Дом царя Давида

10

На период зимних холодов жизнь замирает. Знатные землевладельцы разъезжаются по своим владеньям, царский двор в этот период, если нет опасности войны, уезжает в Хеврон. А весной земледельцы начинали готовить поля и сеять пшеницу. Лишь в начале лета знатные семьи собирались в Иерусалим, начинались военные либо строительные компании, приемы у царя.

Двор царевича Авессалома пожаловал в столицу самым последним, в середине лета. Но сам Авессалом при дворе не показывался. Его приближенные иногда появлялись во дворце как свитские царевича.

Реи стоял с Ишби-Беновом во дворе царского дворца. Придворные, знать, послы и просители все они находились здесь. Те, кому было позволено входили во внутренние помещения.

Реи обратил внимание на группу знатных людей. Они окружили двух молодых людей. Этих он видел впервые. Может какие-то приезжие послы?

— Интересно откуда они приехали, — спросил Реи, — Я их раньше не видел?

— Этих ты и не должен знать, — хмуро произнес Ишби-Бенов, — Интересно Авессалом знает. Если нет. То это будет для него интересная новость.

— Они что местные, — удивился Реи, — Откуда они пришли. Кто они такие?

— Это Ионадав и Амессай, — со вздохом объяснил Ишби, — Они были в свите царевича. Думаю, он захочет их увидеть.

На второй год своего возвращения Авессалом стал действовать смелее. Вернувшись ко двору он начал устраивать постоянные приемы в своем доме. У него было пять поваров, он расходовал почти столько же вина, что и весь дворец, он постоянно устраивал ужины на десять человек и больше.

Вирсавия, как и другие жены и наложницы, была в не меньшей мере, чем супруг, информирована о действиях пасынка. Кормилицы, слуги, рабы, кухарки, портнихи, банщицы, торговцы румянами представляли более точный источник информации, чем шпионы. Однажды вечером, когда Давид ужинал у нее, она ему сказала:

— Меня беспокоит Авессалом. Он ведет себя так, как будто тебя уже Господь забрал.

— Но настанет день, когда меня не будет, — ответил он, пробуя лепешку с медом.

— Этот день будет весьма интересным, думаю я и Соломон не переживем тебя надолго, — сказала она твердо.

— Что это значит: «не переживем тебя надолго»? Конечно, вы меня переживете. Господь через Нафана обещал престол моему сыну Соломону и все кто боится бога, примут его царем.

— Он убил одного брата, он убьет и Соломона как соперника к престолу.

— Это мой сын! — возразил он, выпив чашу с вином.

— Он заявил, что, когда придет к власти, он забьет меня камнями!

— Пьяные речи, — возразил он, вытирая пальцы.

— Когда тебя не будет, никто не сможет защитить нас, Давид! — воскликнула она резким тоном. — Он не послушает ясновидцев и прорицателей! А возможно, ясновидцы и прорицатели тоже захотят забить меня камнями!

— Это мой сын, — повторил Давид.

Вирсавия вздохнула, опустила голову и не произнесла больше ни слова. Да, Авессалом был его сыном, но и Соломон тоже. В любом случае, она воспитает Соломона лучше, не как этих царевичей-смутьянов. Ужин закончился мрачно.

Остаток вечера Давид провел у своей царицы.

Он знал, что тревоги Вирсавии не были беспричинными, но все-таки пока Давид был царем и не обращал внимания на слишком буйные выходки Авессалом. Он надеялся, что Авессалом человек разумный и не станет делать глупостей. Все-таки Соломон еще мал и никто не воспринимал восьмилетнего царевича в серьез, а Авессалом достиг двадцати одного года, и мог бы не говорить в пьяном бреду глупостей, порождая сплетни.

Авессалом нервно ходил в своих покоях. Прошло два года, как он вернулся из Гешура. Его положение по-прежнему было шатким. Царь так и не удостоил его приглашением. А это означало, что для всех он по-прежнему опальный царевич.

Были, конечно, и приятные моменты. Так все приближенные Амнона переметнулись к нему. Много знатных семей посещало его вечерние приемы. Торговцы присылали ему своих сыновей для служения, а военные высокого уровня не отказывались от его предложения прийти на ужин.

Ионадав после истории с Амноном смог подняться в советники. Ахитофел часто навещал его приемы и оповещал о происходящем при дворе. Амессай возглавил гарнизон Иерусалима и также был частым гостем у Авессалома.

Но вопрос о будущем это не решало. Но выход был всегда. Авессалом прислушался. Возле ворот послышались крики. Он прошел к ложу и сел. Разметав слуг, в комнату ворвался Иоав.

Он был просто в бешенстве.

— Ты, Авессалом. Я вызволил тебя из Гешура. Я снял позор с царя. Я вернул тебе все. А ты что вытворяешь?

— Успокойся Иоав. И не забывай что я царский сын. Расскажи что случилось?

— А то ты не знаешь, царевич. Кто недавно посещал свое поместье? Не ты ли? А не заметил ли ты царский сын, что я рядом купил себе землю? И сегодня ночью твои люди сожгли мои поля пшеницы и мой дом.

Авессалом покачал головой.

— Как прискорбно. Какие убытки ты понес. Но вот что я тебе скажу. Ты зачем меня вызволил из гешура. Чтобы я здесь сидел как кукла. Где мой отец? Почему он не зовет меня? Ты меня позвал, тебе и отвечать.

Иоав долго смотрел в холодные глаза Авессалома. Сейчас он хотел лишь придушить гаденыша. Но этого нельзя было делать. Он сказал:

— Такие вопросы решают не так, царский сын.

Он развернулся и вышел. Авессалом усмехнулся и сказал:

— Только так они и решаются.

Об этом инциденте в присутствии Иосафата, священников Авиафара и Цадока слуга Давида Эфраим сообщил царю.

— Почему он это сделал? — встревожился Давид.

— Потому что несколько недель тому назад Авессалом попросил Иоава отдать тебе послание, а Иоав отказался. Тогда он поджег его поле, чтобы вынудить пойти к тебе.

— Вот сильнодействующие меры, чтобы начать переговоры, — заметил Давид. — Ну и что?

— Иоав пошел к нему.

— Что он ему сказал?

— Я этого не знаю.

Давид, ожидая прихода Иова размышлял о происшедшем. Инцидент, по крайней мере, показал, что Иоав на стороне Авессалома. Но он показал также, что Авессалом не утратил своего высокомерия. Вскоре появился мрачный Иоав.

— Ты видел Авессалома? — сразу же спросил его Давид.

— Я был у него. И он мне велел передать следующее: «Зачем я покинул Гешур? Там мне было лучше, чем здесь. Пусть мой царь пригласит меня, и если он считает, что я сделал что-то плохое, то пусть он предаст меня смерти».

Авессалом уже начал диктовать условия и Давиду, как и Иоаву это не понравилось. Посоветовавшись, Давид приказал Иоаву пойти за Авессаломом.

— Будет лучше его успокоить, — заметил Иоав. Давид согласился.

— Войско ему предано.

Это вновь напомнило ему неприятное воспоминание. Войско была предана Давиду во времена Саула. Он не хотел видеть опасность поведения Авессалома так напоминающее его собственное.

Авессалом пришел в полдень в сопровождении лишь Иоава. Он бросился к ногам Давида. Пышная шевелюра раскинулась у ног царя, как гигантское чернильное пятно на полу. Искренен ли он? Авессалом приблизился к престолу. Давид встал и подошел к сыну. Авессалом склонив голову, опустился на колени. Царь Давид взял своего сына за плечи и мягко сказал:

— Встань мой сын. Я тебя прощаю. Много было клеветы на твое имя, позор покрыл всех нас после смерти Амнона. Но сегодня я снимаю все обвинения с тебя Авессалом. Встань возле меня царевич Авессалом, займи по праву то положение, которое принадлежит тебе по праву.

Авессалом поднялся и ответил смиренно, не поднимая глаз:

— Мой отец и царь! Для меня великая честь вновь лицезреть моего господина. Позволь всегда быть рядом с тобой.

— Слышал я, что у тебя дети есть, — произнес Давид, — Когда же мы увидим их?

— О! Мой отец, — тут Авессалом совсем опустил голову, — Мои два сыну умерли в Гешуре а дочь Фамарь растет в моем поместье.

— Мы будем ждать ее приезда.

Давид встал и наполнил три рога вином. Первый протянул Иоаву, как будто хотел продемонстрировать, что чувствует к нему большее расположение, чем к сыну, несмотря на прощение.

Ахимаац и Ионафан шли по царской дороге к городским воротам. Ионафан будучи старшим на два года готовился через год на свое двадцатилетие получить назначение при Скинии. Теперь перед ними открывались двери больших перспектив при дворе царя. Но начинать карьеру священников им не хотелось и потому два друга готовились к службе писарями при царе.

Приставленные к судьям юноши спешили к воротам, где заседали городские судьи. Возле ворот всегда строили площадь и помост, на котором сидели судьи и судили народ.

Мимо юношей прямо по центру дороги проехала кавалькада всадников, колесницы сопровождения царевича. Ионафан сразу узнал авессалома. Он сказал:

— Посмотри на этого братоубийцу. Прятался как крыса под юбкой у деда, а теперь разъезжает по дороге как наследник престола.

— А он есть наследник, — резюмировал Ахимаац, — пошли. Не стоит гневить будущего царя.

— Чтобы им стать надо сначала дожить до этого события, — проворчал Ионафан, — Теперь следующий царский сын завистник это Адония. Недавно отметил свое двадцатилетие. И он всего на год моложе Авессалома.

— Не думаю, что Адония решится на такое, — заметил Ахимаац, — Амнон был наглецом и гордым воином. Но никто не мог сказать, что он был тупицей или трусом. А вот Авессалом просто завистник и при этом коварный интриган. Он конечно не трус, но убил он Амнона лишь в пьяном состоянии и при помощи своих оруженосцев.

— Ты хочешь сказать, что Адония трусоват, — проговорил задумчиво Ионафан, — На горе Гове в Макаце он бился насмерть и от смерти его спас Элханан бен Яир, теперь он везде сопровождает царевича. Нет я бы не стал столь легко думать об Адонии, он еще себя покажет.

Так разговаривая, они вышли на площадь. Там они увидели целое столпотворение. Авессалом ходил один в простой тунике среди толпы. Он что-то говорил людям с грустным видом. С некоторыми он обнимался.

Подошел судья Яир.

— Наш царевич сходит с ума, — раздраженно сказал он, — Обнимается со всеми людьми, что пришли за судом царя.

— Зачем, — удивился Ионафан.

— Хочет себя выделить, — ответил Яир, — Болтает о том, что судить царь не может, а вот у него для всех есть время.

— Глупости, — сказал Ахимаац, — Чего он добивается.

Они подошли ближе, наблюдая за Авессаломом.

— Вот ты, ты пришел, откуда? — спрашивал он.

— Я пришел из Бехани. Я из племени иудеев. А кто ты?

— Это Авессалом, сын царя, — торжественно говорил его сопровождающий.

Он упал ниц перед будущим царем и целовал его ноги. Но Авессалом остановил его и подняв обнял и поцеловал его.

— А зачем ты пришел в Иерусалим? — спрашивал будущий царь.

— У меня дело, которое я хочу представить царю, твоему отцу, нашему судье.

— Какое дело?

— Мой отец умер и оставил нам, своим сыновьям, земли. Еще до смерти он говорил нам, что мы должны разделить все на три равные доли. Хотя есть земли плодородные и не очень. Должны ли мы делить эти земли по площади или по их значению?

— Это интересный случай, — замечал Авессалом, — к несчастью, царь не сможет тебя принять.

— А почему?

— Он слишком занят делами царства.

— Но какие же такие дела царства, если он не может заняться делами своих подданных?

— Ах, если бы я только был судьей в этой стране, я бы разобрался с каждым, кто обратился ко мне с жалобой, требующей моего правосудия!

Каждый делал из этого вывод, что либо царство остается без судьи, либо правосудие хромает.

— Когда же Авессалом станет царем? — спрашивали люди двенадцати племен.

Эфраим и Иоав знали об этих интригах, но не осмеливались потревожить Давида. Жены царя также боялись его беспокоить: он ничего не хотел слышать.

Беная нашел Давида в саду. Давид часто сидел в саду и смотрел на озеро. Беная знал привычку своего господина сидеть и размышлять. В такие моменты царя боялись беспокоить.

Беная встал неподалеку и ждал, когда Давид заметит его.

Давид вздохнул и произнес:

— Ну и чего ты ждешь? Говори, какая еще напасть случилась.

— Мой господин меня тревожит ваш сын Авессалом.

Давид удивленно посмотрел на Бенаю.

— И что же тебя беспокоит. Мой сын вновь при дворе. Народ его любит. Я теперь уверен, что мой сын достойный и верный. И хорошо, что народ в это поверил.

— Меня беспокоит то, с какой быстротой народ полюбил его, — продолжал Беная, — Он нарушает судебные установления, подрывает авторитет поставленных судей. Повсюду ездит в роскошной колеснице в сопровождении конной охраны. При его появлении народ готов умереть от восхищения.

— Да согласен. Мой сын немного перебарщивает, — согласился Давид, — Но он долго был в тени. Сейчас пытается наверстать все, чего был лишен.

Беная покачал головой.

— Мне это все не нравится. Любовь народа часто оборачивается восстаниями и гибелью правящих лиц. Я бы все-таки посоветовал вам мой господин запретить ему такие наглые выходки.

Давид долго смотрел на озеро. Затем тихо произнес:

— Он мой сын. Пойти против отца это последняя низость. Если он на это решится, то все равно проиграет. И не важно, победит он или нет. Он навсегда останется отцеубийцей. Нет. Я дам ему свободу выбора. Если он встанет на этот путь. То тогда будем решать вопрос более жестко. Но я уверен, что Авессалом умный мальчик. Он не станет делать глупостей.

Беная был с этим не согласен. Он вздохнул. Похоже, придется все сделать самому. Иначе когда начнется бунт, они будут не готовы.