Душелов. Том 6

Глава 27

Как оказалось, просто вернуться домой недостаточно, чтобы вновь сполна окунуться в ту самую, желанную домашнюю идиллию.

И это даже не столько моё мнение, сколько наше общее.

Причём, к сожалению, совершенно неясно, в чём именно дело — то ли в незавершённых делах с Тосио и Луисом, то ли в предстоящем, пугающем допросе, то ли… в многочисленности людей, собранных под одной крышей моего, далеко не самого большого дома.

И если спрашивать меня, то пускай первые два пункта и, мягко говоря, напрягают, постоянно заставляя думать о себе, но основной причиной является несомненно последний пункт — ну попросту не создан этот дом для проживания в нём одновременно аж восьми человек. И даже тот факт, что двое из них — дети, никак не спасает общее положение.

Быть может, время от времени выходи хотя бы кто-то из нас наружу, или же будь у нас доступ к связи и интернету — было бы несколько проще. Но так ни того, ни другого у нас нет… ситуация очень… непростая, так скажем. Особенно всё усугубляет разница в наших характерах, мировоззрение и, говоря откровенно, наличие у всех и каждого своих собственных тараканов.

Мне, например, потребовалось несколько дней, чтобы привыкнуть вновь быть человеком, ввиду чего все эти дни я периодически выдавал всякие неприятные перфомансы, вроде того с Элизабет, когда я ненамеренно сорвался и чуть не нагрубил ей. Ну а как следствие большинства подобных казусов, мне в довесок приходилось вспоминать, какого это — испытывать банальный, глупый стыд, от которого, порой, хочется провалиться сквозь землю.

У Алисы же никуда не делась её «болезнь», что заставляет нас стабильно раз в день уединяться, независимо от того, есть у нас такая возможность или нет. К тому же, как и подметила Элизабет, после пережитого за барьером Алиса стала более чёрствой и угнетённой, отчего уже не сияет ярко, подобно звезде. Но это, думаю, вполне себе решаемо — над решением первой проблемы продолжает трудиться Элизабет, а вторая… скорее всего, со временем всё пройдёт. Так что вопрос тут только в том, сколько ей потребуется этого времени…

А вот случай Карэн куда тяжелее, чем у нас обоих вместе взятых. После произошедшего под маяком, её страх передо мной возвёлся в абсолют. И если раньше она вполне могла какое-то время терпеть моё присутствие, скрывая своё состояние от других, то теперь о таком не идёт и речи. Более того, её бросает в дрожь от одного моего голоса. И даже обычный разговор обо мне с другими вызывают в ней неконтролируемый страх. При этом в её случае время нам совершенно не помогает — в подобном состоянии она провела уже около месяца, и это не дало совершенно никакого результата. И то, что мы оказались дома не то, что не помогает… а лишь делает ещё хуже, ведь это мой дом, и из-за этого ей очень тяжело отвлечься от всевозможных мыслей, связанных со мной. Даже Элизабет, оценив её состояние, сказала, что не представляет, как помочь ей, хотя, разумеется, и приложит для этого все усилия.

С Евой же всё куда проще и сложнее одновременно — с одной стороны она намеренно отстраняется ото всех, тем самым не доставляя никому проблем, а с другой стороны — Алиса и Карэн до сих пор пытаются с ней подружиться, чем её только продолжают раздражать. И это несмотря на то, что мы с Элизабет советуем им бросить эту затею.

Что же до детей, то у них, вроде как, всё неплохо — мальчик, попав под присмотр Элизабет, наконец получил полноценное лечение, и подходящие условия, лекарства, а также лечащие свойства Даров Евы с Элизабет дали свои плоды — за какие-то пару дней он практически полностью поправился, что для обычного человека считается невероятным показателем; девочка же, несмотря на это, продолжает старательно присматривать за мальчиком и поддерживать его во всём возможным, то ли всё ещё желая нам хоть чем-то помочь в ответ, то ли чувствуя за него какую-то ответственность, то ли… просто из-за того, что с ним ей куда проще найти общий язык, чем с кем-либо из нас из-за банальной разницы в возрасте.

Касательно же Элизабет особо сказать нечего. Единственная её проблема сейчас — это неожиданно появившееся огромное количество свободного времени, которое она просто не знает, как потратить. Был бы у неё хотя бы доступ к интернету или связи, она могла бы с помощью этого продолжать работу, выдавая указания некой, нанятой ей группе лиц, которая, по сути, являются весь этот месяц её руками, пока все наши лаборатории, находящиеся на заводах, также находятся под арестом, ввиду чего доступ к ним, разумеется, закрыт для всех, включая неё и даже меня.

Однако, не будь у Карэн столь плачевной ситуации, всё равно наибольший дискомфорт от сложившейся ситуации бесспорно испытывала бы Виолетта, в чём её легко можно понять. У неё там во всю разгорается клановая война, а она заперта здесь, с нами. Причём на какой срок — неясно. И от этого она лишь ещё сильнее переживает, представляя, как наконец выходит на свободу, а там для её людей и неё самой всё уже давно кончено. Так ещё и царящая в доме обстановка совсем не способствует её расслаблению — пускай большинство и относиться к ней, как минимум, нейтрально, однако, будучи обычным человеком, жить среди аристократов тяжело само по себе. А тут ещё из-за заявления Элизабет Алиса и Карэн расценивают её не как делового партнёра, случайно попавшего в наши разборки, а как… вероятного будущего члена семьи самым-самым-самым низким статусом из всех. В общем, её нынешнему положению совсем не позавидуешь.

В целом же, подводя итог, выходит очевидное — в этом и без того небольшом доме разом собралась слишком уж неординарная компания, членам которой, очевидно, очень трудно ужиться друг с другом.

Вследствие этого, думаю, многие из нас хоть раз да задумывался о том, чтобы попросить прикреплённых к нам Императорских агентов, перевезти нас хотя бы в особняк моего рода — там бы у каждого из нас было бы хотя бы чуть-чуть, но всё-таки больше личного пространства.

Правда, разумеется подобный исход был невозможен — если нам сказали быть в этом здании, то вряд ли они вообще будут рассматривать нашу просьбу, ибо… зачем?

Впрочем, с ними не всё так плохо — они не забывают о наших базовых физиологических потребностях, доставляя ежедневно к двери самую различную еду и воду, рассчитанную ровно на восемь взрослых персон. А также ещё в самый первый день, спустя несколько часов после заселения, они доставили нам всё необходимые гигиенические принадлежности, благодаря чему, собственно, конкретно физических неудобств никто из нас не испытывал.

И всё же… неудобств хватает с головой.

— Пойдёшь играть? — открыв дверь спальни, спросила Алиса.

Настольные игры — одно из немногих различений, доступных нам сейчас. Тем более, они особенно сильно нравятся мальчику, которому пока что сложнее той же девочки привыкнуть к новой обстановке, с чем мы ему как раз стараемся помочь, насколько это вообще в наших силах.

Что же до настольных игр — повезло, что я, позабыв об этом, сохранил несколько таких с детства примерно на подобный случай. Хотя, честно признаться, и подумать не мог, что они в итоге действительно пригодятся…

— А Карэн? — повернув к ней голову, лёжа на кровати, спросил я.

— Сказала, хочет в компьютер поиграть.

С этим повезло не меньше. Я не особо любитель играть в видеоигры, — тем более на компьютере, больше предпочитая приставку, — но несколько игр на нём всё-таки есть, чем и пользуется Карэн, когда она, меняясь со мной, сидит на втором этаже, в то время как я, соответственно, перехожу на первый. Такова необходимость, чтобы мы случайно не пересекались.

— Хорошо. Я тогда в ванную.

— Угу, — кивнула она, направившись к Карэн.

Я же в это время, поднявшись с кровати, вышел из комнаты и прошёл в ванную. Это тоже необходимая часть, которая присутствует каждый раз, чтобы мы банально случайно не пересеклись. Но в этот раз произошёл небольшой казус…

— Стучаться не пробовал? — повернув ко мне голову, через плечо флегматично спросила Ева, пока слабая струя душа продолжала омывать её обнажённое тело.

Прямо как и Элизабет, она не испытывает в подобной ситуации ни грамма стыда и смущения, даже не пытаясь прикрывать от моего взгляда интимные части своего утончённого тела. Причём именно что «утончённого» — от недавней болезненной худощавости у неё, как и всех нас, не осталось и следа — Дар за эти дни всё полностью восстановил и теперь её тело выглядит так, словно того месяца в грязи, холоде и голоде вовсе не было.

— Ты заходила в душ час назад, — проигнорировав её вопрос, сказал я.

— К сожалению, это единственное место в доме, где можно уединиться хоть сколько-то, — и вздохнув, нажала на кнопку дисплея душа. После этого поток воды прекратился, а она, развернувшись ко мне грудью, поправила волосы назад и протянув руку, сказала: — Полотенце.

— А пожалуйста?

— Считай, это зрелище — платой.

— Не я просил тебя сиськами светить.

— Тц… — закатив глаза, вышла она из душа и, остановившись рядом со мной, взяла заготовленное полотенце, начав вытирать волосы. — Долго ещё будешь пялиться?

— Нет. Как только…

— Всё, — сообщила Алиса. — Можешь выходить.

Улыбнувшись, открыл дверь и встретился с Алисой. Она перевела взгляд с меня на вытирающуюся за моей спиной обнажённую Еву и… спокойно развернулась, пройдя на первый этаж, не выказав абсолютно никакой реакции. И тут может быть только два варианта — либо она не верит, что между мной и Евой может быть что-то, как скорее всего и есть на самом деле, либо же, куда менее вероятный вариант… она почему-то не против чего-то подобного. Но второй вариант практически невозможен, ведь, например, с той же Элизабет она всё равно продолжает показывать своё превосходство, стоит нам только остаться втроём наедине.

Закрыв дверь ванной, спустился на первый этаж, где на диване уже сидели мальчик с девочкой, продолжая с интересом разбираться в настольных играх.

Причём мы показали им и приставку, и компьютер. Точнее, игры на них. Однако те их несильно заинтересовали. Хотя нет. Вернее будет сказать, они их заинтересовали. И достаточно сильно. Но… слишком уж это непривычно для них. Поэтому они всё ещё предпочитают что-то более обычное, вроде настольных игр. А все же достояния технологий продолжают уже какой день старательно избегать, то ли боясь их случайно сломать, то ли просто испытывая перед ними страх. Даже принятия душа для них, со слов Алисы, каждый раз является тем ещё испытанием.

— Ми… Микаэла… — нерешительно позвала меня Виолетта с кухни.

Раньше такую нерешительность от неё было трудно даже представить, а сейчас, когда наши статусы резко поменялись местами, это частое явление. Хотя здесь конкретно, думаю, дело в моём имени. Раньше-то она знала и привыкла меня называть совершенно другим именем. И в этом я её отлично понимаю — сам пока что не до конца привык, несмотря на то, что готовился к этому задолго заранее.

Прохожу на кухню, где за одной частью стола сидит Виолетта, приканчивающая внеочередную бутылку вина из моих скромных запасов, а за другой находиться Элизабет, спокойно читающая одну из многочисленных книг, что она когда-то ранее принесла.

— Что?

— Эм… ничего, что я так тебя называю?

— Да хоть «малыш», — припомнив, отшутился я, чем вогнал её в ещё большее смущение.

— Ха-ха-ха… — неловко рассмеялась она, отведя взгляд.

— Так что?

— Ну… я подумала, может мне стоит всё-таки в ближайшее время рассказать вам, как и что у меня с кланов — ввести в курс дела, так скажем. А то…

— Да, хорошо. Это всё?

— Э-э-э… да. Подойти тогда, пожалуйста, как закончите…

— Угу.

Развернувшись, направился обратно в гостиную, услышав позади тихое:

— Как я и говорила, — произнесла Элизабет.

— Пф-ф-ф!..

— Тебе стоит начать меньше пить — долго думаешь и у тебя точно есть серьёзная психологическая зависимость.

— Не лишай меня последней радости…

Пройдя и присев за диван, осмотрев остальных, спросил:

— Начнём?

— Хорошо, — негромко ответила девочка.

Её разговорные навыки быстро растут. Впрочем, это неудивительно, учитывая, что она находиться в среде, где все говорят на этом языке, и при этом сама она выражает к нему явный интерес, старательно стараясь выучить его.

— Тогда хо. — недоговорил я, будучи прерванным раздавшимся на весь дом дверным звонком.

— Они ведь уже привозили сегодня еду, — верно заметила Алиса, напрягшись и предположив: — Кто-то другой?

— Вряд ли, — сказал я, поднявшись.

Честно говоря, пугающе. Очень пугающе. Потому что, скорее всего, этот звонок означает подошедшее время допроса. А на самом допросе мне нужно будет рассказать всё так, как выгодно нам — утаив необходимую информацию, при этом не создавая пробелов и несостыковок в истории. Разумеется, мы всё это продумали заранее — ещё когда находились в том городке. Так что, по сути, мне остаётся одно — зачитать то, что находиться у меня в голове. Но страх, охвативший всё тело, от этого никуда не девается, а всевозможные накрученные мысли лишь продолжают с каждой секундой всё больше и больше лезть в голову.

Подойдя к двери, открыл её. На другой стороне стоял высокий мускулистый мужчина в строгом чёрном костюме, а за ним находилась чёрная, люксовая машина.

— Время подошло. Пожалуйста, пройдите за мной.