Завидую тебе, питомец моря смелый,
Под сенью парусов и в бурях поседелый!
Ранним майским утром 1680 года с борта брига «Санта Катарина» сошел на берег в Порт-Ройале молодой лейтенант военно-морских сил Великобритании. Город встретил его тропической жарой, незнакомыми запахами, почти непонятным, сильно искаженным английским языком разношерстной толпы в порту. В сопровождении капитана «Санта Катарины» сэра Арчибальда Коуэна лейтенант отправился на прием к вице-губернатору Ямайки, который в отсутствие самого губернатора выполнял его обязанности. Сэр Генри Морган принял их в своем кабинете без каких-либо задержек. Вице-губернатор был давно знаком с Коуэном и поддерживал с ним дружеские отношения. Стремительно встав из-за стола, так что даже распахнулись полы изумрудного камзола, Морган вышел навстречу своему приятелю. Сэр Арчибальд после теплых объятий с сэром Генри немедленно представил своего попутчика:
— Познакомься, это лейтенант Андреа Амалфитано, выпускник королевской военно-морской академии. Прибыл сюда для несения службы.
Андреа скромно поклонился. Годы учебы изменили его. Широкоплечий молодой человек с гордо посаженной головой смотрел спокойно и уверенно. Длинные вьющиеся кудри пшеничного цвета заменяли ему модный парик.
Морган, поправив щегольские закрученные вверх усы, принял из рук Андреа документы, удостоверяющие его офицерское звание и наивысшие похвалы от академии.
— Наконец! — удовлетворенно произнес вице-губернатор. — Сколько ни просил я прислать мне грамотного офицера для пополнения флота, все отмалчивались. Я буду крайне признателен, если вы примете предложение поступить помощником капитана на бригантину «Мария Целеста». Сегодня вечером ожидается ее возвращение. По прибытии корабля я представлю вас капитану Лоренсу Принцу. В ближайшее время ему, а если вы примете предложение, то и вам, будет предоставлена возможность выполнить одну очень деликатную миссию.
Морган вернул документы молодому офицеру.
— Не желаете ли отдохнуть с дороги? У меня в резиденции есть комната для гостей.
Андреа отказался, сославшись на то, что ему хочется поближе познакомиться с новыми для него местами. Хотя на самом деле он хотел побыть один. Ни капитан Принц, ни Морган не возражали, и Андреа отправился на праздную прогулку, договорившись о встрече в порту немедленно по прибытии «Марии Целесты».
В таверне «Tres gordos»[32] было немноголюдно. Молодой лейтенант, осмотревшись и слегка смущаясь, скромно устроился за столиком в дальнем углу, так чтобы оставаться незамеченным и хорошо видеть весь зал. Андреа был наслышан о нравах Ямайки и чувствовал себя неуютно, не освоившись с местными традициями. Он не успел даже рассмотреть таверну, а к его столу уже подплыла необъятных размеров дама, видимо, хозяйка заведения.
— Овсянка, сэр? — с заметным ямайским акцентом спросила она посетителя.
— Почему овсянка? — Перспектива получить тарелку овсянки, измучившей Андреа за годы учебы в Англии, испугала.
— Ну, вы благородный англичанин, только прибыли на «Санта Катарине», что еще вы можете заказать? — Хозяйка говорила совершенно серьезно, но в ее глазах мелькали задорные огоньки.
— Ну почему же! Велите подать что-нибудь, чем славится ваша таверна, — ответил Андреа.
— Девочку? — хохотнула тетка.
— Нет, поесть, то есть еды, — покраснев, ответил Андреа. Но, не желая сразу опозориться перед местным людом, добавил: — Для начала.
Надо сказать, что за восемь лет, проведенных в кадетской школе, а потом в академии, Андреа в значительной степени отвык от монастырского аскетизма, оставаясь, впрочем, вполне добропорядочным молодым человеком. Хозяйка, удовлетворенно хмыкнув, удалилась восвояси, и тотчас же молодой расторопный парень в холщовых штанах и цветастой рубахе принес мутную бутылку с жидкостью и небольшой глиняный кубок. Андреа осторожно понюхал содержимое и понял, что его опасения не напрасны. В бутылке был ром. Юноша поискал глазами хозяйку заведения и, не найдя, стал стоически ожидать развития событий. Очень скоро принесли блюдо из свинины с восхитительным запахом тимьяна, и, воспользовавшись случаем, Андреа попросил юную мулатку, которая подавала на стол, принести воды. Та хихикнула и убежала, бросив на молодого человека страстный взгляд. Незамедлительно к столу прибыла матрона и строго посмотрела на посетителя:
— Зачем вам, молодой человек, понадобилась вода?
— Пить, — просто ответил Андреа.
Его незамысловатый ответ вызвал у хозяйки приступ гомерического хохота.
— Со времен испанцев здесь ни один человек не заказывал воду, чтобы пить! Был один странный гость, но ему вода понадобилась, чтобы мыть руки. Но вот чтобы пить! Это вы, молодой человек, что-то не то говорите. Или это у вас, в Старом Свете, новая мода?
— Я из Лондона прибыл, — смутился Андреа.
— Ну, тогда пейте хотя бы пиво! — Женщина удалилась, давая понять, что разговор окончен.
Пиво прекрасно подошло к сочной свинине, которую приправили местным соусом «жерк».[33] Пока Андреа утолял зверский аппетит, а он с самого прибытия в порт еще ничего не ел, таверна постепенно заполнилась посетителями — разношерстным людом карибского порта. Загорелые буканьеры[34] в грубых одеждах и сельскими манерами, люди в пестрых рубахах, с обветренными лицами, видимо, простые пираты, несколько офицеров из местных, с любопытством поглядывающих на Андреа. Но тот был так поглощен едой, что ничего не замечал.
В какой-то момент, когда нежное мясо и пиво привели Андреа в блаженное состояние, ему стало интересно наблюдать за посетителями таверны, и хозяйка казалась уже не такой брутальной, а служанка-мулатка — очаровательной и не такой уж черной. И тут Андреа заметил, что за дальним столом разгоралась ссора. Сначала это был разговор на повышенных тонах, который постепенно стал настолько громким, что все посетители притихли и напряглись. Потом разговор превратился в набор невнятных выкриков. А затем раздался звон расколотого графина.
Из своего достаточно безопасного и скрытного места Андреа наблюдал за происходящим скорее с любопытством, чем с соучастием. Он не принимал пока ничьей стороны и ждал, как будут развиваться события. Страсти разгорались. Сидящие за столом мужчины сначала вскочили и стали отчаянно жестикулировать, пытаясь доказать друг другу нечто очень важное. А потом полетели в стороны стулья, с грохотом раскололся стол, и столпившиеся у его обломков люди разлетелись по углам таверны, как будто кто-то разорвал сплетенный клубок.
В центре таверны шла уже банальная драка. Против четырех громил сомнительного вида дрался худой черноволосый юноша, который, впрочем, ничуть не смущался количественным перевесом своих врагов. В его правой руке была зажата абордажная сабля, которой он вращал с такой скоростью и лихостью, что никто из противников не смел сделать выпад. Видя, что бой неравный, Андреа, следуя как своим, так и привитым за годы учебы принципам, легко одним прыжком преодолел расстояние до места схватки и, обнажив шпагу, строго произнес:
— Господа! Я не знаю причину ссоры, я не знаю, кто вы. Но я знаю одно — вам следует прекратить и мирно разрешить спор. В противном случае я буду на стороне слабейшего. — Андреа говорил строго и уверенно, но его голос чуть заметно дрожал, что придавало ему злой оттенок.
Реакция последовала совершенно неожиданная.
— Я — слабейший? — Юноша, который только что так отчаянно сопротивлялся четырехкратно превосходящему противнику, возмутился совершенно искренне. — Это я — слабейший?!
Словно бес вселился в черноволосого. В невероятном боевом фуэте он врезался в толпу врагов и несколькими выпадами разметал их. Двое со стонами повалились на пол, а остальные, сокрушенные и повергнутые, немедленно ретировались.
— Извините, не смею мешать. — Андреа был недоволен, что от его искренней помощи отказались, и отправился в глубь зала, чтобы рассчитаться за ужин и покинуть таверну. Он аккуратно положил пару монет на стойку в углу, над которой невозмутимо возвышалась хозяйка, наблюдавшая издалека за дракой в ее заведении. Но не успел он отвести руку от денег, как в дубовую столешницу вонзился кортик, завибрировав низкой, гулкой нотой. Даже годы не смогли вычеркнуть из памяти этот червленый дамасский клинок и резные узоры на ручке. Не веря своей догадке, Андреа обернулся. Прямо в глаза ему радостно и иронично смотрел тот самый юноша, которому Андреа так неудачно пытался помочь.
— Топо? — только и смог произнести Андреа.
— Нет, я крыса подзаборная, которая драться не умеет! — Топо, а это, естественно, был он, кинулся к товарищу и крепко обнял его. — А ты почему письма не писал?
— Я писал, — не очень уверенно ответил тот. — На «Юникорн».
— Ну, понятно… На потопленный через полгода «Юникорн». Да ладно! Садись, выпьем!
— Мальвина! Всем выпивку! Он платит! — заорал Топо, кивая на Андреа.
Казалось, годы сильно изменили внешность друга, но через несколько минут Андреа уже ни за что бы не сказал, чем мальчик Топо из того давнего времени отличается от Топо нынешнего. Только в какой-то момент, когда у приятеля нечаянно сдвинулся рукав, Андреа заметил грубый шрам на запястье.
— Это где тебя так?
— Да пустяк, абордаж — дело такое, что иногда и не заметишь, как тебя полоснут, — отмахнулся Топо.
Адмирал Хозе-Мигуэль Антонеэлья по прибытии в порт Валенсии получил секретный пакет из главного штаба военно-морских сил. В секретном приказе эскадре адмирала Антонеэлья совместно с эскадрой адмирала дона Эстебана Карраро дэ Мальэро предписывалось немедленно выступить для выполнения важнейшей миссии. По имеющимся данным, английский флот, базирующийся на Ямайке, предпримет коварное нападение на Ла-Корунью[35] с целью как разрушения фортификационных сооружений, так и захвата святынь веры, владение которыми оспаривает Английская корона. Оба флота должны скрытно дождаться, когда вражеская флотилия займет гавань Ла-Коруньи, и уничтожить на стоянке весь английский флот. Ни в коем случае не ввязываться в бой первыми, учитывая, что на настоящий момент существует формальное отсутствие войны между странами. Вражеский флот выследить, дать ему возможность войти в гавань, позволить встать на стоянку и ожидать его вторжения.
После долгой разлуки друзья не могли наговориться. Рассказ Андреа о своей жизни был, конечно, сух и прост. Учеба, учебные плавания, учебные стрельбы и тому подобное. Топо же, как оказалось, провел эти годы бурно. Хоть он и не называл все своими именами, было понятно, что жизнь джентльмена удачи увлекла его полностью и безоговорочно. Андреа, помня о том, что вечером ему предстоят дела, ограничился кувшином пива, и когда оно подошло к концу, предложил выйти на свежий воздух. Порт-Ройаль жил своей невероятной жизнью. Казалось, все краски мира смешались в этом карибском то ли раю, то ли аду. Спешащие по делам господ негры в белых штанах, знатные дамы под кружевными зонтиками, бросающие нескромные взгляды на молодого офицера с золотыми кудрями, омерзительного вида нищие, вдыхающие наркотический дым. Андреа даже показалось, что у него самого закружилась голова от его запаха.
— Они на эту траву, похоже, молятся. — Топо заметил, что товарищ поморщился, глядя на очередного нищего с трубкой в зубах. — А ведь просто конопля. Пройдет немного времени, и они, будь уверен, создадут себе конопляного бога. Негры, что с них взять, они вообще даже прически себе делают не как люди. Сопли какие-то вареные.
Но блаженное настроение Топо внезапно улетучилось, когда из-за угла появился наряд военных, патрулировавших город. Рикардо напрягся и сжал эфес своей сабли. Его страх оказался не напрасным. Завидев приятелей, дозорные обнажили шпаги и решительно направились к молодым людям.
— Не знаю, кто вы, господин, — старший обратился к Андреа, — но вашего попутчика мы обязаны арестовать.
— Разрешите поинтересоваться, по какому праву и по какой причине? — Андреа спокойно глянул на командира и демонстративно поправил перевязь шпаги.
— Арестовать как пирата! — выкрикнул командир дозора, шагнул к Топо и попытался перехватить его за руку, уже вытаскивающую клинок из ножен.
Но друзья, словно чувствуя друг друга, слаженно отступили, молниеносно обнажив оружие.
— Если вы собираетесь арестовать этого человека, то сначала предъявите свои права и ордер на его арест. — Голос Андреа ничуть не выдавал волнения, которое охватило его. — Иначе убирайтесь туда, откуда пришли.
— Я не буду отчитываться перед каким-то бродягой и напыщенным франтом, — развязно ответил офицер.
Патруль как по команде ринулся на друзей, сделав величайшую ошибку. И бродяга Топо, и изысканно одетый Андреа были не по зубам дозорным. Казалось, военные никогда в жизни не сталкивались с такими искусными фехтовальщиками. Хулиганская, коварная и беспощадная школа Топо, явно приобретенная им в боях, и рафинированная, легкая и от этого еще более страшная для врага академическая выучка у Андреа. Прекрасно понимая, что убивать официальных людей — себе дороже, товарищи легко отбили атаку, изорвав у стражников широкие рукава камзолов точными ударами. Отступивший патруль был смущен, и их командир вернулся к переговорам, понимая, что даже при численном превосходстве шансов у них мало.
— Я имею предписание от вице-губернатора арестовывать всех, подозреваемых в пиратстве, и препровождать для суда в крепость. Этот человек таковым подозреваемым и является. Если вы не одумаетесь, — офицер обращался к Андреа, — и не прекратите потворствовать вашему спутнику, то вы последуете следом за ним.
— Ну, во-первых, нас еще надо арестовать, — фыркнул Топо. — А это у вас вряд ли получится.
— А во-вторых, — вмешался Андреа, — у меня есть предписание от того же вице-губернатора прибыть для несения службы на «Марию Целесту» сегодня же. И вы препятствуете выполнению этого предписания, преграждая мне, лейтенанту королевских военно-морских сил, помощнику капитана Лоренса Принца, и моему денщику прибыть на корабль для несения службы королю и отечеству!
Начальник дозора помрачнел и сник. Нервно пошевелив усами, он вложил шпагу в ножны и пробормотал:
— Вот мы сегодня проверим, какие вы офицеры флота.
— Это ваше право, — галантно раскланялся Андреа и в свою очередь спрятал оружие.
Чуть поколебавшись, Топо сделал то же самое, и друзья гордо зашагали вперед, даже не стараясь обойти опешивший патруль.
— Это что значит? — спросил Топо, когда они удалились от патруля на достаточное расстояние. — Какой я тебе денщик?
— Ну, какой из тебя денщик, я могу себе представить! Но допустить, чтобы тебя вздернули к утру за пиратство, тоже не могу. Так что давай пока держаться вместе. Считай — отдаю долг за то, что ты меня в юнги когда-то определил.
— Только одно условие! — потребовал Топо. — Туфли чистить не буду. И никакого кофе по утрам!
— И никакого рома по вечерам! — Андреа не остался в долгу.
В гавань Порт-Ройаля под приветственный залп пушек форта входила гордая бригантина «Мария Целеста». Убрав основные паруса, на одном фор-марселе,[36] она важно подошла к пирсу. На пристани ее ожидали встречающие. Особое место среди них занимал сэр Генри Морган, окруженный свитой и охраной в сверкающих под вечерним солнцем кирасах. Оставив команду заниматься необходимыми по прибытии в порт делами, по трапу спустился капитан Принц.
Обменявшись теплыми рукопожатиями с Морганом, капитан выслушал представление нового помощника и несколько церемонно пригласил его на борт. Топо, не давая даже повода усомниться в том, что он денщик Андреа, немедленно поднялся на борт и в компании боцмана отправился осматривать судно с хозяйским видом.