Двадцать (СИ)

Глава 17

Снова звонят в дверь, кутаясь в шаль, чувствую, как все же отвратительно мне сейчас и как кружится голова. Сил нет. Я выжата как лимон, я просто опустошена всем что сейчас происходит. Лера, если узнает, она никогда меня не простит и не поймет. Она мне поверила…моя дочь за много лет наконец-то прижималась ко мне и была со мной откровенна. Это дорогого стоило. Артем раньше всегда говорил, чтоб не сюсюкала с ней. Да и не были мы с Лерой никогда близки как дочь и мать. В детстве помню Артем настоял, чтоб няня у нее была, а я чтоб домом занималась, готовкой, чтоб на приемы с ним ездила и по командировкам. Когда подростком была так вообще отдалилась от нас, в комнате закрывалась, потом универ, потом вот съехала на квартиру моей мамы. Я пыталась сблизиться, говорить по душам, приходила в комнату, садилась на стул напротив, читала всяких психологов, вебинары слушала. Хотела наладить контакт, но все было зря. Наверное, я все же плохая мать, у меня не получалось. Мы даже вроде, как и разговаривали, но Лера всегда говорила, что мне не понять, что сейчас другие интересы, по-другому живут. Помню о замужестве говорили. О том, что жить с мужчиной вне брака это плохо. Я всегда так считала, а она мне перечила. Так теперь все живут, никто не торопится жениться. Никто рано не рожает.

«Мама, все изменилось. Не навязывай мне свое мнение! Не дави! Ты и папа у вас другие интересы, ценности, вы жили по-другому. Вы вообще родом из «совка», а теперь иначе все, жизнь другая, люди другие! Мне не интересно то, что интересно тебе и папе. Я певицей может стать хочу или на гитаре играть!»

Я для себя решила, что не буду в душу ей лезть, что, если захочет сама все расскажет. И она захотела. Только вчера. Наверное, для этого должно было многое произойти. Мы ведь с ней теперь можно сказать одни. Родственники со стороны мужа остались, но они в другом городе и приезжают редко. Вот сейчас только на похороны приедут… с племянниками. Родителей нет уже.

Снаружи нетерпеливо позвонили еще раз, я распахнула дверь, прошла по саду по тропинке к забору. Мне не хотелось никого видеть, не хотелось, чтоб кто-то приходил, лез в душу, соболезновал. Просто пусть оставят меня в покое.

Открыла калитку и увидела Аню. Она стояла за порогом и нагло смотрела на меня, вздернув подбородок. Ее лицо ярко разукрашено, она осветлила волосы, кутается в шубку с рынка, придерживая сумочку от «ПсевдоГуччи» в руке. Хочу закрыть калитку у нее перед носом, но она хватается за нее своими наманикюренными пальчиками.

- Впустите! Или пожалеете! Я ведь могу и начать кричать, прямо на улице! Какая вы! Все соседи услышат! Хотите?

С трудом держа себя в руках, отворила калитку и прошла в дом, зная, что она идет следом. Что ей нужно от меня? От одного взгляда на нее в груди заныло и сердце забилось где-то в горле. Я не ожидала ее увидеть, и она была последней кого бы я видеть сейчас хотела. После того как Ира мне сказала о беременности я больше даже думать о ней спокойно не могла. А думала и много думала. Спрашивала себя когда он с ней? Передо мной или после меня? Ходил утешаться или это я была утешением? Зачем ему мы обе такие разные. Точнее зачем ему она я понимала, а вот зачем ему я мне не удавалось понять. Но ответ приходил сам собой. Просто развлечься, разнообразить свою сексуальную жизнь, попробовать что-то новенькое. Как они там сейчас называют женщин в возрасте? Милфы…Так мерзко, позорно. Я даже слово это нашла в интернете, прочла и… и все перевернулось внутри. Ведь это не про меня. Он же не может вот так называть меня в разговорах со своими друзьями или сам с собой. Или может? Что я вообще о нем знаю? Кроме того, что он сын Иры. Разве я имею представление что он за человек? Я нарисовала себе хорошего юношу, умного, смелого, дерзкого. Но кто он на самом деле? Я ведь смотрю на него глазами Иры…Но он другой. Он влез в мой дом, он хотел ограбить нас. Пусть не убить, но он пришел совершить преступление и вряд ли это произошло впервые в его жизни.

Аня поднялась по ступенькам, трогает все, смотрит, заглядывает. Так обычно покупатели высматривают жильте перед тем, как купить. С интересом и любопытством. Только интерес ее оскорбительный, нелепый и дерзкий. Очень хочется вцепиться ей в патлы и немного сбить спесь. Но я не опущусь до такого уровня. Когда-то моя мама говорила, что если начинать ругаться с базарной бабой, то ты уже ничем от нее не отличаешься. И не важно, как ты одета, сколько у тебя денег и сколько тебе лет. Ты автоматически становишься базарной бабой.

- Дааа, роскошно живете. Как говорят денег куры не клюют. Охренеть. Так вот на что повелся Женька. На вот это все!

Полоснула по нервам, так что дышать стало нечем и я прям ощутила, как бледнею, словно вся кровь отхлынула от лица.

- Что тебе нужно? – грубо спросила я, с трудом стараясь держать себя в руках.

- А я все знаю. О вас и о Жене. Я вас видела. Вы там или вместе приехали или в доме его поджидали, не знаю, понятия не имею как вы там пересекались. Может это вы его совращали. Видела как вы сосались, как обжимались. Это я Ирине Васильевне все рассказала!

Кто бы сомневался, что это ты. Сама бы она никогда не узнала. А ты прям поскакала, попрыгала. Как бы нагадить.

- И?

Спросила, выжидающе глядя на эту наглую сучку, которая совершенно изменилась с последней встречи, а точнее с единственной. Это уже не был скромный серый воробышек. Она скорее напоминала мне небольшую гадюку. Скользкую, немного трусливую. Но готовую ужалить и побольнее. Невольно посмотрела на ее живот и скулы свело, судорожно глотнула воздух. Даже думать не могу о том, что она беременная. От Жени. О том что внутри нее его малыш. Боже! Дай мне силы все это пережить и не сойти с ума!

- Вы знаете, что мы с Женей ждем ребенка и скоро поженимся?

Сообщила как будто выиграла миллион в лотерею. Прям нереально довольна. Глаза сверкают, нос вздернула, смотрит свысока. Она гордится или делает вид, что гордится. Кажется теперь это единственный ее козырь.

- Я уже на десятой неделе! Вот снимок с УЗИ. Через пару недель можно будет узнать пол малыша.

Достала из сумочки снимок и повертела у меня перед носом. Я с трудом справилась с приступом тошноты. Захотелось схватится за стены, чтобы не упасть. Но я не доставлю ей такого удовольствия.

- Я вас поздравляю. От меня что ты хочешь? Зачем пришла?

Она осмотрелась по сторонам, прошлась вдоль стен, потрогала картины.

- Красиво-то как! А я в туалет схожу можно? А то у мамы на рынке была… а в моем положении писать постоянно хочется. Говорят, матка на мочевой давит. Где у вас туалет?

- Прямо по коридору и налево. Там дверь с серебристой ручкой.

- Ага. Я быстро.

Пока ее не было я прижалась головой к стене, выравнивая дыхание и пытаясь справиться с ужасной слабостью. Сегодня я была не готова к этой битве. Не готова к этому сражению и сказать мне тоже было нечего. У меня не было сил даже вышвырнуть ее из дома. Послышался звук сливаемой воды, потом шуршание в раковине. Щелкнул выключатель и гадюка вышла из туалета.

- Красиво как. Дворец. Не налюбуешься. Когда-нибудь тоже хочу такой дом.

Хоти. Хотеть не вредно. Выдохнула, поворачиваясь к ней и стараясь держаться.

- Я сейчас не работаю и у мамы дела плохо идут на рынке, а беременным осмотры нужны дорогие, витамины, анализы, питание. Я вот подумала почему вам не помочь мне…. А взамен я бы не стала рассказывать следствию, что у вас был любовник. Женя. Чтоб не портить вам жизнь. Ведь она непременно испортится. Узнают родственники мужа, дочка, соседи…на каждом углу на вас будут показывать пальцем, испортится карьера, вас затаскают по судам…

- Хватит! – крикнула я и она испуганно замолчала. Да, гадюка все же трусливая и все же укусила. В том, что она расскажет я не сомневалась. Видела по ее глазам. Она на все способна если своего не получит. А она увидела сейчас возможность заработать и не выпустит ее из рук. А у меня нет ни сил, ни возможностей ей противостоять. Она права. Я слишком многое потеряю если люди узнают о нашем романе.

- Это скомпрометирует Женю…об этом ты не думала? Его снова могут заподозрить в убийстве.

- Думала. Только Женя не убивал и это докажут. И это не меняет моего решения все рассказать. Люди должны знать правду. О вас. О том, кто вы такая на самом деле и как уводите чужих мужчин!

Взвизгнула и стиснула челюсти.

- Я так понимаю у вас скоро свадьба, значит никто никого не увел. Ты можешь радоваться и быть спокойна. Ведь выбор сделан!

- Увела! Он бросить меня хотел! Денег на аборт давал! Говорил, что видеть меня не хочет… я руки на себя наложить хотела.

- Но не наложила ведь.

- Бесчувственная вы! Бессовестная и бесчувственная! Вот почему вы мне должны, за слезы, что я пролила, за нервы. Я хочу, чтобы вы дали мне денег и только тогда я буду молчать! А не то…не то я завтра же пойду в полицию и все им расскажу! И к дочке вашей пойду. Лера ее кажется зовут, она моего возраста! Боже…как подумаю, что вы и Женька, блевать хочется!

Вот сейчас мне дико захотелось ее ударить, кулаком в лицо, в этот оруще-пищащий рот.

- Сколько?

Она назвала сумму. Могло быть и хуже. Либо это только начало. Такие не останавливаются. Это первый взнос. Я уверена.

- Куда перевести? Сбрось мне номер своей карты.

- Сброшу. Не сомневайтесь! Выпустят Женю и уезжайте отсюда! Что вам здесь делать?

- Это не тебе решать!

Посмотрела номер ее карты перевела ей деньги. Она с удовлетворением взглянула на дисплей сотового, когда получила смс из банка. Именно за этим и приходила.

- Женя мой! Ясно? И вам его у меня не забрать!

- Я думаю ты помнишь, как отсюда выйти? И захлопни калитку!

Отвернулась и пошла в сторону кухни, мне срочно нужно было выпить кофе, кажется мое давление сильно упало, потому что меня буквально шатает.

- Я думаю у нас будет мальчик. Женя говорил, что всегда хотел, чтоб у него был сын! Слышите? Исчезните из его жизни! Не смейте нам мешать! Вы старая! Вам все равно ничего не светит! Вы даже родить больше не сможете!

Закрыла за собой дверь на кухне и сползла по ней на пол. Вначале истерически рассмеялась. Долго хохотала, как ненормальная, а потом разрыдалась, казалось, я этими рыданиями всю душу выверну, все свое обожжённое нутро.

***

Меня подставили. Круто так подставили. По полной программе. И про хозяев дома не сказали. Совсем другие имена фигурировали и фамилии. Знал бы никогда бы не сунулся. Не посмел бы с ней так. Тино занимался хозяевами, их отсутствием, привычками и тд. Это была не моя забота. Я больше по технической части. План дома, как отходить будем, куда безопасней сунуться, слепки ключей. Понятия не имел кто там живет. Да и мне плевать было. Не моя проблема и забота.

А когда ее увидел…даже не так мертвого мужа, а ее. Как выбежала, как закричала, а потом как на меня посмотрела.

Никогда взгляда этого дикого не забуду. Когда меня увидела с пистолетом. Смотрела как на прокаженного. Сколько боли, ненависти, презрения, непонимания. Я ее кожей ощутил, мурашками весь покрылся, аж кости скрутило. Плевать стало и на заказ, и на напарника, который в окно сиганул. Я тоже мог…должен был следом за ним, но с места не сдвинулся. Я врос в него, как только в глаза ей посмотрел. Парализовало меня. Уйду сейчас и она решит, что это я убил. Хотя, она и так решила. Я этот ужас панический на ее помертвевшем лице увидел и теперь никогда не забуду. Ничье мнение никогда не волновало. Плевать было. Пусть кем угодно считают. По хер. Но с ней все не так. Она особенная. Она какая-то возвышенная, недостижимая, королева. О ней можно только мечтать, только адски желать прикоснуться, понюхать ее волосы, тронуть руку, сжать тонкие пальцы. Я бы просто смотрел как она спит по утрам, просто трогал кончиками пальцев ее золотистые ресницы и волосы убирал за розовую мочку уха. Блядь… да я бы за то, чтобы рядом быть мог бы сдохнуть несколько раз. Никого так не любил по сумасшедшему, даже не знал, что способен. А от нее крышу рвет, все планки. Дурею. Жить спокойно не могу и ревность адская, запредельная, мучительная. Я б ее мужика сам прибил. Честно. Но по-другому. Не тогда, когда он в инвалидном кресле, я не сука трусливая. Я бы в морду ему дал на равных.

А тут как удар под дых – он беспомощный и она над ним как лебедь крыльями машет, защищает, заботится. И у меня душу выворачивает, сердце выкручивает наизнанку только от мысли о том, что любит его. Не любила б не осталась бы горшки выносить…Значит дорог ей, значит выбор свой сделала сразу. А со мной тогда что было? Потрахаться? Поадреналинить? И все на хер не нужен? Блядь! Меня загибает когда об этом думаю.

С меня маску содрали и у нее рот в немом крике открылся, распахнулся на вдохе. Глаза округлились.

- Я не убивал! – это все что сказать успел. Одними губами, но она услышала. Я точно знаю.

Потом в ментовку отвезли, за решетку швырнули. Пока еще ничего не понимаю, на допросе молчу. Адвокат должен быть. Мать найдет точно знаю. Опыт есть. Молчать надо. Пока ничего не понятно. И не знаю, что Лена скажет. А что она может сказать? Правду разве что, что воровал в ее доме вещи, а потом возле трупа мужа с пистолетом меня увидела. Я от шока его подобрал. Меня просто парализовало, и я дернулся, схватил с пола. Идиот. Сейчас понимаю, что идиот и теперь там мои отпечатки. Как от этого дерьма отмазываться ума не приложу. Ни одной идеи. Пусто в голове. Спалить заказчика нельзя. Потом если сяду мне за это перо под ребро сунут. В первый же день. Там сук не любят.

Адвокат приехал утром следующего дня и нас оставили одних в камере.

- Здравствуйте Евгений. Меня зовут Андрей Владимирович Коростылев. Я ваш адвокат.

Невысокий мужчина с большой залысиной и жиденькими коричневыми волосами. Взгляд ясный, лицо чисто выбрито, дорогой брендовый костюм. Я видел его раньше. Знаю кто он такой. Один из лучших в нашем городе. А точнее самый лучший я бы сказал. Где у матери на него деньги нашлись?

- Мать наняла?

- Да. Ирина со мной связалась через одну знакомую.

- Какую знакомую?

Насторожился и подался вперед, внутри все вспыхнуло и стало трудно дышать.

- Так… одну их общую знакомую. Я здесь, чтобы представлять ваши интересы. Вы знаете в чем вас обвиняют?

Кивнул и взял протянутую им сигарету, нервно закурил. Мне эти несколько часов до трясучки хотелось курить. Я бы за сигарету на преступление пошел. Первая затяжка, голову слегка ведет, и лихорадка неизвестности начинает постепенно отступать.

- Я никого не убивал.

- Со мной вы можете быть честны.

- Я совершенно честен. Я никого не убивал!

Он лист бумаги взял и написал там несколько предложений потом протянул его мне.

«Нас возможно слушают. Елена дала показания в вашу пользу. Вы ремонтировали кран в ванной, ночевали у них дома в гостиной, остаться вас пригласил ее муж, вы услышали выстрелы, выбежали и схватили пистолет. Лучше говорить, что вы никого не видели. Ясно?»

Я снова кивнул. Значит…и адвоката она нашла? У матери нет больше таких знакомых, кто может найти самого лучшего адвоката в городе. Верит мне? Или…или просто боится, что наша связь вылезет наружу и она будет замешана? Скорее второе. Вряд ли она мне верит. Я видел, как смотрела. Мне этого хватило. Стыдится, что кто-то узнает. Конечно, где я и где она. Вор Женька и принцесса, королева. Писательница, вдова бизнесмена.

Если б не встреча у матери дома она бы срать со мной на одном поле не села.

***

Допрос проводил следак, он все записывал и доставал меня вопросами, но при адвокате и, если вопросы были неуместными тот его останавливал.

- Тогда расскажите нам подробно как все произошло. Любая деталь очень важна для нас. Кто вас позвал в дом? Сама Елена Анатольевна?

- Нет, мне мама передала, что нужно помочь. Как раз воскресенье, ничего не работает, а у них кран протекает. Я не отказал.

- Расскажите, как вы приехали.

- Я приехал вечером на такси. Сразу пошел смотреть кран, подкрутил там кое-что, да и все. Было поздно и сам хозяин предложил мне переночевать.

- А вот дочь убитого говорит, что он очень не любил гостей и скорей всего никого бы не позвал остаться у них на ночь.

- Я не просто гость. Я сын подруги Елены Анатольевны и какое-то время она у нас жила. Наверное, это было знаком благодарности. Тем более пошел дождь и уже было поздно, а я приехал без машины.

- Ясно. Значит вы говорите, что вас попросили остаться. Где вы были на момент убийства?

- Спал на диване в гостиной. Услыхал выстрелы, выбежал вверх на лестницу. Окно открыто, на полу пистолет, в кресле мертвый хозяин дома. Я схватил пистолет и бросился к окну.

- Зачем вы это сделали?

- Не знаю. Я был в шоке. Может быть, хотел выстрелить вслед преступнику.

- А вы видели преступника?

- Нет. Я никого не успел увидеть.

- Ясно. Хорошо. Вы можете пока быть свободны. Подпишите документ о невыезде. Если у нас будут вопросы мы вас пригласим.

- Да, конечно.

На улице я снова закурил. Руки тряслись, меня лихорадило. Адвокат тоже сунул в рот сигарету.

- Придерживайтесь только этой линии. Ничего лишнего не говорите. Вас не спрашивают – вы не говорите. Поняли? То, что жена убитого жила у вашей матери было лишним. Меньше информации!

- Я понял.

- Идемте, сядем в кафе, и вы расскажете мне подробно как все было на самом деле. Я должен знать все! До мельчайших подробностей! Чтобы защитить вас, чтобы для меня не было никаких неожиданностей!

***

После беседы с адвокатом я поехал к Тино. Ублюдку, который меня подставил, а сам свалил. Сука! Я ему все зубы выбью и проглотить заставлю. Но меня ждал сюрприз. Паршивый такой, мерзкий сюрприз. В виде скорой и труповозки на которой вывезли мертвеца, накрытого простыней. Я руку успел увидеть с родимым пятном на большом пальце и часами «зенит» на запястье. Коллекционными. Мы когда-то их вместе брали.

- Что случилось? – хрипло спросил я у санитаров.

- Повесился. Мать нашла пару часов назад. А что знал его?

- Нет. Просто мимо проходил.

Твою ж мать! Вышел на дорогу, закурил уже какую по счету сигарету, затянулся так что в глазах потемнело. Тино не мог повеситься. Он сука жизнь любил, воровал, чтоб заработать на всякие ништяки и себя любимого баловать, телок куча была. Такие не вешаются. Что за дерьмо!

Надо ехать к заказчику. К Сяве. Спросить какого хера вообще произошло и заодно, когда мне заплатят! Потому что «мое» Тино утащил. И как я понимаю уже должен был отдать! Сява ошивался в своем личном ночном клубе «Инжир», вычурное заведение со стриптизом, вип комнатами для дрочки и отсоса, бильярдом и подпольным казино в закрытом секторе.

И я знал, что у Сявы был другой заказчик. Ему весь этот антиквариат не нужен. Скорей всего заказ от другого человека. Посерьезней.

В клуб меня впустили без проблем. Там все свои. Пацаны меня хорошо знают. Раньше тоже так работал стоял на охране заведений. Город маленький все друг друга наизусть выучили.

Сяву увидел за дальним столиком с какой-то телкой. Высокой, блондинистой и грудастой. И она мне издалека показалась очень знакомой. Я где-то ее встречал. Только где? Остановился, прищурившись и копаясь в памяти…пока не озарило да так, что у самого перед глазами потемнело. Это же…это же сучка, которая любовницей мужа Лены была. Точно. Я ее видел возле больницы. Неслась галопом по лестнице, уматывала, чтоб горшки из-под своего папика не выносить. Врач тогда ей еще вдогонку сказал.

- Бессовестная!

Хорошо помню эти слова и как потом туда Лена забежала тоже помню. Столкнулась в дверях с этом сучкой. Что она здесь делает? Какие у нее дела с Сявой?

Он вдруг увидел меня и в лице изменился. Кивнул на меня своим пацанам. Я не сразу понял, что они на меня идут. Набычились, у одного ствол в руках.

- Тебе здесь нечего делать, Дикий!

- Я с Сявой поговорить хочу!

- Вам не о чем говорить!

- Эй! Сявота! Платить будешь?

Меня в бочину кулаком пригрели так что согнулся, выкрутили руки, нагибая к полу, потащили к двери.

- Видеть тебя здесь не хотят. Вон пошел если хочешь целым остаться.

Вывернулся двоим по челюсти вмазал, а мне пушку ко лбу приставили.

- Мозги на асфальте собирать хочешь? Сказали – пошел вон. Надо будет тебя найдут. Не суйся, Дикий. Тебя сюда не звали. Все. Пошел!

- Сяве скажи, что он мне должен!

- Пошел!

- Он денег мне должен! Пусть заплатит не то я могу начать разговаривать!

- Значит тебе рот закроют, Дикий. Все. Вали отсюда пока цел!

Меня вытолкали за дверь, и я вылетел на чью-то машину, перекатился через нее, хватаясь за ребра. Тяжело дыша. Ублюдок.