Дракон для попаданки с ребенком

Глава четвертая. Воспоминания

Я ворочалась на кровати и не могла заснуть. Мысль о том, что надо будет расстаться с дочкой надолго, или всю жизнь провести, скрываясь от преследователей, удручала. Казалось бы, чего тут думать? Дракон, хоть и вел себя сначала, как хам и негодяй, оказался вполне вменяемым. Все, что он рассказывал о своем клане и двоюродном дяде, было правдой. Я чувствовала это.

И решение очевидно. Эмет – родной дядя Василисы, сличение крови, которое я провела сразу же после его освобождения из сарая, подтвердило это. Он ответственный, умный, богатый, и будет заботиться о девочке. Эмет живет не на отшибе империи, а в большом особняке близ столицы империи. Малышке будет с ним лучше. Это понятно.

Но как я останусь тут без Василисы? Без её беззубой улыбки, без серьёзного, важного гугуканья, без заливистого смеха, без её ручек, хватающих меня за волосы, без её особого детского запаха.

Я совсем недавно начала отбывать наказание. Впереди больше девяти лет ссылки. Когда это время закончится, Василиса забудет меня. Вряд ли её дядя будет привозить дочку на каникулы.

Я выругалась. Почему Лия – прежняя владелица тела – пошла на преступление? Зачем она вообще варила это дурацкое приворотное зелье? Её возлюбленный, тот надменный маг, что я видела в её воспоминаниях, даже воспылав любовью, никогда бы не женился на ведьме! Эх! Хотя чего я жду от девушки, которой едва исполнилось девятнадцать?

Мысли соскочили на воспоминания о том, как я оказалась в этом мире и в этом теле.

На Земле я прожила хорошую жизнь, работала химиком-технологом на производстве лекарств. Будучи студенткой, вышла замуж, а после окончания университета попала по распределению в развивающийся город, где для молодых ученых создавались все условия. Через год после переезда родилась дочь, а еще через три двойня – дочь и сын. В девяносто первом году, я осталась вдовой. Это было очень сложное время, нам пришлось перебиваться с хлеба на воду, но вместе мы выстояли. Мои замечательные детки, моя надежда и опора, помогали мне, как могли. Второй раз замуж я так и не вышла, хотя отношения были и предложения тоже.

Годы мелькали все быстрее. К моменту моей смерти в семьдесят пять лет, я семь раз стала бабушкой и дважды – прабабушкой. Последний день моей жизни на Земле я запомнила хорошо, несмотря на то, что возраст брал свое, и с памятью возникали проблемы.

Мне приснился сон. Очень реалистичный.

Казалось, что я с трудом иду по лесу, а рядом со мной суетится большой черный пес. Иногда я падала, но собака слюнявым языком приводила меня в чувство. Я поднималась и снова упрямо перебирала ногами. Нужно было куда-то дойти и что-то сделать, чтобы не умереть. Несмотря на слабость, жажда жизни брала своё, и я шла. Вскоре передо мной появился высокий деревянный забор, покрытый лаком, и широкие ворота, которые удалось распахнуть с огромным трудом. За несколько мгновений до того, как проснуться, я увидела довольно большой, но неухоженный дом: сломанное крыльцо, облупившаяся краска, рассохшаяся дверь…

Утром больше, чем обычно, тянуло сердце. Давление скакало, как сумасшедший кузнечик. Есть не хотелось, я с трудом впихнула в себя несколько ложек каши. Днем стало совсем плохо, сердце сдавило, а внучка как раз ушла в магазин и не могла помочь. Надо было позвонить в «Скорую», но руки не слушались, телефон упал и закатился под кровать, перед глазами потемнело.

Потом моё сознание словно разделилось. Вот я слышу, как причитает внучка, строгий голос мужчины, кажется, врача, чувствую, как меня аккуратно несут.

И тут же в эти воспоминания вклинивается что-то совсем чуждое.

Дрожащие пальцы, полки, заставленные какими-то коробочками и баночками, словно из другого времени. Я что-то ищу.

Звуки сирены, голос внучки, меня выносят из машины, везут на каталке, белые лампы на потолке, перед глазами все смазывается…

И тут снова что-то непонятное: дощатый пол, металлическая кружка, черная морда большой собаки, мокрый язык на лице, тихий скулеж.

– Не плачь, Малыш, – почти беззвучно шевелятся губы, но пёс скулит, толкает меня лобастой башкой, пытаясь разбудить, не понимая, но чувствуя приближающуюся смерть…

Наверное, именно Малыш вернул меня к жизни. Мне стало очень жалко это несчастное животное, которое останется без хозяйки. Вполне логичные вопросы: откуда я знала имя пса, и почему чувствовала за него ответственность, меня не занимали. Просто не хотела от него уходить. Он так горестно скулил, плакал по-собачьи, что невозможно было остаться равнодушной.

Я очнулась на полу в избушке, в обнимку с псом, который лежал рядом и грел меня своим телом. Ночь, холодно, дверь домика распахнута, и видно полную луну. Совсем не такую, как на Земле: крупнее и с зеленой окаемкой. Эта луна и здоровое, молодое тело как-то сразу убедили меня в том, что я попала.

А потом пришли воспоминания. Разрозненные фрагменты из жизни прежней хозяйки Малыша – Лии. Только через пару месяцев мне удалось их систематизировать.

Девушка, что занимала это тело – оказалась приёмным ребенком ведьмы-травницы. Дар у Лии обнаружился большой, и ей пророчили место в совете ковена, где заседают самые сильные ведьмы.

Однако все перечеркнула первая любовь девушки. Её избранником стал известный маг-аристократ. Он был первым мужчиной Лии, но, конечно, жениться на ведьме даже и не думал. Тогда она подлила возлюбленному приворотное зелье, а это было преступление, которое каралось законом. К счастью, аристократ вовремя принял антидот, поэтому наказание для Лии выбрали не слишком серьезное – сослали в глушь на десять лет. Прошло лишь несколько дней, после того, как девушка прибыла на новое место, и… судя по тому, что я попала в это тело, она погибла.

Адаптироваться было сложно. И дело не только в том, что мир не был похож на Землю. Здесь у меня была магия, которая меняла тело и ауру. Сначала она ощущалась, как что-то лишнее, словно хвост или внезапно пришитая третья рука. Сложно принять, привыкнуть и научиться осознано пользоваться.

Однако у меня не было выбора. Я старалась изо всех сил, ведь согласно воспоминаниям Лии, её отравили. Кто это сделал и зачем, мне до сих пор было непонятно. А вот о том, почему я попала в это тело, были кое-какие догадки.

Дело в том, что у приемной матери было еще трое детей: две девочки и мальчик. И Лии казалось, что её любят меньше. Как-то раз, найдя в книге сложное, многосоставное заклинание защиты, девушка решила, что непременно опробует его на себе, чтобы доказать матери, что она – лучшая.

Это был пресловутый «Покров Оюмель». Он давал устойчивость к ядам, невосприимчивость к иллюзиям, защищал от множества проклятий и заклинаний. Мало того, если человек умирал, задерживал душу рядом с телом, и при определенных обстоятельствах, можно было возродиться вновь.

Правда, были условия: искреннее желание жить и добровольная жертва. Кстати, после возвращения к жизни, линии, нарисованные краской, исчезали с тела.

В личной магической книге, куда Лия переписала заклинание, в конце мелким шрифтом перечислялись побочные действия, а в примечании значилось: «Если тот, на которого наложен «Покров Оюмель», не хочет жить, в его тело может попасть душа другого только что умершего разумного».

Наверное, Лия не хотела жить, хотя это не вязалось с первыми воспоминаниями, что мне от неё достались. Она шла по лесу к избушке из последних сил. Что её вело, если не воля к жизни?

И второй непонятный момент: чтобы возродиться, нужна была добровольная жертва. Но откуда её взяла ведьма, одиноко живущая в лесу?

Яд, с помощью которого отравили Лию, я вычислила, но кто его подлил, оставалось загадкой. Если бы не «Покров Оюмель», то девушка не прожила бы так долго. Однако Лия нашла в себе силы, чтобы добраться до избушки. Потом она что-то сделала, и моя душа переселилась в это тело.

Я понимала, что убийца вернется, когда поймет, что девушка не умерла. Он, скорее всего, предпримет еще одну попытку, и эта мысль заставляла меня в кратчайшие сроки осваивать магию. Знания с Земли здорово помогали, но первое время, я даже спала урывками, занималась и днем, и ночью. Мне повезло. Лию пока еще не знали местные жители, поэтому не надо было притворяться и выдавать себя за другую.

Время проходило, но никто за мной не являлся. Тем не менее, я поставила защиту на дом и забор, сделала ловушки на подходе, огороде и в самой избушке. Все, что мне давали, как плату, проверяла на яды и какие-то нестандартные добавки. Осторожно следила за местными, но никто больше не покушался на мою жизнь. Может быть, убийца остался в Эларго — в том городе, где раньше жила Лия? Ответов не было.

Постепенно с помощью деревенских жителей я починила дом, сарай и забор. Потом разбила небольшой огородик, один селянин отдал мне козу в качестве платы, кур я получила таким же образом. В общем, обзавелась хозяйством и успокоилась. Однако все же решила не пренебрегать собственной безопасностью.

В середине зимы я сварила особую краску и наложила «Покров Оюмель» на себя, теперь должна буду наложить на дочку, а после… расстаться с ней на девять с половиной лет.

Хотя, возможно, есть другой путь? Вроде бы были какие-то условия, с помощью которых можно сократить срок. Но из воспоминаний Лии ничего выяснить не удалось, хотя у неё мелькали мысли о том, что кто-то может помочь с этим. А что если спросить у Эмета? Он вроде хорошо разбирается в ведьмовской «кухне». Интересно, откуда? Надо бы узнать у дракона. Так, мысленно составляя список вопросов, я и заснула.

Следующий день начался для меня рано, нужно было выпустить кур, насыпать им зерна, подоить козу, помыть Василису, а затем покормить её. Не забыть про Малыша и Анфису, и только потом заняться приготовлением еды уже для себя. Дракон дрых в сарае на широкой полке, где обычно хранилось сено. Козу я доила на улице, чтобы ему не мешать. Проснулся он, когда завтрак был уже готов.

Задавать вопросы я решила после того, как дракон поест и придет в благодушное настроение. План сработал: позавтракав, мужчина подобрел, повеселел и мило тетешкался с Василисой.

– Эмет, скажи, а срок ссылки можно как-то сократить?

– Да. Но все зависит от того, какое преступление совершил осужденный. У тебя серьезная статья?

Конечно, дракон понял причину моего интереса.

– Не знаю. Меня осудили за изготовление и сбыт приворотного зелья.

– Что? Ты продавала такие зелья? Серьёзно? С такими силами размениваться на привороты? – недоверчиво взглянул на меня Эмет.

– Нет. По версии следствия я сварила зелье и подлила его моему возлюбленному. Аристократу и магу. Он не пострадал, потому что сразу принял антидот, из-за этого наказание смягчили.

– Возлюбленному? Ты влюблена? Это…

– Я же говорю: «по версии следствия».

– То есть твое сердце свободно? Ты не влюблена?

– Да какая разница? – раздраженно спросила я. – Главное, можно ли сократить срок с такой статьёй?

– Ты действительно сварила приворотное зелье, чтобы подлить его…

– Нет, конечно. Да и зачем? Если симпатичный мне мужчина не сумел разглядеть и полюбить меня, так сказать, естественным образом, значит, сам дурак. Я слишком люблю и ценю себя, чтобы подливать зелье кому бы то ни было. Тем более спесивому, самовлюбленному аристократу, который смотрит на мир с выражением лица: «Мне все должны»!

Можно было, наверное, промолчать, все же Лия действительно сварила приворотное зелье и подлила его, но достаточно того, что я расплачиваюсь за её ошибки. Признаваться в том, чего не совершала, я не собиралась.

– Но почему тогда…

– Потому! – рявкнула я, а затем добавила уже спокойнее: – Извини, что сорвалась, просто для меня это больная тема.

– Вот оно что, – дракон сузил глаза и откинулся на спинку стула. – Значит, бабки из ковена ведьм заметили перспективную молодую ведьму, без связей, и решил нейтрализовать, пока она не вошла в силу. Интересно, почему тогда просто сослали? Ведь десять лет… так… подожди, – сам себя оборвал Эмет. – Они не остановились на ссылке, они хотели тебя физически устранить, поэтому ты ждала, что кто-то придет убивать тебя! Поэтому у тебя везде тут ловушки! Где ты раньше жила?

– Эларго, – оторопев, выдала я, не совсем понимая, как связан город, где жила раньше Лия, с выдвинутой теорией.

– Да, теперь точно все сходится. Город большой, там твоё убийство вызвало бы слишком много вопросов. Дознаватели в Эларго недаром свой хлеб едят, так просто их не подкупишь. Мелкие нарушения судит сам ковен, но убийство сильной ведьмы не скроешь, расследование все равно начнется. А вот если предварительно отослать ведьму на самый край империи, то когда дознаватель сюда доберется, искать следы будет уже поздно. Да, ты недаром боялась за свою жизнь.

Невероятно! Вот, что значит, человек, в смысле, дракон из семьи близкой к правителю. Поди всю жизнь интриги разгадывал. Всего лишь часть информации узнал и уже подозревает ковен в покушении. Да еще и так складно все изложил, что если б я не видела в воспоминаниях Лии, как она варила и подливала приворотное зелье, сама бы поверила в эту теорию.

– Это слишком громкое и опасное обвинение, – сказала я, наконец. – Доказательств нет.

– Конечно, их не будет. В ковене старухи злобные и завистливые, но при этом осторожные. Связываться с ними очень опасно.

– Откуда ты так много знаешь о ведьмах? Быстро определил силу моего дара, сразу опознал «Покров Оюмель», а ведь эти чары могут наложить только ведьмы.

– «Покров Оюмель» я опознал, потому что бабушка нанесла его на моё тело еще в детстве. Да, ты правильно догадалась, она была ведьмой. Сильной, но с ковеном не поладила. Мы с братом были очень активными детьми, бабушка боялась, что с нами может что-то случится, вот и наложила «Покров» на обоих. Двенадцать лет назад она погибла.

Если сейчас линий на его теле нет, значит, он уже умирал, но чары вернули его к жизни. Интересно, кто стал добровольной жертвой?

– Когда случилось несчастье, я думал, что можно будет призвать душу брата обратно, – продолжал Эмет, – но время оказалось упущено.

– А что вообще произошло с твоим братом? Как так получилось, что девочку подбросили мне?

Дракон замолчал. Я думала, что он и вовсе не станет отвечать на вопрос, но мужчина все же заговорил.

– Не знаю. Я уже рассказывал, что с двоюродным дядей у нас случилось недопонимание. Из-за этого мне пришлось оставить клан. Меня не изгоняли, ведь никаких преступлений я не совершал, но глава клана был очень зол из-за моего непослушания. Получилось так, что я ушел налегке, полагающуюся часть наследства родителей мне не отдали. Пришлось зарабатывать самому. Я подался в наемники. Неплохо заработал, а потом создал свою школу.

– Школу? – переспросила я.

Как-то не вязался у меня Эмет и образование.

– Да, я учу боевым и магическим искусствам. Готовлю телохранителей, боевых магов, элитных бойцов.

– Вот оно что…

– Да. Связь с гильдией наемников я поддерживал, ведь часто мои выпускники работают на них. У гильдии есть представительства во многих городах, а так же возможности, чтобы быстро передавать информацию. Полтора месяца назад наёмник-дракон, охранявший моего брата, прислал сообщение о том, что в путешествии на кортеж напала банда вооруженных людей, драконов и оборотней. Видя, что противник побеждает, брат приказал одному из телохранителей, самому быстрому дракону, забрать корзину с дочкой и спасаться. Наемник, который спасал мою племянницу, действительно был очень быстр, но далеко оторваться от погони не смог. Кроме того, о девочке надо было заботиться. Когда он пролетал над твоим домом, то принял решение…

– Подкинуть ребенка ведьме, – продолжила я. – Зубы! Ну, конечно! На ручке корзины отпечатались зубы. Дракон нес корзину в пасти! И Малыш рычал не на девочку, а на корзину. Видимо, ему не нравился запах большого хищника. А что случилось с этим наемником? Он жив?

– Да, но его серьезно ранили, парень чудом добрался до гильдии и передал сообщение мне.

– Почему тебе? Разве он не обязан был сначала связаться с главой твоего клана и рассказать о том, что произошло?

– Это не так просто. А у гильдии артефакты в каждом городе, где есть их представительство, сообщение передать через них можно быстро. Глава гильдии послал гонца, – от столицы примерно три часа до моей школы поэтому я узнал о том, что случилось так быстро, как это было возможно. К сожалению, с молодым наёмником поговорить не удалось. Он был очень плох, когда добрался до гильдии. Целители его подлатали, но парень впал в кому. С равной вероятностью он может либо очнуться, либо уйти за грань. Подробностей того, что случилось, я не знаю. Пока еще был в сознании, наемник описал место, где случилось нападение. Он надеялся, что кто-то выжил, но, когда я прибыл, все было уже кончено. Нашел тела охранников, слуг и брата. Судя по всему, они долго оборонялись, но одолеть негодяев не смогли. Что случилось с его женой, не знаю. Её тела там не было.

– Понятно. Спасибо за откровенность.

Я видела, что мужчине было тяжело рассказывать о судьбе брата. События произошли недавно и рана еще не зажила.

– Гу-га-гу! – вмешалась в наш разговор Василиса, лежащая на руках Эмета.

Мужчина глянул на девочку, складка между его бровями разгладилась, и с лица ушло мрачное выражение. Он ласково улыбнулся племяннице.

– Что же до твоего первого вопроса: сократить срок ссылки можно, – продолжил он. – Способов довольно много, но тебе не подходит ни один.

– Почему?

– Потому что невыполнимы. Например, спасти императора или членов его семьи, или совершить какой-то подвиг, или сделать важное научное или магическое открытие. Так же сюда можно добавить службу в опасных точках во время военного конфликта, но сейчас у нас мир.

– Получается, нельзя ничего сделать?

– Есть один вариант. Поскольку у тебя не слишком тяжелое преступление, можно заключить каторжный контракт.

Мне сразу не понравилось название.

– Это что еще такое?

– Договор, согласно которому один гражданин поручается за ссыльного или каторжанина и выкупает у государства его труд на срок, назначенный судом. Таким образом, можно покинуть место ссылки, чтобы выполнять задания, которые дает поручитель. Есть условия, которым он должен соответствовать, гарантии для подопечного и проверяющие, которые контролируют соблюдение закона.

– То есть мы с тобой можем заключить этот каторжный контракт?

– Не совсем так. Договор, заключается между поручителем и государством. Однако без твоего согласия бумага будет недействительной. Я выступлю, как поручитель, а ты – как опекаемый. Мы поедем в ближайший городок, где есть мэрия. Там заключим каторжный контракт, я выплачу необходимую сумму. Думаю, надо будет еще и взятку чиновнику дать или презент какой-нибудь, чтобы все прошло быстро. Ну как, ты согласна?

– Хотелось бы сначала поподробнее узнать условия этого договора, – осторожно сказала я. – Мало ли что там…

– Ли-ия, – чуть растягивая гласные, перебил меня дракон, – условия там более чем подходящие. Всем необходимым я тебя обеспечу, нагружать обязанностями не буду, помимо этого назначу вознаграждение за труды.

– Разве в договоре есть такое условие?

– О вознаграждении? Нет, это личная инициатива.

– С чего бы такая доброта? – я нахмурилась.

Эмет довольно улыбнулся.

– Потому что ты очень выгодный работник. Сильная ведьма, которая может наложить «Покров Оюмель», варить зелья, устанавливать сложные ловушки, осторожная и умная. Моей племяннице нужна будет защита, глава клана все равно узнает, где девочка, и, возможно, постарается отнять её. Нужно будет нанять верных людей, однако, как найти того, кто не предаст? В тебе я уверен, ты не побоялась сражаться против разъяренного дракона. Кроме того, как всякая ведьма, чувствуешь, правду тебе говорят или нет. На самом деле, ты очень выгодный работник для многих. Если бы я не знал твою историю, то очень удивился бы тому, что никто не заключил с такой ведьмой каторжный контракт. Думаю, желающие нашлись, но ведьмы из ковена не дали ход прошениям.

Пока он говорил, ко мне пришел мутный обрывок воспоминаний от Лии. Какой-то парень взволновано говорил:

– Не волнуйся, если суд вынесет приговор о ссылке, мой отец сможет заключить контракт. Тебе даже не придется никуда уезжать!

Так вот почему Лия была уверена, что есть тот, кто ей поможет. Интересно, что это за парень? Почему его отец, кем бы он ни был, не заключил этот каторжный контракт с Лией? Не понятно. Может быть, мой недоброжелатель действительно из ковена? Лия оступилась, сварив и подлив любовное зелье, а кто-то из ведьм решил этим воспользоваться и под шумок отослать, а потом физически устранить конкурентку?

– Что скажешь, ты согласна? – этим вопросом Эмет вывел меня из задумчивости.

– Условия договора можно изменить, если мне что-то не понравиться?

– Да, если это не определяющий пункт.

– Тогда я не против. Но есть проблема. Как мы со всем моим хозяйством доедем до города?

– Хм… Как ты считаешь, кто-нибудь из крестьян из ближайших деревень продаст мне повозку и лошадь?

– Когда идет посевная? Маловероятно. Но можно договориться с кем-то, чтобы нас довезли. Тот же Сиг – охотник — вполне сможет прокатиться вместе с нами в город. Когда ты хочешь поехать?

– Чем раньше, тем лучше. Завтра сможешь собраться?

– Лучше послезавтра. После сегодняшнего ночного ритуала я буду очень слаба.

– Хорошо, тогда через день.

Дальше все завертелось в круговерти дел. Оставлять своё хозяйство было откровенно жалко. Столько труда вложила, а теперь переезжать. И боязно.

Удивительно, но Эмет не сидел, сложа руки, а по мере возможностей помогал мне собирать и упаковывать вещи. А днем даже настоял на том, чтобы я поспала, ведь ночью предстоит сложный ритуал. Дневной сон взбодрил. Как оказалось, Василиса проснулась даже раньше меня, и Эмет не только сам помыл племянницу, но и покормил. Когда я с изумлением поинтересовалась, где он проходил курсы молодого отца, дракон рассмеялся и заявил, что научился, глядя на меня. Все же удивительный мужчина.

Кроме проблемы с телегой была еще одна: я не знала, что делать с живностью. Кур, конечно, можно забить, или даже раздать деревенским, но как быть с козой? Василисе в путешествии необходимо молоко, значит, продавать или оставлять козу нельзя, но, как везти животное, я не представляла, поэтому обратилась за советом к Эмету. Тот уверил меня, что все уладит.

Ночью я наложила «Покров Оюмель» на Василису. Все закончилось быстро, отчасти оттого, что дракон мне ассистировал.

Следующий день тоже прошел в сборах. Эмет слетал в Шротово и договорился о том, что рано утром за нами приедет транспорт. Сиг не подвел и действительно заявился, когда едва рассвело. На повозке стояла грубо сколоченная, но вполне надежная клетка для козы. Отлично!

Уже погрузив вещи в телегу, я взглянула на дом, где жила последние семь месяцев. Несмотря на множество проблем, мне здесь нравилось. Что ждет меня дальше? Сможем ли мы договориться? Как знать, может быть, я возвращусь сюда?

– Лия, повозка готова! – поторопил меня Эмет.

Я закрыла ворота и наложила несложные охранные чары. Через пару дней они рассеются. Если мы не сможем заключить контракт, то к моему возвращению здесь ничего не разворуют.

Сиг задорно свистнул, и лошадь потянула повозку за собой. Малыш радостно гавкнул и понесся следом. Анфиса послушно сидела в телеге, высокомерно поглядывая на носившегося рядом пса. Она примостилась рядом с корзиной, где болтала ножками Василиса. Коза с философским спокойствием лежала в клетке и жевала траву. Что ж, все в сборе.

– Тебе не придется возвращаться, – наклонившись к моему уху, тихо прошептал Эмет.

Я вздрогнула, зябко передернула плечами, и с улыбкой посмотрела вперед. Хочется верить в лучшее.