Дорога без тебя

Глава 7. Сделка с дьяволом

— А пропустить вопрос можно? — хмуро уточнила в ответ.

Люблю ли я Старцева? Это слишком сложный вопрос… и одновременно такой простой.

— Нет, — с довольной улыбкой ответил Смолянов.

Ему, видимо, нравилось, что своим выпадом он попал сразу не в бровь, а в глаз.

— Да, — спокойно и равнодушно отчеканила, не отрывая взгляда от Смолянова.

Ноутбук опять коротко пиликнул.

— Ты действительно хочешь ему отомстить? — продолжил допрос Смолянов.

— Да.

— Ты планируешь меня предать?

— Нет.

— Ты готова идти до конца в своей мести?

— Да.

Я не колебалась с ответами, говорила быстро и уверенно, и кажется, Смолянову это нравилось.

— Хорошооо, — довольно протянул он.

— Теперь ты, — неожиданно даже для самой себя сказала я.

— Я? — с удивлением переспросил Смолянов.

— Да, ты. Я ведь тоже хочу быть уверенной, что тебе можно верить.

— А есть сомнения? — прищурился он в ответ.

— Твоя сестра его жена. Конечно, есть.

— Справедливо, — с усмешкой согласился он.

Мне помогли освободиться от проводов и датчиков, и я уступила место Смолянову. Он сел, внимательно смотря на меня. Кажется, его забавляло все происходящее.

Смолянов вообще был удивительный. Одновременно опасный, хищный, пугающий. И вместе с тем постоянно вел себя как мальчишка, которого просто забавляет все вокруг. Он был полной противоположностью и моему мужу, который был всегда спокоен, консервативен, выдержан, и Старцеву, который был закрытым, мрачным и холодным.

— Итаааак… — протянул Смолянов, вскинув бровь, когда все датчики были на месте.

Я сидела напротив. Там, где только, что был он. Смотрела на подтянутое, мужское тело. На Смолянове была белая рубашка, пуговицы расстегнуты наполовину, рукава закатаны. Штаны подвернуты, на ногах белые кроссовки. Вроде и деловой стиль, а с другой стороны — хулиганский.

— Ты действительно хочешь отомстить Старцеву? — прищурившись, наконец, спросила я.

Смолянов усмехнулся, но ответил твердое «да». Ноутбук издал согласный звук.

— Ты хочешь лишить его бизнеса?

Он задумался.

— Я бы хотел, но не уверен, что это возможно.

— Только да или нет, — раздался скрипучий голос нашего полиграфиста.

— Да, — твердо ответил Смолянов.

— Ты действительно его ненавидишь?

— Да.

Я растерянно замолчала, не зная, что ещё спросить. Я узнала главное: Смолянов не врал про месть, несмотря на родственные связи с Тимуром.

Мне хотелось узнать, какие у него планы. В глубине души я боялась того, какая роль меня ждет.

Я понимала, что он не будет беспокоиться о моих чувствах. Несмотря на то, что выглядел Смолянов веселым и «своим» парнем, я знала, была уверена, что он безжалостен и жесток. Понятие не имею, откуда появилось это знание, но эта была некая внутренняя непоколебимая уверенность.

— Ты сделаешь так, чтобы я вышла сухой из воды? — неожиданно пришла в голову удачная формулировка.

И Смолянов усмехнулся, наклонился в мою сторону.

— А ты не так проста и глупа, как может показаться на первый взгляд. — Потом помолчал несколько секунд, будто решая, стоит ли мне говорить правду. — Я не планировал заботиться о том, что будет с тобой в этой игре.

— Только да или нет, — раздался в очередной раз скрипучий голос.

— Нет, — упрямо смотря мне в глаза, сказал он.

А я вздрогнула. От этой прямоты и наглости.

— Но мне нужно… чтобы ты позаботился обо мне, — нахмурившись, проговорила я.

— Мы так не договаривались. Каждый это делает для себя. И естественно каждый сам за себя.

— Ты хочешь меня подставить?

— Нет, — без промедления ответил он, и полиграф издал согласный звук.

— Хочешь мне навредить?

— Нет, — и опять правда.

— Ты знаешь, какая роль меня ждет.

— Почти, — ответил, но потом сразу добавил. — Да.

Я кивнула. И Смолянов, поняв меня с полу взгляда, начал снимать датчики.

По итогу я поняла кое-что еще — у него уже был план. Просто он не хотел мне о нем говорить. И кажется, план был сформирован задолго до того, как я ворвалась в кабинет Смолянова со своей идеей фикс “отомстить”.

К машине мы шли молча. Я была слишком погружена в свои мысли, перестав обращать внимание на мир вокруг.

— Почему такое странное место? — все-таки спросила я, когда мы сели в машину.

Смолянов задумчиво посмотрел на меня. Потом просто пожал плечами, так ничего и не сказав.

Почему мне доставались такие сложные мужчины? Старцев, Смолянов. Не хватит и шести томов, чтобы описать и понять их сущность.

Смолянов вновь довез меня до дома.

— Расскажи, — упрямо заявила я, не собираясь уходить, пока он не посвятит в детали своего плана.

Он тяжело вздохнул.

— Нетерпеливая, — с усмешкой. — Все просто: тебе надо будет увезти Тимура куда-нибудь на несколько дней и оставить его без связи.

— Увезти? Как ты себе это представляешь? — непонимающе спросила.

Он выразительно оглядел мое тело.

— Ну я думаю, вас с ним связывает не разгадывание сканвордов.

Он предлагал мне… я даже не могла сформулировать, что именно пытался сказать Смолянов.

— Но зачем? Для чего?

— Мы не сможем сделать его банкротом. Или причинить реальный вред. Но сможем устроить проблемы — внеплановые проверки, увольнения, падение стоимости акций.

Я задумчиво смотрел на профиль Смолянова. Разве этого я хотела? Буду ли моя жажда мести удовлетворена таким исходом?

— Недостаточно, — вдруг упрямо заявила даже не я, а ядовитая обида внутри.

Смолянов с интересом посмотрел на меня. Молчал обдумывая.

— Хорошо… Если ты готова оказаться в центре скандала, то мы можем сделать публичной его измену. И тогда мой отец… разозлится. А без его поддержки Старцев никто, — как-то зловеще закончил он.

— Никто? — недоуменно переспросила я.

— Да. Это мой отец два года назад вытащил Старцева из задницы. Этот избалованный подонок практически просрал свой бизнес, и только мой папаша помог ему не стать банкротом.

Я удивленно взирала на Смолянова. Кажется, сегодня волей-неволей я узнала о Тимуре больше, чем за все время нашего знакомства.

— И что будет, если твой отец разозлиться? — тихо уточнила я.

— Может быть, в этот раз он будет не спасать Старцева от банкротства, а поможет завершить этот процесс? — с усмешкой заявил он.

— Твой отец очень влиятельный человек?

— Ты даже не представляешь насколько.

И я действительно не представляла. От меня был вообще безумно далек их мир. Мир бизнеса, интриг, богатства. В моей жизни все просто — картины и глупая, безумная, неразделенная любовь. По крайне мере, это все, что осталось сейчас.

— Тимур же… постоянно изменял твоей сестре. Думаешь, твой отец об этом не знает?

— Главное, что Тимур не допускал публичности. Публичности мой отец не потерпит. Но я помогу тебе… иначе ничего не пропустят даже в печать.

Готова ли к такому? Публичному скандалу? А как же моя семья? Мой брат и сестры? Что они обо мне подумают? И я понимала, что этот публичный скандал Смолянов устроит и без меня, даже если я откажусь. И здесь вопрос лишь в том — хочу ли я быть в эпицентре?

Я посмотрела на Смолянова, вдруг понимая, что у меня нет выбора. Я уже ввязалась в эту игру. Уже на нее согласилась. Поздно отступать. Слишком поздно.

Как минимум, потому что при отказе меня ждет штраф в сто миллионов. Да, я могла бы согласиться на меньшее. Доставить мелкие неприятности бизнесу Старцева — не так уж и плохо, правда? Но я ведь хотела сыграть по-крупному, именно поэтому пришла к единственному, известному мне врагу Тимура. Я хотела поставить все на зеро. Иначе никак. По-другому я не могла. Слишком было больно. И мне нужно было отомстить за эту боль. Важно было именно это — почувствовать себя отомщенной.

— Хорошо, — медленно проговорила я. — Публичный скандал, так публичный скандал.

Смолянов довольно усмехнулся. А я в очередной раз подумала, что это сделка с дьяволом, не иначе. И последствия у неё могут быть слишком непредсказуемые.

Мой телефон резко начинает звонить, разрывая тишину и наше молчание. Я достаю его и сбрасываю вызов. Звонит Эмма. Перезвоню ей позже, когда останусь одна. Разговаривать при Смолянове точно не лучшая идея. Но телефон вновь начинает надсадно напевать. Хмурюсь. Эмма редко звонит, мы практически не общаемся. Может быть, что-то случилось?

— Возьми, — раздается спокойное рядом.

И я согласно киваю.

— Да?

— Сэм, — голос Эммы звучит взволнованно, — ты в Москве?

— Хм… да, а что такое?

На несколько секунд в трубке воцаряется тишина.

— Удивительно, что я узнаю это не от тебя, а от какого-то непонятного человека, — с обидой отзывается сестра.

— В смысле? — непонимающе спрашиваю я.

— Тут приехал… один. Ищет тебя.

Мое сердце взволнованно сжимается. Почему-то я сразу решаю, что это Тимур. Но потом сама себя одергиваю. Может быть, это мой муж?

— Кто? — хрипло уточняю.

— Эй, как тебя зовут? — раздается громкий крик сестры.

— А что, у нее много кандидатов? — слышится резкий, грубый ответ.

И я вздрагиваю, холодею, судорожно сжимая телефон. Не веря.

Он там? Ищет меня? Ждет меня?

Я ведь сменила номер телефона, и новый номер зарегистрирован на Кэт. Поэтому он не может мне ни позвонить, ни написать.

Но… зачем он меня ищет? Что хочет?

— Эй, Сэм, ты тут? — слышу я голос сестры, который выдирает меня из прострации. — Он говорит, что не уйдет, пока не увидит тебя.

Я молчу. Растерянно. Он сошел с ума? Свихнулся? Чокнулся?

— Я не приеду, — хриплю, облизывая почему-то пересохшие губы. — Передай ему, что я не хочу его видеть.

— Сэм… — обеспокоенно говорит Эмма, — у тебя все хорошо?

Навряд ли. Ой, как навряд ли. И сомнительно, что в ближайшее время со мной что-то будет в порядке. Я свихнулась на мести, потому что Старцев меня растоптал, уничтожил, поломал. Не умеет он по-другому, иначе.

— Все хорошо, — ложь дается слишком легко.

На минуту воцаряется тишина. Я не вижу Эмму, слышу только ее дыхание, но почему-то уверена, что она мне не верит.

— Ладно… я скажу ему, что ты не приедешь к нему. Но… приезжай ко мне, пожалуйста. Раз уж ты в Москве. Не сегодня, но вообще.

— Да… да, конечно. Я только недавно прилетела в Москву. Еще не успела.

— Понимаю, — горько отвечает она.

И я чувствую, что это какое-то запутанное “понимаю”. С одной стороны, да, действительно, понимает, а с другой — совершенно нет.

Я кладу трубку. Несколько минут смотрю невидящим взглядом вперед. И только потом вспоминаю, что не одна. Резко оборачиваюсь, ловя задумчивый взгляд Смолянова.

Он слышал. Может быть, не все, но многое. В тишине машине было хорошо слышно не только мой голос, но и моей сестры, я в этом уверена.

— Не поедешь к нему?

— Нет, — твердо, непримиримо.

Сейчас я не могу, не готова. Видеть его опять так близко. Чувствовать, слышать, вдыхать. Не сегодня.

— Хорошо, — соглашается Смолянов.

Потом вдруг поддается ко мне на встречу, берет за подбородок.

Он так близко. Я ощущаю его дыхание. Впервые с такого расстояния вижу глаза Смолянова. Они коричневые с каким-то рыжим отливом. Никогда раньше не видела похожего цвета. Сложно даже описать словами. Горят как огонь. Завораживают, гипнотизируют.

Почему он так близко? В какой-то момент я думаю, что он поцелует. И это так странно, неожиданно. Но он лишь продолжает меня разглядывать. Сканирует, изучает. Каждую деталь, морщинку, черту лица. Вглядывается в мои глаза.

— Неужели… глупая мышка научила монстра любить?

Я задыхаюсь от этого тихого, проникновенного шепота. От смысла сказанных слов. Отрицательно мотаю головой, не соглашаясь.

Не умеет Старцев любить. Не умеет. Уж я-то знаю. Его сердце окаменело, заледенело. Не знаю, кто это сделал с ним, что сделало его таким. И даже если бы Старцев умел любить, его любовь была бы токсична, разрушительна, губитель, эгоистична. Я знаю, я в этом уверена.

— Почему монстра? — сипло, хрипло, на выдохе.

— Монстра… — задумчиво протянул он, — потому что нет у него души, только эгоизм и собственные интересы.

— А ты? — неожиданно для себя спросила я.

— А я? Я хуже, — и дьявольская усмешка на губах.

Я вздрагиваю. И он, наконец, отпускает меня.

— Иди, — глухо раздается его голос.

И я послушно выхожу из машины. Делаю несколько шагов прочь и слышу, как Смолянов срывается с места с громким, пронзительным визгом.

Все путается. Куда делась моя размеренная, понятная, спокойная жизнь? Я больше не чувствовала себя защищенной, уверенной в завтрашнем дне. За эти два года мне казалось, что я повзрослела, поумнела. Меня перестало тянуть на безумства. Я не занималась саморазрушением. Я, наконец, пережила… смерть родителей. Переболела. Нет, я не забыла. Никогда не забуду. Но я вновь могла вдыхать полной грудью, широко улыбаться. И все это благодаря Денису. Которого я предала ради… чего? Я и сама не знала. Как это произошло, как это опять случилось со мной.

Я ведь стала мудрее, лучше, почему те же грабли? Почему я снова чувствую себя маленькой, глупой, ничтожной? Я будто вновь вернулась назад. Туда, где я не могла найти себе места от боли и тревоги, от пустоты внутри. Где я пыталась всеми способами заместить эти чувства алкоголем, сексом без обязательств с Майком, мотоциклами, гонками. А потом и навязчивой, безумной влюбленностью в Тимура.

Оглядываясь назад, мне даже казалось, что эта влюбленность была мной выдумана. Так иногда ведь бывает, когда мы находим того, с кем как по острию, и придумываем себе чувства. Потому что с ним горячо, опасно, неоднозначно, запутанно. Не так, как с другими. Да, я все придумала себе. А как иначе? Несколько лет назад я была не в себе. Убитая смертью родителей и бегущая сама от себя.

Но что же тогда случилось сейчас… Почему опять? И почему так судорожно и болезненно замирает сердце при мысли, что он там, все еще ждет меня. Злится, хмурится, сжимает руки в кулаки, но упрямо ждет.

Кэт дома все еще нет. А я открываю бутылку вина и выпиваю залпом бокал. Горячий жар проносится по телу вслед за влитым алкоголем. Становится легче. Или я просто хочу в это поверить.

— Тимур Старцев, — шепчу я, — как же я тебя ненавижу.

Ненавижу. Ненавижу. Ненавижу. Мысленно десятки раз повторяю я. Чтобы поверить, чтобы убедить саму себя.

Моя жизнь вновь похожа на руины. А я опять в обнимку с вином и разбитым сердцем. А он… действительно монстр без души. Ведь только такой сможет дважды, так беспощадно, уничтожать и ломать.