[Про] Саловья Будимеровича. Впервые у Якубовича, № 1. Обзор вариантов и исследований сюжета: Астахова, I, стр. 630—632; Пропп, стр. 167—179, 574—575.
Былина о Соловье Будимировиче входит в цикл эпических песен о сватовстве. В отличие от большинства сюжетов этого цикла, где сватовство связано обычно с героическими подвигами и приключениями богатырей («Михайло Потык», «Иван Годинович», «Дунай» и др.), былина о Соловье Будимировиче носит новеллистический характер, в ней есть и сказочные мотивы.
Текст Кирши Данилова — единственная запись сюжета, сделанная не на Севере; главное его отличие от большинства известных вариантов — осложнение сюжета развернутым эпизодом со «щапом» Давыдом Поповым; тот же эпизод встречается еще только в варианте, записанном от М. Д. Кривополеновой (Григорьев, № 124). История о неудачной женитьбе Давыда Попова напоминает некоторыми подробностями былину о Добрыне и Алеше.
Вторая часть былины, начинающаяся с эпизода отъезда Соловья, производит впечатление поздней вставки, сделанной не вполне органично; записана она, по-видимому, с пересказа, в ней преобладает прозаическая манера повествования. Первая, основная и исконная, часть былины принадлежит к числу лучших вариантов сюжета.
Строки 1—4. Высота ли, высота поднебесная. . . Глубоки омоты днепровския. Запев, являющийся своеобразным «гимном родной стране» (В. Я. Пропп), встречается только в настоящем сборнике: в более развернутом виде — в былине «Высота ли, высота поднебесная», в пародийной форме — в песне «Агафонушка». Запев использован Н. А. Римским-Корсаковым в опере «Садко».
Строки 6—7. Из глухоморья зеленова, От славного города Ле́денца. Глухоморье — Лукоморье. В «Хождении» игумена Даниила, памятнике литературы XII века, Лукоморьем названы берега и заливы Мраморного моря и Архипелага. Леденец (в других вариантах — Веденец, земля Веденецкая), по вполне вероятному предположению А. И. Лященко, это Венеция или ее владения Х—XII веков — Архипелаг, Сирия, Адриатическое море (А. И. Лященко. Былина о Соловье Будимировиче и сага о Гаральде. «Sertum bibliologicum в честь проф. А. И. Малеина». Пг., 1922). В различных вариантах место, откуда приезжает Соловей Будимирович, определяется по-разному: море Верейское, Днепр, море Турецкое и др. О возможности истолкования географических реалий былины в связи с древними моментами истории славян см.: В. Б. Вилинбахов. Былина о Соловье Будимировиче в свете географической терминологии. — «Из истории русской народной поэзии. Русский фольклор», XII. Л., 1971, стр. 226—229.
Строки 11—12. Славнова гостя богатова, Молода Соловья сына Будимеровича. Соловей Будимирович приезжает в Киев как заморский купец, но его торговые дела — это метафора дел свадебных. С символикой свадебного обряда и свадебной поэзии связано, быть может, имя героя (жених — соловей, он будит невесту). По другому объяснению отчество Соловья происходит от слова «будимир» со значением «строитель».
Строки 15—40. У того было сокола у ка́рабля ... Подернута беседа рытым бархотом. Образ сокола-корабля неоднократно встречается в былинах. В нем отражены реальные черты типичного древнерусского торгового судна; в средние века судам нередко придавали вид животного, иногда фантастического; в украшениях корабля Соловья Будимировича преобладают сибирские мотивы. «Беседа дорог рыбей зуб» — образ, постоянно встречающийся в различных текстах Сборника. Рыбий зуб — моржовая кость, служившая для украшений, обычно резных. В русских былинах часто говорится об украшении рыбьим зубом кроватей, скамей, подворотен и др. Подробнее см.: Д. В. Айналов. Очерки и заметки по истории древнерусского искусства. — «Известия ОРЯиС», т. XIII, 1908, кн. 2, стр. 322—323.
Строки 57—62. Есть, сударь, дорога камка ... На злате, на серебре — не по́гнется. Имеется в виду узорчатая камка — шелковая ткань восточного происхождения; в данном случае речь идет о какой-то особенно дорогой камке с необыкновенными узорами и разводами, царьградского и иерусалимского изготовления, сделанной, может быть, по «замыслам» Соловья Будимировича. Вот пример описания камки в одном древнерусском документе: «Камка Кизылбашская полосата, по ней полосы алы, сизы, в полосах люди и птицы золоты да серебряны, меж их каемки жолты» (П. Саваитов. Описание старинных русских утварей, одежды, оружия... СПб., 1896, стр. 46). Шелковые узорные ткани были «важнейшей и ценнейшей статьей русской транзитной торговли в IX—XI вв.» («История культуры древней Руси», т. I. М. — Л., 1948, стр. 327—328). В камке часто имелись золотые нити; то, что камка не гнется от золота, в былине характеризуется как признак ее высокого качества; ср. в записи от М. Кривополеновой:
А и в золоте камоцька не помнитьце,
И не помнитьце, и не согнитьце.
Строка 74. Как бы на́ пету двери отворялися. Пята — шип в гнезде, на котором ходит дверь. На пяту — настежь. Выражение это в былинах передает обычно решительность, смелость, с которыми герой входит в дом.
Строки 101—122. Только ты дай мне вагон земли ... Ко полуноче и двор спел. «Вишенье-орешенье» в песнях — обычный свадебный символ. Просьба Соловья разрешить ему построить в саду Запавы «снаряден двор» представляет собой иносказательное сватовство: сооружая в одну ночь чудесные терема, он тем самым проходит брачные испытания и доказывает свое право на невесту.
Строки 126—131. Хорошо в теремах изукрашено ... И вся красота поднебесная. М. Халанский показывает, что здесь в эпической форме отражен действительный обычай московских бояр XVI—XVII веков украшать потолки комнат в своих домах изображением солнца, месяца, звезд и «бегов небесных» (М. Халанский. Великорусские былины Киевского цикла. Варшава, 1885, стр. 198).
Строки 185—186. А и я-де, девица, на выдонье, Пришла-де сама за тебя свататься. Мотив самопросватывания может быть объяснен тем, что Забава узнает в строителе теремов своего суженого. Утратой этого исконного смысла объясняется, что в вариантах иногда Соловей укоряет ее за такое поведение. В тексте Кирши Данилова действие с этого места развивается своеобразно: Соловей Будимирович уезжает с товарами за море, а по возвращении должен вести борьбу за невесту со щапом Поповым. Обычно в вариантах брак происходит без всяких препятствий и Соловей Будимирович увозит жену.
Строки 226—228. Выходил Соловей со дружиною ... Во белом платье сорок калик со каликою. О каликах см. комментарий к песне «Сорок калик со каликою» (стр. 442—443).