Дом напротив озера

ПОЗЖЕ

Я просыпаюсь последней.

Конечно.

Легко спать теперь, когда солнце изменило направление своего движения в небе из-за смены времени года, и его лучи проходят сквозь ряд окон под косым углом, которые совсем не попадают на кровать. Когда я поднимаюсь, запах кофе и звуки на кухне уже просачиваются под дверь. Все остальные, кажется, проснулись давным-давно.

Внизу кухня гудит от активности. Марни и моя мама толпятся у плиты, обсуждая, как правильно приготовить французские тосты. Я целую их обоих в щеку и позволяю им продолжать их препирательства, пока наливаю чашку кофе.

В столовой Эли и Бун накрыли на стол. На шесть персон.

– Доброе утро, соня, – говорит Бун. – Мы думали, ты никогда не встанешь.

Я делаю глоток кофе.

– Я очень устала. У меня была долгая ночь.

– Новогодняя ночь – она такая.

Мы все встретили Новый год на заднем крыльце, подняв бокалы с имбирным элем, под крики поздравлений ровно в полночь.

Это была хорошая ночь.

Теперь еще лучше.

– Кейси могла бы поучиться у тебя, как рано вставать, – говорит моя мать Буну из кухни. – Когда я встала сегодня утром, ты уже был на ногах, и твоя постель уже была заправлена.

Через столовую Бун бросает на меня хитрый взгляд, который почти заставляет меня расхохотаться. Мы до сих пор не уверены, то ли моя мама еще не поняла, что мы спали вместе, то ли она поняла это несколько недель назад и теперь играет с нами. В любом случае, это игра, которая всем нам нравится. В отличие от «Монополии», в которой Бун побеждает меня каждый раз.

Я не рассказала ему правду о том, что на самом деле случилось с Кэтрин, и откуда я узнала, что Лен убил трех женщин. То же самое касается Марни и моей матери. Они, как и большинство американцев, до сих пор думают, что Кэтрин заблудилась в походе – она потеряла ориентацию в лесу под воздействием небольших доз яда, которые ей подсовывал Том. И что я нашла волосы и водительские права трех пропавших женщин случайно в ящике Лена.

Я планирую когда-нибудь рассказать Буну, Марни и маме правду. Я действительно так сделаю. Мне просто нужно больше времени. Было достаточно тяжело признаться Буну, что я наблюдала за ним с крыльца, когда он голый стоял на причале Митчеллов.

Он сказал мне, что предполагал это.

Он также предложил мне повторить все, как только потеплеет.

Что касается всего остального, то эту историю немного сложнее рассказать ему. Да и зачем сейчас омрачать нашу с Буном продолжающуюся фазу медового месяца. Кроме того, по крайней мере, на данный момент, мне нужно что-то в моей жизни, не испорченное событиями Октября.

На следующий день после нападения Тома поисково-спасательная команда полиции штата заполонила озеро. Тела Меган Кин, Тони Бернетт и Сью Эллен Страйкер были обнаружены одновременно, именно там, где указал Лен.

Пресса потеряла коллективный разум. Я могу только представить, сколько редакторов нуждались в нюхательной соли после того, как услышали, что основатель приложения Mixer Том Ройс пытался отравить икону моды Кэтрин Ройс, но был остановлен Проблемной Кейси Флетчер, которая только что узнала, что ее мертвый муж был серийным убийцей.

Какими только заголовками не пестрели газеты.

Это безумие на озере Грин продолжалось больше недели. По гравийной дороге, огибающей озеро, катилось так много пресс- автомобилей, что полиции пришлось возвести баррикады, чтобы не допустить их. Именно тогда прибыли вертолеты, зависшие прямо над водой, фотографы высунулись из бортов, как морские котики, готовые броситься в бой. Одна репортерша даже прошла две мили на каблуках, чтобы позвонить в дверь и задать несколько вопросов. Эли дал ей мешочек со льдом от мозолей на ногах и отправил восвояси.

С тех пор я редко покидала дом у озера. Я не хочу больше будоражить публику. В отличие от прежнего Кейси, которой раньше наоборот нравилось дразнить папарацци. Хотя я вызвала много благосклонных отзывов, спасая жизнь Кэтрин, Вилма Энсон была права, говоря, что меня будут осуждать за преступления Лена. Хотя большинство людей не думают, что я была сообщницей своего мужа, все обвиняют меня в том, что я не заподозрила о его занятиях, пока он был жив. Меня это устраивает по двум причинам.

Во-первых, я знаю правду.

Во-вторых, я также все еще виню себя.

Когда я выхожу из дома, я инкогнито. Я присутствовала на похоронах всех трех жертв Лена – как анонимная женщина в огромных солнцезащитных очках и шляпе с широкими полями, сидящей на задних рядах редко посещаемой церкви. Кэтрин хотела тоже присутствовать, но я отговорила ее, сказав ей, что она будет слишком обращать на себя внимание. По правде говоря, я хотела побыть одна, чтобы прошептать молитву за упокой Меган, Тони и Сью Эллен.

Я извинялась за то, что не помогла найти их раньше, и молилась, чтобы они простили меня.

Я очень надеюсь, что они меня услышали.

– Завтрак будет готов через пять минут, – говорит Марни. – Иди за Кэтрин. Она на крыльце.

Я хватаю одну из многочисленных курток, висящих сейчас в холле, и иду на заднее крыльцо. Кэтрин сидит в одном из кресел-качалок, потягивает чашку кофе. Она одета в дизайнерское пальто, из-за которого создается впечатление, что она только что прилетела из Санкт-Морица.

– С Новым годом, – говорит она, улыбаясь мне из-под капюшона, отороченного искусственным мехом.

– Взаимно.

Кэтрин выставила на продажу свой стеклянный замок и переехала в дом моей семьи у озера, как только мы обе выписались из больницы. В отличие от моей, ее репутация только улучшилась после октябрьских событий. Такое случается, когда ваш муж пытается вас убить, и в доказательство у полиции есть разбитый бокал с ядом.

Кроме того, в отличие от меня, Кэтрин постоянно подвергалась критике со стороны общественности. Она попала на обложку People , рассказала свою историю в Good Morning America , написала личное эссе для Vanity Fair . Во всех изданиях она приложила огромные усилия, чтобы упомянуть, каким хорошим другом я была, и как я пережила столько же травм, сколько и она. Из-за этого – и из-за того, что эти смельчаки-фотографы поймали нас с Кэтрин смеющимися на крыльце – СМИ окрестили нас Веселыми вдовами.

Я не собираюсь лгать. Мне это нравится.

– Было странно не пить шампанское в полночь? – спрашивает меня Кэтрин.

Прошло десять недель с тех пор, как я последний раз пила по-настоящему. Десять долгих, медленных, мучительных недель. Но я чувствую себя лучше, чем на прошлой неделе, когда мне было лучше, чем неделей ранее. Мое желание пить уменьшилось за это время. Это ободряет меня, хотя я знаю, что желание не оставит меня навсегда. Эта жажда будет преследовать меня, как фантомная конечность – отсутствующая, но остро ощущаемая.

Но я могу справиться.

Встречи анонимных алкоголиков помогают.

Так же как и наличие системы поддержки, которая теперь заполняет каждую спальню этого когда-то пустого дома.

– Честно говоря, это было непривычно, но я чувствую, как все поменялось, – говорю я.

– Поздравляю.

Мы чокаемся кружками с кофе и смотрим на озеро. Оно замерзло в середине ноября и, вероятно, останется таким до марта. За два дня до Рождества в долине выпал фут снега, превратив все в сияющий белый оазис прямо как с открыток Куррье и Айвза. На днях мы с Марни сунули ноги в слишком тугие коньки и покатались по озеру, как в детстве.

– Ты действительно думаешь, что они ушли? – спросила Кэтрин.

Я смотрю на нее, удивленная. Несмотря на все, через что мы обе прошли, мы почти не говорили об этом наедине. Я думаю, это потому, что мы обе боимся проклясть настоящее, упоминая прошлое.

Однако этим утром рассвет нового года приносит чувство надежды, достаточно яркое, чтобы затмить любую тьму, которую могут вызвать разговоры о нем.

– Думаю, да, – говорю я. – Я надеюсь, что это так.

– Что, если это не так? Что, если они оба все еще там и ждут?

Я много думала об этом, особенно по ночам, когда мне хочется выпить, и в итоге я брожу по дому, как беспокойный дух. Я смотрю на воду и думаю, удалось ли Лену каким-то образом вернуться туда, снова ожидая, что кто-то станет жертвой озера, или что и Том занял свое место в темных глубинах. Поскольку мы до сих пор понятия не имеем, как и почему все это произошло, трудно положить этому конец. Может быть, воды озера Грин затронуты чем-то одновременно волшебным и мерзким. А может быть дело только в Лене, проклятого своими ужасными делами.

В любом случае, я знаю, что есть шанс, пусть и небольшой, что это может случиться снова.

Если этот день наступит, я буду здесь.

И я буду готова.