Другая история русского искусства

1. Ростовцев А. И. Екатерингоф (1717, ГЭ)

2. Левицкий Д. Г. Портрет Екатерины II в виде законодательницы в храме богини Правосудия (начало 1780-х, ГТГ)

3. Щедрин С. Ф. Каменный мост в Гатчине у площади Коннетабля (1799–1801, ГТГ)

4. Тропинин В. А. Портрет К. Г. Равича (1823, ГТГ)

5. Брюллов К. П. Вирсавия (1832, ГТГ)

6. Воробьев М. Н. Дуб, раздробленный молнией (1842, ГТГ)

7. Перов В. Г. Дворник, отдающий квартиру барыне (1865, ГТГ)

8. Перов В. Г. Портрет М. П. Погодина (1872, ГТГ)

9. Бронников Ф. А. Освящение гермы (1874, ГТГ)

10. Неврев Н. В. Присяга Лжедмитрия I польскому королю Сигизмунду III на введение в России католицизма (1874, Саратовский государственный художественный музей им. А. Н. Радищева)

11. Верещагин В. В. У дверей мечети (1873, ГРМ)

12. Куинджи А. И. Ночное (1905–1908, ГРМ)

13. Репин И. Е. Портрет М. П. Мусоргского (1881, ГТГ)

14. Левитан И. И. Березовая роща (1885–1889, ГТГ)

15. Корин А. М. Бурлаки (1897, Государственный музей-заповедник Ростовский кремль)

16. Коровин К. А. Зима в Лапландии (1894, ГТГ)

17. Иванов С. В. Приезд иностранцев. XVII век (1901, ГТГ)

18. Крымов Н. П. Ночь серебристая (1907, частное собрание)

19. Кустодиев Б. М. Красавица (1915, ГТГ)

сам характер регулярности — как правило, несколько преувеличенной гравером — носит торжественный, почти триумфальный характер

становится ясно, что именно монарх является в России не просто высшим воплощением справедливости, но и главным институтом гражданского общества и главным жрецом Просвещения, не нуждающимся более в наставлениях Вольтеров и Дидро

главный художник русского сентиментализма — Семен Щедрин

райское незнание добра и зла и порождает ту приятную бессмысленность выражений лиц, которая столь характерна для тропининских портретов

шедевр одновременно и люминизма, и эротики. Обнаженное тело, сияющее отраженным светом, как будто светящееся на затененном фоне

можно отметить еще и существование своеобразного «лунного» романтического салона — главным образом в сочиненном пейзаже

перед нами уже не просто низость, а низость, унижающая благородство (потом сюжет повторится — в слегка смягченном виде — в «Приезде гувернантки в купеческий дом»)

знаменитый историк и некогда (еще в николаевскую эпоху) идеолог русского национализма изображен в виде забавного старикашки с клюкой

какие-то водевильные церемонии, театр преувеличенной вежливости — поклоны, приподнимания шляпы, шарканье ножкой, только что не переодевания за ширмой

вместо тяжкого труда под ослепительным солнцем — отдых у ночного костра, прозрачный предрассветный воздух и какое-то общее элегическое, вполне левитановское настроение

интересна тоже не столько пленэром, сколько абсолютно новыми композиционными принципами («Березовая роща» — вообще одна из самых важных вещей Левитана и русского искусства)

это более тонкие и сложные эффекты, это принципиально новая идиллия — рожденная освещением, рефлексами, пейзажным решением, а не характером сюжета

можно говорить о близости фольклорного, туристического, рекламного как проявлений одного качества — простоты и силы впечатления, главного принципа массовой («народной») культуры

современный Восток как некий финал развития; деградация, ничтожество, феллахское состояние

общая философия Репина: человек — это только тело; индивидуальность определяется анатомией и опытом телесного существования, а не идеологией, не культурой, не профессией

смотрит на Россию насмешливым взглядом цивилизованного европейца, для которого московиты XVI и XVII веков являются варварами

главными шедеврами Коровина являются его северные этюды

ироническое воплощение идеала красоты в русской национальной культуре; первая у Кустодиева русская Венера