16

Иоав остановился в Гаваоне и разослал лазутчиков по всем направлении.

— Найдите мне след этого негодяя Шеба бен Бихри, — приказал он.

Он стоял в Гаваоне с тремя тысячами человек, и когда Давид послал ему сообщение, упрекнул в убийстве родича и попросил своего нового начальника войска устранить проблему с Шебой.

— Скажи царю, что я не вернусь в Иерусалим, пока не сниму голову этого Шебы, — ответил он гонцу.

Вечером за скромным ужином, который он делил с Авишаем, Бенаеи, Реи, Иттаем и несколькими другими храбрецами, которые были с ним, он говорил:

— Каждому предателю я воздал по справедливости! Царство намного больше, чем Давид, и если он не видит опасность, наша обязанность помочь ему!

* * *

В Иерусалиме Давид пребывал в ярости и его жены организовали настоящий щит для сдерживания царского гнева, больше никто не желал хоронить своих сыновей и уезжать в изгнание.

Авигея как самая разумная чье мнение всегда уважал Давид обратилась к царю:

— Сейчас Иоав самый могущественный человек в царстве. В его руках даже пелетеи и гатяне. Он может отправить на отдых глупого царя либо подержать его. Прогонишь его и опять жди бунта или вторжения филистимлян.

Это был удачный аргумент. Образ одного из сыновей Адонии, Соломона или любого другого, переживающего участь Авессалома, вызвал ужас Давида. Он поднял руки к небу и молил Господа избавить их от этой участи и был согласен на все, что просили эти женщины. Впрочем, после своего возвращения в Иерусалим он чаще виделся с женщинами, чем с мужчинами, не по причине любви, так как сезон любви прошел или почти прошел, но потому что они были лучшими советниками, чем мужчины. Они следовали за ним, в то время как мужчины были одержимы тщеславием или преследованием больше, чем привязанностью к нему. Их не волновали его горести и его совесть.

* * *

В Гаваон шли вести от шпионов вырисовывая картину мятежа. Этот Шеба; был неуловим: он находился одновременно везде. Он объезжал племена севера и юга, и в то же время его видели в укрепленном городе Аве́л-Бет-Маа́хи, в Галилее, у реки Иордан. Он воссоединил небольшое войско, ядро которого составил тот же клан Бихри, и стал быстро его увеличивать.

— Так будет и дальше, — сказал Иоав, — пока царь медлит.

Они поехали к крепостным стенам, которые возвышались не менее чем на двадцать локтей, а толщина доходила до четырех. Иоав спокойно разбил свой лагерь перед городом и велел срубить и ошкурить деревья, чтобы построить приставные лестницы на вершины крепостных стен. Одновременно он стал их подкапывать, засыпая рвы. Жители были напуганы этими приготовлениями: они не знали нападающих и послали к ним переговорщика, чтобы по крайней мере узнать, какой враг напал на них.

— Скажи твоим горожанам, что я Иоав, начальник войска Давида, царя Израиля и Иудеи, и что я готовлюсь взять город штурмом.

Спустя некоторое время на верхушке крепостных стен появилась женщина и замахала руками.

— Послушайте меня! Послушайте! Скажите Иоа́ву, чтобы подошёл сюда, я хочу поговорить с ним.

— Пойди спроси, чего она хочет, — приказал Иоав оруженосцу.

— Она хочет говорить с тобой, — вернулся оруденосец. Иоав подумал минуту, потом подошел к стенам и поднял голову.

— Ты Иоав? — крикнула женщина.

— Да, это я.

— Послушай, что скажет твоя служанка.

— Слушаю, — ответил Иоав, подозрительно осматривая стены.

Подозревая противника в подлости начать обстрел, он приказал, держат стены под прицелом, и передал руководство своему брату Авишаю. Но женщина лишь сказала:

— Раньше говорили: «Спросите в Аве́ле, и дело будет решено». Я говорю от имени мирных и верных израильтян. Ты хочешь разрушить город, который как мать в Израиле. Зачем тебе уничтожать владение Бога?

— Храни меня Бог! — ответил Иоав изо всей силы своих легких. — Я и не думал его уничтожать или разрушать. Дело в том, что против царя Давида восстал один человек с гор Ефрема. Его зовут Ше́ва, сын Би́хри. Выдайте его, и я отступлю от города.

— Мы сбросим тебе со стены его голову! — крикнула она.

Иоав вернулся назад.

Прошло долгое время, когда женщина вновь появилась на крепостной стене и снова замахала руками. Иоав послал оруженосца. Женщина изо всех сил раскачивала какой-то мешок, в котором находился предмет по размерам больше дыни. Пакет покатился к ногам воина, который поднял его и отнес к Иоаву. Тот открыл его: это была голова Шебы. Военачальники и воины собрались вокруг, чтобы рассмотреть ужасный предмет. Он снова завязал тряпки, положил в суму и сообщил, что он снимает лагерь.

— Вот, — сказал он по пути в Иерусалим, — как надо укрощать мятежи.

Давид посмотрел на голову мятежника и тихо произнес.

— Похоже, это моя участь проливать кровь и рубить головы непокорным, надеюсь, мой сын Соломон будет лучше меня!

Давид прислушался к голосам пирующих. Народ веселился. В городе вновь воцарился порядок, от которого уже все отвыкли. Наказание для мятежников было минимальным, и это всех порадовало.

Он посмотрел на ближний круг своих управляющих.

— Хушай. Ты хорошо поработал. Теперь ты мой самый близкий советник. Докладывай.

— Мой царь. Филистимляне Гезера ушли в свои земли. Подложное письмо сработало, и они не присоединились к войску Авессалома. Далида опасается нападать в одиночку. Ушли и филистимляне Гата в свои земли.

— Это плохо, — Давид задумался, — необходимо установить контроль над Гатом иначе мы так и будем опасаться постоянного вторжения. Необходимо вновь отправить туда наш тридцатитысячный корпус и усилить гарнизон Макаца. Теперь хочу услышать господина Иоава.

Иоав замер.

— Ты мой начальник войска и хочу узнать твои соображения по этому поводу.

— Мой царь я предприму необходимые меры по контролю над Гатом, — произнес Иоав.

Загрузка...