Дом царя Давида

11

Наступил сороковой юбилейный год. Сорок лет назад царь Давид был помазан Самуилом в цари Израиля. Царь Давид отметил это событие большим торжеством, посетил свой дом и повидался со своими братьями.

Царь вернулся в Иерусалим в конце лета. После проведения больших торжеств он принес дары в скинию и благословил свой дом. Авессалом все это время был в Иерусалиме, замещая царя и показывая всем, что он наследник царя Давида.

Авессалом в этот вечер пришел на ужин к царю. Трапезы у царя это особое событие. У царя часто за столом собирались его жены и сыновья. По правую руку сидела Вирсавия и ее старший сын Соломон. Соломон уже достиг девятилетнего возраста и был смышлен не по годам.

Авессалом все это отмечал, высматривая соперников на пути к престолу. Потом послышался стук и в комнату вошел хромой человек и поздоровавшись со всеми прошел к свободному месту. Его звали Мефивошет внук Саула законный наследник престола, что занял царь Давид.

Царь Давид окружил заботой Мефивошета, дал ему жену и земли его деда Саула. Авессалом этого не понимал, поскольку любую опасность нужно уничтожать с корнем. Его отец слаб, раз из сентиментальных соображений держит рядом такой источник опасности.

Во время трапезы Авессалом обратился к царю.

— Мой царь, отец мой, я хочу выполнить обещание, которое я дал Богу, когда был в изгнании в Гешуре, — начал Авессалом.

Давид внимательно смотрел на юношу.

— Живя в Гешу́ре в Сирии, я дал такой обет: Если Бог вернёт меня в Иерусалим, я принесу Ему дар.

Давид качнул головой.

— Ты можешь идти, сын мой. Бог тебя благословит.

Авессалом устремился вперед, чтобы поцеловать руки отца, бросил взгляд на Соломона и ушел.

На минуту в комнате установилась тишина. Вирсавия увидела в этом взгляде угрозу и содрогнулась.

Выходя из царских покоев, Авессалом столкнулся с Иоавом. Их взгляды встретились, как скрещивается оружие.

— Твои дела идут не очень хорошо, Иоав? — спросил царевич. — У тебя расстроенный вид. — Но он не дождался ответа и ушел.

— Зачем он направляется в Хеврон? — спросила Вирсавия.

— Пути Господни неисповедимы. А кто я такой, чтобы отказать своему сыну в служении Богу?

Отъезд царевича в сопровождении большой свиты сопровождался шумным шествием. Двести человек пошли с Авессаломом в Хеврон. Лишь за воротами города, когда горожане остались у ворот Авессалом повернулся к своим сподвижникам. Реи и Ишби-Бенов ехали рядом.

Авессалом сказал:

— Вы знаете что делать. Спешите к моим союзникам. Войска филистимлян должны подойти к Иерусалиму в начале осени.

— Все сделаем, — кивнул головой Ишби-Бенов.

— А ты Реи рассылай гонцов по всем городам в Хеврон. Как только услышат звук рога, объявите: «Авессало́м воцарился в Хевро́не! И еще пошли гонца за Ахитофелом в Гило.

Ахитофел ехал на ослице и при приближении к Хеврону заметил толпы людей, что шли явно на торжество. Многие были вооружены, что сразу не понравилось Ахитофелу. Везде он слышал про нового царя, и это его сильно взволновало, что могло случиться в Иерусалиме и почему ему не донесли.

Уже в городе он повсюду слышал про Авессалома и потому не удивился, увидев на площади Авессалома, приносящего жертвы богу. Он был одет в царские одежды и вел себя как царь.

Увидев Ахитофела, он приглашающе махнул рукой.

— Ахитофел советник царя Давида моего отца. Нам не хватает только тебя. Ты советник, про которого говорят, что советы от тебя настолько цены как будто спрашивают бога. Тебе доверяю честь как будущему моему советнику помазать меня в цари над Израилем.

— Что случилось с царем Давидом и почему помазание не в Гихоне?

— Царь Давид больше не нужен народу Израиля и потому меня попросили стать царем. Моему отцу нужно на покой, и я готов отправить в его в дом, где он родился.

Ахитофел сразу все понял. Он много лет пробивался на верхи власти. Свою дочь Вирсавию он готовил в жены одному из приближенных Давида и потому, когда царь решил женить своего любимого воина хетта Урию он попросил Ахитофела отдать свою дочь.

Он долго ненавидел царя за это, но когда царь обратил внимание на Вирсавию, он свел их. Поэтому мятеж Авессалома ломал все его планы по возведению на престол Соломона. С другой стороны может это даже к лучшему. Авессалом одолеет Давида а затем съест отравленный плод. Ахитофел станет регентом при Соломоне.

Ахитофел поклонился Авессалому.

— Я вижу, бог благоволит тебе Авессалом. Я сделаю то, что говорит бог, я помажу тебя царем Израиля.

Всадник гнал лошадь бешеным галопом. Он направлялся на юг и уже виднелись впереди стены Иерусалима. Лошадь выдержала, и всадник остановил свой бешеный бег перед воротами. Всаднику перегородили путь стражники ворот.

— Эй. Стой. Ты куда так летишь.

— С дороги, — закричал стражник, — Вы, что не узнали своего командира. Я Иттай, командир гатян. Быстро пропустите меня.

Стражники вытянулись.

— Простите господин.

Беная ворвался к Давиду. Тот разбирался с бумагами. Посмотрев на Бенаю, он проворчал:

— Ну что там такое. Пожар или наводнение.

— Нет, господин. Только что прибыл мой человек. Он сопровождал Авесалома в Хеврон. При большом стечении народа Авессалом был объявлен царем Израиля. И сейчас он направляется сюда с большим войском.

Давид встал. Подошел к окну. Долго смотрел на дворцовый парк и размышлял. Повернувшись к Бенаи, он произнес:

— Собери верных мне воинов. Мы уходим из города. Здесь нас ждет смерть.

— Да мой господин.

По городу пошли слухи, что царь умер. Когда стало понятно, что Давид в полном здравии пошли вопросы что в Израиле два царя? Возникло смятение. По улицам разносились крики:

— Авессалом — царь! Да здравствует Авессалом, служитель Бога и чести!

Последние донесения сообщали, что Авессалом идет на Иерусалим с большим войском. Во время доклада Бенаи во дворец уже спешили Иоав, его брат Авишай, Эфраим. Впрочем, новость уже обежала город, и люди собирались группами на крепостных стенах, чтобы увидеть прибытие нового царя.

Давид поднял глаза на посетителей: за эти дни царь постарел на несколько лет. Он глубоко вздохнул, слезы катились по его щекам и терялись в бороде. Он встал. Гомон царил в зале, за дверью: это были жены и любовницы, ожидающие его решения.

— Собери всех во дворе, — сказал он Эфраиму.

— Я тебя предупреждала! — вскричала Вирсавия, когда он открыл дверь.

Но Давид не слушал ее. Он спустился во двор дворца и остановился на самой высокой ступеньке.

Придворные, священники, вся царская охрана, слуги, рабы его уже ждали. К ним присоединились его женщины.

— Собирайтесь, надо бежать, иначе никто из нас не спасётся от Авессало́ма! Если мы не поторопимся, то окажемся в беде — он нападёт на нас и убьёт мечом всех жителей города!

Жены рыдали, наложницы тоже. Но Давид приказал им остаться, чтобы заботиться о Доме.

Слуги царя сказали ему:

— Твои слуги сделают всё, что прикажет наш господин, царь.

Царь ушёл со всеми своими домашними, а присматривать за домом оставил 10 наложниц.

— Он оставляет женщин защищать свой дворец! — иронизировали некоторые.

Слуги сообщили о готовности. В конюшнях седлали верховых. Пока Эфраим руководил приготовлениями, Давид вернулся на террасу. Итак, Господь его покарал. Он отобрал у него престол. Он отобрал у него Израиль. Он отобрал труд всей его жизни. И все это только потому, что Давид отнял жену у мужа, а его отправил на смерть. Он сам, Давид, походил на смерть, которая отнимает мужей у жен!

— Я готов, мой царь, все упаковано. Я сам позабочусь о твоих вещах, — сказал Эфраим.

Давид завернулся в плащ и открыл дверь, не оборачиваясь. Одетые и готовые к поездке слуги выстроились на лестнице. Его конюший ждал с лошадью. Двери дворца были уже открыты для женщин и слуг, которые шли первыми. Под равнодушными и насмешливыми взглядами народа, сопровождаемый Иоавом и Авишаем, окруженный своими слугами, он пересек город и спустился до ворот, где Авессалом пообещал однажды вершить правосудие.

Толпа собралась на крепостных стенах и созерцала в тишине, разгрызая финики, медовое печенье и виноград, бегство человека, давшего ей этот город.

Покидая город, царь и его люди остановились в Бет-Мерха́ке.

Все слуги царя, которые пошли с ним, и все керете́и, пелете́и, а также гатя́не — 600 человек, которые пришли с ним из Га́та, — проходили перед царём. Царь сказал гатя́нину Итта́ю:

— Зачем тебе идти с нами? Возвращайся и живи с новым царём, ведь ты чужеземец, к тому же изгнанный из родной земли. Только вчера ты пришёл, а сегодня я снова заставлю тебя скитаться? Я и сам не знаю, куда пойду, поэтому бери своих братьев и возвращайся назад. Пусть Бог проявит к тебе любовь и не оставит тебя!

— Но Итта́й ответил царю:

— Клянусь Господом, живым Богом, и жизнью моего господина, царя! Где будешь ты, там будет и твой слуга, я готов даже умереть с тобой!

Тогда Давид сказал Итта́ю:

— Хорошо, иди.

И гатя́нин Итта́й пошёл перед ним со всеми своими людьми и детьми.

Когда люди Давида переходили долину Кедро́н, все живущие в том месте громко плакали. Царь стоял в долине, а его люди шли по дороге, ведущей к пустыне. Там же остановились Цадо́к и левиты, которые несли ковчег соглашения истинного Бога. Они поставили ковчег. И Авиафа́р пришёл туда и стоял, пока все люди не вышли из города.

Царь сказал Цадо́ку:

— Отнеси ковчег истинного Бога обратно в город. Если Господь будет мной доволен, то он вернёт меня и позволит мне увидеть и ковчег, и место, где он находится. Но если он скажет: «Я недоволен тобой», что ж, пусть поступит со мной так, как ему угодно.

Царь также сказал священнику Цадо́ку:

— Ты же прозорливец! Спокойно возвращайтесь в город, и ты, и Авиафа́р, и ваши сыновья: твой сын Ахимаа́ц и сын Авиафа́ра Ионафа́н. А я задержусь в пустыне, у бродов, и буду ждать от вас известий.

Цадо́к и Авиафа́р отнесли ковчег истинного Бога обратно в Иерусалим и остались там.

Последний лазутчик прибыл запыхавшись.

— Ахитофел, — сказал он Эфраиму, следовавшему за Давидом. Эфраим замедлил шаг. — Ахитофел Гилонитянин, советник царя. Он примкнул к Авессалому! И Амессай, племянник царя!

Давид услышал. Они все вместе шли к победе и все его предали. Даже дядя Вирсавии, Ахитофел, уважаемый судья, исполнитель закона!

Давид был в ярости.

Они пересекли долину и начали подниматься на Масличную гору.

Давид спешился, передал поводья своего коня одному из слуг, разулся, откинул назад капюшон и направился пешком в старое святилище. Он рыдал, люди вокруг него тоже рыдали, большинство шло за ним по этой горе, где многие поколения просили владыку небес, а что оставалось делать в этот несчастный день, как только просить! Поднявшись на вершину, Давид стал молиться, восклицая:

— О Боже, пожалуйста, обрати совет Ахитофе́ла в глупость!

Когда Давид поднялся на вершину, где обычно поклонялись Богу, ему навстречу вышел аркитя́нин Хуша́й, преданный старый друг, советник и доверенное лицо. Разорванное платье, голова, посыпанная землей в знак траура, Хусий бросился в объятия Давида.

— Что ты здесь делаешь?

— Где же мне быть, как не здесь. Я следую за тобой, мой царь, мой друг. Друзья познаются в беде.

Давид посмотрел на него, улыбнулся и обнял.

— Если ты пойдёшь со мной, то будешь мне в тягость, но если ты вернешься в Иерусалим, ты можешь помочь мне расстроить планы Ахитофела.

Хуший Архитянин был удивлен.

— Ты хочешь, чтобы я покинул тебя?

Давид сказал ему:

— Я хочу, чтобы ты вернулся в Иерусалим и сказал Авессалому: «Царь, я твой слуга. Как я служил твоему отцу, так буду служить и тебе», то с твоей помощью совет Ахитофе́ла будет отвергнут. Там с тобой будут священники Цадо́к и Авиафа́р. Всё, что услышишь в доме царя, передавай им. С ними останутся и их сыновья: Ахимаа́ц, сын Цадо́ка, и Ионафа́н, сын Авиафа́ра. Передавайте мне через них всё, что услышите».

Хушай медленно кивнул головой. Он пригладил волосы рукой, вытер лицо полами платья, завернулся в плащ и сел на мула. Потом начал спускаться в сторону Иерусалима.

Эфраим и Иоав растерянно наблюдали за сценой: так отказался или не отказался Давид от царства?

Давид начал спускаться с вершины горы и увидел Ци́ву, слугу Мефивоше́та. Ци́ва шёл ему навстречу с парой навьюченных ослов и вёз 200 хлебных лепёшек, 100 лепёшек изюма, 100 лепёшек инжира и большой кувшин вина.

Царь спросил Ци́ву:

— Зачем всё это?

Ци́ва ответил:

— Ослы — чтобы ездили домашние царя, хлеб и фруктовые лепёшки — чтобы ели твои слуги, а вино — чтобы пили те, кто утомится в пустыне.

Царь спросил:

— А где внук твоего господина?

Ци́ва ответил:

— Остался в Иерусалиме. Он сказал: «Теперь-то израильтяне вернут мне царскую власть моего деда».

Царь сказал Ци́ве:

— Всё, что принадлежит Мефивоше́ту, — твоё».

— Низко тебе кланяюсь, — сказал Ци́ва. — Пусть, мой господин, царь, и впредь будет ко мне расположен.

Итак, подумал Эфраим, который обменялся взглядом с Иоавом и Авишаем, он рассчитывает вернуться.

Давид обулся, остальные последовали его примеру. Солнце садилось, когда караван отправился в дорогу. Воины, шедшие позади, постоянно оглядывались.

Вчера, еще только вчера каждый спал у себя дома. Это бегство было как смерть.