Домен Власти

Глава 3. Отсечение

— Вы собираетесь оставить её при себе? — прямо спросил Теона Кригер. В его голосе не звучало не единой эмоции, но Теон не сомневался, что этот вопрос его крайне волнует, ведь именно по приказу Руннэт его схватили и поместили в темницу на долгие десятилетия.

Возможно, он даже винит её в том, что с ним сделали.

— Ты собрался обсуждать мои решения?

Это что-то новенькое. Никогда прежде Кригер не задавал вопросов и тем более не выказывал недовольства.

— Нет, господин Теон, — Кригеру все ещё было тяжело обращаться к мужчине по имени.

— А мне кажется, именно это ты и делаешь.

— Вы проявили мягкость, оставляя её рядом. Эта женщина предала вас!

— Так и есть, — спорить с этим было глупо. — Предала. Думаешь, я этого не знаю? Ты провел в камере несколько десятилетий, а я семь сотен лет!

Теон уже пожалел, что дал волю эмоциям.

Это все из-за Руннэт. Лучше бы она и дальше пряталась, уверив всех вокруг, что мертва.

— Если ты заподозришь, что она затевает что-то против меня, можешь делать, что сочтешь нужным, не спрашивая разрешения.

Кригер удовлетворенно кивнул, и Теон почему-то подумал, что если бы его старый друг мог улыбаться, он бы сейчас это и сделал.

— Отсечение — это хуже смерти. — Продолжил Теон. — Теперь она будет умирать долго, но при этом, даже будучи Тусклой, сможет нам помочь. Старые боги… — от одного этого слова Черный демон внутри зашевелился. — … если они действительно ходят среди людей, то мне нужны её знания.

— Старые боги, — повторил за Теоном Кригер, скрестив руки на груди. По голосу сложно было понять, какие мысли крутятся в его голове.

— Ты что-нибудь знаешь об этом? — Теон поспешил перевести тему на что-нибудь другое. Он и сам прекрасно понимал, что после Отсечения нужно избавиться от Руннэт, но находил кучу причин этого не делать.

— Немного. Только слухи, которые никто не принимал всерьез. Вам же прекрасно известно, что не всем слухам можно верить. До меня не раз доходили известия, что вы живы и начинаете завоевания заново то в Лотридусе, то в Гардианге. И я лично прибывал туда, чтобы проверить, но каждый раз находил фальшивку.

— Кто-то назывался моим именем? — Теон удивился.

— Да. Всего было шесть Лжевладетелей, появляющихся после Раскола. По крайней мере шесть достаточно крупных и сумевших завоевать как минимум несколько городов. И пятерых из них я прикончил сам. Каждый был достаточно сильным Ткачом Иного, но не идущим ни в какое сравнение с вами.

— Вот как… — информация была интересной, но вполне разумеющейся. После падения его империи из-за Раскола должны были найтись люди, которые хотели использовать сложившуюся ситуацию. — И долго продолжалось появление этих Лжевладетелей?

— Около полувека, почти весь период катаклизмов после раскола луны. Но когда мир начал приходить в норму, они пропали. Что же до Старых Богов, с того момента начали ходить упорные слухи о том, что луну раскололи не вы, а Старые Боги. Что они разгневались и наказали вас и тех, кто за вами следовал.

Теон криво усмехнулся.

— А затем перестали рождаться мужчины, обладающие силой. Это случилось не сразу, а происходило постепенно. Год за годом их рождалось все меньше, а к исходу первого столетия не осталось ни одного. Тогда Руннэт решила, что Могдин мог быть жив или… он вернулся не один. Но даже спустя шесть сотен лет у неё не было ни единого доказательства кроме слухов и домыслов.

— То есть ты ей не веришь?

— То есть она для вас бесполезна. В мире и впрямь что-то происходит, но едва ли она поможет в этом разобраться.

Теон кивнул, принимая мнение старого товарища. В этом была одна из его положительных черт. Кригер всегда смотрел на ситуацию без каких-либо эмоций, основываясь лишь на том, что знает. Он никогда не врал и не лукавил, и эта ещё одна черта, почему его не любили остальные.

— Но, — неожиданно добавил он. — Если Старые боги действительно вернулись, они начнут что-то делать после твоего появления. Такие, как я или Руннэт, для них не страшны. Мы просто муравьи, но не ты. Рэман-дал-Тор уже сразил одного из них, и им это прекрасно известно.

Прискорбно, что Теон узнал об этом слишком поздно, иначе не стал бы торопиться делать такие поспешные заявления. Одно дело — выступать против зазнавшихся фурий, которые возомнили себя властителями мира, а совсем другое — против тех, кто ими являлся изначально. Один только Могдин заставил Теона вести кровопролитную войну почти год, и это при условии, что тогда у него была целая империя, охватывающая большую часть трех континентов.

Сейчас в его распоряжении была лишь пара юных фурий, силам которых ещё только предстоит раскрыться, и Кригер. Теону нужна Руннэт, нужна её сила, но пойти наперекор собственным убеждениям он не мог. Она нанесла ему слишком болезненную рану. Сказать «я тебя прощаю» он не мог. Сегодня она станет Тусклой, и на этом закончится история Королевы Шипов.

Домен Власти… То, что Теон первоначально планировал как пощечину всему местному обществу, в итоге должно превратиться в новую армию, готовую дать бой сторонникам Старых богов.

— Полагаю, нам нужно готовится к войне. Нужны рекруты, оружие, ресурсы…

— Я займусь оружием.

— Даже не сомневался.

— Но для этого нужны компоненты. Лучшие материалы, какие можно только достать. Из абы чего хорошее оружие не сделать, а доступа к Тор-Санрэйз, как я понимаю, теперь нет.

— Пришлось уничтожить это место, — вздохнул Теон, по-прежнему об этом сожалея. Скорее всего, в кладовых Обители Богов оставалось ещё много полезных вещей, который теперь навсегда потеряны.

Теон вспомнил о красных трещинах и Опустошителе, который только и ждал появления чужаков. Кто-то пытался уничтожить Тор-Санрэйз, не в силах избавиться от меча. И теперь Теон догадывался, кто именно. Без меча он бы вряд ли что-то смог противопоставить Старым богам.

— Ничего, — продолжил Теон свою мысль. — Будут тебе материалы. Не сразу, но будут.

Кригер удовлетворенно кивнул.

— Если позволите, я буду на страже предательницы. Не хочу, чтобы она попыталась сбежать.

Теон думал всего несколько мгновений. Будь на его месте кто другой, он не согласился бы, но если Кригер говорит, что хочет лишь убедится, что Руннэт не сбежит, значит так оно и будет.

— Хорошо. Можешь принять меры, но лишь если она попытается сбежать, не раньше.

— Разумеется.

Кригер собрался уйти, но Теон его окликнул.

— Почему у тебя костюм подпаленный?

Кузнец бросил взгляд на обожженную ткань на своей груди.

— Дорнийская девчонка, — ответил Кригер спустя несколько секунд. — Я хотел узнать, почему она плачет, а в итоге получил огонь в лицо. Будь я простым человеком, мне пришлось бы не сладко.

— Ты ей ничего не сделал?

— Она убежала раньше, чем я успел научить её хорошим манерам.

Теон поморщился. Методы обучения у Кригера могли быть жесткими. Вернее жестокими.

— Ничего не предпринимай. Просто сообщи об этом Генри, и пусть она сама разбирается. В конце концов, именно она тут старшая.

Кригер покорно кивнул и покинул комнату, а Теон устало вздохнул и посмотрел на часы. До момента обряда отсечения оставалось около двух часов.

Руннэт с тревогой отсчитывала минуты. Её силы должны вот-вот вернуться, но что делать дальше? Одна мысль о том, чтобы остаться без сил ввергала фурию в бездну отчаяния.

Спустя томительные часы ожидания и одиночества Руннэт почувствовала, как силы начали возвращаться. Вначале это было похоже на вспыхнувший уголек глубоко в душе. Уголек, которого она коснулась и начала раздувать, превращая в полноценное пламя.

Она обняла его, чувствуя растекающийся по телу жар и приятную легкость. Сила пьянила, заставляла чувствовать себя почти что богом. И тем больнее было осознавать, что уже через час она этого лишится.

Лишится навсегда, превратившись в Тусклую.

— Я не хочу… — заплакала она, продолжая обнимать свою силу. — Он мой… МОЙ!

Беги! Ты ещё можешь сбежать!

Мысли о побеге то и дело терзали её разум, но она каждый раз их отбрасывала, и с каждой минутой это становилось сделать все сложнее. Для любой фурии лучше потерять руку, зрение, даже ребенка, но не собственную силу. И Руннэт была не исключением. Если бы Теон дал ей выбор, то она предпочла бы лишится конечностей, но остаться фурией.

Боль и отчаяние сменились злостью. Вскочив на ноги, Руннэт несколько минут била кулаками стену, проклиная Теона и Старых богов, пока вновь не упала на колени и не заплакала.

— Не хочу…

В конце концов она отвесила себе пощечину и сделала глубокий вдох. Стало легче. Она выплеснула часть эмоций и смогла вернуть себе хладнокровие. Давно она не позволяла себе проявлять эмоции и чувствовать себя слабой. Перед Теоном она такой не покажется.

Нет, она предстанет перед ним с высоко поднятой головой и с честью примет свою участь, ведь… это важно для мира. Королева Шипов за семь сотен лет так и не смогла создать идеальный мир, какой собиралась. Даже не смогла противостоять Старым богам, а раз так, то пришло время отойти в сторону и дать Теону делать то, что он умеет лучше всего.

Убивать.

В этот момент дверь отъехала в сторону и на пороге появилась управляющая школы, поприветствовав женщину коротким кивком. Руннэт невольно бросила взгляд ей за спину и похолодела, увидев там Кригера.

Без сомнения, он был гениальным кузнецом, лучшим из когда-либо живших, но одновременно с этим он был психопатом и садистом, помешанным на порядке. Ещё во времена завоеваний Теона пленные, узнавая, что их собирается допрашивать Кригер, накладывали на себя руки.

Бежать? Дура… Кригер не даст тебе уйти…

Радовало одно: без приказа Теона Кригер её не тронет. По крайней мере, пока она тихо сидит в своей камере, но и сбежать он ей не даст, это точно.

Мужчина изменился, превратился в настоящее чудовище. Руннэт понятия не имела, что за эксперименты на нем ставили после её «гибели», но новый облик Кригера под стать его натуре. От одного взгляда его горящих синем пламенем глаз кровь стыла в жилах, а энергия Иного трепетала. Он напоминал ей Опустошителя, только перед которым фурии не теряют силы.

Дверь закрылась, и фурия облегченно выдохнула, переводя взгляд на вошедшую женщину.

— Надеюсь, что вы простите за такое обращение. Я Генриэтта Штрейс, управляющая этой Школой. Для меня честь принимать у себя легендарную Королеву Шипов, и тем печальнее то, что нам придется сделать… Превратить в Тусклую живую легенду… — похоже, управляющей и правда было жаль.

— Не стоит сожалеть об этом, — голос Руннэт звучал удивительно твердо. Её саму удивило, с какой легкостью она говорит. — Я пожинаю заслуженные плоды своих действий. Кто будет проводить обряд?

— Я, — ответила управляющая. — В Школе как раз шесть фурий, но направлять буду я.

— Хорошо.

— Не против, если я присяду?

— Нет, конечно, — ответила Руннэт.

— Ваши силы вернулись?

Вместо ответа Руннэт выставила руку перед собой ладонью кверху, и на ней появился небольшой призрачный цветок. Несколько мгновений обе женщины любовались им, но затем Руннэт его развеяла.

— В таком случае я засеку таймер, — управляющая с помощью своего браслета запустила обратный отсчет, после чего посмотрела на сидящую перед ней фурию. В её глазах читалось сожаление, понимание того, через что предстоит пройти Королеве Шипов. — И я должна задать ещё один вопрос. Мне остаться с вами на этот час?

— Да… — Руннэт взяла женщину за руку. — Было бы здорово…

Обычно церемонии отсечения от дара проводились с торжественностью, по крайней мере во времена Теона. Этот обряд должен быть своеобразным шоу и показывать остальным фуриям, как важно следовать законам.

В иных обстоятельствах превращения Королевы Шипов в Тусклую должно было быть эпохальным событием с невероятным размахом, на которое явились бы тысячи людей, но конец Королевы Шипов будет тихим и незаметным. Все закончится в комнате для тренировок юных фурий в присутствии лишь восьми человек.

Девушки нервничали, обсуждая предстоящий обряд. Их можно понять, для простых учениц, ещё не полностью контролирующих способности, участие в обряде отсечения является слишком важным событием. Фактически решение Теона превращает их в палачей, но и поручить эту работу кому-то ещё в данный момент он не мог. Слишком большая ответственность для юных фурий, но у него не было выбора.

Самина пыталась убедить его этого не делать, отложить этот обряд, найти других, взрослых и обученных фурий, но мужчина не мог позволить Руннэт оставаться при силах, не мог позволить ей убедить его в своей полезности как фурии. Нужно решить этот вопрос здесь и сейчас или убить её.

Девушки спорили, ругались, особенно возмущалась Алетра, которая время от времени бросала гневные взгляды на Теона. Мужчину, впрочем, это почти никак не волновало. Все его мысли были нацелены не на текущий момент, а на будущее. Ресурсы, люди, оружие… все это было нужно, но он не хотел прибегать к помощи Руннэт.

Вначале встреча с архонтами, — решил он.

До неё оставалось всего ничего, и сложно было предсказать, как именно они поступят.

Дверь, ведущая в тренировочную комнату, отворилась, и на пороге появилась Руннэт, кутающаяся в полупрозрачную шаль. За её спиной возвышался Кригер, готовый немедленно применить силу, если что-то пойдет не так. При появлении женщины и её сопровождающего разговоры тут же смолкли, и все удивленно воззрились на пока еще фурию, которой сегодня суждено стать Тусклой.

Следом в комнату вошла Генриэтта и проводила Руннэт к столу, на котором произойдет обряд отсечения дара. Бывшая возлюбленная Владетеля шла с гордо поднятой головой, как и подобает Королеве Шипов. Сейчас она полна сил. Теон ощущал её огромную по сравнению с присутствующими девушками силу, словно полная луна в окружении маленьких еле мерцающих звезд.

В этот момент Владетель вновь ощутил укол сомнений. Действительно ли стоит ли лишать её этой великой силы?

Но продолжалось это лишь пару мгновений. Теон не передумает и не отступит. Руннэт заплатит за свой поступок здесь и сейчас, если только Старые боги самолично не явятся её спасать.

Самине было жаль девочек. То, к чему их принудил Теон, неправильно. Несмотря на то, что сам обряд относительно прост, и для него достаточно шести фурий, обычно его проводят только хорошо подготовленные женщины. Лишиться дара — это самый большой страх фурии. Заставлять молодых учениц участвовать в таком — это все-равно что заставлять ребенка совершить убийство.

Чтоб тебя, Теон Альдрим! Не втягивай в свою вендетту остальных!

Мысленно огрызнувшись, Самина сделала глубокий вдох и перевела взгляд на подошедшую к столу Генри, рядом с которой шла легендарная Королева Шипов, одна из сильнейших фурий. И едва ли это было преувеличением. Она не касалась Иного, но её тело и душа настолько был пропитаны силой, что Руннэт сейчас словно сияла. А ещё Самина отметила, что Королева невероятно красива даже будучи без макияжа. Идеальная кожа, глубокие темно-карие глаза, шелковистые волосы. Что уж говорить про фигуру, которую словно высекли руки умелого скульптора. Изгибы её тела невольно привлекали взгляды всех присутствующих.

Теперь понятно, что он в ней нашел.

Оказавшись перед столом, Руннэт поклонилась присутствующим девушкам и тепло улыбнулась, увидев их волнение.

— Знаю, то, что вам предстоит сделать, может показаться ужасным, — её голос звучал на удивление ровно, но в глазах все-равно можно было заметить крупицу страха. — Но прошу, не принимайте это близко к сердцу. Я сама иду на это, по своей воле. Вашей вины тут нет.

По своей? Ну да…

Но Самина сдержала свой обычный сарказм, который так и рвался из неё.

Руннэт — поразительная женщина. Беспокоится о юных фуриях, когда тебя вот-вот должны отсечь от дара? Самина на её месте вряд ли вообще способна была бы думать о чем-то, кроме того, как жить дальше.

Самина невольно бросила взгляд на Теона, стоящего чуть поодаль, неподалеку от входа, прислонившись спиной к стене и скрестив руки на груди. Смотря на его вечно хмуро-самодовольную рожу, внутри запылал гнев.

Да как он может! Такой дар! Да фурий такого уровня можно сосчитать по пальцам одной руки! Как ты вообще можешь превратить эту женщину в Тусклую?!

— Есть что-нибудь, что вы хотите сказать напоследок? — поинтересовалась Генриэтта.

Руннэт внимательно всмотрелась в лицо каждой из присутствующих женщин, и когда они с Саминой встретились взглядами, брюнетка смутилась.

В конце концов Королева повернулась к Теону, внимательно наблюдающему за процессом со стороны.

— Надеюсь, это тебя удовлетворит, Теон, — голос её звучал ровно, но в тоже время в нем прослеживались нотки печали. Мужчина же в ответ буравил Руннэт холодным, пробирающим до самых костей взглядом.

На меня он так никогда не смотрел.

И Самина была этому только рада.

— Мы можем начинать.

Руннэт сбросила тонкую шаль, обнажаясь и со всей подобающей грацией заняла место на столе спиной кверху. Генриэтта тем временем взяла в руки заранее приготовленный мешочек, откуда извлекла пять белых камней из урталя и раздала по одному каждой из фурий. Каждая из девушек наполнила их своей энергией. Затем Генри указала, куда нужно положить каждый из камней.

В теле фурий существует пять основных узлов силы, через которые проходит энергия: три основных и два вторичных. Каждый из камней должен уничтожить эти каналы, отсекая фурию от дара.

Если верить тому, что доводилось слышать Самине, с мужчинами все было сложнее. У них мало того, что не пять, а шесть узлов, но и для подавления каждого из них нужно либо семеро мужчин, либо тринадцать женщин, по две на каждый узел и одна для общего контроля.

— Хорошо, — удовлетворенно кивнула Генриэтта, убедившись, что каждый из урталевых камней находится на своем месте. — Теперь одну руку положите на камень, другой касайтесь стоящей рядом. Важно непременно касаться кожи, любая ткань может мешать и вызывать нестабильности.

И именно поэтому мы и стоим тут в нижнем белье…

Обычно для таких обрядов используется специальная одежда, но в Школе такой взяться неоткуда. Фуриям пришлось обходиться, чем есть.

В итоге получился полукруг из фурий с Генри и Саминой в центре. Теперь Самина должна направить поток в центральный камень Самина, а Генриэтте отводилась самая серьезная работа: регуляция потоков для их равномерности.

— Девочки, послушайте меня, — Генри обратилась к фуриям. — Теперь расслабьтесь. От вас дальше ничего не зависит. Я все сделаю сама, а вы лишь должны не сопротивляться, позволяя мне делать то, что должно.

Они кивнули, и Генри продолжила.

— А теперь зачерпните Иного так много, как можете.

Управляющая дождалась, пока каждая из присутствующих фурий наполнит себя силой. — Хорошо. А теперь просто дышите. Дышите в такт со мной. Вдох-выдох. Вдох-выдох. Мы должны быть синхронны и дышать в одном ритме.

Самина прикрыла глаза и прислушалась к дыханию остальных фурий, стараясь попасть с ними в один ритм.

Вдох-выдох.

Вдох-выдох.

Наконец наступило то, что называют единением потока, когда силы группы фурий соединяется воедино. Это было странное, приятное и волнующее чувство, отдаленно похожее на разрядку, только в этот раз фурии не вкладывали в этот поток эмоции и чувства, как это делают обычно.

Затем Генриэтта взяла контроль над потоком в свои руки и все чуть было не рухнуло.

— Алетра, расслабься, — сказала ученице Генри.

— Я… Я стараюсь… Но все это неправильно! Мы же не…

— Возьми себя в руки, — голос управляющей звучал спокойно. — Если не возьмешь себя в руки, то всех нас убьешь.

Помогло. Поток стабилизировался, и Самина почувствовала, как теряет контроль над своей силой.

Это нормально, просто отпусти… — сказала она самой себе и расслабилась, позволяя Генриэтте управлять.

Вдох-выдох.

Вдох-выдох.

Процесс шел неспешно, Самина бы даже сказала, лениво, и кончился совершенно внезапно. Генри просто оборвала связь, оставив Самину в легком недоумении. Кажется, девочки тоже удивились, что все закончилось, и теперь удивленно переглядывались.

Что-то пошло не так?

Но лицо Генриэтты не отражало ни малейшего беспокойства.

Выходит, все прошло хорошо?

Руннэт тем временем поднялась со стола и попыталась встать, но чуть было не упала. К счастью, рядом оказалась Лифэтта и поддержала её. Самина заглянула в лицо некогда великой Королевы Шипов и не узнала её. Внешне она не изменилась, но словно потеряла какую-то искру. Волосы стали менее яркими, взгляд потух, плечи поникли, а кожа словно побледнела.

Генриэтта накинула на женщину шаль, прикрывая наготу, и повела её прочь из комнаты. Когда они оказались у выхода из зала, Кригер, тоже наблюдавший за церемонией, собрался было идти следом, но Генри его остановила.

— Теперь вам нет смысла её охранять.

Ничего не говоря, Кригер посмотрел на Теона, и тот отрицательно мотнул головой. Этого оказалось достаточно, чтобы Кригер отступил, позволяя Генриэтте самой увести несчастную без дополнительного присмотра.

Выждав немного, зал покинули мужчины, о чем-то разговаривая. Самине было любопытно, о чем. Возможно, о дальнейших планах, но подслушивать было выше её достоинства, да и не видела она в этом большого смысла. Замыслы Теона все как один опасны и безрассудны.

Самина читала какую-то крайне унылую книгу о любви молодого безработного юноши в гордую и богатую фурию из знатного рода, и все это в антураже Бонхарда столетней давности. Фурия полюбила юношу, но всячески пыталась это скрыть, а он отчаянно добивался её внимания. А когда она наконец ответила взаимности, мачеха фурии, являющаяся фанатичной приверженкой Истинного Пути, решила убить юношу.

Больше всего Самину в этой книге раздражала её излишняя слащавость. Главные герои разводили такие пафосно-сопливые монологи, от которых у девушки порой сводило скулы. И все же Самина продолжала её читать.

— Самина, — вздохнула Генриэтта. — Тебе не обязательно спать на кушетке.

— Мне и тут нормально, — отозвалась она, не отрывая взгляда от книги.

— Когда ты перестанешь на меня злиться?

— Не знаю, но как минимум я все ещё жду извинений за то, что ты наставила на меня пистолет.

— Я не могу извиниться за то, что считала правильным. Ты была готова совершить страшную глупость. К тому же ты регенератор. Даже если бы я выстрелила тебе в ногу, ты бы быстро восстановилась.

Самина лишь сердито поджала губы, продолжая таращиться в книгу. Она уже не видела текста, а лишь ощущала раздражение и злость. Разумеется, она простит Генриэтту, ведь та действительно считала свой поступок верным. Но не сейчас. Когда единственный по-настоящему дорогой тебе человек угрожает тебе оружием — это больно.

Генри устало вздохнула и, покачав головой, начала готовиться ко сну. Она слишком хорошо знала Самину. Пытаться её переубедить, когда та уперлась, как баран, бессмысленно. Нужно просто дать ей время все обдумать и успокоиться.

Управляющая погасила свет, отчего в комнате воцарился полумрак. Единственным источником света осталась маленькая настольная лампа возле кушетки. Самина сладко зевнула, дочитав до очередного драматичного поворота, и решила, что стоит остановиться.

Отложив книгу, она уже собралась устроиться поудобнее и отправиться на боковую, как внезапно тишину разорвал сигнал тревоги, исходящий от браслета Генриэтты.

— Что происходит?

— Был активирован центральный лифт. — Генри уже сбросила с себя одеяло и внимательно изучала информацию с датчиков.

— Лифт? Опять Теон…

— Нет. Его активировали снаружи, используя резервные коды.

Самине не нужно было объяснять, что это значит. Только что на территорию Школы кто-то проник.

И вновь Теон оказался в этом месте…

Как давно это было последний раз? — промелькнула в голове мысль.

Он считал, что это карракская пустыня, раскинувшаяся в неделе пути от Бонхарда, но это было лишь предположение. На многие мили вокруг не было ничего, одна каменистая пустошь, а следовательно, нет и ориентиров, по которым можно отыскать это место.

И тем не менее Теон пытался.

За время своего заточения этот сон он не видел, но во время завоеваний он снился ему постоянно.

Внимание Теона сосредоточилось на двенадцати фигурах, сидящих на земле. Мужчины и женщины, разного возраста и происхождения. Черты их лиц Теон не мог разобрать, как не силился. Лишь двенадцатую фигуру, к которой были обращены взгляды всех присутствующих, Теон видел ясно.

В центре их круга сидел мужчина в дорогом наряде с вышитым золотом узором и символом Истинного Пламени на груди. Он был их учителем, человеком, заменившим собравшимся отца.

Когда Теон увидел этот сон впервые, то не понял его суть, но сейчас ему было ясно, что человек в центре круга не кто иной как Таргарон. Длань Света. Что он говорил своим ученикам, Теон не слышал ни прежде, ни сейчас, слова заглушались ревом ветра, но видимо что-то важное, потому что каждый из учеников с трепетом слушал.

А вот и ключевой момент… — вздохнул Теон.

Таргарон погрузил руку себе в грудь и извлек оттуда шар из золотого огня. Затем он стал вручать каждому по кусочку собственной души и с улыбкой гордого отца наблюдал за тем, как они поглощают дар.

Так и родились Старые боги…

Таргарон продолжил свой рассказ, но сразу после этого поднялась буря, скрывающая людей от взгляда Теона. Он знал, что так будет, поэтому просто прикрыл глаза, дожидаясь следующего этапа.

Когда ветер утих, а песок улегся, картина разительно изменилась. В центре круга по-прежнему находился Таргарон, вот только он был мертв. Из его спины, живота и шеи торчало несколько кинжалов, а ученики спорили и ругались, не обращая внимания на тело мертвого мастера.

Ты дал им Свет, а они ударили тебе в спину, — с грустью подумал Теон, наблюдая эту картину. — Им было мало твоего дара. Они хотели больше.

Вновь поднялась буря, смывая образы и меняя их на другие. Таргарон и его ученики исчезли, но круг остался там, где был. На месте Длани Света теперь находился меч Теона, Рэман-дал-Тор, а на местах, где раньше сидели ученики, были выставлены предметы. И один из них Владетель отлично помнил: шкатулку-головоломку, которая по предположению Эрлисфиль и Руннэт была чем-то вроде темницы для Могдина.

Теон смотрел на эту картину, дожидаясь окончания сна. Обычно на этом моменте все и кончалось. Солнце клонилось к закату, освещая меч и расставленные вокруг него предметы, а затем он просыпался.

Но в этот раз что-то было не так. Теон это ощутил, но пока ещё не понял, что именно. Осознание пришло неожиданно: позади него раздавались тяжелые шаги. Удивленный этим, Теон развернулся и столкнулся практически лицом к лицу с прекрасной молодой женщиной со светлыми волосами, облаченной в золотистую броню. Её глаза пылали золотым пламенем и словно смотрели насквозь, заставляя Теона отшатнуться. Каждая частица его души кричала, что она не тот противник, с которым можно сражаться.

— Кто ты? — от звука её голоса Теона буквально скрутило. Казалось, что он сейчас рассыпится, превратившись в пыль. Кажется, и женщина это поняла, потому что за миг до того, как Теон очнулся, на её лице отразилась едва заметная растерянность.

Теон беззвучно захрипел, скручиваемый судорогой, едва не разбудив спящую рядом Лифэтту. Ощущения после сна были такими, словно его вывернули наизнанку, а затем вернули в исходную форму, и теперь он судорожно хватал ртом воздух, пытаясь прийти в норму.

Девушка заворочалась, перевернулась на другой бок, но не проснулась.

Что это во имя Света только что было?! — мысленно спросил Теон.

Он быстро возвращался в норму, но воспоминания о пережитом до сих пор заставляли его содрогнуться.

Спустя несколько минут он окончательно пришел в себя и вернул себе способность трезво мыслить, но ни к какому внятному объяснению прийти не смог. Вернее… одно объяснение было, но оно слишком невероятное: Теона во сне посетила одна из Дланей Света.

В другой ситуации Теон посмеялся бы над этим с мыслью «Приснится же такое», но он до сих пор помнил тот взгляд горящих глаз, смотрящих прямо в душу. Даже Банрат-Тан-Азур в страхе отступил, попытавшись спрятаться за душой Теона.

Перевернувшись на спину, Теон взглянул на потолок и решил, что когда обзаведется нормальной резиденцией, то сделает стеклянный потолок в спальне. Он хотел видеть небо всегда, чтобы при пробуждении помнить, что он больше не заперт в ящике. Что он свободен.

Лифэтта вновь зашевелилась и прижалась грудью к руке Теона, по-хозяйски положив ладонь ему на грудь. Она выглядит очень мило, когда спит, не такая серьезная, как обычно.

Завтра скорее всего будет Арвин, — с легкой досадой подумалось Теону.

Не то что бы мужчине она не нравилась, но есть у девушки одна неприятная особенность: Арвин не знает, когда стоит остановиться. Каждый раз она выжимает из Теона все соки. Если дать той волю, то она могла наслаждаться его членом до самого утра, в то время как Лифэтте и Самине было более чем достаточно часа-двух неторопливой разрядки.

Надо с этим что-то делать. Пусть энергии Иного в Теоне предостаточно, но вот физические ресурсы организма ограничены. К тому же, как поправится Вестра, её тоже стоит включить в разрядочный список. Эти юные фурии все ещё познают свой дар, и сейчас мужская энергия крайне благосклонно отражается на них. Проводя такие ночи, они могут стать на порядок сильнее. Лифэтта первая из девушек, кто заметила эффект, и теперь она способна гораздо легче призывать и поддерживать свое крыло, а ведь это только начало. Её способности ещё далеки до пика.

Но, разумеется, принуждать Теон никого не собирался. Вестра вполне могла отказаться. К миэндал-гахотт, единению противоположностей, не принуждают.

Мысли Теона вновь и вновь возвращались ко сну, который исходил от Черного Демона. Его гнев, его ярость… Он чувствовал их каждый раз, когда оказывался в той пустыне и видел Таргарона и его «апостолов», которые в последствии стали именоваться богами.

Кто была та женщина?

В этот момент раздался едва слышный звук открывающейся двери, и Теон поморщился. Неужели Арвин? Он эту девицу слишком разбаловал. Приподняв голову, он никого не увидел, лишь открытую настежь дверь, которая тут же закрылась.

Странно…

Кто-то решил проверить, один ли я?

Теон опустил голову на подушку, но в душе уже поселилось какое-то странное и знакомое чувство. Он вновь поднял голову и ощутил легкую ломоту в глазах, словно долго и упорно во что-то всматриваешься.

Мужчина ощутил движение воздуха рядом с собой и рефлекторно вскинул руку, а в следующую секунду его ладонь была пронзена костяным кинжалом, острие которого чуть было не вонзилось мужчине в глаз.

Кровь Теона брызнула Лифэтте в лицо, пробуждая её ото сна, но на мягкое пробуждение не было времени, и Теон просто вытолкнул девушку из постели.

Воспользовавшись силой Теон, подхватил простынь и набросил её на невидимого противника, после чего что есть силы швырнул его в стену. Послышался удар и хруст ломающихся костей.

— Что… это было?.. — тихо прошептала ошарашенная Лифэтта, поднимаясь на ноги. Она ещё не успела осознать, что именно произошло, переводя ошарашенный взгляд то на Теона, то на нечто, валяющееся рядом со входом в комнату.

Внезапно ахнула и рефлекторно отступила на шаг. Костяной клинок скользнул по её горлу, разрезая кожу. Теон отреагировал не сразу, лишь в этот момент осознав, что враг не один. Не доверяя своим глазам, он бросился туда, где предполагаемо находился враг, не позволяя ему завершить начатое.

Врезавшись в невидимую фигуру, Теон отбросил её к стене и тут же вцепился в ворот одежды убийцы. Маскировка спала и Теон наконец смог увидеть его лицо. Ничего примечательного в нем не было. Немолодой мужчина с легкой сединой в волосах и мертвецки бледной кожей. Его глаза были словно затянуты туманом. Убийца не остался в долгу и вонзил свой кинжал Теону в грудь, точно в сердце, а в следующий миг челюсти Черного демона сомкнулись на его голове, дробя кости.

Теон бросил взгляд на зажимающее раненое горло Лифэтту и тут же услышал, как зашевелился человек обернутый в простыню. У него были переломаны кости, но он продолжал дергаться.

Ничего удивительного для Теона в этом не было. Бездушные не чувствуют боли. Черный демон схватил недобитого врага, начав его пожирать. Множество черных рук дробили ещё оставшиеся целыми кости, а челюсти с противным чавкающим звуком пережевывали плоть.

Лифэтта тем временем зажимала кровоточащую рану рукой, прижимаясь к стене. Опустившись перед ней на одно колено, Теон тихо произнес:

— Все будет хорошо, не волнуйся.