Дом для Пенси

1-5

Требовательный стук в дверь возвращает ее из мира видений. Горячая вода давно остыла, распаренная и тепло одетая Пенси угнездилась на кровати под одеялами. Купцы уже не первый раз беспокоят и просят выйти и обсудить сделку. Разве что не требуют. Но Пенси пока не готова торговаться. Сначала она планирует выспаться и прийти в себя, потом поделить добычу с паном Лежичем, и только после этого она будет вправе распоряжаться принесенным видерсом. Эх, и надо бы показаться в союзном доме, подтвердить выполненный заказ, оплатить взнос и подвести итог своей охоты в этом году. Пенси с улыбкой представляет, как разошлют во все стороны письма о том, что найден видерс, и ее имя мелькнет перед глазами сотен охотников. Приятное ощущение…

Из коридора снова слышно чье-то бормотание. Очевидно, что сегодня ее не оставят в покое. Спать из-за переутомления и всеобщей суматохи не получается, поэтому Пенси с видом обреченной решается выйти к людям. Среди толпы к тому же может быть теплее, чем в номере под одеялом.

Пенси спускается в общий зал, когда часы показывают за полночь. Внизу, как обычно, шумно и людно, запах табака смешивается с запахом еды и алкогольными парами. Пан Лежич без разговоров ставит перед ней кружку с горячим молоком.

— Я положил ветви в сейф. Завтра с тобой всё рассчитаем, а сейчас отдыхай, умница… Такая бледная вернулась! Хочешь, я сам составлю отчет в ваш союз, чтобы ты не напрягалась?

Она благодарно кивает трактирщику и аккуратно пригубливает молоко. Горячо, но недостаточно. Вокруг Пенси то и дело появляются охотники, каждый стремится коснуться ее плеча, спины или волос — перенять удачу, как говорят. Ведь видерс — это добыча, достойная звания Удачливого среди охотников. Только сейчас это Пенси не интересует. Она не оборачивается, слишком занята теплотой кружки в своих руках, и по-прежнему не может согреться.

— Все хорошо, девонька? — трактирщик озабочен.

Пенси лишь качает головой, дескать, ничего страшного. Заболеть она не сможет по весьма понятной причине. Кусочек видерса обеспечит ее здоровьем на долгие годы. Щепка длиной в палец молочно белого с яркими янтарными прожилками дерева прочно заняла свое место на шее Пенси. Ее предполагаемая доля в добыче — пять тонких палочек. Кусочек на шее отломан от самой маленькой, но и привлекательной — гладкой, прямой, самой молодой из остальных ветвей. Когда пальцы касаются амулета, Пенси почти тепло, но даже видерс не может согреть ее полностью.

— Привет, Удачливая! Не угостишь выпивкой, красавица?

Пенси обычно не обращает внимание на такого рода мужчин, тем более после неудачных экспериментов. Иногда она несмело флиртует, чаще всего просто наблюдает, как другие охотницы и охотники уходят в комнаты, чтобы согреть друг другу ночь. Но сейчас она слишком растеряна и замерзла, чтобы не попробовать еще раз. Ведь с Халисом можно было согреться.

Рука мужчины, коснувшаяся ее запястья, теплая и крепкая. Мысли Пенси кружатся вокруг одного: что в чужих объятьях ей может стать теплее. Ее плечи дрожат, когда она позволяет себя обнять. Трактирщик хмурится и, кажется, собирается что-то сказать навязчивому кавалеру.

— Все хорошо, пан Лежич, — собрав остатки тепла, Пенси щедро ему улыбается.

Кажется, этого достаточно, но старик все равно настороженно провожает их взглядом, пока они поднимаются по лестнице. Правда, никто в своем уме не посмеет отобрать у нее добычу или причинить ей вред. В этот сезон она самая удачливая и самая важная среди охотников за дивностями на Людоедском перевале. Давно эти края не видели видерса, и еще долго ее имя будет возникать в разговорах охотников.

* * *

В комнате охотника гудит компания его товарищей. Пенси чувствует себя уже не так расковано, как это было несколько минут назад. Но после того что случилось в лесу, стоит ли ей вспоминать о смущении? Им наливают полные чарки сладкой вишневой наливки. Вязкая жидкость неожиданным пламенем опаляет замерзшее горло. Пенси от удивления закашливается. Окружающие смеются и подбадривают, наливают по очередному кругу в чарки и пьют теперь за ее удачу. Эта невоздержанность и веселье на время поглощает Пенси целиком, даже часы внутри нее перестают биться. Она их попросту не слышит.

Счет времени открывается внезапно. Пенси обнаруживает себя на кровати, полураздетой, распаленной. Охотник… как же его зовут? Память не сразу подсказывает имя. Марек. У Марека короткая бородка, она щекочет и мешает, когда они целуются. У него крепкие длинные руки, а кожа шершавая. Особенно это заметно, когда он проводит ладонями по ее животу и груди. От него пахнет не льдом и мерзлым деревом, не горячим солнцем или незнакомыми пряными травами, а потом, алкоголем, дымом и табаком — человеком. Его касания горячи, но они не обжигают. Это уютное человеческое тепло, не безумная неестественная страсть, которую хочется забыть и вместе с тем не хочется забывать. Пенси раскрывается под ласками, стонет и отдается с желанием, но не теряет голову. Засыпая рядом с Мареком, уткнувшись ему в подмышку, она почти забывает о холоде.

Когда Пенси открывает глаза, еще темно. Она и без окон знает, что до начала дня еще не один час. Рядом сопит в подушку Марек — симпатичный, обычный охотник, сумевший сделать невероятное, — хотя бы временно уничтожить холод, что мучает ее. За это Пенси ему очень благодарна, но она хорошо понимает, что не может остаться в этой комнате и проснуться рядом с этим мужчиной. На перевале не создаются пары и не рождаются дети. На перевале даже забеременеть невозможно, так страшен здесь Черный лес. По негласному правилу всё, что происходит в подобных проклятых местах, остается там же.

Пенси не сразу находит одежду, долго вспоминает, что еще могло быть важного в карманах. Но самое дорогое сокровище и так на ней — теплое дерево амулета согревает кожу на груди.

— Уже уходишь? — Марек просыпается, несмотря на всю ее осторожность. — Надеюсь, мы увидимся этим вечером?

— Не получится, — с едва ощутимой заминкой отвечает Пенси. Решение уйти с перевала сегодня приходит к ней внезапно. Вот она смотрит на сонного мужчину и думает, что с удовольствием останется в этой постели еще на несколько следующих ночей, а спустя всего миг четко понимает, что покинет это место именно сегодня.

— Понимаю, — с легкой ноткой сожаления произносит Марек. — Найди я такое сокровище, тоже спешил быстрее спуститься к людям и продать его. Не каждый день охотнику выпадает такая удача, тут медлить нельзя!

— Рада, что ты понимаешь, — улыбается ему Пенси. Причина на самом деле не такая, она и сама не знает, зачем так спешит. Но сказанное Мареком — это отличное объяснение для остальных.

— Тогда удачного пути, — желает ей охотник, поворачивается на бок и натягивает на голову одеяло. Несмотря на неожиданный конец сезона и открытие дорог, на перевале нескоро станет достаточно тепло.

— Спасибо, — говорит Пенси, прежде чем выйти из комнаты. Марек уже спит и вряд ли слышит. Прощание с ним какое-то странное, пустое. Возможно, так и бывает в такие ночи, когда два человека всего лишь согрели друг друга. Но даже то, как она разошлась с руинником в ледяной чаще, оставило в памяти больше тепла и значимости.

Уже в коридоре Пенси на несколько секунд закрывает глаза, раскидывая по самым дальним углам памяти всё, что произошло за вчерашний вечер, и то, что случилось неделю назад. Теперь переживания должны остаться позади. У нее есть легендарное дерево. Пусть из него не построить дом, так это и не нужно. Такие чудеса и должны появляться среди людей по крошке, иначе зачем им зваться чудесами? Но денег, которые она выручит за видерс, хватит на покупку дома, того самого — из гладких пахучих бревен, с высоким крыльцом и медового цвета полами и стенами.