Двадцать (СИ)

Глава 9

- Какое такси, Лен. Женька отвезет тебя, что ты в самом деле.

Ну уж нет, спасибо. Только его мне и не хватало. Меньше всего мне хотелось видеть Ириного сына, особенно оказаться с ним наедине. После нашей беседы вчера…

- А твои вещи не могут пока постоять у Леры?

- Нет, у Леры нет места. Там какие-то причиндалы ее парня и балкон тоже забит.

- Понятно.

Ира отвернулась и ничего мне не сказала, но я знала, что есть что сказать. Я сама себе не раз это говорила. Думала, прокручивала, гоняла эти мысли. Осознание, что не нужна собственному ребенку, что в самые тяжелые времена она не протянула мне руку, не помогла. И самое страшное – моя дочь даже не осознает, что обидела меня, разочаровала. Ей даже в голову не пришло самой предложить мне чтоб вещи остались, я уже молчу о том, чтоб я пожила у них. Будь это моя мама я бы спала на коврике на полу, но нашла бы для нее место. Значит что-то я упустила в своем воспитании, где-то не додала.

- На месте Леры…

- Я знаю, Ир…знаю. Но изменить ничего не могу. Все так как есть. И с этим нужно жить.

- Боже, какая же ты сильная, Лена. Намного сильнее меня. Поступи со мной так Женька я б с ума сошла. Хотя…Женька. Тоже со свирестелкой этой. Бесит меня. Думает я не знаю о них. У нас район маленький. Все и про всех знают. Анечка та еще…как и мать ее торгашка базарная. Она давно возле Женьки крутится. Говорят в клубе познакомились. Хрен там. Людка, мать ее давно меня на рынке тормозила и про сына распрашивала. Когда с армии вернулся, где работает, где деньги на машину взял. Все ей интересно было. Пристроить свою курицу хочет…

- Ну что ты, Ир. Аня девушка симпатичная, вроде скромная. Одета была прилично, не ярко накрашена и на Женю смотрит влюбленными глазами.

- Ой, на него таких влюбленных знаешь сколько лезло. На сотовый ему названивают. Думает я не вижу. То одна, то другая, то пишут ему.

Кто бы сомневался. Но внутри неприятно ковырнуло, что у него девушки, что так бегают за ним.

- Мне еще не хватало, чтоб влюбился. Ты не смотри, что Женька разбитной. Он весь в меня. Однолюб. Как влюбится и все…и все ради нее. Жизнь к ногам бросит. Смотрю на Аньку эту и только ее нам и не хватало.

- Ну а что плохого если влюбится и девушку в дом приведет?

- А хорошего что? Он молодой. Двадцать два всего. Какие девушки. Он сам пацан. Да, он пробивной, он работает. Мой отец таким был. С юного возраста семью на себе тащил и деда, и свою. Дом этот отстроил, хозяйство было, работал днем и ночью. Женька такой же. Не жалеет себя. Я же вижу. А телка эта…чует что его можно заарканить. Надеюсь, они предохраняются. Женька честный. Он сразу женится.

Отвернулась, чай отпила. Как Ира сына любит, как защищает его и ненавидит потенциальную невестку. Знала б она, что я с ее сыном…Что между нами что-то было. Как бы меня возненавидела. Не простила бы.

- Ой, Ленка. Чую я ужасной свекровью буду. Я их заранее всех презираю. Всех сучек его, всех кто перед ним ноги раздвигают и в постель его тащат. Все, кто звонят, все, кто могут забрать его у меня. Понимаю, что так нельзя, что я должна отпустить, что он не часть меня, а отдельная личность и не получается. Я ж его сама растила. Я сама его на ноги поднимала. Никто не помогал. Хорошего для него хочу. Самого лучшего Чтоб любили его, чтоб девушка была честная, чистая, молодая…

Я глаза прикрыла и медленно выдохнула. Щеки горят и ощущение, что я мразь последняя не покидает, аж трясти начинает.

- Ладно, будем надеяться, что у них не серьезно. Что как с другими. Погуляет и бросит.

- А других знакомиться приводил?

- Не приводил…В том то и дело. Чего эту привел не знаю.

- Может нравится очень.

- Ты знаешь… я вот Женьку хорошо знаю. Сын все-таки. Не видела я чтоб глаза у него горели когда на нее смотрел, чтоб льнул к ней. Она да… а он какой-то сам не свой был. Нервничал что ли. Может по работе проблемы какие-то.

- Может быть…но мне они показались приятной парой.

- Пусть не кажется. Не нравится она мне. Чувствую еще натерпится от нее. Ладно. Сейчас позвоню ему, чтоб отвез тебя. Нечего деньги на такси тратить.

- А на бензин значит можно?

- Женя говорит, что им на работе дают.

Что-то мне кажется, что Женя много чего говорит, того, что не так на самом деле.

***

- Вы такие вещи специально выбираете? Или у вас весь гардероб такой?

Боже! Какой такой? На мне юбка до колен, тонкая кофточка и жакет с подкладом. На ногах сапоги. Что не так?

- Этот вырез…у меня от него…

- Кажется мы вчера все выяснили.

Нервно глотнула воздух и посмотрела на часы в его машине. На самого Женю не смотреть. Вперед. В окно. Я продержусь. И меня отпустит. А сама чувствую, как он смотрит. Всем телом чувствую.

- Ни черта мы не выяснили. Это ты там что-то диктовала, но кто сказал, что я слушал.

- Не ты, а вы!

- С кем вы? Я тебе в рот язык засовывал.

Божеее. Сколько наглости. Сволочь. Меня от этих слов как кнутом по ребрам и протянуло к низу живота. Аж заныло все над лобком. Внутри что-то вспорхнуло и никакие это не бабочки – это лезвия с крыльями.

- Я пьяная была я не помню. Так что забыли и проехали.

Если он полезет ко мне в машине никто и не поможет. Смска от Леры пришла и я отвлеклась на дисплей сотового.

«Мам, я не дома. Мы с Толиком поехали в боулинг. Чемоданы стоят в коридоре, ключи у тебя есть. Если самой тяжело будет пусть таксист поможет».

Да…таксист поможет.

- Кто? Опять козел твой? Обратно зовет?

- Нет! Дочь моя! Девятнадцатилетняя! Почти твоя ровесница!

Нарочито громко и отчеканивая каждое слово.

- И что? Меня это должно сейчас напрягать? Ты почему так испереживалась? Боишься меня?

- Нет. Чего мне тебя бояться?

- Не знаю. Ты вся напряженная, дерганая. Я тебя смущаю.

- Да. Потому что не хочешь забыть о той ерунде, что недавно произошла. Глупости, не важной для нас обоих.

- А кто сказал, что для меня это неважная глупость?

Я вздрогнула и принялась теребить ручки сумки. Быстрее бы приехать, забрать чемоданы и отвезти домой. Не быть с ним наедине.

- Это неважная глупость для меня.

- ЛОЖЬ! Почему ты вечно лжешь, Алена?

Бросила на него взгляд и снова вздрогнула, потому что он непозволительно молодой и непозволительно красивый. Челка его непослушная, волосы короткие почти под ноль возле ушей.

- Слушай, давай ты просто меня отвезешь, мы просто заберем вещи и на этом все.

- Мы приехали…

- Хорошо. Подожди меня здесь я скоро вернусь.

Вылезла из машины, а он за мной, у двери подъезда под локоть схватил и к себе развернул.

- Я не твой козел. Я тебе тяжести таскать не дам. Так что пошли вместе. Не бойся я тебя в лифте не изнасилую. Разве что если сама попросишь!

***

Мы поднялись на лифте вверх, я долго не могла найти ключ, потом попасть в замочную скважину не могла. Потому что он сзади стоит, потому что его присутствие мне нервы выматывает. Хочется заорать чтоб ушел, чтоб я вздохнуть могла, чтоб я опять себя чувствовала как обычно, чтоб принадлежала себе и контролировала себя, а не вот так…как будто все мое существо зависит от его взгляда. Потому что никто никогда вот так не смотрел. Как будто я не просто красивая, нет, как будто я единственная, как будто я желанная добыча, как будто меня сожрать надо в сыром виде и кости обглодать.

Толкнула дверь, вошла – он следом за мной и тут же захлопнул ногой, меня к стене, и я от неожиданности руками ему в грудь уперлась. Под трясущимися ладонями колотится его сердце. Бьется как бешеное, так же как и мое. Он весь какой-то жилистый, упругий, твердый. Вдавил в стену, и я всем телом ощущаю его тело, невольно впилась в тонкий свитшот и голова кружится с такой силой, что пол из-под ног уходит. Мои мысли уносятся со скоростью звука, они бешено и хаотично цепляются друг за друга, они кружатся в ненормальном танце, и я не могу остановить эту пляску.

Как дорого я за это заплачу? Если сейчас не смогу оттолкнуть?

Всем телом вжиматься в его тело, ощущать напряжение и какое-то дикое желание чтобы эти секунды длились вечно. А еще я прекрасно понимаю чего хочу. Никогда вот так не хотела, никогда не стояла такая дрожащая, такая жалкая и сходящая с ума от страсти. С мужем такого не было. Ни разу. Меня не уносило от чьего-то запаха, близости, прикосновений. Сумасшествие. И ведь я прекрасно понимаю, что творю. Осознаю. Только остановить себя не могу, как будто все тело онемело и жаждет только одного, чтобы он касался. И низ живота тянет, и мурашки табунами от затылка до копчика. Как будто спичкой чиркнули и провели горящей серой по хребту. Я влажная… ощущаю как эта влага пропитывает трусики, как наливается грудь и мои глаза видят его губы. Смотрят на них. На верхнюю. Потом на нижнюю. Мне тяжело дышать и он не дышит мне в унисон, чтобы потом сорваться и задышать так будто мы бежали очень долго и очень далеко.

Хочу эти губы на моих губах…хочу чтоб впился ими в меня, хочу их на своем теле. Божеее…. Я сошла с ума!

Пальцы так и держатся за его свитшот, тянут воротник, как будто я сама тяну его к себе. Я боюсь пошевелиться, чтобы все не исчезло. Потому что я ведь должна это прекратить. Должна прямо сейчас. Кому должна?

- Отпусти! – как-то жалко и неуверенно.

- Позже…обещаю…

Отвечает хрипло и рвано, смотрит так же на мои губы, как я до этого смотрела на него. Пальцы трогают мое лицо. Гладят лоб, убирая пряди волос, касаясь щеки, сильно, не ласково. Гладят-жмут, трогают губы сильно, большим пальцем. Опускает взгляд…первая пуговица на моей кофточке сорвалась от натяжения и грудь сильно вздымается, видна ложбинка и край кружевного лифчика. Острый кадык нервно дергается и челюсти сжимаются. Как же бесстыже он смотрит, раздевает глазами.

- А если не отпущу…что будет? – шепчет почти возле моего лица. И я не знаю, что будет. Мне нечего ответить. Я сумасшедшая, я не хочу…не хочу, чтоб отпускал.

Как же близко его лицо. Глаза наглые зеленые, такие юные и бессовестные, такие бешенные, дикие. Когда становишься старше этого голода, этого блеска уже нет. Он испаряется, его стирают годы опыта и пресыщенности. Какие длинные у него ресницы…какие полные губы. Вот эта по-юношески вздёрнутая верхняя и выпуклая нижняя. Рот чуть приоткрыт, дыхание переплетается с моим. Я не знаю кто кем сейчас дышит. Потому что мне кажется мои легкие впитывают его дыхание.

Тронула нижнюю губу и тут же одернула руку и снова тронула. Как же глубоко и часто он дышит. Мне жарко и холодно одновременно.

Мне надо понять что мы настоящие. Что я настоящая. Что именно сейчас я сделана не из правильной материи отличницы и лучшей жены и матери…нет, я вдруг девочка, я вдруг не сорокалетняя. Я живая. Обняла лицо двумя руками. Мне надо…мне надо втянуть в себя его дыхание.

Ноздри мальчишки раздуваются, он вдруг силой сжимает мою талию и вдавливает сильнее в стену, второй рукой ударом у моего лица, раскрытой ладонью. Теперь он в миллиметре от меня. Схватил вдруг резко под колено и закинул мою ногу на свое бедро, полностью впечатывая в меня свое тело. Мои руки запутались в его волосах. Я их сжимаю силой, я их перебираю и мне хочется рвануть его к себе.

Зеленые омуты дико смотрят мне в глаза. Искры разрываются между нами и кислород с треском сгорает от кипятка сорванного дыхания.

Внутри меня битва…внутри меня атомная ракета и она вот-вот рванет и каким-то усилием воли я все еще держу ее…отменяя спуск в бездну.

Между ног упирается его эрекция… я ее чувствую и у меня темнеет в глазах. Сейчас прижмусь сильнее и сорвусь в пекло. Наклонился и щекой к моей щеке прижался. Дышим так словно сейчас умрем оба.

- Попроси…Алена…попроси сделать это!

Шепчет и кипятком обжигает все внутренности, пульсация судорогой по всему телу. Хочу ощутить его молодые, его горячие губы на своих губах прямо сейчас. И…

- Нет!

Со стоном выдыхает и кулаком по стене у моего лица. Отшатнулся, сжал переносицу пальцами. Подняв одну руку вверх.

- Блядь!

Вытаскивает сигарету и сует в рот.

- Не кури здесь…дочка почувствует…

- Поймет что не сама была? И что?

Меня бьет в лихорадке, мне срочно нужно умыться, мне нужно …Врываюсь в туалет, открываю воду, плескаю себе в лицо, потом пью из-под крана. Да. Да, Лена. Так правильно. Нельзя. Все тело ноет, кажется, возбуждена каждая молекула, каждый атом. Меня трясет…И никакая я неправильная, верная, не поддающаяся соблазнам. Я развратная, бесстыжая. Во мне живет тьма и он ее разбудил. Эта тьма жрет меня. Я до боли в костях хочу этого мальчика и это так неправильно. Это…Отвратительно.

Вышла, а он уже забрал чемоданы и ушел. Остался только запах его парфюма и его тела. На дрожащих ногах к стене и лбом к ней. Пылая и стараясь успокоиться. Нужно взять себя в руки, нужно перестать оставаться с ним наедине. Никакой помощи, никаких встреч. Ничего. Ради себя…Ничем хорошим это не закончится.

Ударила себя по одной щеке, по другой. Поправила волосы и быстро вышла из квартиры дочери. Закрыла на ключ. Спустилась вниз…. А когда увидела его у машины с сигаретой снова сердце дернулось. Смотрю на шею сильную. На бритый затылок, на челку непослушную, на пальцы, держащие окурок и снова дрожь возвращается и….плакать хочется от ненависти к себе и от понимания, что никогда ничего не будет.

Села сзади, он даже не возразил. Молчали всю дорогу. Отвез домой, занес вещи, потом в машину быстрым шагом и на бешеной скорости сорвался с места.