Двадцать четвертая лошадь

Глава 6

В обстановке, которой окружила себя Линда Марш, не было и намека на ее бизнес. Джонни, моргая от удивления, смотрел на толстый ковер, на глубокие кресла, на пылающий в камине огонь. Он обратил также внимание на великолепный письменный стол. На столике, стоявшем у кушетки, — поднос с бокалами, вазой для льда и несколькими бутылками.

Джонни и инспектор почти нагнали Гая Северида и слышали, как тот спросил Линду:

— Вы еще не отдали его?

Линда стояла спиной к камину, расправляя на пальцах зеленый носовой платок из шифона.

— Гай, дорогой, вы что, знаете?..

— Так вы его отдали?

— Нет еще, Гай, но я должна…

— Не обязательно. — Гай повернулся и оперся на спинку кресла. — Все это чепуха! — обратился он к Брэдли. — Мелодраматическая чушь! — Несмотря на все его усилия, он слегка покачивался.

— Выходит, вы знаете об этом письме, мистер Северид? — спросил Брэдли. На лице его было раздумье.

— Конечно! Иначе зачем бы мне приезжать?

— Ничего не понимаю, — хмуро произнес Джонни. — Последние полчаса меня просто водили за нос и даже не удосужились объяснить причину.

Первый раз Линда взглянула на него, и глаза ее потеплели.

— Вам столько пришлось пережить, Джонни! Пат мне все рассказала…

— Забудьте об этом, — ответил Джонни. — Скажите лучше, что тут происходит, черт возьми! Я думал, вы у Пат. Ей ведь сейчас нельзя быть одной.

— Как раз перед вашим приездом я старался получить ответы на эти вопросы, — повернулся к нему Брэдли. — А что, если нам начать сначала, мисс Марш?

— Послушайте! — сказал Гай. — Все это чушь! Работа чрезмерно развитого воображения. А в результате — только неприятности для невинных людей. Ищите следы, инспектор, используйте ваши лупы и ваших ищеек, но только оставьте нас в покое… Ведь Глория была сумасшедшей… Спросите у любого из ее друзей.

— И тем не менее вы собирались вступить с ней в законный брак, мистер Северид, не так ли? Вы могли бы многое нам рассказать.

— Конечно, мог бы! — Гай сжал руками вспотевшие виски. — И если бы я сказал вам, что почувствовал облегчение, когда Юный Рыцарь сообщил мне о случившемся, вы бы, полагаю, надели на меня наручники?

— Вы это серьезно говорите? — Глаза Брэдли твердо смотрели на Северида.

— А почему бы и нет? Я не был влюблен в Глорию… А… Глория не была влюблена в меня. Брак по взаимной нелюбви… Как все это смешно, если бы не было так грустно… Но зато Глория любила яхты, вечера… Смекаете?

— Гай, вы сами не знаете, что говорите! — запротестовала Линда.

— Я всегда знаю, что говорю! Мне жаль разрушать идеалы Юного Рыцаря, но не все то любовь, что блестит в глазах. Придется пройти через все это, чтобы потом построить себе сносную жизнь. Но все это очень сложно…

— Не собираетесь ли вы, Северид, признаться в совершении убийства и тем самым избавить нас от массы неприятностей? — спросил Брэдли с надеждой в голосе.

Гай погрозил ему пальцем:

— Но-но, инспектор! К успеху легких путей нет!..

— Несчастный вы пьяница! — вспыхнул Джонни. — Вы что, воображаете, что это игра? Давайте ближе к делу! Пат ждет нас… по крайней мере, некоторых из нас.

— Да, мисс Марш, давайте ближе к делу, — поддержал его Брэдли.

Линда попыталась говорить спокойно.

— Я как раз рассказывала мистеру Брэдли, — обратилась она к Джонни, — как Глория пришла ко мне две недели назад. Я объяснила ему, что выросла вместе с девочками Прейн… жила с ними по соседству и тому подобное. И что семья Прейн стала для меня все равно что собственная.

— Эта семья известна в узких кругах как «трудная семья», — вставил Гай. — Единственный нормальный человек в этой семье — Пат. Отличная девочка! Вы когда-нибудь видели ее верхом, инспектор?

— Замолчите! — оборвал его Джонни.

— Простите, — кивнул Брэдли. — Не будем отклоняться. Итак, мисс Марш?

— В тот день, когда Глория пришла ко мне, — продолжала Линда, — она была сильно взволнована, почти в панике. Говорила, что на днях будет «фигурировать в последних известиях ногами вперед», как она выразилась… Она кого-то боялась… боялась, что с ней может случиться что-то страшное…

— А кого она боялась, она не сказала?

— Какая чушь! — опять вставил Гай.

— Нет, не сказала, — ответила Линда, не обращая внимания на слова Гая. — Откровенно говоря, инспектор, я как-то не приняла это всерьез. Она любила разыгрывать из себя героиню и часто все преувеличивала.

— Но вы же почувствовали, что она действительно напугана?

— Да. Но это трудно объяснить.

— Можете не спешить.

Зеленый носовой платок в руках Линды был завязан уже в тугой узел, но лицо оставалось бесстрастно-спокойным.

— Она боялась какой-то неведомой опасности, но мне показалось, что она это просто вбила себе в голову…

— Точно! — вклинился в разговор Гай. Он сидел, уютно устроившись в кресле, и будто дремал.

— Я была слишком занята, чтобы обращать внимание на чьи-то фантазии, даже Глории, — сказала Линда.

— А какова была цель ее визита? — поинтересовался Брэдли. — Она просила вас о чем-нибудь?

— Да. Она принесла письмо, мистер Брэдли. Письмо в одном из ее личных голубых конвертов, запечатанное сургучом и без адреса и вообще без всякой надписи…

— Без всякой надписи? — Глаза Гая открылись. — Так-таки и не было никакой надписи?

— Вот именно, Гай!

Тот стукнул себя по колену:

— Это надо запомнить. Отличный довод для адвоката.

— Так что же было с этим письмом? — нетерпеливо перебил его Джонни.

— Она попросила меня спрятать его и, если с ней что-нибудь случится, передать полиции.

— И вы согласились?

— Да. Взяла его и положила в стол. А потом забыла о нем.

— О боже ты мой! — воскликнул Джонни. — У вас хранилось письмо Глории в эти последние три дня, а вы ничего никому не говорили?

— Умная девочка! — констатировал Гай. — Очень умная девочка! Всему знает цену…

— Черт бы вас побрал, Гай! Заткнитесь вы, ради бога!

— Вы же знаете Глорию, Джонни, — словно оправдываясь, сказала Линда. — Даже когда я услышала, что она исчезла, мне не пришло в голову, что это может быть серьезно.

— Если бы вы передали письмо в полицию, то, быть может, предотвратили бы несчастье! — бросил раздосадованно Джонни.

— Не думаю, — спокойно заметил Брэдли, — я читал предварительное медицинское заключение. Врач считает, что смерть наступила несколько дней назад. Вероятно, она была убита… — он поднял взгляд на Джонни, — в среду вечером, вскоре после того, как она покинула вас в «Эль Марокко», Кэртин.

— Но послушайте, Брэдли, ведь это означает…

— Это характеризует убийцу с весьма неприглядной стороны, не так ли? — заметил Брэдли. — Это человек, лишенный нервов. Ведь он скрывал труп по меньшей мере двое суток, прежде чем подбросить его в машину Прейнов сегодня вечером.

— Постараюсь объяснить, почему я ничего не предпринимала до сих пор, — торопливо заговорила Линда. — Глория вечно попадала в какие-нибудь истории. И семья Прейн — особенно мистер Прейн — это очень переживала. О ней ходили всякие сплетни. А сейчас, когда она и Гай вот-вот должны были пожениться, семья старалась избежать новых поводов для сплетен и скандалов.

— Смех, да и только! — буркнул Гай.

— Она и раньше участвовала в кутежах, и я ее покрывала, — закончила решительно Линда. — Говорила ее отцу, что она гостит у меня. Мы с Пат не хотели его тревожить.

Брэдли прервал ее:

— Однако мы теряем время… Дайте письмо, мисс Марш! Из того, что вы нам сейчас рассказали, можно сделать вывод, что в нем указано имя убийцы.

— Да ведь это чистый бред! — воскликнул Гай. — Послушайте…

— Письмо! — потребовал Брэдли.

Линда подошла к столу и выдвинула один из верхних маленьких ящичков. Вынув из него толстый конверт, она протянула его Брэдли. Все было так, как она говорила: голубой конверт, не надписанный, в трех местах скрепленный сургучом, придавленным печаткой.

Гай даже застонал:

— Сургучная печать! Как старомодно!

Брэдли медленно осмотрел конверт со всех сторон. Потом взглянул на Линду.

— Большинство женщин не выдержали бы и вскрыли конверт, — сказал он, улыбнувшись.

Линда нервно рассмеялась:

— Я же говорила вам, инспектор, что не придала почти никакого значения словам Глории… Пока сегодня вечером не пришла Пат и не рассказала мне обо всем. Тогда я и подумала, что вы должны прочитать это письмо.

— И правильно подумали. — Брэдли вынул из кармана перочинный нож и начал вскрывать письмо.

— Подождите! — крикнул Гай. — Теперь пришел мой час! Я знаю, что в этом письме!

— О бог ты мой! — вырвалось у Брэдли.

— Я знаю, что в нем, и знаю, что пользы вам от него не будет… У Глории были мерзкие мысли… ужасно мерзкие мысли…

— Все равно нужно посмотреть, что в нем написано.

— Бросьте все это, инспектор! Клянусь честью, это будет ложный след. Вам оно не поможет, зато дьявольски навредит невинным людям. Бросьте его в огонь! Клянусь, вы ничего от этого не потеряете! Только сделаете доброе дело!

— Я не сплетник и не репортер, мистер Северид… И если это письмо, предназначенное для полиции, не относится к делу, ну и бог с ним — можете сжечь его в свое удовольствие!

Гай посмотрел на свои пальцы.

— Довод для адвоката, — сказал он себе. — Ах да! Откуда вы знаете, что оно предназначено для полиции? Ведь на конверте ничего не написано!

Брэдли уже вскрыл конверт сверху, не затронув сургучных печатей, и вынул из него три голубых листка. Развернув, он с минуту молча смотрел на них.

Гай попытался встать и снова рухнул в кресло, словно у него подкосились ноги, а Брэдли перевернул листки и посмотрел на них с обратной стороны.

— Хотите взглянуть? — спросил Брэдли бесстрастным голосом и протянул листки Линде.

Та взяла их.

— Но, инспектор, это какая-то бессмыслица, — сказала она спустя несколько секунд. — Здесь ничего не написано…

Гай вскочил на ноги, ударился о столик, на котором стояли напитки, и опрокинул один из бокалов, который покатился и угодил в камин.

— Ничего не написано?! — вскричал он и разразился диким смехом. — Ну и сучка! — проговорил он, упав обратно в кресло. — Значит, она сблефовала!.. О боже мой, как она сблефовала!

— Пожалуй, я выпью, как вы предлагали, — сказал Брэдли, спокойно глядя на Северида. — Шотландского — с водой, без льда.

— Обмываем убийство? — резко бросил Джонни. — Ну что ж, всего хорошего! Я ухожу, меня ждет Пат. Я там нужнее.

— Только не сейчас, — возразил Брэдли, не сводя с Гая глаз. Он смотрел так пристально, что Гай невольно поднял голову. — Вы сказали, Северид, что знали содержание письма?

— Не совсем так… Мне казалось, что я знаю. Я подозревал, что могло быть в этом письме, — со слов Глории! Но пустые листки!.. — Он поборол новый приступ смеха. — Не буду говорить плохо о покойной, как я о ней думал вначале. Это была просто мистификация с ее стороны.

Брэдли взял стакан, который поднесла ему Линда:

— А вы, мисс Марш… вы не подумали, что это могла быть мистификация?

— Нет, инспектор. Как я уже говорила, я не приняла всерьез слова Глории, хотя сама она была вполне серьезна.

— Вы кому-нибудь рассказывали об этом письме?

— Нет.

— И оно лежало в этом ящике с того момента, как она отдала его вам?

— Да.

— Ящик был заперт?

— Нет.

— Значит, к нему имели доступ многие люди?

— Ну, как вам сказать… Возможно… Например, моя секретарша…

— И посетители? Клиенты?

— Едва ли, мистер Брэдли. Мы не часто оставляем их здесь одних.

Джонни беспокойно шевельнулся:

— К чему вы клоните?

Брэдли пожал плечами:

— Возможно, это не то письмо, которое мисс Глория дала мисс Марш на сохранение…

— Вы хотите сказать, что кто-то подменил письмо Глории и положил туда чистые листки?

— Не сломав печатей? — Брэдли покачал головой. — Невозможно! Но полная замена возможна. Для этого нужно не более пяти секунд. И это просто сделать…

— Не по тому пути идете, инспектор! — прервал его Гай. — Все это — лишь ложная тревога, хотя и грандиозная. Это похоже на Глорию с ее школьным остроумием.

Джонни швырнул сигарету в камин.

— К черту все! С меня достаточно! — бросил он гневно Брэдли. — Линда говорит, что Глория была чем-то напугана… И она наверняка имела для этого основания… Ее смерть — прямое свидетельство этому!

— Совершенно с вами согласен, — невозмутимо кивнул Брэдли.

— Согласны? Вот и хорошо… В таком случае заставьте Гая сказать, чего же именно она боялась.

Брэдли посмотрел на Гая:

— Что вы на это скажете, мистер Северид?

— Так не пойдет, инспектор, — ответил тот с усмешкой. — Абсолютно и совершенно не пойдет! — Он погрозил Брэдли пальцем. — И не пытайтесь применить ко мне силу — я ведь каждое утро занимаюсь шведской гимнастикой!

— А где вы живете, мистер Северид? — неожиданно спросил Брэдли.

— На Лонг-Айленде, на Ривьере, в Калифорнии и на Восточной Шестьдесят третьей улице… Там у меня в стене пара смен белья и мягкая постель. Мне хочется, чтобы вы когда-нибудь заглянули ко мне, инспектор. Преуютное местечко!

— Благодарю вас! Видимо, так и будет. Мне придется побывать в вашей норе. — Брэдли повернулся к Джонни: — Кэртин, я хочу попросить вас отвезти его домой…

Тот растерянно посмотрел на инспектора:

— Послушайте, неужели вы не понимаете, что Пат там одна, со своей истеричной семейкой?

— Понимаю. Мы с мисс Марш немедленно едем туда. Но я хотел бы, чтобы вы отвезли мистера Северида домой и уложили в постель. И я должен быть уверен… — он взглянул на свои часы, — что это займет у вас по крайней мере полчаса…

— Вы подоткнете мне одеяло, мой Юный Рыцарь, и споете колыбельную песенку… — Речь Гая теперь стала еще более невнятной и нечленораздельной.

— Почему вы решили, что именно я должен выполнять роль сиделки при пьянице? — Тон Джонни был отнюдь не дружелюбный.

— Потому что я вам доверяю и знаю, что когда вы выполните мое поручение, то поедете прямо к Прейнам. Но смотрите — не меньше получаса! Не оставляйте его раньше…

— Если бы вы не были другом дядюшки Джулиуса, я бы послал вас ко всем чертям! Но так — я готов!

Ноги Гая подгибались, когда он начал подниматься с кресла, так что Брэдли и Джонни пришлось с двух сторон поддерживать его, пока он выбирался на улицу, где сержант Северид уже держал для него такси.

Общими усилиями они водворили Гая в машину.

Пока ехали к центру, а потом в восточный район, Гай тихо посапывал. Потом ненадолго открыл глаза.

— Добрый малый… Отличный малыш! — сказал он.

— А вы устроили нам целую кучу неприятностей! — огрызнулся Джонни.

— Чрезвычайно остроумно! — заметил Гай. Потом лицо его помрачнело. — Позаботьтесь о Пат, Рыцарь. Посадите ее к себе на лошадь и скачите с ней на запад, туда, откуда вы появились… Тут еще не то будет, пока не кончится эта заваруха…

— Догадываюсь…

— Увезите Пат отсюда! Скачите все время навстречу закату… — Он слабо махнул рукой. — Они не смогут остановить вас, Рыцарь, — у них нет оружия против младенцев! Предоставьте нам вариться в этом котле.

— Гай, что вам известно об этом деле? Вы наверняка что-то знаете, но скрываете…

— Скрываю? Нет. Я просто очень и очень осторожен.

Когда такси остановилось, шофер помог Джонни втащить Гая в дом. Там его сменил лифтер, которого Гай назвал Майклом. Майкл и Джонни вдвоем доставили Гая в его роскошную «нору в стене». Обстановка в комнате напоминала о морях, океанах и кораблях. Тут были барометры и компасы, на камине красовалась модель парусника, шкафы напоминали корабельные рундуки, закругленные окна, выходившие на Ист-Ривер, могли бы быть иллюминаторами рубки.

Гай сразу же рухнул поперек кровати.

— Ну и тяжелый же груз! — выдохнул Майкл. — Справитесь с ним?

— Думаю, что справлюсь… Спасибо вам большое…

Джонни снял с Гая ботинки, расстегнул воротничок, уложил пьяного как следует в постель и накрыл одеялом. Потом посмотрел на часы. Еще десять минут, и можно будет уходить.

Он походил по комнате, непроизвольно пытаясь затянуться незажженной сигаретой. Наконец выключил свет.

Гай лежал неподвижно, словно бревно, и громко дышал. Джонни поспешно спустился вниз, вышел на улицу и поймал проезжавшее мимо такси.

Как только дверь за Джонни захлопнулась, Гай протянул руку и включил ночник. Потом со стоном уселся в постели, энергично потер лицо и голову.

Он встал и, шатаясь, побрел в ванную. Там его вырвало. Он выпил пару стаканов холодной воды, и его снова вырвало. С посеревшим и влажным от пота лицом он вернулся в спальню.

Из гардероба он вынул твидовый костюм и мягкую темно-синюю рубашку. Кое-как облачившись в них и расчесав волосы, он нетвердой походкой направился в переднюю. Кашне, тяжелое пальто и коричневая фетровая шляпа довершили его экипировку.

Когда он спустился вниз, у Майкла глаза полезли на лоб.

— Вы куда-то собрались, мистер Северид?

— А разве не похоже, Майкл? — Голос Гая звучал чисто, хотя и устало.

— Провалиться мне на этом месте! — вымолвил Майкл. — Я думал, вы месяц в себя не придете.

Гай криво усмехнулся:

— Мы, Севериды, обладаем удивительной способностью возрождаться!

— Может, вы опять на охоту собрались, мистер Северид?

— Угадал, Майкл!

— На уток!.. Ха-ха-ха! Ну и храбрец же тот, кому не слабо шататься в этих чащах, когда так чертовски холодно и сыро… и темно.

Пальцы Гая сильно дрожали, когда он закуривал сигарету.

— Нет, не на уток, Майкл! На этот раз охота будет более волнующей… Охота на человека!

— На человека?!

— Вот именно! На человека! И вам надо когда-нибудь попробовать это, Майкл. Дает совершенно неожиданные результаты.

Майкл бросил на него быстрый взгляд. «Все-таки еще здорово пьян», — подумал он.

— Вызвать такси, мистер Северид?

— Благодарю, не надо.

Майкл посмотрел ему вслед и сокрушенно покачал головой.