Двадцать четвертая лошадь

Глава 9

Джордж Полэм освободился из объятий Линды и встал. Теперь он стоял выпрямившись, как и подобает бывшему офицеру-кавалеристу.

— Вы выдвинули против нас всех тяжкое обвинение, Брэдли, — сказал он. Уголок его рта все еще дергался, и он старался скрыть это, теребя кончик уса.

— Я никого ни в чем не обвинял, — возразил Брэдли спокойно. — Я только объяснил вам ситуацию, чтобы вы поняли, что это не детская забава и не светское развлечение.

— Однако быстрое решение проблемы весьма украсило бы ваш послужной список!

Если Брэдли и рассердился, то ничем себя не выдал.

— К несчастью, с любым убийством связаны два факта, капитан Полэм. Всегда имеется убийца. Но не всегда он убивает только один раз.

— Вы пытаетесь запугать нас? — раздраженно спросил Полэм.

— Нисколько, капитан. Я только пытался объяснить, что решение этой проблемы может украсить мой послужной список лишь в том случае, если я сделаю это раньше, чем кто-нибудь еще из-за своего упорства навлечет на себя гибель.

— И это обстоятельство дает вам право запугивать нас?

— Помилосердствуйте! — Брэдли даже руками развел. — Разве я вас запугивал?

— Все мы, инспектор, очень деликатно устроены, — заметила мисс Девон. — У нас у всех есть нервы, и с вашей стороны довольно жестоко играть с нами.

— Помолчите, Селия! — резко прервал ее Полэм. — Пришло время выяснить наше положение! Вы собираетесь произвести арест этой ночью, Брэдли? Точнее говоря, этим утром? Ибо уже утро — пятый час.

— Никаких арестов не будет, — ответил Брэдли. — Разве что кто-то из вас пожелает дать показания.

— Дать? — проворчал мистер Джулиус. — Единственный человек в этой компании, кто что-либо и когда-либо дает, — это Пат. Остальные только берут.

— Джулиус! — Возмущение Дугласа Прейна прозвучало довольно бледно.

Полэм упрямо продолжал свое:

— Потому что, если у вас нет никаких улик и вы не собираетесь меня арестовать, я ухожу!

Брэдли окинул комнату недоуменным взглядом:

— Я не вижу ни одного часового у дверей, капитан. Если вам нечего мне сообщить, то меня мало интересует, куда вы пойдете и что будете делать.

Полэм несколько смешался:

— Значит, вы не настаиваете на том, чтобы я остался?

— Нисколько, капитан… конечно, я мог бы еще спросить у вас, не знаете ли вы, кто убил Глорию Прейн?

— Разумеется, не знаю!

— Я мог бы спросить у вас, не заметили ли вы, кто из присутствовавших на Мэдисон-Гарден брал ключи от машины?

— Не заметил.

— Я мог бы спросить вас, не вы ли подменили письмо в кабинете мисс Марш, или, быть может, видели, кто это сделал?

— И на этот вопрос я не могу ответить ничего положительного.

— И вы не знаете, где я мог бы найти этого оригинала — мистера Северида?

— Не очень-то вы прохаживайтесь насчет Гая! — предостерег его Полэм. — Возможно, он тоже не любит чрезмерного внимания со стороны полиции.

— Теперь вы понимаете, инспектор, — сказала с нескрываемой иронией мисс Селия Девон, — как трогательно наше горе по поводу трагической кончины Глории и как глубоко все мы заинтересованы в том, чтобы всемерно способствовать ее отмщению!

— Дорогая Селия, — обиженно заметил Прейн, — я думаю, это едва ли подходящий момент для демонстрации вашего остроумия.

Мисс Девон удостоила своего родственника жестким взглядом.

— Я и не подозревала, Дуглас, что сказала нечто такое, что даже с натяжкой можно было назвать остроумным!

— Можно я провожу вас домой, Линда? — спросил Полэм.

Линда взглянула на Брэдли:

— Если я больше не нужна инспектору…

— Что ж, мисс Марш, на сегодня закончим, — отозвался тот. — Может быть, обдумав все спокойно на досуге, вы придете к мнению, что все-таки умнее и безопаснее играть в моей команде. Спокойной ночи!

Полэм и Линда вышли. Вид у капитана был несколько подавленный.

Остальные не двинулись с места, с беспокойством ожидая, как поступит Брэдли. Наконец Селия Девон отложила в сторону свой носок, над которым успешно трудилась последние полчаса.

— Вы любите торт с прослойкой из какао, инспектор?

Лицо Брэдли осветилось по-детски простодушной улыбкой.

— С молоком?

— С молоком.

— Я готов вас расцеловать, мисс Девон!

— В таком случае пройдемте со мной на кухню. — Она была уже у двери. — Думаю, это традиционное угощение для романтических полицейских.

— Джулиус составил бы нам превосходную компанию, — сказал Брэдли, сделав ему приглашающий жест рукой.

— Джулиус отправится домой! — возразил мистер Джулиус. — Я собирался снабдить вас кое-каким биографическим материалом, но Селия сделает это на кухне без меня… Да еще с удовольствием, — добавил он с ревнивым ехидством.

— Все это не слишком приятно, Джулиус, — заметила мисс Девон. — Мы не можем впутывать вас в это дело. Мне бы не хотелось видеть, как вас передергивает!

— После всего, что я сегодня видел и слышал в этом доме, — признался мистер Джулиус, — меня уже столько раз передергивало, что хватит на всю жизнь. Спасибо! Спокойной ночи! — Он с сожалением посмотрел на Брэдли: — Полиция деградирует вместе со всем обществом. На вашем месте я бы всю душу вытряхнул из этой компании!

С этими словами он величественно удалился, и минуту спустя хлопнула входная дверь.

Дуглас Прейн уединился в своей комнате. Пат и Джонни остались сидеть нахохлившись на кушетке и тихо разговаривали. Брэдли сидел за столом в кухне, держа в одной руке кусок торта, в другой — стакан с молоком.

— Нравится? — спросила Селия Девон. Она стояла рядом с ним, повязав передник поверх нарядного черного платья.

— Ужасно нравится, — пробормотал Брэдли с полным ртом.

— Сама испекла, — довольно улыбнулась мисс Селия Девон. — Просто удивительно, какие таланты проявляются, когда это необходимо.

Брэдли проглотил кусок торта и смог говорить более внятно:

— Только не воображайте, что вы — сыщик, мисс Девон. У меня достаточно забот и с моими уже обученными помощниками. С Монаганом, например… Подумать только — упустить этого надравшегося типа!

Мисс Девон присела к столу:

— Я должна извиниться перед вами.

— Вот как?

— Я обвинила вас в актерстве, — напомнила мисс Девон. — Но мы все в какой-то мере актеры. Мы создаем в уме образ человека, каким мы хотели бы быть, а потом стараемся вести себя так, как вел бы себя этот воображаемый человек. Только когда наступает критический момент, вся эта мишура спадает, и мы остаемся такими, какие есть на самом деле. Иногда то, что в себе обнаруживаешь, довольно противно. Взять хотя бы меня, например.

— Какой же образ вы создали для себя, мисс Девон?

— Образ хладнокровной, компетентной и остроумной женщины. Самостоятельной и уверенной в себе, — без малейшего колебания ответила мисс Девон. — С удивительными способностями к анализу и самоанализу. Но если вы соскребете этот лоск… — она пожала плечами, — то останется просто угрюмая и разочарованная старая дева, мистер Брэдли, уязвленная тем, что не имеет собственной семьи и вынуждена заботиться об этой семье. Остроумие, если я вообще им обладаю, — это злое остроумие. Я отпускаю остроты, чтобы скрыть постоянное презрение к самой себе за то, что позволила себе увязнуть в нынешней нашей ситуации, как в болоте.

— Будут еще какие-нибудь откровения? — спросил Брэдли, будто вспомнив, зачем он здесь.

— Множество! Возьмите хотя бы моего драгоценного родственника. Он воображает себя деловым человеком. Как говорится, настоящим мужчиной. Но на самом деле бесхребетен, как медуза. За всю свою жизнь не потратил ни минуты на то, чтобы сделать что-нибудь путное. Он хитрит и изворачивается — лишь бы получить то, что хочет. В двадцатых годах все это было легче, инспектор. Больше всего он боится, чтобы его друзья из университетского клуба не узнали о нем правду… Да вы, конечно, и сами все хорошо видели.

Брэдли кивнул:

— И иногда его поведение здорово шокировало.

Взгляд мисс Девон смягчился.

— Пат у них единственный стоящий человек. Она в точности такая, какой кажется. Великодушная, честная, трудолюбивая, преданная до боли. Этот молодой увалень и наполовину ее не стоит.

— Что он собой представляет?

— Не слишком сложный… Он было совсем запутался… А теперь убедил себя, что все видит насквозь. Он будет всецело на стороне Пат. Если она будет против вас, инспектор, — а я чувствую, что пока вы станете придерживаться версии, что убийца якобы один из нас, — то она будет против, и в этом случае он тоже будет против вас. Возможно, он доставит вам немало хлопот. Еще торта?

— Спасибо… — Брэдли задумчиво наблюдал, как она отрезала еще кусок. — Ну а что вы скажете насчет Полэма? — осторожно спросил он.

— Джордж? Ожесточенный, взрывной, настоящий комок нервов, но за всем этим скрывается доброта и отзывчивость.

— Что же его так ожесточило?

Мисс Девон с сосредоточенным видом смахивала со стола крошки.

— Не все люди способны переносить тумаки, какими награждает их жизнь, мистер Брэдли.

Тот внимательно посмотрел на нее и усмехнулся:

— Так и вы тоже, мисс Девон, решили устроить мне обструкцию?

— Обструкцию?

— Послушайте, мисс Девон, полицейские имеют обыкновение помнить о плохом дольше, чем простые смертные. Капитан Полэм уже был замешан однажды в историю. Я очень хорошо все помню, хотя это и не имело отношения к моему департаменту.

— Ах вот вы о чем! — промолвила Селия Девон.

— Угу.

— Было бы жестоко снова выкапывать эту давнюю историю, инспектор!

— Убийства нельзя расследовать в лайковых перчатках! Насколько я помню, жена Полэма сбежала от него… исчезла… и никто так и не обнаружил — куда и почему… Может быть, вы расскажете мне об этом, так сказать, «изнутри»?

Мисс Девон пожала плечами.

— Ну что ж, возможно, это в какой-то степени поможет объяснить поведение Джорджа, — начала она. — Он был по-настоящему влюблен в свою жену. Красавица, веселая, великолепная наездница. Той весной Джордж поехал куда-то по делам. Когда он вернулся, Дороти уже не было.

— Сбежала?

— Я этого не говорила, мистер Брэдли. Я сказала, что ее уже не было. Она исчезла. Пропала! Испарилась! Не взяла с собой ни одежды, ни денег. Не оставила никакой записки. И с тех пор о ней никто не слышал…

— Все это для меня не ново.

— Джордж, разумеется, обратился в полицию. Газеты вовсю трубили об этом деле. Джордж назначил вознаграждение. Бедняга просто с ума сходил. В конце концов полиция закрыла дело: не нашлось никаких доказательств, никаких улик.

— И на этом все кончилось.

— Вовсе нет. Джордж обратился к частным детективам. Истратил все, что имел, до последнего цента… а потом ему на помощь пришел Гай Северид. В конце концов даже частным детективам стало совестно брать у него деньги. И дело Дороти Полэм было закрыто.

— Бедняга!

— Да, он буквально таял на глазах, инспектор! Запил… И нервы сдали окончательно. Самостоятельно подняться на ноги он не мог, дела его тоже пошли прахом. Если бы не Гай, Джордж наверняка покончил бы с собой. А они вместе учились в колледже, вместе служили в эскадроне. Такую дружбу редко встретишь в наш циничный век.

— Это было пять лет назад, — констатировал Брэдли, нащупывая в кармане свою трубку. — Вы считаете, что все это до сих пор сказывается на его поведении и характере?

— Да. Потому что и в последние дни я опять заметила у Джорджа нервный тик. Сегодня я поняла, что он потрясен исчезновением Глории. Они скрывали это от меня и от Дугласа, но Джордж-то знал. Понимаете, как это подействовало на него, — словно повторилась история с Дороти! Глория тоже не взяла ни одежды, ни денег и не оставила записки… если Джордж и ведет себя странно, инспектор, то это потому, что исчезновение Глории разбередило старую рану, которая, собственно, и не зажила до сих пор.

Складки у бровей Брэдли стали еще глубже.

— Довольно необычная ситуация, не правда ли, мисс Девон? Две исчезнувшие леди! — Он зажег спичку. — Я не верю в совпадения, — небрежным тоном бросил он. — А вы?

— Я все задавала себе вопрос, придет ли это вам в голову, — невозмутимо сказала мисс Девон, не глядя на него.

Синие облачка дыма поплыли к потолку.

— Как случилось, что Полэм оказался в этой школе вместе с мисс Прейн?

— Это Гай все устроил. Когда Дуглас разорился, Пат решила открыть школу. Она знала толк в лошадях. Она пошла к Гаю — попросить у него ссуду. Он согласился ссудить ее деньгами, но, думаю, главным образом потому, что увидел в этом возможность помочь Джорджу. Тот отличный знаток лошадей. И если бы он заинтересовался этим делом, то сразу бы воспрянул духом.

— И это помогло?

— Словно по волшебству! За последние два года Джордж словно возродился из пепла. И до сегодняшнего дня трудно было сказать, есть ли у него вообще нервы.

— Еще какие-нибудь детали?

— Да нет, это все.

Брэдли вздохнул и улыбнулся мисс Девон:

— Как бы вы вели себя с этими людьми на моем месте?

— По-моему, ваша тактика превосходна!

— Моя тактика? — Брэдли как будто даже удивился.

— Ну да! Вроде игра в кошки-мышки, не так ли? Вы сжимаете их всех в кулаке, а потом разжимаете кулак и смотрите, что они сделают. Разве не так вы поступили с Гаем? Ведь вы ожидали, что он смоется! Поэтому и человека к нему приставили, чтобы тот следил за ним.

— Сдаюсь! Придется к вам применить другой метод, — усмехнулся Брэдли.

Мисс Девон спокойно выдержала его взгляд.

— Ну как, инспектор? Поняли, что со мной не так-то просто иметь дело?

Он парировал удар:

— Вы — самый проницательный человек из всех, с кем я имел дело сегодня. Вы можете причинить много хлопот, если дело повернется против вас.

— Спасибо!

— Не за что. Это простая констатация факта, — улыбнулся Брэдли. — Ну ладно, пора ехать домой отдохнуть и хорошенько обо всем подумать. Спасибо за угощение!

— Очень рада, что оно вам понравилось!

Он направился было в холл, но тут же вернулся.

— Исполните одну мою небольшую просьбу, мисс Девон.

Она взглянула на него с удивлением:

— Если смогу…

— Перед сном заприте дверь вашей комнаты.

— Инспектор?!

— Я говорю серьезно, мисс Девон. И я не верю, чтобы ваш проницательный ум не пришел ни к каким догадкам. А в этом доме игра в отгадки — опасная игра!

С этими словами он и ушел.