Двадцать (СИ)

Глава 3

Лера жила в старом районе в одной из шестнадцатиэтажек в маминой двухкомнатной квартире, в которой мы с Артемом сделали капитальный евроремонт.

Девятый этаж, широкие и большие окна смотрят на бережную. Я здесь выросла. Здесь прошло мое детство. Выдохнула, подтягивая чемодан за собой. Тяжело как. Лера ничего не знает. Для нее это станет ударом. Мы всегда старались при ней не ссориться. Я старалась. Травмировать ребенка нашими перебранками не хотелось. Я помню, как в детстве очень остро переживала ссоры мамы с отцом. Особенно когда они начинали говорить о разводе.

Точнее отец очень любил завести эту тему. Если мама в чем-то ему перечила сразу начинались разговоры о разводе. Мама всегда замолкала. Она считала, что женщина должна уметь вовремя промолчать в этом ее достоинство.

Я поднялась на лифте и позвонила в дверь.

Наверное, она с кем-то из подружек отмечает. Возможно, ушла куда-то. Если что у меня есть ключи, но как-то не хотелось показывать Лере, что она здесь не хозяйка. Тем более я ее не предупредила.

Позвонила в дверь еще раз. И наконец-то услыхала возню за дверью, потом она приоткрылась и я увидела Леру в халатике с растрепанными волосами.

Мгновенное понимание, что Лера не одна. И не просто не одна, а скорей всего с мужчиной. Потому что она тут же обернулась куда-то внутрь комнаты.

- Мама? Ты?

- Привет.

Она явно не торопилась открывать и мне стало как-то не по себе.

- Привет. Что случилось?

- Может впустишь?

Она посмотрела на мой чемодан, потом нахмурила брови.

- Вы что заехали попрощаться? Вы куда-то уезжаете?

- Лера, твой отец выгнал меня из дома.

Она изменилась в лице и тут же открыла дверь. Потом снова посмотрела вглубь комнаты.

- Мам…ты заходи, конечно. Только я не одна. Я с…с Толиком.

- С каким Толиком?

- Ну…потом расскажу.

Она провела меня на кухню, тщательно прикрыв дверь в спальне. Нет, я не ханжа, я понимаю, что у меня взрослая двадцатилетняя дочка, что у нее наверняка есть личная жизнь. Читать ей мораль я не намерена. Кольнуло только то, что о Толике мы с папой не знали, а ведь судя по всему этот Толик явно живет вместе с ней.

Мы вошли на кухню и она потушила сигарету в пепельнице.

- Ты куришь?

- Ну так, балуюсь иногда. Сегодня праздник и мы немного выпили, тортик… все такое. Так…ты пошутила, да? Насчет папы?

- Нет, не пошутила. Твой папа нашел другую женщину и выгнал меня из дома. Документы о разводе уже готовы.

- То есть…он решился?

- Что значит решился?

Немного не понимая, переспросила я, чувствуя как вдоль позвоночника поползли неприятные мурашки.

- Мама…ну у вас давно все не так уж хорошо с папой. И я думала, что он раньше расскажет тебе о Свете.

- О Ком? О Свете? Боже! Лера! Ты знала? Ты серьезно знала?

- Мама! Не кричи! – она поплотнее закрыла дверь, - Да, знала. Так получилось, что я увидела папу со Светой еще полгода назад, летом. Мы с Толиком…

- Полгода назад вы с Толиком? Подожди… я… я что-то ничего не понимаю.

Мне стало душно и я осела на кухонную табуретку, чувствуя, как начинает пульсировать в висках и болеть голова.

- Мама, а что не понятного. Ты занята своими книгами, готовками, каким-то правильным образом жизни. Ты закормила отца своими диетическими блюдами, правильным питанием, слежкой за его здоровьем. Ты буквально лепила из него старика. Не пей, не ешь, не кури.

- Ты…это серьезно?

- Ты когда в последний раз на себя в зеркало смотрела, ма? Ты же…не знаю. Ты должна соответствовать бизнесмену, почти политику. Модная стрижка, костюмы. А ты не знаю эти волосы вечно отращиваешь, эти нелепые юбки, платья.

- Отцу…нравились длинные волосы.

А у Светы блондинистая стрижка и я вспоминаю. Как она крутится у него на коленях, а он ерошит ее волосы и меня начинает тошнить.

- Папа жалел тебя, давал шансы. Он звал тебя в Англию. Хотел провести с тобой там несколько недель. Ты не поехала. У тебя был дедлайн с книгой. Вы уже взрослые, ну… так случилось.

- Лер…он меня выгнал! Слышишь? Твой отец не поговорил со мной, он изменял мне несколько месяцев, ты знала об этом… и он меня выгнал. Просто сказал убираться и…

- Мам…ну ты должна или пытаться вернуть отца или начинать новую жизнь.

Я ничего не понимала. Передо мной стоял мой ребенок. Совершенно чужой. Совершенно отдаленный и говорил со мной как-то высокомерно снисходительно, и я снова чувствовала себя никчемным насекомым.

- Мам…я тут хочу сказать. Толик у меня живет уже несколько недель у него работа на компьютере. Ну ты понимаешь одна комната его кабинет в другой мы спим. Вообщем тут места вообще нет.

Она говорит, а у меня туман перед глазами. Я смотрю на нее и не понимаю, что слышу это от своей дочери.

- Ты понимаешь, мам?

- Да… я понимаю.

- У тебя деньги на гостиницу есть?

Киваю рассеянно, смотрю в кошелек на какие-то оставшиеся копейки, думаю о том, что есть немного на карточке, но надолго не хватит.

- Я могу дать немного на первое время. Вернешь, когда сможешь.

- Нет. Спасибо.

Мне очень душно. Мне нужно на воздух. Потому что мне кажется я сейчас упаду в обморок.

- Мам, ты не обижайся. Тут правда нет места. Толик, у него работа важная. Телефонные звонки, у него свои кол центры и он работает из дома и…

- Я понимаю. Да, понимаю.

- Давай я вызову тебе такси. Ты побудь пока одна, подумай. Потом успокоишься и поговоришь с папой. Он вряд ли желает тебе зла после стольких лет жизни. Мам…мамаааа, как ты не замечала?

- А как ты молчала?

- А что я должна была сказать? Что у папы любовница? Я до последнего надеялась, что все наладится, что ты заметишь, изменишься.

- Я изменюсь?

- Да, ты мам! Ты изменишься!

- А что со мной не так?

- Ладно…это сейчас не важно. Ты должна успокоиться, может и папа подумает. И вы останетесь друзьями или не знаю.

- Друзьями?

- Да, знаешь, так поступают умные женщины. Они выжидают пока мужу насточертеет любовница и он вернется в семью. Зачем все портить.

Я ее не понимала и не слышала. Это говорила не моя дочь. Это…кто-то чужой влез в ее тело и говорил мне все эти ужасные вещи.

- Я вызову тебе такси.

- Да…вызови мне такси. А … Толик. Ты нас не познакомишь?

- Как-нибудь потом. Когда все утрясется и ты все решишь с папой и будешь более спокойна. Вот смотри. Такси будет через три минуты. Давай помогу спустить вещи вниз. Сейчас я оденусь…

***

Вниз по ступенькам сама шла. На лифте не захотела и дочь попросила не провожать. Не надо. Там Толик внимания ждет. А я как-нибудь и сама спущусь не беспомощная.

Иду и саму шатает от стены к стене. Думаю о том, что в этом доме детство мое прошло, что квартиру не продала потому что хотела чтоб родительское цело осталось, хотела, чтоб память была и энергия мамы…А теперь мне здесь и места нет. Ну что ж это моя вина. Видно, где-то я недоглядела, видно где-то я не заслужила от дочери быть принятой в ее жизнь хотя бы временно.

В гостиницу приехала уже далеко за полночь. Просидела у окна несколько часов, глядя на то как капли дождя стекают по стеклу. Пока что нет ни одной мысли. Не знаю, как поступить, что делать. В сумке бумаги о разводе. И я пока не представляю, что это конец. Словно вдруг остаться сиротой.

До утра провертелась в постели, а потом в издательство поехала.

Помню. Как в надежде взбежала по ступенькам, толкнула дверь и радостно улыбнулась редактору Зосе. А она в ответ отвернулась, делая вид, что не замечает меня и говорит по внутреннему телефону. Хорошо, подожду.

Села в кресло, полистала книги, лежащие на столе. Новое издание. Меня среди них нет. А ведь должна быть. У меня вышло две книги не так давно и именно по ним проходила презентация. Я должна получить гонорар за квартал.

- Зосенька, добрый день.

Снова с кем-то на телефоне, а я пока еще как дурочка улыбаюсь, я пока еще не знаю, что меня ждет новый удар.

- Все выплаты будут произведены через полгода.

- Как через полгода?

- Ну у вас договор такой. Вы его читали? Вам был выплачен аванс. А последующие выплаты только через полгода…но…ваши книги сняты с тиража.

- Как сняты?

- Да. Сократили бюджет на рекламу и вас сейчас в списках нет.

- Как же так? Вышли две новинки, у вас была презентация на ней купили много экземпляров с автографами.

- Купили всего шесть томов, все остальное постановка. Вы разве не знаете, как это делается? Руководство приняло решение о сокращении бюджета на рекламу вашей книги Елена Анатольевна.

- Тогда я напишу что-то новое и…

- Новых контрактов пока не будет.

Она снисходительно улыбнулась и снова взялась за телефон.

- Мы с вами свяжемся если что-то изменится. Ну и присылайте рукописи если будет что-то новое. Мы рассмотрим.

Киваю, а сама чувствую. Как земля уходит из-под ног. Лихорадочно думаю о том, сколько денег есть на карте и как надолго мне хватит. И что вообще делать? Я по образованию филолог, знаю немного немецкий, могу работать переводчиком или редактором. Но кто меня возьмет без опыта? Я никогда не работала. Выдохнула, укутываясь в пальто и спускаясь по лестнице.

В животе урчит. Я голодная. Со вчера ничего не ела. Да и не хочется, но меня всегда от голода тошнит. Мама приучила завтракать. Хотя бы хлеб с сыром и чаем.

Перед глазами красивое дорогое кафе. Мысленно подсчитываю финансы, но надо поесть иначе от слабости в обморок упаду.

Села за столик, взяла меню. Раньше я бы даже на цены не посмотрела, а сейчас вижу эти цифры и, кажется, ничего дороже в своей жизни не видела. Официантка подошла очень быстро. Записала заказ. А я сижу все еще в ступоре и не могу понять на какой я земле и почему она так крутится у меня под ногами. Положила обратно меню и вышла из кафе. Нужно где-то у метро пирожок купить и хватит с меня. Для кафе уже бюджет не тот. Все, Леночка…привыкай к другой жизни.

Побрела на лавку, потому что ноги не держат и хочется сесть, чтобы дух перевести и подумать. На холоде должно хорошо думаться.

- Ленаааа!

От неожиданности вздрогнула, поправила очки. Передо мной стоит молодая темноволосая женщина и радостно улыбается.

- Соколова! Ты ли это? Реально? Глазам своим не верю! Не узнаешь?

Конечно я ее узнала – это Ирина Потемкина моя бывшая одноклассница и…можно сказать бывшая подруга. В свое время мы в школе очень крепко дружили. Она правда жила в частном секторе, но это не мешало нам бегать к друг другу в гости. Помню как мы обещали друг другу не разлучаться… а потом жизнь многое расставила по местам. Когда я вышла замуж за Артема из моей жизни исчезли подруги, исчезли старые знакомые. Так иногда созванивались, могли увидеться за чашкой кофе, а потом и совсем сошло на нет. Я растворилась в семье, в Лерочке. Не помню, когда последний раз виделась с Ирой. Да и не только с ней.

- Ирочка! – воскликнула я, глядя на ее красивую куртку, элегантные брюки и сумочку от известного дизайнера.

- Черт! Соколова! Так неожиданно!

Она уселась напротив меня. Такая вся зажигательная, бодрая, несущая позитив. И мне неловко от того, что я в какой-то мере уже не та за кого себя выдаю. И фамилия у меня не Соколова…Но сейчас так уместно снова ею стать и не хочется произносить фамилию мужа вслух. От боли перехватывает горло.

- Ты где? Ты как? Маму проведывала?

- Мама умерла три года назад.

- Ох! Прими мои соболезнования. Как же так? Молодая совсем…

- Сердце. После инфаркта не пришла в себя.

- Сочувствую. Какая женщина была прекрасная. Всегда буду ее вспоминать с теплом. Ну как ты? Как муж?

Она спросила и у меня почему-то сдали нервы именно на этом вопросе. Так по-идиотски, так отвратительно и жалко. Я ощутила, как глаза наполняются слезами, и я не могу ничего ответить.

- Что такое?

- Уже можно сказать и не замужем…, - ответила и официантка как раз поставила передо мной чашку кофе и разогретый сэндвич.

- Бросил козел?

Так бывает, когда вроде бы перед тобой чужой человек, но ты не можешь остановиться. Как будто что-то толкает под ребра, и ты говоришь говоришь взахлеб. Она слушала, не перебивала. Только за руку меня взяла и пальцы мои сжала своими прохладными руками.

- И куда ты теперь?

- Не знаю…пока в гостинице.

- Значит так! Ко мне пошли!

Она решительно сжала мои руки.

- Я все там же живу. Пошли.

- Нет, нет! Ты что! Я так не могу! Что свалилась тебе на голову! Ты вообще по своим делам шла…

- Можешь! Глупости какие! Пошли! Давай, я как раз завтрак приготовлю. Вот с рынка прибежала. Поедим, поговорим. Расскажешь все спокойно и подумаем, что делать. Главное живы все и здоровы, а остальное поправимо, Лен. Пошли. Ты ж помнишь, где я живу?

А мне так неловко, что я ее из своей жизни выкинула когда-то, потому что муж говорил, что такие подруги не по статусу, что к нам пригласить на праздники нельзя, что мне теперь дружить с другими надо, а швея Ирочка нам не подходит.

- Да, помню.

- Ну вот и идем. Чего здесь на лавке сидеть.