Долги дьяволов

Глава 16

Мертвецкий Порт, Мертвецкая Скала

Тайкус поморгал, проснулся и обнаружил, что на него смотрит Рейнор.

— Как меня задолбало, что меня все время будят! — буркнул Тайкус. Лежащие по обе стороны девочки что-то забормотали.

— Знаю. Меня тоже. Просыпайся. Давай пожрем.

Десять минут спустя они сидели в сомнительной забегаловке и лопали блинчики, полоски жареной скалетятины, яичницу, тосты, джем и черный кофе, такой крепкий, что в нем ложка стояла. Джим был удивлен, сколько тут народу в такой ранний час: просто яблоку негде упасть. Хотя, наверно, в таком месте, как это, не бывает «часов пик» и времени затишья: для здешних дел, законных и незаконных, годится любое время.

— Я смотрю, руку тебе починили.

— Ага. Я проспался и обнаружил, что рука болит зверски. В три часа ночи поперся искать доктора.

— Удивительно еще, что ты не вышел оттуда с новой татуировкой!

Оба ухмыльнулись. Давным-давно, чуть ли не тыщу лет тому назад, «Небесные дьяволы» в полном составе завалились в татуировочный салон, абсолютно никакие, и потребовали изобразить себе герб отряда на разных частях тела. Джим почти не помнил, как это было, так что назвать это «воспоминанием» было сложно. Тем не менее, оно заставило его улыбнуться.

— Ладно, Джимми. Я тебя знаю. Выкладывай. Ты бы не стал отрывать меня от двух теплых девок только ради того, чтобы пожрать блинчиков.

Джим прожевал вышеуказанный блинчик — блинчики тут, кстати, оказались на удивление вкусные, — запил его крепким кофе и кивнул.

— Ты прав. И, поскольку ты меня знаешь, возможно, тебе не понравится то, что я скажу, но ты меня, по крайней мере, поймешь.

Тайкус нахмурился.

— Так, если ты начинаешь разговор в таком духе, мне надо еще кофе. А может, и чего покрепче.

Джим положил вилку.

— Тайкус… Я тут много думал. И я принял решение.

Тайкус смотрел на него выжидающе, не прекращая жевать.

— Я хочу все бросить.

— Блядь, Джимми! — Простонал Тайкус. Но, как и ожидал Джим, он ничуть не удивился. Он положил в рот еще кусок яичницы и огляделся по сторонам с наигранной непринужденностью. И сказал уже тише: — Джимми, это не то, о чем стоит говорить вслух посреди Мертвецкого Порта. Поосторожней с такими разговорами, ты меня понял?

— Понял, — ответил Джим. — Потому мы, собственно, и здесь. Тут нас совсем не так хорошо знают, как в разных барах, игорных притонах и борделях. В местах, от которых меня уже тошнит.

Тайкус уставился на свой недоеденный завтрак, потом отодвинул тарелку.

— Ты не можешь просто взять и «все бросить».

— Могу. И ты тоже можешь. Тайкус, ты же бык, я не могу спокойно видеть, как тебя седлают.

— Ну, если это не какая-нибудь красотка! — ухмыльнулся Тайкус.

Джим и глазом не моргнул.

— Скаттер…

Тайкус сделал жест, означающий «говори тише!». Джим продолжал тише, но с не меньшим пылом:

— Скаттер О’Бенон вдел нам обоим кольцо в нос, а сам для нас пальцем о палец не ударил! Тебе это тоже не по вкусу, я знаю.

Тайкус медленно кивнул.

— Но не можем же мы просто взять и улететь.

— Черт побери, Тайкус…

— Мальчик мой, помолчи и послушай меня, — Тайкус говорил серьезно. — Мы не можем прыгать без парашюта. Нельзя свалить от О’Бенона, не обеспечив себе надежной защиты. Нельзя просто взять и сказать: «Ну что, милейший, спасибо вам большое, но мы предпочтем поработать на кого-нибудь другого». Если мы отсюда уберемся, мы должны иметь возможность убраться отсюда навсегда. Так, чтобы потом не возникло необходимости вернуться. Ты понимаешь, о чем я?

Джим его понимал. Тайкус, как всегда, думал на шаг вперед него. Джим знал, что многие склонны недооценивать Тайкуса Финдли. Они видели, какой он могучий, какой здоровенный, и не видели в нем ничего, кроме горы мышц. Но Тайкус был не только могуч, но еще и весьма ловок. А еще он был чрезвычайно умен. Джим знал, что он и сам не слабак и не дурак, но Тайкус мыслил иначе, под другим углом зрения. Они великолепно дополняли друг друга.

— Ты говоришь так, будто что-то уже знаешь, — заметил Джим, откусывая еще кусок блинчика.

— Я умею слушать, — коротко ответил Тайкус. — Даже когда я занят чем-то другим. А люди много болтают, даже когда они заняты чем-то другим. Скаттеровы ребята — не исключение. Нет, Кадавр и этот его дворецкий умеют держать язык за зубами, но все прочие… Короче, скажем так: Скаттеру должен вот-вот привалить большой-пребольшой куш. Нам бы этого хватило надолго. Очень, очень надолго.

Джим был заинтригован.

— А ты не знаешь, кого мы собираемся грабить? Чьи это деньги?

Тайкус покачал головой.

— Не-а. Да это и неважно. Потому что, в конечном счете, денежки все равно будут наши, и ничьи больше!

Он плутовато ухмыльнулся.

Человек в длинном плаще посадил свой маленький кораблик в Мертвецком Порту. Покинув корабль, он огляделся, смерил единственным глазом местные «власти». Второй глаз был закрыт повязкой. Но в ледяном взгляде единственного глаза, окруженного шрамами, было нечто такое, что заставляло людей отводить свои взгляды. С него взяли положенную сумму, пожелали ему удачи и были очень рады, когда он удалился.

Он шагал по коридорам между ржавеющих кораблей с уверенностью человека, который знает, что его не потревожат. И его никто не тревожил. По крайней мере, из взрослых. Девчонка из компании уличных сорванцов имела неосторожность уцепиться своей лапкой за плащ. И застыла с расширенными глазами, глядя в пистолетное дуло в дюйме от своего лица.

Дон улыбнулся, наслаждаясь ее страхом.

— Ты знаешь, кто я такой?

Карие глаза наполнились слезами, слезы покатились по загорелой мордашке.

— Н-нет, сэр…

— Я — бука! — сообщил Дон. Он медленно снял оружие с предохранителя, зная, что в испуганной тишине, окутавшей стайку ребятишек, щелчок будет слышен особенно отчетливо. Он наклонился к девочке и приподнял повязку на глазу. Девочка завизжала. Под черной тканью были сплошные шрамы. И в черной, сожженной кислотой глазнице сидел светящийся багровый шар. Шар, казалось, пульсировал и при этом слегка жужжал.

— Я буду приходить к тебе по ночам, заползать тебе в голову и являться тебе во сне, глядя на тебя своим красным-красным глазом. И на следующий день я буду преследовать тебя повсюду. Следить за тобой. Знаешь ли ты, что я хочу видеть своим красным-красным глазом?

Девочка с трудом сдерживала рыдания, дрожа всем телом. Ее ужас буквально опьянял. Жалко все-таки, что ему по работе так редко приходится сталкиваться с детьми. Их ужас такой… неподдельный!

— Нет, сэр… — прошептала девочка. — Что вы хотите видеть?

— Я хочу видеть, как ты все время оглядываешься, чтобы узнать, где я. Ты же будешь так делать, а?

Девочка кивнула и зажмурилась. Из носа у нее сочилась слизь.

— Это хорошо! Тогда я, может быть, и не вернусь за твоей головой. А может быть, и вернусь. Ну, беги, играй.

Девочка и ее приятели тут же кинулись врассыпную, точно тараканы на кухне, где включили свет. Дон ухмыльнулся, поправил повязку и выпрямился.

Приятное все-таки место этот Мертвецкий Порт!

Он знал, кто ему нужен и где его искать. Он увидел небольшой проход в стене: либо заведение, которое себя не афиширует, либо совсем захудалая забегаловка. Его источник советовал ему начать поиски именно в таком месте. Если его добычи тут и нет, ничего, он выкурит кролика из норы в другом месте.

Дон проскользнул внутрь, держа наготове пистолет. Никто его не окликнул. Когда он прошел дальше, перед ним открылось здание, и до ушей донеслись обрывки… пения? Негромкий женский голос, не выкрикивающий похабные слова, не напрягающийся от усилия перекричать орущую музыку. В сопровождении нескольких инструментов женщина тихонько пела старую-престарую песню о любви, обретенной и утраченной.

Дон нахмурился и вошел в помещение. Внутри было тихо, можно даже сказать — спокойно, несмотря на то, что посетителей было на удивление много: люди сидели за столиками, освещенными всего несколькими свечами. Обстановка была скромная, почти спартанская. Певица стояла на эстраде, подсвеченной одним-единственным прожектором. Она была недурна собой, но немолода и полновата, а ее одежда оставляла-таки простор воображению.

Дон покачал головой: что за странное место! Неудивительно, что посетители шифруются: в таком городе, как Мертвецкий Порт, подобные увлечения и впрямь позорны. Он огляделся в поисках своей мишени.

Человек сидел один, прихлебывал что-то из маленького стаканчика и смотрел на певицу, слегка улыбаясь. Раздраженный общей безмятежностью этого места, Дон подобрался к нему и приставил пистолетное дуло к основанию черепа. Человека охватил ужас. Вот так-то лучше!

— Эдвард Бейнс, не так ли?

Человек хотел было кивнуть, ощутил затылком упирающееся в него дуло и замер.

— Да, — спокойно ответил он. Это спокойствие не могло не восхищать, но в то же время бесило. — А вы, видимо, Иезекииль Дон.

Дон ощутил легкое изумление.

— Можно подумать, я грошовый головорез!

— Отнюдь, — возразил Бейнс. Этот человек был тощ, как скелет. Дону он не нравился — не в последнюю очередь потому, что Бейнс быстро преодолел свой страх. — Грошовому головорезу не хватило бы ни влияния, ни денег на то, чтобы дернуть за те нити, которые требуются, чтобы узнать об этом заведении — не говоря уже о том, чтобы застать меня врасплох.

— Не льстите себе, — фыркнул Дон, опуская пистолет. Бейнс развернулся к нему лицом, спокойно глядя на него своими водянистыми глазами.

— Итак, мистер Дон. Что вам от меня угодно?

— Мне нужен пес, который передаст сообщение своему хозяину, — сказал Дон, чуть заметно улыбнувшись. — Сообщите этому самодовольному ублюдку, который играет за обе стороны, что я, так и быть, уважу его маленькое царство. Я не стану развлекаться с Финдли и Рейнором, пока я тут, в городе. Хотя это и не на пользу делу… ни его, ни моему.

Бейнс кивнул.

— Я ему передам. Уверен, он оценит вашу деловую хватку.

— Но, — продолжал Дон, протянув руку и взяв стакан Бейнса, — это действительно лишь до тех пор, пока я здесь и они тоже. Меня не интересует сделка, которая заставит меня отказаться преследовать свою добычу. И меня не интересует, сколько мне за это заплатят. К тому же теперь это уже вопрос личной мести. Эти двое мне нужны. И я их получу.

Он поболтал напиток в стаканчике, понюхал, одобрительно приподнял бровь, выпил и с нарочито громким стуком поставил стаканчик на стол.

— Стоит Рейнору и Финдли покинуть Мертвецкий Порт, они становятся моей законной добычей.

Бейнс кивнул.

— Я ему передам. Что-нибудь еще? Быть может, вы сообщите, сколько времени вы собираетесь пробыть в городе?

Дон хохотнул.

— Я прилетел только затем, чтобы найти вас и передать это сообщение. Другие достопримечательности Мертвецкого Порта меня не интересуют.

Разумеется, это было не совсем так. Ему еще предстояло вернуться на корабль. А по пути можно еще много куда заглянуть. Но как только он окажется на своем корабле, он будет просто висеть на орбите, подобно пауку, внимательно следящему за своей паутиной.

— Да, сэр, возможно, так будет лучше для всех заинтересованных лиц.

Дон поднялся, похлопал Бейнса по костлявому плечу, презрительно улыбнувшись, взглянул на певицу и удалился так же неслышно, как пришел.

— Как это вы, черт возьми, пронюхали об этом ограблении? — осведомился Скаттер О’Бенон.

Они с Джимом и Тайкусом находились в поместье О’Бенона. Тайкус настоял на том, чтобы встретиться именно тут, поскольку дело было чрезвычайно секретное. «Вы же не хотите, чтобы нас кто-то подслушал?» — сказал Тайкус и был совершенно прав. Тем не менее, роскошными яствами и напитками их уже не потчевали. Бросалось в глаза отсутствие великолепного Рэндалла. И принимали их не в гостиной, а в тесной комнатенке в глубине дома. Тут даже стульев не было. Скаттер без слов давал понять, что говорить следует быстро и исключительно по делу.

— Имен я называть не стану, но люди все время болтают, особенно когда выпимши, — ответил Тайкус.

— А вы все-таки назовите, мистер Финдли, — сказал О’Бенон. — Дело того стоит, особенно учитывая, сколько неприятностей доставили мне вы с мистером Рейнором.

Тайкус покачал головой.

— Не-а. Вы тогда будете знать, что я могу сдать человека, и следующим, кого я сдам, можете оказаться и вы сами.

Скаттер вздохнул. Тайкус попал в точку. И все-таки Скаттер нахмурился.

— Вы двое начинаете причинять больше хлопот, чем сами того стоите.

Джима пробрал холодок. Такое слышать всегда неприятно. А если Скаттер сочтет, что они ему бесполезны, от них и косточек не сыщут. «Впрочем, никто и не огорчится», — мрачно подумал Джим.

— Ваша ищейка сегодня объявилась на моей планете, — сообщил Скаттер.

У Джима душа ушла в пятки. Дон! Значит, он все-таки жив… А Джим смел надеяться… но нет, такого, как он, так просто не убьешь. Дон живуч, как черт.

О’Бенон подошел к буфету, открыл ящик для сигар, достал оттуда одну из своих тонких сигарок и принялся обрезать ее, не переставая говорить. Ни Джиму, ни Тайкусу он сигары не предложил.

— Он мне сообщил, что намерен разойтись по-хорошему и не станет устраивать бучу в моей песочнице! — прошипел О’Бенон. — Крайне любезно с его стороны, вы не находите?

Он закурил и снова обернулся к ним.

— Так что здесь вы в безопасности. Но, как только вы покинете планету, он бросится в погоню. Я сделаю все, что смогу.

— О, это просто замеча… — выдавил было Джим, но Тайкус поднял руку.

— Вот видите? Это еще одна причина отправить нас на то дело. Ваши ребята, может, и болтливы, но отнюдь не глупы. Они небось думали, что мы с Джимми и так в курсе. Штука в том, что никто, кроме нас, о нем не знает. И Дон в том числе.

О’Бенон сощурился.

— Да, в самом деле… — сказал он. — А у вас двоих имеется некоторый… опыт, который мог бы существенно упростить дело.

— Не то слово!

— Ну, хорошо. Я разрешу вам поучаствовать в нем.

Скаттер улыбнулся, не разжимая ярко-алых губ.

— Не думаете же вы, что я отправлю вас вдвоем на дело такого размаха?.. Черт возьми, ребята, ваше счастье, что у Рэндалла сегодня выходной, иначе бы вы уже валялись на полу, истекая кровью.

— Но, простите… — начал Джим. И снова Тайкус поднял руку, хотя выражение его лица начинало становиться напряженным.

— Мы будем в нем участвовать. Но, чур, деньги поровну.

Скаттер хмыкнул.

— Управитесь с делом — получите половину. Даю слово.

— Я знал, что мы сумеем прийти к соглашению, учитывающему интересы обеих сторон, — сказал Тайкус. Он подошел к буфету и взял себе сигару. У Скаттера дернулось веко, но он ничего не сказал. Тайкус обрезал кончик сигары и закурил. — Значит, договорились. Ну, рассказывайте.

— Луна Бахус вам, ребята, наверняка известна, — начал Скаттер.

— А то! — ответил Тайкус. — Рай для картежника. Все крупные игроки сектора Копрулу едут туда. Ну, и развлечения на любой вкус.

Он взглянул на Джима и многозначительно повел бровями.

— Развлечения в вашем вкусе — да, безусловно, — согласился Скаттер О’Бенон. — Ну, и кроме того, разные шоу и представления для тех, кто более разборчив. Невероятно роскошные отели, знаменитые рестораны. Исполнение любых фантазий, любого уровня — за соответствующую цену, разумеется. В первую очередь это место рассчитано на игроков, но там проводятся и всякие конференции. Короче, сквозь него постоянно проходят толпы народа.

— Неплохое место для ограбления, — заметил Джим.

— Хуже, чем вы думаете, — ответил Скаттер тоном, подразумевающим «Вот потому-то я и босс, а вы — шестерки». — Безопасность — такое же удобство, как и любое другое, а тамошний народ готов платить по высшему разряду. В особенности банки, — многозначительно добавил он.

Сердце у Джима упало. Он-то рассчитывал, что у них уже имеется наводка на лакомую добычу или что они просто рассчитывают пощипать каких-нибудь игроков. Про Бахус ему было известно немногое, но он знал то, что известно всем, а всем было известно то, что если твои денежки попали в банковский сейф на Бахусе, то это уж надежно, как… банковский сейф. Никто их не тронет.

Он уже подумал, не отправляют ли их с Тайкусом на верную гибель — может, Скаттер решил их наказать? Но тут же сообразил, что Скаттеру будет достаточно просто предоставить свободу действий Дону. В конечном счете, это будет куда вернее.

Даже Тайкус повел себя иначе.

— Понятно… — коротко ответил он, задумчиво выпуская дым.

— Мне сделалось известно, что в банк «Ковингтон» должны доставить крупную сумму кредитов Конфедерации, которая пробудет там ровно тридцать семь часов, прежде чем кредиты будут распределены по назначению.

— Крупная — это сколько? — уточнил Джим.

Скаттер смерил его взглядом.

— Семьсот миллионов тридцать шесть тысяч четыреста двадцать.

Джим не был уверен, но, кажется, он икнул. Даже Тайкус слегка поперхнулся сигарным дымом.

— На тридцать семь часов, — повторил Тайкус.

— В банк «Ковингтон».

— Ну, Скаттер, надо сказать, сумма и впрямь кругленькая.

— Я тоже так думаю. И, поскольку добыча лакомая, а работа непростая, я склонен быть щедрым с теми, кто ее выполнит.

— Тут есть какая-то загвоздка, верно? — спросил Тайкус. — В том, чтобы добыть эти семьсот миллионов с хвостиком. Какой у нас план на данный момент?

— Ну, поскольку просто прийти и попросить эти деньги нельзя, мой человек, Эш Томпсон, исследует то, что находится под банком. Лет шесть тому назад произошел обвал, серьезно повредивший систему канализации. Отстроить ее заново с соблюдением всех требований безопасности оказалось чересчур накладно, так что они оставили все как есть. Эш считает, что…

— Не-е. Этот план — полное дерьмо.

О’Бенон моргнул.

— Дерьмо?

Тайкус покачал головой.

— Чересчур рискованно, сразу с нескольких точек зрения. Требует слишком много времени и слишком много рук.

Скаттер начал медленно багроветь.

— А у вас, значит, есть план получше?

— Думаю, да, — протянул Тайкус. — Вы, возможно, припомните, что наняли нас именно из-за нашей репутации…

— Я согласен с Тайкусом, — сказал Джим. — Надо просто войти, забрать денежки и выйти. Чем дольше мы будем ковыряться в грязи, тем больше шансов, что нас кто-то обнаружит.

Скаттер затянулся своей тонкой сигарой и задумчиво сощурился.

— Знаете, что, — сказал он, наконец, — я достиг своего приятного нынешнего положения не благодаря тому, что брал на себя всю грязную работу.

Он тонко улыбнулся — настолько тонко, насколько это позволяли его полные губы.

— Вы с Эшем свое дело знаете, втроем уж как-ни-будь разберетесь. И пусть победит сильнейший, ага?

Он взял со стола лист бумаги и золотое перо, написал адрес и вручил его Тайкусу.

— Будьте там через три часа. В пять часов сообщите, о чем вы договорились.