаные Мишины перчатки и сердито потявкивала при виде людей.

Этот вечер запомнился надолго еще и поцелуем. Нежданным и желанным одновременно. И произошел он спонтанно. Вот только сидели и болтали, как вдруг Миша потянулся к ее губам, буквально прервав себя на полуслове. А она не смогла отказать или не захотела.

Поцеловал и отпрянул, давая ей возможность вздохнуть. А Лиза спрятала лицо в ладонях.

— Прости, не удержался, — хрипло пробасил Миша, — ты так смотрела на меня…

— Не извиняйся, — она отняла руки от лица, — мне тоже этого хотелось.

Всё! Она призналась.

*****

Вся следующая неделя была наполнена разными приятными и интересными событиями: работа с Архипом Ивановичем — он торопился ввести Лизу в курс дела, чтобы можно было наконец-то уехать к болеющей сестре; прогулками в лесу с Мишей, который появлялся в домике эколога с завидной регулярностью. Но в приятности затесалось и одно отдающее горечью событие: разговор с Антоном, что называется «по душам».

В один из вечеров он появился на пороге домика и тут же накинулся с обвинениями:

— Я себе места не нахожу, а она тут дышит свежим воздухом! Лиза, ты что совсем рехнулась?? — орал Антон, не обращая внимание на сухонького старичка в углу комнаты.

— Молодой человек, вы что себе позволяете? — строго спросил Архип Иванович, откладывая журналы, что заполнял до этого.

— Не ваше это дело, — огрызнулся Антон и переключился на Лизу, — собирай вещи, мы уезжаем. Такси ждет! Ты не будешь здесь работать! Ты даже не представляешь, чего мне стоило найти тебя в этой глуши!

— Антон, прекрати истерику, пожалуйста. Я никуда не поеду. А если хочешь поговорить — давай выйдем и все обсудим, — Лиза старалась придать голосу уверенности и спокойствия, коих и в помине не было.

— Выйдем? Да, давай выйдем, — Антона буквально разрывало от ярости, и последние слова он просто выплюнул, — подальше от посторонних ушей!

Вышел на крыльцо и, что есть силы, хлопнул дверью. Лиза вздрогнула, переводя виноватый взгляд на Архипа Ивановича:

— Простите, пожалуйста, я сейчас разберусь, — и выскочила следом за разъяренным парнем.

Антон мерил шагами пятачок земли перед домом. Встрепенулся, как только Лиза показалась.

— Ты что себе позволяешь? — громко зашептала она. — Так стыдно перед Архипом Ивановичем!

— Да плевать я хотел на какого-то старого пердуна из лесной глуши! Ты почему мне не перезвонила? С кем еще ты тут отираешься по ночам?? Мне очень хотелось бы знать!

— К чему этот допрос, Антон? — Лиза сложила руки на груди и замерла. Приближаться к нему не хотелось.

— Не строй из себя невинность, Лиза! Ты тупо сбежала ото всех, от меня… Зачем? Чего тебе не хватает в жизни? Ты же знаешь, как я хотел быть с тобой. Я и брак предлагал оформить, и квартирку уже присмотрел для нас. Хотел устроить тебе сюрприз. Но твой сюрприз оказался покруче. Чего я уже не передумал за эту неделю!

— А зачем ты что-то придумывал? Ты мог бы мне позвонить и спокойно обсудить все. Зачем было ехать, орать, пугать Архипа Ивановича…

— А почему ты мне сама не позвонила??

— Так это же ты кинул трубку в прошлый раз. Я от тебя не сбегала. Просто вакансия подвернулась внезапно и нужно было решать на месте. А ездить отсюда в город очень накладно, сам понимаешь.

— У тебя все так просто и понятно. Но как ты себе представляешь наши отношения в таком ключе?? Ты живешь в глуши со стариканом, дозвониться тебе нереально, видеться будем раз в месяц или, может, в полгода??

— У меня каждую неделю выходной в воскресенье, да и в течении месяца я буду ездить с отчетами в город, мы могли бы видеться в эти дни.

— Нет, ты просто издеваешься, да? — Антон зло рассмеялся, — я вынужден довольствоваться редкими выходными, чтобы встретиться со своей девушкой, практически женой. Это просто смешно!

— Антон, скажи мне, пожалуйста, а на что ты рассчитывал? А если бы я вернулась домой, с родителями? Как тогда? Сразу бы оборвал отношения, так как тебе неудобно?

— Нет, это другое. Там я понял бы, что ты не хочешь расставаться с родителями. А сейчас мне не понятно — зачем? Почему ты уехала, ничего не сказав? И неужели — ЭТО, — он обвел рукой домик, — предел твоих мечтаний?

— А что в этом такого, — Лиза с непониманием пожала плечами. Чужое раздражение начало передаваться и ей.

— Нет, ну если ты всем довольна, тогда вопрос снимается, — слова Антона сочились сарказмом и ядом. — Действительно, почему бы не похоронить себя заживо в этой богом забытой глуши!

— Антон, что ты хочешь от меня, — устало спросила Лиза, — я, честно, утомилась уже выслушивать твои упреки. Мне здесь нравится.

— Я понял, все понял, — он в саркастическом жесте поднял руки, — тогда последний вопрос: что ты выбираешь — наши отношения или эту работу?

Лиза ожидала чего-то подобного, поэтому сдержанно ответила:

— Я не буду выбирать. Не вижу в этом необходимости. Моя работа не будет мешать отношениям. А вот твое предвзятое мнение, будет. Думаю, что нам стоит обоим успокоиться и продолжить разговор в другой раз. А сейчас меня ждут дела.

С этими словами она потянулась к ручке двери, что бы спрятаться в доме. Но замерла, услышав ответ.

— Тогда я выберу за нас обоих. Как бы сильно ты мне не нравилась, я не намерен терпеть такое пренебрежительное отношение. Тебе попросту плевать — волнуюсь я или нет, что подумаю о твоих решениях. Ты не способна на серьезные отношения, так как тобой руководит эгоизм. Прощай, Лиза. Очень скоро ты поймешь, что приехать сюда — это была паршивая идея. Вот только меня уже рядом не будет, и спасать будет некому, — Антон развернулся и побрел в сторону проезжей части. Ровная спина выдавала напряжение, будто он еще ждал чего-то. Окрика или попыток его остановить от Лизы. Но она стояла на пороге домика и смотрела ему вслед, понимая, что и эта страничка ее жизни прочитана. Стоит двигаться дальше. Но это понимание не отменяло обычной человеческой реакции: слезы помимо воли покатились по щекам, и какая-то часть ее души сожалела о расставании.