Долги дьяволов

Глава 17

Мертвецкий Порт, Мертвецкая Скала, «Знак валета»

Джим с Тайкусом отлично знали это заведение. Оно принадлежало Скаттеру, как и многие — едва ли не почти все — заведения в Мертвецком Порту. Там действительно играли в карты. Оно было достаточно скромное, чтобы не бросаться в глаза, при этом достаточно опрятное, чтобы не выглядеть помойкой.

Они пришли заранее и заказали себе поесть.

— Замышлять ограбление банка на пустой желудок я не согласен! — заявил Тайкус. Он заказал себе пару сандвичей, жареную картошку и пиво — для него это все было так, заморить червячка между обедом и ужином. Джим равнодушно поковырялся в Тайкусовой картошке и теперь сидел, неторопливо прихлебывая пиво. Предприятие, в которое они собирались ввязаться, с каждой минутой нравилось ему все меньше и меньше. Он уже начинал жалеть, что не улетел сразу и позволил Тайкусу втянуть себя в эту авантюру.

Ровно через минуту после назначенного времени появились трое мужиков, которые расположились в их закутке.

— Люблю, когда моя команда пунктуальна! — заметил Тайкус.

Джим окинул взглядом новоприбывших. Они выглядели именно так, как он и ожидал. Тертые, расчетливые, осторожные и при этом уверенные в себе.

Интересно, а как он сам выглядит с их точки зрения?

Тот, что сел рядом с Тайкусом — мужчина немного за тридцать, примерно того же роста и телосложения, что и сам Джим, с сальными светлыми волосами и бледным шрамом поперек щеки, — сузил глаза, услышав замечание Тайкуса.

— Я — Эш Томпсон. И команда эта — моя. Мне приказано выслушать ваш план и, в случае, если я сочту его толковым, привлечь вас к работе.

Тайкус откусил здоровенный кусок второго сандвича, прожевал, проглотил.

— Ну что ж, возможно, мы, как хорошие мальчики, сможем все вместе играть одним мячиком. Верно, Попсон? Ох, извините: Томпсон! — поправился он, делая вид, что ему страшно неловко.

Парень, усевшийся рядом с Джимом, напротив Тайкуса, проворчал:

— Эш, этот мужик начинает меня раздражать! Мне уже не нравится то, что я слышу. Давай покончим с этим сразу.

Третий молчал. Он был невысок, тощ и черноволос. Его молчание Джиму не нравилось. Он уставился на всех троих исподлобья.

— Ладно, Рейф, утихни. Давай все- таки выслушаем его, прежде чем перерезать ему глотку.

Джим возвел глаза к небу.

— Знаешь, Эш, что я тебе скажу? Если вы всегда ведете себя, как сейчас, то это, пожалуй, мы не желаем иметь с вами дела.

Губы Эша медленно растянулись в улыбочке. Улыбочка была холодная и грозная.

— Ага, тихоня заговорил.

— Э, не такой уж он тихоня! — возразил Тайкус. — И скоро вы в этом убедитесь.

— Я просто картошку кушаю, — сказал Джим, пережевывая кусок жареной картошки. — И предпочитаю выслушать прежде, чем высказываться.

Эш одобрительно кивнул.

— Ну что ж, тогда перейдем к делу. Я так понял, вы сказали, что мой план — фигня.

Тайкус покачал головой, проглотил еще кусок сандвича.

— Не-а. Я сказал, что твой план — дерьмо. Это разные вещи.

Лицо Эша заметно помрачнело. Джим с трудом сдержал смех.

— Сомневаюсь, что вы придумаете что-то получше. Но Скаттер сказал, чтобы я вас выслушал и решил, кто из нас прав. Я предпочитаю слушаться тех, кто мне платит. Начнем с общего, прежде чем перейти к частностям.

Эш достал карманный голопроектор и поставил его на стол. Он нажал на кнопку, и над столом повисло здание банка «Ковингтон». Затем оно начало делиться на слои, как будто трехмерный чертеж.

Джим вздрогнул, расплескав пиво.

— Какого хрена, мужик? Ты что, хочешь, чтобы об этом знал весь сектор?!

Эш расхохотался.

— Это заведение принадлежит Скаттеру целиком, тут даже грязь на полу — и та его собственная. Тут можно прямо на столе трахнуть сенаторскую жену, никто и глазом не моргнет.

Джим вскинул руки, показывая, что сдается.

— Все- все, не слушайте меня! Я просто люблю иной раз поумничать.

Эш и так не обратил на него внимания.

— Банк «Ковингтон» — один из самых надежных во всем секторе. У него самые современные охранные системы, стены толщиной в человеческий рост и репутация, которая отпугивает всех, кроме самых отчаянных.

Он сверкнул улыбкой.

— То бишь нас. Так вот: кредиты пробудут в банке, откуда можно их достать, всего тридцать семь часов. Окно узкое, но у нас в запасе есть несколько дней, прежде чем начнется отсчет. Есть еще один фактор, который работает на нас. На первый взгляд он работает против нас, но на самом деле это не так. Прежде всего, у нас имеется туз в рукаве.

Он указал на четырнадцатый этаж огромного здания.

— Сам банк занимает всю нижнюю часть, но там есть и другие учреждения, а начиная с десятого этажа, там находятся роскошные пентхаусы.

— Дальше можете не рассказывать, — сказал Джим. — Один из них принадлежит Скаттеру О’Бенону.

— Ну, об этом никто никогда не узнает — но да, — ответил Эш. — Последние несколько лет там живет его человек, который действует изнутри. Это должно нам помочь, много и разнообразно.

«Еще бы!» — подумал Тайкус.

— А что это за фактор, который на первый взгляд плох, но на самом деле нет? — спросил Джим.

— Ну, — Эш чуть заметно улыбнулся, — насколько мне известно, во время этого тридцатисемичасового окна в городе должен проходить Межзвездный конвент шерифов. Так что туда съедутся больше тысячи блюстителей порядка.

Тайкус крякнул.

— Черт возьми, Эш, и что тут может быть хорошего, кроме плохого?

Он запихал в рот остаток сандвича и выудил из кармана сигару.

— А вы пораскиньте мозгами, — сказал Эш с ноткой снисходительности в голосе. — Они, конечно, шерифы — когда они на службе. Вы что думаете, адвокаты на своих конвентах продолжают работать над делами? Черта с два. Днем они будут посещать семинары — все под боком, в одном роскошном отеле. А после речей, семинаров и нудных ланчей они примутся пить, резаться в карты, жрать, смотреть стрип-шоу, снимать девочек, блевать и отрубаться — как и все нормальные люди на своих конвентах.

Джим кивнул.

— Наш внедренный человек эти конвенты каждый год видит, и именно так все это и выглядит. То есть они, конечно, будут в городе, но последнее, о чем они будут думать, — это блюсти порядок. Это же конвент на Бахусе!

— А при этом весь город и банк в том числе будут убаюканы ложным ощущением безопасности, — закончил Джим прежде, чем Эш успел продолжить. — В банке будут думать: «Эге-ге, да ведь денежкам у нас сейчас безопаснее, чем где бы то ни было во всем секторе, у нас же по улицам бродит тысяча шерифов! Кто осмелится что-то предпринять, пока они в городе?»

Эш кивнул.

— И именно поэтому, мой нервозный друг, данный конвент выглядит помехой, но на самом деле это скорее плюс.

Тайкус кивнул и закурил сигару.

— Логично. Ну и, потом, все равно мы с этим ничего поделать не можем.

— Давайте дальше, — сказал Джим.

Эш слегка подался вперед.

— Как я уже сказал, я выполню приказ своего босса. Я готов выслушать ваш план непредвзято, поскольку я хочу, чтобы все прошло успешно. Но вот что я вам скажу: я шесть лет грабил банки. Я грабил такие банки, какие вам не снились даже в самых розовых снах. И Рейф с Уином помогали мне в большинстве этих ограблений. Мы знаем, что возможно, а что нет, куда лучше таких прощелыг, как вы.

— Между прочим, я и обидеться могу! — заявил Тайкус, выпуская дым прямо в лицо Эшу. — Не проще ли просто непредвзято меня выслушать, как ты и обещал?

Эш медленно откинулся на стенку кабинки и кивнул.

— Конечно, конечно. Посмотрим, какие идеи способен предложить чувак, у которого шея толще головы.

Тайкус ухмыльнулся, не выпуская из зубов сигару. Джим и сам с трудом сдержал улыбку. Оба просто обожали, когда люди принимали Тайкуса за идиота. Всегда приятно продемонстрировать им, как они ошибаются.

— Когда Скаттер О’Бенон прислал Кадавра…

— Кадавра? — нахмурившись, переспросил Рейф.

— Ну, того мужика, который похож на оживший труп, — любезно пояснил Джим. Рейф понимающе сказал «А-а!», и кивнул.

— …Звать нас с Джимми к себе на службу, то именно из-за нашей репутации. Мы с ним не те люди, которые роют землю. Мы входим через главный вход, в рабочее время. Среди бела дня. И уходим тем же путем.

Эш долго смотрел на него.

— Тайкус Финдли, ты просто псих!

— Эй, сынок, разве мама не учила тебя быть вежливым? — укоризненно произнес Тайкус. — Давай, я тебе расскажу, на что я способен, если дать мне фору в три дня и достаточно много кредитов.

У Эдварда Бейнса был выходной, и он намеревался его отпраздновать. Каждый день, когда в Мертвецком Порту отсутствовали Тайкус Финдли и Джеймс Рейнор, был для него праздником, а теперь они убрались отсюда надолго. Если повезет, даже навсегда…

Он миновал узкую дверь, услышал негромкие звуки квартета и воспрянул духом.

Это место было для него оазисом. Бейнсу нечасто удавалось сюда выбраться, и он заранее предвкушал стаканчик чего-нибудь приятного и вечер тихой, убаюкивающей музыки. Сегодня выступала его любимая певица, Таня.

Глаза привыкли к полумраку зала, освещенного только свечами, и он устроился на своем любимом месте, рядом с эстрадой. Квартет доиграл, их руководитель подошел к микрофону.

— Спасибо, спасибо большое! Мы, конечно, понимаем, что большинство из вас пришли сюда сегодня, чтобы послушать несравненную Таню, но, увы, Таня сегодня вечером выступить не сможет. Вместо нее на сцену выйдет специально приглашенная гостья. Надеюсь, ее выступление вам понравится.

Бейнс откинулся на спинку стула, несколько разочарованный. Таня ему нравилась — но, с другой стороны, послушать кого-нибудь новенького тоже неплохо. Он заказал у официанта напиток и устроился поудобнее.

Квартет собрал свои инструменты, и вскоре эстрада опустела. Толпа зароптала, хотя и негромко. Бейнсу принесли напиток — виски с содовой, — и он принялся прихлебывать его, слегка хмурясь.

Наконец врубили прожектор. На сцене стоял одинокий микрофон.

— Леди и джентльмены! Поприветствуем… Киску!

Глаза у Бейнса расширились.

На сцене появилась девица — из тех, кого «барышней» никак не назовешь, — облаченная в узенькие полоски ткани. На голове у нее были громадные кошачьи ушки, а позади болтался хвост, пришитый к микробикини, которое не скрывало… практически ничего. Ее упругое тело было намазано тональным кремом и в целом выглядело весьма кричаще.

— Всем привет! — радостно объявила Киска. Ее вздернутый носик был выкрашен черным, на щеках были намалеваны усы. — Сегодня я выступаю специально для некоего мистера Эдварда Бейнса. Вот счастливчик, верно?

Второй прожектор едва не выжег Бейнсу глаза — его направили прямо на него.

— Мистер Бейнс — или, точнее, Кадавр, — это подарок вам лично от Джима и Тайкуса!

И она громогласно и хрипато завопила что-то пронзительное, пересыпанное словечками, которые вогнали бы в краску любого морпеха.

Эдварда Бейнса держали в луче прожектора в течение всего выступления.

На Бахусе не было ни клочка зелени.

Джим видел изображения этой луны: сплошной пластобетон и неосталь. Что- то живое росло разве что на территории громадных роскошных отелей. Остальное было сплошным городом. Джим успел выяснить, что некогда эта планетка была вполне цветущим и приятным местом, и земля тут была именно такой, какую его родители могли бы заботливо возделывать, получая щедрые урожаи. Но из-за удобного расположения участь этой луны была предопределена с самого начала.

Они с Тайкусом, Эшем, Уином и Рейфом садились ночью, и единственными местами, которые не сияли огнями, были океаны, мрачные, черные и свободные. Любой клочок суши сиял, как новогодняя елка, от берега до берега. Там царили толпы, шик и блеск.

По-своему это было красиво, но Джим поймал себя на том, что воспринимает это иначе, чем прежде. Он вырос на Шайло, где энергию было принято экономить и использовать максимально эффективно. Того количества энергии, что использовалось для освещения столицы, Семелы, куда они направлялись, хватило бы, наверное, на всю планету Шайло. Нет, Джиму нравились шик, блеск, роскошная жизнь, но сейчас, воочию увидев эту наглую, почти непристойную расточительность, он осознал, что отныне все, что его так радовало, уже не привлекает его, как прежде.

Он откинулся на спинку сиденья, мысленно считая часы, оставшиеся до тех пор, пока все это закончится. Джим принял решение и теперь был готов — более чем готов — распрощаться с прежней жизнью.

Цель их путешествия стремительно приближалась по мере того, как они спускались все ниже. Джим молча покачал головой, когда огни большого города ринулись им навстречу, и они приземлились в космопорту, где, как он знал, новоприбывших уже ждали звенящие игровые автоматы, доступные с первой же секунды, как только вы покинули корабль.

— Что- то не нравится мне, как ты выглядишь, Рейнор! — заметил Эш. Джим вздрогнул, приходя в себя.

— Не люблю я крупных городов, — ответил он. — Особенно таких шумных.

— Ничего, — перебил его Тайкус, направляясь к посадочной площадке. — С тем кушем, что мы должны сейчас отхватить, тебе, Джимми, хватит денег на то, чтобы купить свою собственную планету и обустроить ее по своему вкусу!

Все, кроме Эша, хохотнули. Эш продолжал пристально разглядывать Джима. Джим с Тайкусом уже обсудили, что будет после того, как они смоются с несколькими миллионами кредитов. Джим заберет свою долю и тихо свалит где-нибудь на полпути к Мертвецкому Порту. Они решили не посвящать в свои планы Эша и прочих парней Скаттера. Эш и без того достаточно сильно их недолюбливал.

Они сняли номера в одной из гостиниц средней руки: не самых шикарных, но и не самых заштатных. Сейчас они заселятся, потом Эш со своими ребятами отправится на разведку, а Джим с Тайкусом тем временем свяжутся со знакомыми Тайкуса.

Чем быстрее они за это возьмутся, тем быстрее все закончится. Ничего другого Джим и не хотел.

В это время в космопорту Севелы садился еще один кораблик, рассчитанный на одного человека без лишнего груза. Этот кораблик следовал за тем кораблем, на котором прилетели Джим, Тайкус, Эш, Рейф и Уин, с тех самых пор, как они покинули Мертвецкий Порт. Человек, сидевший за штурвалом, нажал на кнопку блестящей металлической рукой.

— Подтверждаю, — сказал Иезекииль Дон.

Город оказался именно таким, как и предполагал Джим: насыщенным, ярким, навязчивым и шумным. Летающие машины и байки стремительно проносились мимо такси, везущего их в гостиницу — «Беллиссима Гранде», отель и казино», — и Джим опасался, как бы у водителя не случилось сердечного приступа, так громко он орал и так энергично жестикулировал в адрес прочих водителей.

На улицах даже в этот поздний час было многолюдно и светло, как днем. За то время, пока они успели дойти от проезжей части до входа в гостиницу, их успели окликнуть несколько привлекательных женщин. Тайкус присвистнул и наговорил сальностей, но Джим шагал, не поднимая головы. Внутри их встретила кричащая обстановка, толпы людей и густые облака дыма. Непрерывные звонки, свистки, вопли выигравших — или продувшихся — игроков били по ушам, и, когда они с Тайкусом наконец-то заселились в свои затхлые номера, Джим некоторое время стоял не шевелясь, привалившись к двери.

Мир высоких ставок и безудержного веселья вторгался даже сюда. Стены были тонкие, и Джиму было прекрасно слышно, как именно развлекаются соседи в своих номерах. Он зашел в акустический душ, переоделся в чистое и встретился с Тайкусом в холле.

Тайкус выглядел на удивление хорошо. Его костюм, как и у Джима, не бросался в глаза, но был качественно пошит и отлично сидел на его массивной фигуре. В зубах Тайкус сжимал приличную сигару, и взгляд его лучился довольством.

— А мне тут нравится! — сказал он. — Масса развлечений. И для лохов, пока я работаю, и для меня, когда я решу отдохнуть.

— К вашим услугам! — сказал Джим. — И куда пойдем?

— Только не говори, что ты даже не попробуешь оторваться напоследок! — поддел его Тайкус.

— Я именно это и хотел сказать.

Тайкус отечески обнял приятеля за плечи.

— Джимми, я заставлю тебя веселиться, чего бы мне это ни стоило! К счастью, мы с моим помощником все равно назначили встречу в одном из самых популярных отелей на всей этой шикарной луне. Пошли!

Двадцать минут спустя Джим как будто очутился на другой планете. Маленький бар под названием «Голубая нота» в отеле и казино «Экстаз» был настолько далек от почти лихорадочной энергии и неоновых вывесок, что это застало Джима врасплох. Обстановка бара состояла из ступенчатых форм и пологих изгибов, там и сям стояли произведения искусства с инкрустациями из дерева и стали, с повторяющимся узором из уголков и солнышек, на стенах висели картины. Где-то негромко играла джазовая музыка; кожаные диванчики были на удивление удобными; официантка разговаривала вполголоса и улыбалась почти искренне.

Через некоторое время послышался слабый шорох атласа. Высокая, роскошная дама в алом платье в пол, с фирменным пакетом одного из самых дорогих магазинов в городе подошла и уселась напротив них.

— Ах, черт возьми, Дженнифер! — сказал Тайкус. — Годы тебе к лицу, солнце мое.

Она улыбнулась, и Джим увидел то, чего поначалу не заметил благодаря мягкому освещению. Дама, невзирая на черные, как смоль, волосы и стройную фигуру, была, на самом деле, куда старше них. Но Тайкус был прав: она выглядела сногсшибательно, и освещение тут было ни при чем. Каждое движение дышит изяществом, лицо точеное. Джим подумал, что она выглядела бы красавицей даже в грязи и в рубище.

Дженнифер улыбнулась.

— Тайкус Финдли! — сказала она. — Сколько лет, сколько зим! А это, видимо, мистер Рейнор?

Она протянула тонкую руку с ухоженными ногтями. Джим поймал себя на желании поцеловать ей руку, но не решился и вместо этого неловко ее пожал.

— Здравствуйте, мэм.

Очаровательная улыбка Дженнифер сделалась шире.

— А он куда культурнее тебя, Тайкус. Славный мальчик!

— Смотри, не влюбись, — предупредил Тайкус. — Он намерен в ближайшее время вступить на праведный путь — по крайней мере, он сам так утверждает.

Дженнифер сочувственно нахмурилась.

— Что, правда? Какая жалость, — сказала она, как будто Тайкус сообщил ей печальные новости.

— Дженнифер и ее муж, Густав, — с Умойи, — пояснил Тайкус. — Жду не дождусь узнать, что она для меня приготовила.

— Я всегда радуюсь, когда ты ко мне обращаешься, — сказала Дженнифер. — Ты каждый раз заказываешь нам с Густавом такие занятные вещи…

Если бы Джим не слушал ее прежде — хотя он был весь внимание, — теперь бы он наверняка обратился в слух. Умойя, с ее небольшим правительством и процветающей экономикой, славилась своими передовыми технологиями. И теперь Джим жадно подался вперед, глядя, как Дженнифер достает из сумки коробку в подарочной упаковке и протягивает ее Тайкусу. Тайкус ухмыльнулся и развернул «подарок».

Внутри оказался роскошный жилет. Основной его цвет был черный. По подолу шли небольшие ромбовидные прорези, и в каждой сверкал зеленый или красный камушек. Вся грудь и часть спины были разукрашены сложной многоцветной вышивкой. Жилет смотрелся красиво, элегантно и совершенно не во вкусе Тайкуса.

Тут Дженнифер развернула жилет и продемонстрировала четыре хитро спрятанных кармашка. Джим увидел, что это не что иное, как кобуры — вот это уже было вполне во вкусе Тайкуса.

— Ох ты, прелесть какая! — сказал Тайкус. — Дженнифер, ты чудо-мастерица!

— Да, но к такому жилету нужны еще и соответствующие аксессуары! — сказала Дженнифер. И протянула ему вторую коробочку, поменьше.

— Я себя чувствую, как на день рождения! — хмыкнул Тайкус. Открыв коробочку, он увидел изысканные старинные часы. Джим присвистнул.

— Густав хотел выгравировать на них твои инициалы, но я посоветовала ему воздержаться, — сказала Дженнифер. — Дай, покажу, как выставлять время и заводить их.

Она бережно достала часы из коробочки.

— Чтобы выставить время, надо вытащить до отказа вот эту штучку с насечками, которая называется «заводная головка», вот так. Поставь стрелки на нужное время, потом вдави ее обратно. А чтобы их завести, вращай заводную головку по часовой стрелке до упора. Проще простого.

— Просто, но действенно! — ухмыльнулся Тайкус. — Я буду обращаться с ними очень аккуратно.

— А это, — она протянула ему последнюю коробку, — для твоих друзей. Тоже часы, но не такие красивые, как твои. Смотри, чтобы они все надели часы — или хотя бы имели их при себе.

— Разумеется, дорогая. Вы с Густавом так добры ко мне!

Дженнифер расплылась в озорной усмешке.

— Ну все, Тайкус, хватит на них любоваться. Можешь исследовать их повнимательнее потом, у себя в номере. А пока… может, пойдем, попляшем? Тут за стенкой танцы!

— Черт, солнышко, я не умею танцевать, ты же знаешь! Я тебе все ножки пооттопчу.

Она рассмеялась гортанным смехом.

— Знаю, знаю! Считай это испытанием. Я хочу проверить, как ты двигаешься в этом жилете. Вдруг он нуждается в подгонке! Пошли.

Тайкус обреченно вздохнул.

— А ты пойдешь с нами, Джимми?

Джим ухмыльнулся.

— Я, пожалуй, побуду тут. А вы, детки, ступайте, порезвитесь.

Тайкус пожал плечами, снял свой пиджак и надел жилет. Часы он старательно запихал в нагрудный кармашек. Дженнифер изящно взяла Тайкуса под руку, улыбнулась Джиму улыбкой, от которой он растаял, и увела Тайкуса танцевать. Провожая их взглядом, Джим вынужден был признать, что в новом жилете Тайкус выглядит просто потрясающе.

Жалко, что носить этот жилет ему придется недолго.

Тайкус не соврал: танцевать он действительно не умел. Он был громадного роста и отличался ловкостью, но отнюдь не изяществом. А о бальных танцах он не знал ничего — даже меньше, чем ничего.

Пока он весьма неуклюже ковылял по бальному залу, Дженнифер шептала ему на ухо. Шептала она отнюдь не милые пустячки, а важную информацию насчет жилета. Тайкус кивал, старательно все запоминая, потом шепотом рассказывал, как он себя чувствует в этом жилете.

Пока все, похоже, было отлично. Тайкус расхрабрился настолько, что сделал пируэт — Дженнифер, опытная танцовщица, ловко провернулась так, чтобы это выглядело нормально. Тайкус к этому времени почувствовал себя достаточно уверенно, чтобы оглядеться, притянув ее к себе, и даже слегка наклонить. Тут танец и кончился.

Тайкус обнял ее за талию и проводил к столу с закусками, продолжая ненавязчиво озираться по сторонам. На первый взгляд толпа была типичной для подобных заведений: мужчины средних лет с покрасневшими глазами, женщины с декольте, чересчур глубоким для их фигуры, элегантные платья и костюмы, большая часть из них — прямо из магазина. Это было…

И тут они встретились взглядом.

Тайкус — и мужчина с копной блестящих черных волос, пронзительно-голубыми глазами и роскошными усами.

— Ох, бля! — сказал Тайкус Финдли, узнав шерифа Уилкса Батлера.