Древний (S-T-I-K-S)

Глава 13 Свет, далеких планет…

Герольд.

Противный звук доносился из пакета всякий раз, когда его касалась нога при ходьбе. А было это слишком часто, так как перчатки он потерял, посему руки были помещены в карманы. Пакет в таком положении слишком близко прилегал к штанине, а та в свою очередь, его нет-нет цепляла…

В чем прелесть измененного состояния сознания, он никогда не понимал. Нет, он как и многие его сверстники успел попробовать и водку и траву. Курил сигареты почти два месяца. И вот, даже поддался уговорам и идёт на самую настоящую вечеринку.

— О, мля, Серый, проходи, х#ль. — ещё в подъезде ему преградил путь, сидевший на корточках одногруппник. Судя по его лицу и несвязной речи, его уже не хило развезло. Впрочем, от этого парня иного и не ожидалось.

Первый курс. Фармацевты. Квартира снятая специально для тусовки, посвящённой благополучному окончанию первой сессии.

Сомнения, касательно данного мероприятия, и его на нем присутствия, увеличивались пропорционально близости к самому месту встреч. Сергей никогда не испытывал необходимости общения, ни со сверстниками, ни с более зрелыми людьми. Общество людей было ему в тягость, он спокойно мог существовать вне любой социальной группы.

Однако его сознание было достаточно гибким, что бы он мог примерять на себя те или иные роли… Детский дом не место для прокрастинации. Ты либо учишься успешным моделям поведения, либо рискуешь быть отстраненным от стаи таких же доходяг. Сергей был в роли отщепенца более года и пожалуй то время, было худшим в его жизни…

Маска «своего парня» надевалась легко и сидела как родная. Он приветливо кивал одногруппникам, пожимал руки, что были ему предложены, а надоевший своим звоном коньяк, наконец, под угуконье толпы перекочевал из пакета на стол.

Наполнив пластиковый стакан колой, Сергей щедро плеснул туда коньяка. После громких речей и очередной порции похлопываний и одобрительных заверений в вечной дружбе а также произнесенной речи о том, что именно сей коллектив был наиболее сплоченным и надежным, он наконец смог улизнуть из самого громкого помещения квартиры.

— Ой, вы посмотрите кто пришел!! — громко и пожалуй слишком наигранно прокричала Верника. Девушка с их группы, коей он неловко пытался оказывать знаки внимания в самом начале года.

— Ника не надо. — пытались образумить ее подруги.

— Пффф. Чего не надо? Я ничего и не начинала, ещё даже.

Сергей не понимал причин ее негодования. Он не чувствовал себя обязанным как либо этой девушке. До каких-то внятных отношений их общение не дошло, он вовремя все остановил, так и не решившись сходить с ней на свидание. Более того, она после его отказа очень быстро начала встречаться с парнем из соседнего потока. Который, кстати, где-то был, совсем неподалеку.

Парень, на взгляд Сергея, был более перспективным в плане отношений и потому, причин этой вспышки гнева Вероники, он не понимал.

— Серый, здорова. — словно черт из табакерки внезапно рядом обнаружился как раз, молодой человек Вероники, Глеб.

— Привет. — приветливо ответил Сергей, после чего кивнув в сторону стола, как бы извиняясь покинул компанию Глеба.

Интуиция подсказывала ему, что ничего хорошего все же из текущего вечера не выйдет, попытка социализации была признана провальной и соответственно Сергей хотел покинуть шумную компашку. В дневник, что он вёл последние годы, уже сегодня будет поставлена соответствующая заметка, а дальнейшие подобные эксперименты будут вычеркнуты за ненадобностью.

Эксперимент был произведён в полной мере и признан удачным. Так как необходимость в подобных мероприятиях теперь отпала, а значит с чистой совестью можно подтвердить выдвинутые им же, ранее, гипотезы.

Поиск себя, своего места в социуме и модели поведения был важной частью на этом этапе жизни. Отказываться от всей возможной линейки вероятных поведенческих векторов был бы непродуктивным. Сергей должен был попробовать все, что предлагал ему мир.

Структурировать себя, своё поведение, жизнь, учебу, работу. Это все было по своему интересным занятием. Сергей любил не только сам порядок, но и путь к нему ведущий. Из сотни ложных веток развития своей личности он выбирал ту, что вела его к порядку. Так была выбрана будущая профессия, так он выбирал наиболее оптимальные маски, так он выбирал свою судьбу…

— Я нормальная!.. Да отцепись ты… Ты, ты че приперся? — вырываясь из неловких рук подруги, вдруг встала на пути к свободе Вероника.

— На вечеринку. Меня Саша пригласил. — не понимая сути вопроса пьяной сокурсницы ответил Сергей.

— На вечеринку? И чего? Как тебе?

— Нормально. Я пройду? — пытаясь избежать столь глупого диалога ответил студент.

— Что тобой не так, бл#ть? — слишком громко спросила скандалистка. Из за чего многие обратили на них внимание и начали подходить.

— Вероника, вероятно ты перебрала с алкоголем…

— А ты кто? Мой парень? А? — скривившись словно он ей ногу отдавил, продолжала Вероника.

— Нет. Я не… Впрочем не важно, я бы хотел избежать этого разговора.

— Да кто вообще с тобой будет трахаться? Ты себя в зеркало видел? Обсос обсосом. — привела внезапный аргумент пьяная особа.

— Ника, детка, пойдём, ты чего… — с улыбкой, пытался оттеснить свою пассию Глеб.

— Да ты же девственник. Скажи, ты вообще трахался когда-нибудь? А?

— Я… Я… — столь неожиданный вопрос при куче свидетелей, что казалось, теперь наблюдали только за их перепалкой, смутил Сергея, и он в связи с этим, не смог отреагировать на проблему, адекватно ситуации. Маска, что так надёжно сидела ранее, словно испарилась.

— Я, я. — передразнила его более опытная в скандалах на почве интимной близости, девушка. — Ты, кто ж ещё. В этой комнате один девственник.

— Я не девственник. — Слишком тихо ответил первое что пришло в голову Сергей. Он не был в такой ситуации ранее, и паттерна поведения не было выявлено. Если бы напротив него, сейчас был парень, все было бы в разы проще. Драк в его жизни было много. Но как вести себя с девушкой, да ещё и в такой ситуации, именно с такими нападками…

— О, не пи#ди. Я вижу тебя и твоё гнилое нутро насквозь. Ты извращенец. Тебе никогда ни одна девушка не даст. Что, засунул язык в жопу?

— Я не извращенец… — оправдывался студент, при этом растеряв все самообладание. Его взгляд был потерянным а речь сбитой и неуверенной. В голове отчаянно мелькали мысли, пытаясь найти достойный выход из ситуации, но его просто не было.

— Ника, хорош, мля, кошмарить мальчика, идём — проявлял деланную активность в оттяснении девушки, Глеб. При этом, ему явно было забавно наблюдать за унижением бывшего, пусть и несостоявшегося ухажёра его благоверной.

— Серега, она перебухала, не обращай внимание. — кто-то наконец разорвал это представление и подтолкнул самого студента к выходу.

Далее, Сергей пошел сам. Ему что-то втолковывали в спину, кто-то улыбался, кто-то проявлял жалость и сочувствие. Но почему-то никто не предложил ему остаться. Все, в конечном итоге предпочитали компанию хабалистой Ники.

Они боялись его. Он не нравился им. Такой как сейчас, без маски. Наверное что-то было в его лице. Чем ближе он был к выходу, тем более от него отстранялись…

Все выходные Сергей думал, делился мыслями с дневником. Перечитывал то что писал, зачёркивал… Вероника не шла из его головы. И он никак не мог понять, почему отсутствие интимной близости в его жизни, так ею осуждалось. Почему ему было стыдно? Как соотносилось отсутствие половой жизни с его ориентацией? Или что она подразумевала под обидным понятием — «извращенец»?

Он многое знал о сексе, сексуальности, отношениях мужчины и женщины. По этим вопросом было прочитано множество книг. Но нигде не было приведено контраргументов, словам Вероники. Нигде не было написано, почему быть девственником — столь порицаемо.

В понедельник Вероники не было в Институте. Все в группе делали вид что ничего не произошло. Сергей активно поддерживал общее настроение, и старался сконцентрироваться на учебе. Во вторник причина скандала все же явилась в аудиторию, но и она плавно влилась в общее настроение. Спустя месяц о том событии уже никто и не вспоминал. Спустя год, и вовсе тот вечер растворился в ворохе иных студенческих мероприятий.

Вероника залетела на третьем курсе, ее парень бросил ее почти сразу. По версии доносившейся до ушей Сергея, они итак слишком долго встречались. А Глеб ей периодически изменял. Родила Ника или сделала аборт, Сергей так и не узнал, потому как на четвёртый курс она не приехала. Вероятно осталась с родителями.

Сергей же сделал множество выводов из той ситуации. Маска, подходящая обстоятельствам более не пропадала с его лица. Уверенность во взгляде, поступках и собственной позиции в любых спорах так же непременно присутствовала. Ну и конечно, половая жизнь, в том виде, котором после начала присутствовать, также была доведена до идеала.

Он стал непревзойденным любовником.

Он был финалом.

— Э мля, еб#ть ты страшный. — привычно поприветствовал Герольда, Шанц.

— Посимпатичнее некоторых. Принёс? — пробубнил Герольд.

— Как в аптеке. — чуть с акцентом на первом слоге ответил казах.

— Значит не принёс. Ведь в Улье аптеки не работают, кажется так, да?

— Эээ, ты это, съомневатся брось, да. Сказал достану…

— Я похоже быстрее бегать начну… С другой стороны, как будто не знал кого прошу. — не особо питая надежды, Герольд по большому счету и не предполагал, что Шанц поможет. Особенно, без личной на то выгоды. Потому пытался давить на то, что от казаха пользы и не предполагалось. Играя на контрасте, был шанс добиться хоть какой-то деятельности от наставника.

— Значит, здесь сиди. Да. Через час будет, понял? Через час, ну мааааксимум день. — продолжал дурку Шанц.

Впрочем, Гер был рад видеть жизнерадостного Знахаря. Уже четыре недели он находился где-то в недрах Академии. Его труды, дневники, куча заметок, все пропало при встрече с неизвестным Иммунным. Потому заниматься любимым делом во время выздоровления было невозможно. Лишь Шанц вносил нотки веселья в его рутинное, вынужденное безделье. И уже за это, Герольд был бы ему благодарен. А ведь по факту, именно наставник спас его. Ещё час-два, и История Герольда бы закончилась.

За пустыми разговорами, время как-то незаметно пролетало. Дни сменяли друг друга. Раны, нанесённые страшным даром заживали слишком медленно. Казалось, даже паразитку было сложно исправить содеянное тем иммунным. Что навевало мысли о том, что повторной встречи с тем дедом ему не пережить. Однако ещё больнее и длительней, заживали раны душевные. Впервые, его отношения не были окончены его волей. Девушка ускользнула из его своеобразной коллекции, оставив на воображаемом постаменте в его душе, рваную рану. Дыру. В противоборстве с Ульем, Гер проиграл подчистую.

В мыслях о Васе проходили его дни.

Сперва Герольд не смог связно рассуждать. Он был сломлен, морально и физически. Но все же, с постепенным возвращением мышечной активности, приходили и связные мысли. Герольд, уже спустя неделю выпросил карандаш и обычную тетрадь в девяносто шесть листов, для возобновления хоть какой-то деятельности. Пусть все его труды, остались в той машине, с вещами, надеждами и личным счастьем. Но он не собирался бесконечно предаваться стенаниями и грусти. Как бы ни было тяжело, он вновь приступил к очередной приборке в своей жизни. Он умел это делать. Он любил это делать. Он не мог, этого не делать.

Сперва был составлен словесный портрет Иммунного. Тщательно восполнены в памяти его движения и элементы одежды. Как смог, Герольд описал посох Иммунного. После он начал терроризировать Шанца, чтобы тот приносил Геру работы из общего архива, написанные их коллегами ранее. Вообще, Герольд в который раз мысленно поблагодарил Улей в том, что он стал приверженцем именно этой касты Иммунных. Если бы он не стал Знахарем, то ни за что бы не нашел, столь похожих на него ценителей точных сведений. Что может быть лучше проникновения за рамки отведенные миром? Что может быть лучше, чем видеть скрытое? Открывать невиданное и приводить в условный порядок, этот хаотичный мир⁈

— Вот, такая есть. Больше не проси. За#бал. — удовлетворенно поприветствовал Герольда, Шанц.

— Спасибо. Года не прошло. — сделал на медлительности казаха акцент, Гер.

— Че ты там изучаешь хоть, а⁈ — неожиданно решил вдруг поинтересоваться делами друга, Знахарь.

— Соотношение воздействий Даров и их силы, к возрасту Иммунного. Если вкратце… — добросовестно ответил Гер.

— Решил это. Того Иммунного найти? Типа месть? Молодец. Долбо#б. — дал нелестную характеристику более опытный Иммунный.

— Для начала надо понять, что это было вообще. Да и потом, поди его найди, теперь. Этих странников, по любому как…

— Я тебе так скажу. А ты слушай. Не ищи его. Не надо оно тебе. — непривычно серьезно говорил Шанц. — Такие люди… Не люди уже. В общем с ними второй раз не стоит встречаться. Я знаю что говорю. Тебе повезло. Сильно повезло. Опять. Но у них больше везения. Их Улей бережёт. Он любит древних. Они его дети.

Продолжения не последовало. Да и Герольд не стал возражать либо переспрашивать. Не было в том никакого смысла. Шанц ещё с полминуты посидел возле лежака Гера, и так же молча покинул помещение. А на следующий день, Гер узнал, что Шанц и вовсе покинул Академию.

Тишина не свойственна научным заведениям. Даже таким странным, как Академия Знахарей. Споры, лекции, рассуждения. Звуки работающего оборудования, центрифуг, компрессоров холодильных установок. Все это неотъемлемые звуки жизни таких мест.

Тишина, что раскинулась внутри стен Академии, доселе здесь была редким гостем. С самого утра Гер проснулся с чувством, не имеющим рационального объяснения. Ощущение грядущего пришло ещё во сне. И все никак не желало покинуть душу Знахаря. Сперва он даже не понял причин такого настроения. Но после, вдоволь насладившись гробовой тишиной, до него постепенно начало доходить, что дело, все же не в нем самом. Комната, коридор, лестница… Везде, так или иначе присутствовали следы недавней жизнедеятельности, но их резкое отсутствие навевало тревожные мысли.

Поднявшись на верхние этажи, он наконец преодолел «пузырь тишины».

Гвалт в центральном зале был столь же оглушающе силён, как и тишина доселе. Множество Знахарей, так или иначе пришедших в это немалое помещение, обеспокоенно дискутировали с соседями. Никаких внятных пояснений никто не мог дать. Как Гер не пытался узнать причин столь внезапного сабантуя, у него никак этого не выходило сделать.

Вскоре, все же наконец объявились те, которые были условными лидерами данной общины и с их появлением гвалт постепенно сходил на нет. Сотни глаз уставились наверх, сотни умов готовы были внимать старейшим в Академии.

— Уважаемые коллеги! — раздался уверенный голос Саныча. — Многие из вас, здесь, так или иначе, появляются. Работают. Продолжают дело своей жизни. Кто-то, даже, живет. Но нас всех объединяет не только наш Дар. Вера в науку. Желание видеть мир глубже чем большинство его обитателей. Чувствовать его. Нас всех объединяет наш Долг. — Саныч многозначительно погрузился в тишину. И лишь десятком секунд позже, продолжил. — Мы знаем! В отличие от подавляющего большинства его обитателей, мы знаем что такое Стикс.

— Да… Верно… Правильно… — одобрительно зароптал зал.

— Но так же мы знаем… — вновь выждал небольшую паузу Знахарь. — Мы знаем, что на самом деле, никаких Даров нет. Что этот мир ничего не даёт просто так. В дар. В подарок. Безвозмездно. Мы знаем, что те навыки, способности, силы наконец, мы получаем не бесплатно. В Улье вообще нет ничего бесплатного. Мы знаем, что наша способности видеть изнанку этого мира — это не привилегия, но Долг.

— Лишь сильнейшим выпадает эта доля — тише друга, но в то же время так, что его прекрасно услышали все присутствующие добавил Глебыч.

— Да… Правильно… — вновь многоголосица окутала зал, что-бы так же стремительно иссякнуть через десяток секунд.

— Боюсь, Улей вновь желает проверить наши сердца и души на крепкость. К нам идёт… Война!!

В зале воцарилась кромешная тишина. До всех постепенно начал доходить смысл сказанных только что слов.

Герольд как и все присутствующие смотрели на своих предводителей. На старших товарищей. На Отцов. И у каждого во взгляде были вопросы.

— Все вы наверняка знаете о творящейся вакханалии на севере региона. Многие заметили, что часть наших коллег ушли туда, ведомые Долгом. Но вернулись не все. Далеко не все. Силы пяти крупнейших организаций нашего региона принимали участие в том мероприятии. И я вам скажу, это было очень грандиозное событие… Пожалуй, даже беспрецедентное. — Голос Саныча был волнителен. Его явно тяготили ещё свежие воспоминания.

— Друзья — Громко взял инициативу Глебыч. — Наш союз потерпел неудачу. Мы практически сломили силы надвигающегося на регион хаоса, но похоже не всем в союзе была нужна эта победа. Альянс. Объединённые Силы южных стабов. Они имели своё представление о том, что нужно региону. Многие наши Братья погибли не от когтей или зубов, не от порождений Улья… Мы были преданы. Нам, буквально, ударили в спину.

— Сука… Вот же твари…Уроды…— негодовали в зале.

— Сабина, лидер Детей Стикса смогла частично прикрыть нас. Благодаря чему, многим удалось спастись. И мы будем благодарны ей за эти жизни. Жизни наших братьев. Однако Союза больше нет. Внешники, похоже, так же были в сговоре с Мамонтом и его бандой. Что на уме у сотрудников Института, пока не ясно. Но похоже наши дальние коллеги так же как и мы, были застигнуты врасплох. — Саныч вновь уступил «трибуну» другу.

— Сейчас в регионе присутствуют две большие силы и множество обособленных стабов. — вещал Глебыч. — Среди которых, безусловно есть сильные и влиятельные, такие как Монетный. Но в одиночку не выстоять никому. И мы тоже не будем одни. Мы заключили союз с Детьми Стикса. И считаем что это решение, пусть и не принятое так, как положено в нашей родной Академии — верное. Единственное верное в сложившейся ситуации. И как бы враг не был силён, мы, вместе с нашими союзниками, сможем дать ему отпор…

Деды ещё долго расписывали все прелести Союза с сектантами. Говорили о надвигающейся в скором времени беде. И о необходимости потерпеть на благо родной Академии. Все долгосрочные проекты сворачивались, документы и работы, что десятилетиями не покидали стен этого комплекса в скором времени должны будут эвакуировать в некое надёжное место.

По мере излияния пламенной речи, Гер все больше чувствовал легкий зуд в районе груди. Сперва он был незаметен, а после все больше и больше привлекал внимание. Люди, что стояли рядом похоже не испытывали подобного дискомфорта, а в их глазах загорался пламенный гнев.

Скользнув внутрь своего энергетического тела, Гер ничего подозрительного не обнаружил, и уже хотел вернутся в привычный мир, но некое наитие словно на кромке сознание твердило о том, что что-то не так. Погрузившись на слой «глубже» Гер не без труда разглядел свои каналы. Ровное течение силы, переодически прикрывалось легкой рябью, но вскоре все вновь становилось спокойным и тягучим. Таким каким и должно. Каналы восстанавливались очень продолжительно, вероятно именно с этим и было связано исключительно долгое восстановление тела. Однако, поскольку повреждений и на этом уровне выявлено не было, Герольд уже окончательно решил списать все на пост-травматические аномалии. Хотел списать. Но не мог. Интуиция твердила, что нужно нырять глубже. Туда, куда Герольд пока что не подгружался в одиночку. Что-то происходило с его источником. И это явно требовало его срочного вмешательства. Было стойкое ощущение, что времени у него все меньше.

Мысленно собравшись, Гер словно раздвигая тяжёлый занавес пробирался глубже и глубже. Напряжение было чрезмерным. Его словно выталкивало что-то необузданное. Словно недостойного созерцания, его собственное «Я» не пускало что-то могущественное. Оно было лишено разума и даже собственной воли, и вообще было частью его самого. Но словно одна рука сопротивляется другой, Гер старался смять сопротивление. Результат либо отсутствовал либо был незначительным, борьба с самим собой дело не очень перспективное, но время утекало. Его становилось катастрофически мало. Что можно сделать со своей же рукой, чтобы вторая рука одержала победу? Силы изначально равны. Причинить какой-либо ущерб сопротивляющийся руке — так же неразумно. Это все ещё твоя родная конечность. Хоть и взбунтовавшаяся…

Решение ситуации явно было поверхностным, но как и всегда, мысли все никак не собирались…

На третий слой не возможно пробиться силой. По крайней мере не той силой, что сейчас наличествовала у Гера. А значит нужно было предпринимать нестандартные ходы. Хитрость. Смекалку. Если свою руку невозможно победить честно, значит надо поставить взбунтовавшуюся конечность в неудобное положение, чтобы ей мешали обстоятельства. Если тяжёлые поля занавеса не получается сдвинуть, значит надо пролезть под ним. Аналогий Гер мог выдумать ещё множество, но главное было понять принцип поведения, и после его воплотить. К источнику, вернее от него, тянутся «реки» энергии. Они связывают тело и душу, источник и галактику Даров. Каналы энергии, словно асфальтовые дорожки для его воображаемого велосипеда. И да, сейчас это больше похоже на подбитый уницикл, но когда нибудь, он непременно будет путешествовать по всему энергетическому миру на своём велосипеде. С рамой, корзиной и кучей скоростей… Кажется, он мечтал о таком в детском доме… Тогда он ещё мог мечтать…

Погрузившись пси-телом в реку энергии, Гер поплыл против сильного течения. Это было тяжело и постоянно казалось что он вот-вот утонет, захлебнётся непереваренной энергией. Но с упорством фанатика, Герольд плыл. Плыл…

Энергия становилась тягучей и горячее с каждым пройденным метром. Движение забирало все больше сил. Но и цель явно становилась все ближе и ближе.

Субъективную вечность спустя, Гер наконец достиг цели. Пламенный гейзер бурлил посреди светлой пустоты. Откуда шел свет? От гейзера? От чего-то внешнего? Было не понятно. Но однозначно на третьем «слое» было очень светло. И жарко.

Тягучая энергия, словно магма вырвалась из глубин души, от туда, куда невозможно попасть никому. Все вокруг было залито ей сполна. Там где ее было слишком много, формировались каналы, ручейки… Они стремились в разные стороны от источника. Уносили энергию, которая постепенно становилась тусклее и словно жиже, остывая вдалеке от центра.

Что-то волнительно коснулось сознания, в момент завораживающего наблюдения за источником. Каскад энергии манил. В нем хотелось искупаться. Раствориться. Расщепиться на атомном уровне.

Понимание пришло леденящей волной. Герольд сопоставил свои ощущения и понял, что так манило его тогда, у зиккурата. В недрах того здания был огромный источник энергии. Невообразимо огромный. Кажется в этот момент, одна из ветвей его дара зацвела. Из Зачаточного состояния перешла в полностью функционирующую ветвь Дара Знахаря. То, что обычно помогали открыть опытные коллеги, было проделанно собственными силами.

Кстати о них. Гер был почти на пределе. Ещё несколько секунд проведенных на этом слое лишат его сознания, либо вовсе травмируют навык. Отбросив завораживающее влияние Источника, Герольд попытался вычленить лишнее. И вскоре искомое обнаружилось. Словно подсвеченная иным цветом, легкая сеть, постепенно разворачивалась вокруг источника. Плетение Дара было очень простым, но в то же время достаточно сильным. Однако опыта и сил Геру было достаточно, чтобы справляться со столь однозначным Даром. Ментальный паразит. Просто и со вкусом.

Избавившись от чужого воздействия, Гер начал «всплывать». На второй и первый слой он был словно выпихнут под воздействием трамплина. Легко и свободно.

В мир Стикса он вернулся уставшим. Дед самозабвенно что-то продолжал вещать, но его слова уже не отзывались в сердце Гера рвением к деятельности. По сути в зале проходил сеанс массового зомбирования. Та изящная сеть, вероятно дар одного из Стариков. Не надеялись они на сознательность братьев и решили добавить мотивации. Красиво. Но пожалуй без Герольда.

Теперь его мысли вернулись к Зиккурату.

Ну и кто же ты? Монстр Стикса. Что обитал за стенами величественней постройки? Раз Гарольд почувствовал его сквозь десятки километров, да ещё и с зачаточной, не рабочей на тот момент веткой Дара? Уж не тот ли, кто забрал его любовь?

И ещё. А какого это, сожрать Дары такой силы? Фанатичная Улыбка предательски озарила осунувшееся лицо Знахаря. Но только никто этого не видел. Все были увлечены изящнейшим Даром Внушения в регионе…

С восторгом ребёнка Герольд примчался в свою комнату. Новая ветвь открывала для его Дара невероятные перспективы в познании сути мира.

Более того, люди всех рас и национальностей очень любят подвергать все вокруг градациям.

Возводить уровни и рамки.

Мастерство рабочего, очень хорошо измеряется разрядами, хоть и грань та бывает очень зыбка. Для девяноста процентов людей, будет не видна разница в уровне сварки швов, сварщиков второго и первого категорий. А между тем, люди годами совершенствуются в своём деле, чтобы получить следующий, заветный разряд.

С каким удовольствием люди присваивают коэффициенты своему разуму. Проходят тесты, определяющие их личные показатели, а после, если результат удобоваримый, непременно хвастаются им, как личной победой. Хотя в большинстве случаев «iq» закладывается вражденными данными, к коим этот человек не причастен. И высокие показатели по итогам данного теста, не гарантируют, ни удачного применения в жизни всего потенциала, ни тем более счастья.

Мало того, измерив и «взвесив» себя, люди не остановились и наградили кучей градаций природные явления, события.

Ураганы, землетрясения, да даже не менее стихийные пробки, в крупных городах. Все имеет свою шкалу. Всему присуждаются баллы…

И в этом деле, Герольд был таким же человеком, как и все вокруг. К этому, в том числе его подталкивало постоянное желание устранить хаос.

В тот же вечер, пока все сотрудники, накрученные внушением Старшин, объединялись в группы, формировали боевые отряды и разрабатывали планы нападении либо обороны, Герольд создавал шкалу силы Иммунных. Он множество раз слышал о подобных попытках своих коллег. Однако по каким критериями измерять силу того или иного Иммунного? Количество навыков? Но как тогда туда вписать Хигтеров? Создать для них отдельную шкалу? Для Знахарей свою, для менталистов свою… Но ведь главная цель, как раз, создание универсальной шкалы силы для каждого Иммунного. От новичка до древнего. Как измерить и соотнести силу неодинаковых по воздействию навыков? Какими инструментами при этом достигать этой цели? Опросом? Но иммунные не очень любят трепаться о своих навыках, возрасте, достатке. Или например, если опросить Шанца, выйдет что по его мнению, он наисильнейший, наикрутейший, и вообще самый самый красивый казах в Улье. Не говоря уже о «простых» людях, не имеющих честь быть «уроженцем величайшего народа»…

Многие пытались, но ни методика ни сущностное понимание, так и не были найдены.

Герольду же ныне открыты для изучения силы источников всех видимых им иммунных. Опираясь на эти данные он и планирует создать ту самую шкалу силы Иммунного.

Бедлам. Никак иначе все происходящее, в последнее время, в Академии не назвать. С одной стороны, в свободно доступе куча народу, коих можно препарировать на принадлежность к той или иной шкале показателей. Однако достаточно быстро выяснилось, что и материал достаточно однообразен, ибо все как на подбор были с идентичными показателями интенсивности и размера источника. Кроме, безусловно, двух вредных Стариков, коих он не видел с той самой речи старейшин. И помимо прочего, сама Академия, словно сошла с ума.

Милитаристские настроения, впервые в современной истории данного строения, преобладали над научными. Герольда то и дело подрывали на всякого рода, скучные мероприятия. Сперва он прикидывался слишком слабым и немощным и этого, в свете его текущей внешности хватало. Однако вскоре к его отмазкам, стали относится более скептично. От чего, в его комнатке, все чаще появляться недовольные коллеги.

Вскоре, Герольд принял решение, что на столь тяжёлый период, его пути с Альма Матер, временно размежевались. А значит нужно было уходить. Чего делать, безусловно не хотелось. Наука в полях то ещё мероприятие.

— Здравствуй. — без всякого звукового сопровождения, не утруждая себя стуком, в его дверях очутился Глебыч.

— Здрастье. — Бодро ответил Герольд. При этом, его взгляд сам собой, постоянно норовил прожечь метафорическую дыру в груди Знахаря.

— Слышал, ты нас покидаешь, вот решил проведать, дорогого ученика. — словно, действительно, ратующий за здоровье и благополучие одного из своих оболтусов, произнес Глебыч.

— Чувствую себя обузой, для товарищей. — с грустью, отвёл глаза Гер.

— Ну да, конечно, в этот сложный период, самое время уйти с передовой, чтобы не дай Улей, не помешать, дорогим товарищам. Понимаю.

— Не мое это, уж простите. Войны, переделы собственности… Я не игрок, товарищ главнокомандующий. Мне, как-то лучше одному. — не стал соревноваться в саркастичности Герольд.

— Я давно это понял. И к слову, даже не удивлён, что «Пропаганда» Саныча на тебя не сработала.

— Крутой Дар… Ну, только не говорите что я первый ему не поддался. — с Глебычем хотелось говорить в открытую, Гер даже на секунду подумал, что старик тоже использует какой-то навык, так как это далеко не первый их разговор. И подобное желание и раньше всегда присутствовало. Но все же, то был не Дар Улья. А скорее самый обычный навык опытного человека. Глебыч был, просто невероятно хорошим, располагающимся собеседником.

— Не первый. Все кто видят свой источник, его очень быстро вычисляют. Но ты же знаешь, у нас статистически таких, не так чтобы много… — Глебыч без приглашений прошел глубже в комнатку, и указав на тетрадку спросил — Таки открыл ее?

— Да. — Гер понял что речь не про тетрадь, а про ветку, которую ушлый дед, умудрился разглядеть достаточно давно. Ибо Гер никому не позволял залезть себе в голову. Ну, или у него в башке ковырялись, когда его притащили сюда, без сознания, но тогда…

— Не, никто не залезал. Поверь, очень хотелось, в первую очередь мне и хотелось, но вроде как, это один из основных принципов. Мы его и ввели.

— Иной раз, мне кажется, вы мысли умеете читать. — усмехнулся Гер. — Но сейчас, я так понимаю, по лицу прочитали.

— Да. По тебе редко что можно понять. Ты словно в маске обычно, но сейчас промелькнуло. — улыбнулся в ответ старик.

— Я очень вас уважаю, правда. И если ваша просьба будет… По пути… Я ее непременно исполню. Но сейчас если честно, мне не особо…

— Мы с тобой похожи, конечно. Мне Саныч часто указывает на то, что это его бесит, вообще-то. Однако я не верю. А вот когда ты так делаешь, реально не приятно.

— Сори. Хорошо, давайте пойдем по длинному пути. Дорогой Глебыч, что же вас действительно ко мне привело?

— Ох, мой юный друг. Боюсь, мы вынуждены попросить тебя об одной, не самой приятной услуге. — явно развлекался дед.

— Иных у Академии и не бывает. Но сердце мое горячо, а совесть так велика, что не могу вас огорчить отказом. Что же нужно? — показал, что и он умеет в театр, Гер.

— Пфх… Ладно, так тоже хреново. Давай, все же, к делу. — вмиг принял дипломатический вид Глебыч.

— К сути.

— Нужно найти Леонарда. Того самого.

— Я, конечно, скорее всего пойму, что перед мной сильный Иммунный, но как же я его отыщу-то. Регион не бабушкин палисадник.

— Думаю, отыщешь.

— И что вас наталкивает на такие мысли? Если не секрет.

— Два… Нет, пожалуй, аж три обстоятельства. — Глебыч полез в собственные карманы, откуда извлек какие-то бумаги и карточки.

— Весь внимание.

— Первое, квадраты поиска не так обширны, как могло бы быть, у нас есть примерное его местонахождение… Вот, вот этот участок. — Глебыч ткнул пальцем действительно отмеченный, на довольно подробной карте, участок.

— Это-ж…

— Да, совсем рядом с Зиккуратом, что ты посетил не так уж давно.

— Ну, допустим. — удовлетворенно кивнул Гер.

— Второе, тебе некому будет мешать, в том участке осталось мало и живности, и тем более Сектантов, кои думают, что Леонард вообще у них.

— Чего?

— Ну, вот так. Он возможно не самый сильный Иммунный в мире, хоть все и сравнительно. Например, если его сравнить со мной, то он как Юпитер.

— А вы как Земля?

— А я как я. — усмехнулся шутке Глебыч.

— Но…

— Но он, точно самый хитрый. Тут ему нет равных. Уж поверь.

— Однако.

— И как же мне его найти, тогда?

— Не просто найти, но и желательно убить.

— Пхе-пхе. — подавится Гер.

— Будь здоров.

— Смешно, блин.

— А вот нам не очень. И боюсь, у нас только на тебя вся надежда.

— Вы ебн#лись? Простите. Если я, последняя надежда, то Вам точно пиз#ец.

— Ну, мы тоже так думаем. Но, думаю у тебя будет сильнейшая мотивация, а там, как карта ляжет.

— Простите, но пока что, мотивация у меня яро отрицательная — открыто посмеялся Гер.

— Щас поправим. Вот. Собственно она.

На стол, последними были выложены три фотокарточки. Самые простые, девять на двенадцать. Но как только, Гер их увидел, ледяной смерч прошёлся по его лицу, смывая все напускное и искусственное.

На фотокарточках, отчетливо был отображен, именно тот Иммунный. Убийца Васи. Странник. Странный дед.

— Все необходимое тебе выдадут на складе. Удачи Герольд. Я не думаю, что мы ещё с тобой когда либо свидимся.

Герольд ничего не ответил. Его руки до бела были сжаты в кулаки. А его взгляд невозможно было оторвать от трёх стареньких фоток. Однако старый Знахарь был прав. Мотивация порой творит чудеса.

Вот и сейчас, в комнате на минус четвертом этаже, происходило самое настоящее чудо.

Человек, не меняя внешности превращался в монстра.

Вскоре он покинул Академию. Забегая вперёд, Глебыч был прав. В этих стенах Герольда больше не видели.