Из Крыму и из Нагаю. Впервые у Калайдовича, № 37.
Начало типично для песен о бегстве из татарского или турецкого плена (см. например: «Русские народные песни, собранные П. В. Шейном». — «Чтения в Обществе истории и древностей российских», кн. III. М., 1877, стр. 23—24). Первые строки песни (бегство братьев) представляют частичную параллель к думе о бегстве трех братьев-невольников из Азова (см., например: «Исторические песни малорусского народа с объяснениями Вл. Антоновича и М. Драгоманова», т. I. Киев, 1874, стр. 106—133, 332—336; Ф. М. Колесса. Мелодії українських народних дум. Київ, 1969, стр. 263—270, 341—356).
Вторая часть песни (от слов «Когда было добру молодцу время») неожиданно нарушает развитие сюжета. В раздумьях молодца о соколе и куличонке есть какая-то связь с решением младшего брата идти пешком. Строки же о добром молодце, о его судьбе явно перекликаются с первой частью песни «Когда было молодцу пора-время великое».
Приводим единственный известный нам вариант в записи XVIII века, где ощутимо объединяются темы и образы этих двух песен.
Сокол ли в чистом поле не птица,
Да и тот ли по чисту полю гуляя,
Болотную воду попивает,
А я ли, доброй молодец, не удалой.
Как было молодцу пора и время,
Отец и мать меня любили,
Сестры, братья и род-племя хвалили,
Друзей у молодца было много.
А как ныне добру молодцу безвремянье,
Отец и мать детинушку невзлюбили,
Весь род-племя удалова не узнали,
Друзья все и приятели позабыли,
Ссылают добра молодца с подворья,
Пошел я, доброй молодец, сам заплакал,
В слезах пути-дороженьки не взвидел,
В возрыданьице словечушка не молвил.
Строки 1—2. ...Из Нагаю ... орды басурманския. Этой песенной формуле исторически соответствуют скорее всего Малые Ногаи, занимавшие в XVII в. степи Северного Причерноморья и находившиеся в зависимости от Турции и Крыма.