Драйверы

Глава пятнадцатая

Полковнику Логинову вполне можно было увольняться в запас по выслуге, и одно время он даже всерьез подумывал о том, чтобы подать рапорт об отставке, но… Но с какого-то времени Логинов вдруг понял, что без армии, точнее — без своей, довольно специфической, службы, его жизнь потеряет смысл. Он уже никогда не сможет стать простым — не в плохом значении этого слова — обывателем. Семья, дети, жена, дом, уют, новые обои, голубой унитаз и… что там еще? — не дадут ему полноты существования, не заменят того дела, которым занимался многие годы. Он был боец, жестко запрограммированный всей своей жизнью на выполнение одной единственной задачи — защищать страну.

Дети выросли и практически уже встали на ноги, жена… Ну, жена офицера — куда он, туда и она. А что еще? Больше ничего и не было. Здоровье у него пока что — тьфу-тьфу-тьфу! — было очень неплохое, голова работала, но занятия на гражданке он для себя не видел.

«Ну, уволюсь, — думал Геннадий Алексеевич, — а дальше что? Сидеть на довольно скромной по нынешним временам пенсии и, подыхая от скуки, смерти ждать?.. В охранники, или в коммерцию?»

Ни в сторожа, ни в коммерцию Логинову не хотелось. Даже не то, чтобы не хотелось, а просто он отчетливо осознавал, что «этим делом» он заниматься не сможет. И не потому, что непрестижно, просто — не интересно, скучно. А когда мужчине становится скучно, то он… может наделать непоправимых глупостей. Начать пить, например.

Глупостей Логинов не любил. Оставалось одно — служить дальше.

Конечно, то, что во власти российской на данный момент много дураков и воров собралось, некоторым образом давило Геннадию Алексеевичу на психику, но… Но ведь Логинов вовсе и не власти служил. Правительства приходят и уходят…

Со своей специфической работой Геннадий Алексеевич справлялся успешно, начальство хоть и скупо, но порой даже хвалило и его, и группу. Иногда даже к наградам представляли. А о генеральских звездах Логинов уже и думать забыл.

После успешного завершения «алмазной» операции группу полковника Логинова, которая по-прежнему в документах именовалась оперативно-тактическим подразделением «Е», разделили надвое. В самостоятельное подразделение выделилась бригада Василия Васильевича Власенкова, которому присвоили очередное звание подполковника. Формально расширенная, бригада Василия Васильевича теперь подчинялась только московскому Центру, хотя и работала на обеспечение логиновской оперативно-тактической группы «Е».

Функции бригады Власенкова, или теперь уже группы «Е-1», остались прежние — контроль и анализ информационных потоков, но состав усилили еще десятью офицерами: пятерыми классными специалистами-компьютерщиками, тремя офицерами службы РР и РЭП — радиоразведки и радиоэлектронного противодействия, и двумя связистами. Специалистами по сверхновым, системам связи.

Группе подбросили несколько контейнеров новейшей аппаратуры или, как говорят на своем языке специалисты, — «железа».

Базировались по-прежнему все вместе — и группа «Е» полковника Логинова и центр «Е-1» подполковника Власенкова — в одном из флигелей на территории какого-то прежде закрытого НИИ под видом ООО «Стелла».

За год немногое изменилось в характере работы спецподразделений «Е» и «Е-1». По-прежнему проводились различные мероприятия, то есть операции. «Разрабатывались» пытающиеся влезть в политику криминальные «авторитеты», выявляли «кротов» в системе МВД и ФСБ. Работа, как работа…

В последнее время пришлось, правда, «Стелле» тактично отказаться от услуг «братков», бандитской «крыши». С финансированием возникли небольшие проблемы, и руководству «Аквариума» стало попросту жалко ежемесячно отстегивать четыреста долларов какой-то шпане.

Логинов попытался возражать — мол, не те деньги, чтобы устраивать лишний шум, привлекать к себе внимание, но приказ есть приказ. Отказались, в общем, от услуг «крыши». Без крови и стрельбы обошлось, слава Богу. Рэкэтиры понятливые попались — с полунамека все поняли.

И вот новая работа. Плутоний.

Совершенно напрасно беспокоился Леонид Михайлович Бельков, что у Логинова в работе по операции «Факел» могут возникнуть какие-либо трения или неувязки с западными коллегами. Дело в том, что Гена с западниками — за исключением одиннадцати дней, проведенных в Париже и Лозанне вместе с Власенковым, майором Ивановой и капитаном Владимиром Шевердяевым — не контактировал. На Западе все прошло чисто, легенда у него была хоть и очень простенькая, но вполне надежная.

Это там — на верхних этажах операции — и те, и эти тусовались чуть ли не каждый день, а в оперативной, в полевой работе все было проще: вот — группа, вот — объект, а вокруг — страна Россия, где по-прежнему воруют…

И никаких натовско-интерполовских суперсыщиков в районе объекта разработки пока не просматривалось. Никакой Зулу на связь не выходил.

Впрочем, из коллег-смежников, людей ФСБ и МВД, за последние три месяца тоже никто не проявился. Да Логинов и не стремился к контактам с ними. В группе своих специалистов вполне хватало.

Основное место базирования группы, или «точка раз» в районе поселка Лоухи, разумеется, было выбрано не случайно. Во-первых — строго охраняемая территория воинской части, куда посторонние не сунутся ни при каких условиях; во-вторых, сравнительно близкое расположение к объекту наблюдения; и в-третьих, неподалеку, всего десять минут летного времени, базировалась эскадрилья спецопераций ГРУ. Эта эскадриля была очень непростой…

Достаточно сказать, что командиром эскадрильи был полковник! Не дивизии, не авиаполка — эскадрильи! В линейных авиачастях — капитанская, на худой конец, майорская должность.

Впрочем, в разведке все не так. У бойцов десантно-диверсионных бригад спецназа даже на ботинках каблуки не сзади, а спереди присобачены. Чтобы врагов обманывать.

Обычный с виду полковник-«летун», среднего роста, слегка полноватый, как почти все летчики, с лицом простым и хитроватым одновременно, но наград у этого полковника хватило бы на личный состав какого-нибудь бомбардировочного полка. Правда, полковник-комэск свои награды прилюдно не носил, а также, как и все офицеры ГРУ, хранил их в одном из многочисленных сейфов «Аквариума».

Эта авиаэскадрилья ГРУ насчитывала всего лишь двенадцать «птичек»: пять вертолетов и семь самолетов. Причем, один из самолетов — специальный транспортный «Ил-76» — представлял собой воздушный танкер, способный обеспечить горючим любую из остальных машин эскадрильи для полета на огромные расстояния, вплоть до Южного полюса и обратно.

Естественно, что все пилоты спецэскадрильи имели самую высокую летную квалификацию, и дозаправка в воздухе была для них обычным делом.

В случае необходимости, к спецэскадрилье прямым приказом начальника Генерального Штаба Российской армии без каких-либо согласований и увязок могли быть прикомандированы и другие самолеты и вертолеты, состоявшие на вооружении армии и флота.

Одним словом — бывший военный городок танковой бригады для базирования логиновской группы в качестве «точки раз» был местом во всех отношениях удобным.

Солдаты, охраняя капониры с техникой, несли на «точке» свою службу, подчиненные полковника Логинова, «разрабатывая рекомендации по защите рокадного кабеля» и выполняя некоторые иные задачи, — свою. Друг другу они не мешали, но, естественно, и тесных контактов между ними не было.

Солдаты — молодые ребята, нутром своим солдатским чувствовали, что подселенцы им не ровня, и даже товарищу лейтенанту, командиру отдельного караульного взвода — не ровня. Тем более, что люди Логинова одеты были «по гражданке», и машины у них — зашибись, сплошные иномарки… Джип — «бронко», «шевроле», «фольксваген-гольф». Правда, было и две наших машины: «КамАЗы» с металлическими контейнерами. Но эти «КамАЗы» как с самого начала загнали в большие капониры, так оттуда и не выгоняли. И охраняли эти грузовики в капонирах покруче танков…

А потом, кроме заграничных машин, к товарищу полковнику еще и вертолет прилетел. Военный «Ми-8» с какими-то непонятными, очевидно, электронными прибабахами на фюзеляже; с двумя бортовыми кассетными установками НУРС на двадцать четыре ракеты «воздух-земля» каждая;

и с многоствольной пушкой типа «Вулкан», торчащей из-под носа кабины…

И не просто прилетел — а прилетел да так и остался.

Командир вертолета — майор ВВС, второй пилот — капитан, и еще три члена экипажа. Все с командировочными удостоверениями, с предписаниями и с приказом.

Лейтенант, командир охранного взвода, как положено, позвонил в штаб полка и доложил о прибытии на охраняемый объект еще и вертолета. На что начштаба по привычке облаял его и приказал подчиняться письменному приказу. Пришлось лейтенанту еще один караульный пост — возле вертолета — организовать.

Хоть тесных контактов между бойцами караульного взвода и людьми Логинова и не было, однако соседство на точке давало солдатам срочной службы пищу для фантазий и размышлений. Поэтому, чтобы не возникло во взводе ненужных кривотолков и в головах солдатских не появлялись нелепые домыслы, Геннадий Алексеевич время от времени устраивал в спортзале — одном из многих пустующих капониров — для бойцов караульного взвода небольшие лекции «на тему».

Раз в неделю по средам минут по сорок он дурил головы мальчишкам-солдатам и лейтенанту какой-нибудь бредятиной о новых «натовских» системах связи, программе СОИ, новых американских системах ПРО. И всегда в ходе лекций Логинов ненавязчиво внушал своей небольшой аудитории, что он и его люди не кто иные, как связисты, «технари».

— Обязательно надо переключать внимание толпы, — объяснял своим сотрудникам Логинов. — Не дай Бог, еще начнут проявлять ненужное любопытство, интересоваться… Им же здесь, кроме как наблюдать и сопоставлять, вообще делать нечего. Или, чего доброго, фотографировать нас начнут сдуру… Нам это надо? А так, связисты — и связисты. Ну, секретные — так в армии все секретное. Да и вообще — полезно!..

В принципе, к концу ноября группа полковника Логинова уже завершала побочную, маскировочную фазу — деятельность по разработке рекомендаций для обеспечения безопасности кабельной системы.

Скрупулезная проработка всей информации и социально-психологических аспектов «кабельной» проблемы показала, что на данном этапе эффективно обеспечить неприкосновенность объекта, то есть решить проблему кардинально, можно только одним способом — уничтожением злоумышленников. Смертью мгновенной, беспощадной, без суда и следствия.

Генерал-майор Бельков, вероятно, чисто интуитивно, еще перед началом работы по «Факелу» насчет «кабельной» проблемы высказался очень точно: «Пристрелить пару мерзавцев…». Логинов пришел практически к такому же выводу.

Получалось, что кабель, точнее колодцы, надо было или минировать, что небезопасно для самих же связистов, или придумывать что-то иное, типа зарядов ОВ.

Но это уже было головной болью «технарей», специалистов узкого профиля, которых в армии хватает. Все другие способы — по сравнению с высокой стоимостью лома меди и других цветных металлов в пунктах скупки — желаемого результата не дадут. Кабель будут резать и воровать.

Логинов составил на имя своего непосредственного начальства рапорт с перечнем рекомендаций по защите рокадного кабеля, подготовил докладную записку в Особый отдел Штаба округа, но никуда их пока не отсылал. Поскольку операция «Факел» — часть глобальной операции «Имедженси» — далеко не достигла еще завершающей фазы.

Одним из важных этапов оперативной работы по «Факелу» был налет группы «Е» на Кольскую атомную электростанцию. Ход простой, можно сказать даже — «ломовой», и в общем-то нехарактерный для группы, но… Время. Время очень сильно поджимало, и в штабе после недолгих размышлений дали добро на налет.

Причем — не имитация налета, а нормальный боевой захват станции, с нейтрализацией охраны. Никакой стрельбы, правда, не предполагалось, но и того, что собирались сделать и в итоге сделали логиновские бойцы, хватило на несколько обширных инфарктов для руководителей службы охраны КАЭС.

Группа офицеров в составе девяти человек оперативников и пяти специалистов под руководством майора Марии Ивановой «захватила» объект. Причем, несмотря на довольно многочисленную охрану, захватила всего за одиннадцать минут и удерживала его на протяжении шести часов. Блестящая операция.

А затем еще умудрились и уйти тихо…

Этот хорошо выполненный налет, как и большинство операций группы «Е», имел две функциональные задачи: явную и скрытую. Первая, явная работа, так сказать — «на публику», проверка охраны объекта. Проверили…

После «захвата» в Федеральной Службе Безопасности, отвечающей за охрану объектов такого рода, и в правительственных кругах мгновенно стало известно: станция охраняется очень плохо. Отвратительно охраняется.

Будто бы до этого не знали? Бездельники!

Но уж когда узнали — оргвыводы сделали немедленно. И приняли меры. По дальнейшему усилению и улучшению… Охрану, само собой, «усилили и улучшили», да еще и антитеррористические меры противодействия в недрах ФСБ частично переработали. С учетом опыта, так сказать…

Но шесть часов!

А если бы это были настоящие террористы? Кольский полуостров вполне мог превратиться в необитаемую пустыню.

Естественно, что после такого «захвата» станции все руководство охраны объекта, начиная от дежурных офицеров и выше, было выкинуто за ворота, как сейчас говорят. И разумеется, без всяких надежд на продолжение службы. А «строгачи» из Москвы еще долго как молнии из грозовых туч били в головы оставшихся.

Полковник Логинов со своим подразделением на Кольской АЭС, как и везде впрочем, светиться не собирался. Его бойцам слава суперменов была ни к чему. Поэтому, через «утечку информации» — не без участия своего друга, довольно известного питерского журналиста Юрия Зальцмана — «захват» станции нехитрыми тактическими ходами навесили на группу «А» — или, как ее называют в СМИ, группу «Альфа», принадлежащую ФСБ. А по другим каналам руководство операции «Факел» организовало «утку», прямо указывающую на то, что захват КАЭС провело спецподразделение МВД «Витязь».

«Альфовцы» же, ни сном, ни духом не имевшие отношения к данной акции, тактично промолчали. Хотя для себя отметили, что есть некие «шустрики», способные, как и они, на выполнение нестандартных силовых задач.

В «Витязе», естественно, подумали на «альфовцев»…

Была у группы Логинова и еще одна цель, скрытая — уточнение расположения и ревизия спецхранилища плутония-239 и, главное: выявление техническими средствами лиц, непосредственно участвующих в хищении радиоактивных материалов. Собственно, именно ради этой цели и затевался весь спектакль. Ну, не было уже времени ни у руководителей операции, ни у группы «Е» долго и кропотливо разрабатывать проклятых расхитителей агентурными средствами!..

В команду Ивановой, захватившей станцию, были введены пятеро сотрудников-специалистов: физик, химик, дозиметрист-ядерщик и два электронщика. Эти ребята не очень хорошо владели приемами рукопашного боя, стреляли плоховато, не умели хорошо маскироваться. Они владели другим оружием — техническими знаниями.

Оказавшись на территории станции, специалисты из команды Логинова провели экспресс-анализ хранилища ядерных материалов и ответили однозначно: в некоторых стандартных контейнерах хранения — «куклы». Более строгой проверки, количественной, в ограниченное время провести было невозможно. Да в этом и не было необходимости.

Параллельно с ними работали электронщики Власенкова. Эти установили, настроили и проверили свои штучки. Аппаратура, правда, не отечественная, а — куда уж деваться! — японского производства, работала хорошо: звук, цвет, четкость изображения…

Установили, подключили, и… все тихо ушли со станции. Словно растворились. Буквально через несколько часов, благодаря этим электронным японским спецпримочкам, пошла информация. И какая!

Логиновские оперативники в течении пяти дней получили в подарок от спецов из «Е-1» подпольную лабораторию по упаковке плутония в транспортные контейнеры и троих фигурантов — участников преступной группы из персонала АЭС.

Дальнейшее, дело техники: визуальная наружка, прослушивание фигурантов — от телефонных переговоров до ночного интимного шепота — негласная проверка имущества, банковских счетов… Все сошлось одно к одному — виновны.

Результаты оперативной проработки по «пункту упаковки» полковник доложил в штаб операции, а сам со своими бойцами продолжил работу по дальнейшему выявлению и пресечению путей транспортировки плутония.

А вот с этим, с путями транспортировки контейнеров на юг, возникли проблемы…

Аналитики на основе имеющихся сведений предполагали, что весь плутоний, вероятнее всего, уходит в Петербург автотранспортом, но конкретики пока было маловато. Не было никакой возможности проверить весь транзитный транспорт, идущий к Мурманску и обратно непрерывным потоком, силами группы. Для такой проверки понадобились бы сотни, тысячи человек со спецоборудованием.

Вот тут Логинову и позвонил Витя.