Две помолвки

8

Оказавшись у себя в спальне, Мелисса с облегчением перевела дух. Особенной усталости она не чувствовала, но ей не хотелось проводить эту ночь с Саймоном. Мелисса не могла не понимать, что Саймон безумно в нее влюблен, и иногда его неистовая страстность начинала ее пугать.

Приняв решение сделать Саймона Ролфа первой ступенькой в своей карьере, Мелисса не рассчитывала на то, что его чувства достигнут такого накала. Она полагала, что между ними будет заключено что-то наподобие делового соглашения. Саймон поможет Мелиссе сделать первые шаги в шоу-бизнесе, а уж она утвердится там благодаря своему таланту и трудолюбию. Со временем Мелисса достигнет прочного положения, и они с Саймоном расстанутся друзьями.

Однако время шло, Мелисса постепенно становилась востребованной моделью, но ее успехи словно застыли. Изо дня в день рутинные съемки, никакого качественного роста, никакого серьезного продвижения. Да и банковский счет Мелиссы хотя и не пустовал, но отнюдь не давал возможности в случае необходимости удалиться от дел и переждать любую опалу.

Но главное неудобство, конечно, сам Саймон. Он, похоже, не собирался расставаться в ближайшее время со своей протеже. Напротив, Саймон начал поговаривать о свадьбе. Не то чтобы он сделал Мелиссе официальное предложение — пока не был завершен его бракоразводный процесс, он не мог себе этого позволить. Однако он неоднократно давал понять Мелиссе, что в недалеком будущем хотел бы видеть ее своей законной женой. Мелисса каждый раз умело переводила этот небезопасный разговор в иное русло. Но это не могло длиться до бесконечности…

С такой же регулярностью, с которой Саймон поднимал вопрос об их предстоящем браке, Мелисса переводила разговор на свое желание испытать себя в качестве актрисы. Она не сомневалась, что, стоит ей хоть раз появиться на экране, на нее тотчас буквально посыплются предложения одно выгоднее другого.

О! Она будет работать сутки напролет, она сделает все возможное и невозможное, чтобы стать голливудской звездой. Однако Саймон ее оптимизма не разделял.

Раз за разом он методично доказывал Мелиссе, что ее притязания несколько преждевременны. Главный его аргумент — волчьи законы в той среде, куда Мелисса так упорно стремилась. Он мягко давал понять Мелиссе, что у нее за плечами нет профессиональной актерской школы, что, для того чтобы стать успешной актрисой, нужно время, хотя бы года три-четыре. Ей необходимо получиться — школа актерского мастерства, уроки пения, хореографии. Все это требовало времени, трудолюбия и, главное, денег.

И каждый раз его тирада сводилась к одному и тому же — они поженятся, Мелисса станет высокочтимой миссис Саймон Ролф, и двери лучших киностудий мира распахнутся перед ней, как по волшебству.

И с каждым разом доверие Мелиссы к Саймону уменьшалось. Мелисса понимала, что цель Саймона — отвести ее под венец любой ценой. Да разве об этом она мечтала, когда вся в слезах бежала из Барстоу! Ей хотелось славы, признания, бешеной популярности. Доказать всему миру и самой себе, что она — лучше всех.

Деньги в ее мечтах отходили на второй план. Пожив некоторое время в Лос-Анджелесе и окунувшись в мир шоу-бизнеса, Мелисса так и не превратилась в алчную искательницу баснословных барышей. Будь она такой, замужество с Саймоном стало бы для нее лучшим вариантом. Но Мелисса с грустью понимала, что расчетливой беспринципной карьеристкой ей никогда не стать.

И хотя Мелисса уже не была той восторженной наивной девочкой из маленького Барстоу, которая грезит о вечной любви, она все же не могла выйти замуж, не испытывая к своему избраннику хотя бы отдаленного подобия тех чувств, которые некогда вызвал в ней Джейсон.

Мелисса уважала Саймона и была ему по-своему благодарна. Она видела, что Саймон без лишних сантиментов готов принять ее такой, какая она есть. Но обмануть его и выйти за него замуж без любви, повинуясь лишь доводам рассудка и карьерным соображениям, она не могла.

Наскоро приняв душ, Мелисса скользнула под одеяло и выключила бра над кроватью. Она попыталась заснуть, обдумывая предстоящие съемки, но ей никак не удавалось сосредоточиться. Сквозь темно-синие шторы с вышитыми на них серебристыми звездами пробивался лунный свет. Именно луну Мелисса винила в своей затянувшейся бессоннице, не желая сознаваться самой себе, что всему виной ее тревожные мысли.

Мелисса вспомнила свою первую встречу с Саймоном. Разумеется, она прекрасно знала, кто он такой, загодя внимательно изучив список гостей. Она действительно выискивала среди приглашенных могущественного продюсера или режиссера, который мог бы в одночасье вознести ее на вершину успеха.

Среди гостей немало было и более влиятельных бизнесменов, нежели Саймон Ролф. Некоторые из них недвусмысленно дали Мелиссе понять, что она вполне может рассчитывать на их благосклонность. И все же Мелисса остановила свой выбор именно на Саймоне. Она прекрасно отдавала себе отчет в том, что ее предпочтение основано в первую очередь на внешней привлекательности Саймона. Своей плотной, но все же стройной фигурой, серыми глазами с чуть заметными лучиками морщин, с густыми светло-русыми волосами он напомнил ей Джейсона.

Мелисса сразу поняла, что Саймон испытывает к ней вполне определенный мужской интерес, но в его манере держать себя не было ничего оскорбительного. Напротив, он старался сделать все возможное, чтобы произвести на Мелиссу благоприятное впечатление. И это ему удалось.

Позже, когда они уже стали любовниками, Мелиссе не был неприятен секс с Саймоном, и их совместные ночи вовсе не превратились для нее в пытку. Саймон заботился о том, чтобы доставить Мелиссе удовольствие, но она была не способна отвечать на его влечение с таким же пылом. Саймон нравился Мелиссе, но она его не любила. А Мелисса была не из тех женщин, которые способны наслаждаться сексом, не испытывая к мужчине подлинных чувств.

В последнее время Мелисса то и дело выискивала предлог, чтобы провести ночь отдельно от Саймона. Разговоры о браке все чаще становились темой его пространных монологов, в том числе и в постели. Порой Мелиссу неприятно поражало то, что Саймон говорит об их свадьбе, как о деле решенном. Казалось, его ничуть не смущал тот факт, что Мелисса ни разу его не поддержала. В такие минуты она предпочитала отмалчиваться.

Мелисса часто ломала голову над тем, как приучить Саймона к мысли о том, что их союз недолговечен. Нынешним вечером она, по выражению Саймона, действительно перегнула палку. Ее отказ провести с ним ночь разозлил Саймона гораздо сильнее, чем могла ожидать Мелисса, и это ее немного встревожило.

Что, если Саймон решит найти ей замену? Она еще не готова расстаться с ним. В сущности, она еще ничего не достигла и на данный момент является лишь одной из многих моделей. Расстанься Мелисса со своим покровителем, она не сможет поддерживать тот образ жизни, который обеспечивает ей Саймон. А кроме того, ей придется расстаться и с агентством «Мередит». Удастся ли ей заключить контракт с другой рекламной фирмой?

Эти вопросы не давали Мелиссе покоя. Она понимала, что ей надо как можно скорее принять решение относительно дальнейших отношений с Саймоном, но почти физически не находила на это сил. Так и не придумав ничего определенного, Мелисса проворочалась без сна еще несколько часов и заснула почти под утро.

Съемки для ролика компании «Аметист Элайза» прошли, как и ожидал Саймон, просто блестяще и на удивление быстро. Несмотря на почти бессонную ночь, Мелисса выглядела сногсшибательно и была поистине великолепна в роли взыскательной богатой покупательницы изумрудного колье.

Казалось, в эту очередную мини-роль Мелисса вкладывает весь свой талант, органично изображая те качества, которые в реальной жизни были ей вовсе не свойственны.

Когда был отснят последний кадр, вся съемочная группа восхищенно зааплодировала. Мелисса ослепительно улыбнулась и шутливо изобразила воздушный поцелуй. Она скрылась в душевой кабине и, наскоро приняв душ, расположилась за столиком в комнате отдыха.

Расторопная ассистентка принесла Мелиссе кофе и сандвичи, и Мелисса с аппетитом принялась за еду. Вскоре к ней присоединился Саймон.

— Проголодалась? — спросил он с улыбкой, с удовольствием глядя на жующую Мелиссу.

— Еще как! — Мелисса отпила большой глоток кофе и улыбнулась ему в ответ. — Ты же знаешь, я стараюсь не есть перед съемками.

Саймон озабоченно нахмурился:

— И совершенно напрасно. Ты рискуешь подорвать здоровье.

Они мирно беседовали, словно и не было вчерашней размолвки.

— А у меня для тебя сюрприз, — неожиданно заявил Саймон.

Мелисса удивленно подняла брови, аккуратно поставив на блюдце чашку тонкого фарфора.

— Угадай, куда мы завтра приглашены? — продолжил Саймон, надеясь заинтриговать Мелиссу.

Она опустила ресницы, пытаясь скрыть свое разочарование. Всевозможными великосветскими приемами она уже была сыта по горло. Не заметивший ее разочарования Саймон воодушевленно продолжил:

— Твой покорный слуга приглашен на юбилей компании «Эдвертисмент кристл». Меня, между прочим, называют одним из титанов современной рекламы. Разумеется, я приглашен вместе с тобой, наши отношения ни для кого не секрет. — Эту фразу Саймон произнес с оттенком самодовольства. — Вход только для избранных. Кстати, на этом вечере я намерен положить конец недомолвкам.

Мелисса подавила тяжелый вздох. Она прекрасно знала, что означает этот неизбежный припев — вход только для своих. Изысканный вечер в кругу самых близких друзей. Человек этак на триста. Дамы стараются перещеголять друг друга нарядами и блеском брильянтов, сияя фальшивыми улыбками и исподтишка буравя друг друга завистливыми взглядами. Мужчины напускают на себя чопорность и так задирают носы, словно стремятся наделать дырок в потолке. Предназначенные для торжества залы убраны с каким-то кричащим великолепием, граничащим с безвкусицей. И все это в атмосфере лживой любезности и предупредительности. Все дарят друг другу ослепительные улыбки, обмениваются объятиями и поцелуями. Дорогая, как я рада тебя видеть, так и съела бы тебя!

Мелисса так и видела перед собой хоровод разряженных в пух и прах преуспевающих особ, блеск серебра и хрустальных фужеров и долгий утомительный вечер посреди всей этой мишуры. Занятая этими мыслями, Мелисса не обратила внимания на последнее заявление Саймона. И, как оказалось, совершенно напрасно. Знай она, что подразумевал под этими словами Саймон, она сделала бы все возможное, лишь бы не оказаться на этом вечере…

Компания «Эдвертисмент кристл» располагалась почти в центре Даун-тауна. Саймон и Мелисса слегка опаздывали, и их «бентли» едва продвигался в плотной цепи лимузинов, направлявшихся к стоянке. Наконец их автомобиль въехал на ровную площадку у мраморного крыльца помпезного здания и прочно занял позицию у самого края стоянки. Дальше начинался небольшой ухоженный парк.

— Ну вот, — удовлетворенно заметил Саймон. — Мы в очередной раз отвоевали свое место под солнцем.

Он вышел из машины и помог выйти Мелиссе. Она была в вечернем платье из темно-синей тафты с открытой спиной. Шелковые перчатки в тон платью доходили до локтя. Саймон подал Мелиссе руку, и они чинной походкой направились к крыльцу. Пред ними так же степенно шествовало несколько нарядных пар.

Дамы в разноцветных вечерних платьях одной рукой слегка придерживали длинный подол, а другой опирались на руку своих кавалеров. Мужчины были одеты не менее роскошно. Стоимость костюма и ботинок любого из них была вполне сравнима с ценой небольшого дома где-нибудь в пригороде Лос-Анджелеса. Многие мужчины были в смокингах.

Под предстоящее торжество было отведено несколько громадных залов, соединявшихся между собой наподобие анфилады. Мелиссу и Саймона встретили распорядители вечера. Гостей, как и предполагала Мелисса, было никак не меньше двухсот человек, и устроители праздника просто физически не могли уделить время каждому приглашенному.

Из нарядно украшенного холла гости плавно перетекли в следующий зал, представлявший собой нечто вроде громадной гостиной. Здесь звуки музыки смешивались с множеством голосов, то и дело слышались взрывы смеха. Между группами гостей сновали официанты с подносами, уставленными фужерами с ледяным шампанским. Мелисса и Саймон взяли по бокалу.

К ним то и дело подходили оживленные пары и радостно здоровались. Мужчины с улыбкой пожимали друг другу руки, дамы щебетали, нахваливая прически и наряды друг друга. И как всегда в таких случаях Мелисса отмечала, что приветствия и комплименты звучат слишком уж приторно и восторженно. Ее восхищала непринужденность, с которой дамы выказывали свои притворные восторги. Ей самой все еще нелегко давался этот тон.

Убранство зала ошеломляло роскошью. Чтобы гости не скучали до того, как последует официальное приглашение к столу, на стенах были размещены гигантские телеэкраны. На них в непрерывном режиме демонстрировались съемки работы над клипами, телешоу и прочие интересные вещи. Каждый раз, когда на экране возникал кто-то из приглашенных, его появление приветствовалось радостными возгласами и аплодисментами. Это было очень удачное решение.

Некоторое время Мелисса и сама с увлечением следила за происходящим на экране, размещенном на ближайшей стене. Несколько раз в кадре мелькнула и сама Мелисса. Вот вокруг нее суетятся гримеры, а здесь она с улыбкой что-то говорит. Ее появление также было встречено вполне благожелательно.

— Набираешь обороты, детка! — Вынырнув откуда-то из недр нарядной толпы, к ней протиснулся ассистент директора по рекламе «Эдвертисмент кристл» Счастливчик Латти. Лаки Латти, как все его называли, так как настоящего его имени никто толком не знал, пару раз участвовал в организации рекламного ролика, где снималась Мелисса.

Это был довольно щуплый невысокий мужчина неопределенного возраста со странно светлыми, словно выцветшими подвижными глазами. Счастливчик Латти был родом из Колорадо, поговаривали, что в рекламу он пришел чуть ли не из службы по расчистке дорог. Лаки Латти начал на редкость быстро продвигаться на этом поприще, чему и был обязан своим прозвищем.

Лаки Латти тщательно следил за собой, искупая очевидную невзрачность дорогими одеждой и обувью, а также немыслимым количеством аксессуаров, тоже не дешевых.

Работая с Мелиссой, он не преминул сделать ей весьма откровенное предложение. Ответом ему было ледяное молчание. Озадаченный Латти моментально навел справки и, выяснив, кто является покровителем Мелиссы, моментально поджал хвост. Теперь, встречая Мелиссу, Лаки Латти ощеривал свои мелкие зубки. Его приторная улыбка напоминала девушке оскал злобной гиены.

И таковы же были повадки самого Латти — выказывая притворное радушие, он так и норовил щелкнуть зубами. Их общение обычно напоминало вялые пикировки. Латти нападал, а Мелисса лишь досадливо отмахивалась.

Так было и на этот раз. Мелисса не обратила внимания на реплику Лаки Латти, лишь смерила его с головы до ног презрительным взглядом и сдержанно улыбнулась. Улыбка предназначалась не столько Латти, сколько остальным гостям, которые, почуяв возможность скандала, с любопытством косились в их сторону. Многие знали, что Мелисса и Латти не особенно ладят, и предвкушали нехитрое развлечение на этом помпезном, но до зевоты предсказуемом и скучном вечере.

Улыбка Мелиссы словно сообщала, подобного развлечения за свой счет я вам не доставлю. Расслабьтесь. Навострившие было уши светские сплетники и впрямь немедленно потеряли интерес к происходящему и отвернулись от этой парочки. Однако Латти не был бы самим собой, если бы удержался от мелочного тявканья.

— Что-то медленно продвигаешься, дорогуша. С таким-то покровителем могла бы быть и пошустрее.

Чуткая публика вновь навострила уши, но Мелисса лишь улыбнулась и пригубила шампанское. В другое время она не преминула бы поставить Лаки Латти на место, да так, что он бы еще долго скулил и огрызался. Но ей не хотелось затевать перепалку во время торжественного приема.

Мелисса ограничилась тем, что подняла затянутую в перчатку ладонь и слегка пошевелила пальцами, изобразив нечто вроде пренебрежительного прощания. Она отвернулась от раздосадованного Счастливчика, намереваясь присоединиться к какой-нибудь группе гостей, но тут весьма кстати к ней подошел Саймон.

Саймон Ролф уже успел переговорить с некоторыми нужными людьми. Их было совсем немного. Саймон уже более десяти лет сам являлся нужным человеком, который одним телефонным звонком мог обеспечить кому-то карьеру. Или, наоборот, безвозвратно ее разрушить.

— Ты не скучала без меня, дорогая? — Саймон взял Мелиссу под руку, и они стали медленно продвигаться к следующему залу, улыбаясь на все стороны дежурными светскими улыбками.

Тут двери гостиной распахнулись, громко зазвучала торжественная музыка, и в дверях появились официальные представители «Эдвертисмент кристл», худенькая шатенка в переливчатом платье и краснощекий улыбчивый джентльмен в тесном смокинге. Их появление вызвало аплодисменты.

— Дорогие друзья! — провозгласила шатенка, держа перед собой микрофон. — Мы рады приветствовать вас на этом празднике. Надеемся, вы не будете скучать, впереди всех нас ждет немало интересного. А теперь приглашаем всех к столу.

Саймон повлек Мелиссу в зал, где был накрыт роскошный стол. Все было именно так, как и предполагала Мелисса. В ярком свете громадной хрустальной люстры поблескивало столовое серебро. Фарфоровые приборы были размещены с тщательно выверенной геометрической точностью. Даже букеты, украшавшие бесконечно длинный стол, были подобраны в тон рисунку на тарелках. Над столом витал легкий аромат фрезии.

Возле каждого столового прибора была размещена табличка с указанием имени приглашенного. Расторопные распорядители без малейших затруднений рассадили гостей в соответствии с этими табличками. Размещение гостей было продумано таким образом, чтобы разделить сложившиеся пары. В этом был свой резон — приглашенные могли завести новые знакомства, обменяться впечатлениями, возможно, заочно заключить выгодные соглашения. Во всяком случае, таков был замысел устроителей вечера.

Но Мелисса лишь недовольно поморщилась. Кто знает, кто станет твоим ближайшим соседом. Возможно, это будет какой-нибудь зануда, строящий из себя заправского остряка или вовсе неприятный тип, от которого лучше держаться подальше.

Как и оказалось, ее опасения были небеспочвенны. Кавалером Мелиссы на этот вечер оказался не кто иной, как Счастливчик Латти. Он уже поджидал Мелиссу у стола и, едва она приблизилась, с преувеличенной галантностью отодвинул для нее стул.

— Прошу! — пропел он, ощерившись. Латти помог Мелиссе сесть, при этом он всячески суетился вокруг нее с показной заботливостью, словно она была не молодой девушкой, а его престарелой тетушкой.

Мелисса с молчаливой покорностью принимала эти суетливые ухаживания. В самом деле, не драться же ей с этим невозможным Латти! Она оказалась в той неприятной ситуации, в которую хотя бы раз в жизни попадает любая привлекательная женщина. Нелепо принимать ухаживания такого комичного кавалера, каким являлся Латти, но отвергать его знаки внимания на глазах у всех было бы и вовсе недопустимо. Мелисса уже успела перехватить несколько насмешливых взглядов. Единственное, что ей оставалось, — молча ждать, когда ему надоест кривляться и он наконец утихомирится.

— Не воображай, что мне до ужаса приятно оказаться на соседнем стуле с тобой! — произнес Латти полушепотом, склонившись к самому уху Мелиссы. Говоря это, он по своему обыкновению приторно улыбался.

Мелисса понимала, что со всех сторон на них направлены взгляды, пронзительные, как рентгеновские лучи. Она слегка обернулась к Лаки Латти, не забывая приветливо улыбаться.

— Будь так добр, отвяжись! — тихо проговорила она. Со стороны могло показаться, что они увлеченно обмениваются любезностями.

Но отвязаться от Латти было далеко не так просто.

— Тебе вовсе не обязательно так лучезарно скалиться! — продолжил он, тоже не забывая улыбаться и меряя Мелиссу злобным взглядом. — Если будешь продолжать в том же духе, в конце вечера свалишься от усталости. Поверь мне, детка, мало от чего так устаешь, как от притворных улыбок!

Кто бы говорил…

К счастью, официанты начали разносить первое блюдо. Некоторое время гости воздавали должное черепаховому супу.

— Мм… Этот вечер начинает мне нравиться, — пробормотал Лаки Латти, смакуя очередную ложку супа. — Такой деликатес способен поднять настроение, основательно испорченное твоим присутствием.

— Если ты немедленно не оставишь меня в покое, у тебя появится лишний повод быть довольным сегодняшним приемом, — проговорила Мелисса, отложив ложку.

— Вот как! Это какой же? — поинтересовался Латти, прищурившись.

— Еще один выпад в мой адрес, и мой суп будет живописно стекать с твоего лица, — спокойно пояснила Мелисса. Говоря это, она слегка повернулась к Латти, глядя ему в глаза и ослепительно улыбаясь.

Должно быть, во взгляде Мелиссы Латти углядел нечто такое, что убедило его — угроза вполне реальна. Лаки Латти был хитер — выглядеть дураком в глазах сотен гостей, да еще иметь неизбежное малоприятное объяснение с Саймоном ему совершенно не улыбалось.

Ну ее, эту истеричку! Стоит ли создавать себе сложности ради удовольствия лишний раз поддеть эту спесивую вешалку? Латти исподтишка зыркнул по сторонам. Вроде бы никто не заметил их короткой перепалки. Гости были заняты супом, который и впрямь был великолепен. Многие тихо переговаривались с улыбками на лицах.

Латти мысленно перевел дух. Он был трусоват и прекрасно знал об этой своей особенности. Знала об этом и Мелисса. Она конечно же не стала бы приводить свою угрозу в исполнение. Мелиса лишь хотела обеспечить себе несколько спокойных минут, а не пикироваться весь вечер со своим соседом по столу.

Ей вспомнилась загадочная фраза Саймона о готовящемся для нее сюрпризе, на которую она сначала не обратила внимания. Теперь его слова не шли у Мелиссы из головы. В самом деле, какой сюрприз можно устроить на этом протокольном мероприятии? Если бы Мелисса могла предположить, чем обернется для нее этот вечер, она бы сделала все возможное, чтобы ноги ее не было в этом роскошном зале.

Мелисса поискала глазами Саймона. Он сидел на противоположной стороне стола, несколько наискосок от Мелиссы. Его ближайшими соседками были дамы, разряженные в пух и прах. Той, что сидела от него по правую руку, Саймон подливал вина и любезного улыбался с оттенком некоторого высокомерия.

Саймон вел себя как всегда, никаких признаков надвигающейся катастрофы Мелисса не заметила. Слева от нее раздался тихий гнусавый смешок.

— Проверяешь, на месте ли господин, о любимая наложница султана?

Оказывается, Лаки Латти не переставал следить за ней все это время. Однако на свою бездарную остроту он отважился, лишь когда официанты собрали пустые тарелки и теперь готовились подавать новое блюдо.

Лишившись грозного оружия в виде горячего супа, Мелисса вновь вынуждена была улыбаться Латти, старательно пропуская мимо ушей его очередные нападки. Впрочем, это было совсем не трудно. Латти интересовал Мелиссу не более чем узор на ее тарелке, скорее даже менее.

В перерыве между блюдами раздавались тосты, сводящиеся в основном к хвалебным речам в честь владельцев «Эдвертисмент кристл». Саймона среди выступавших не оказалось. Мелисса вновь отыскала его взглядом. Саймон смотрел на очередного оратора с вальяжным, скучающим видом и лениво аплодировал в конце каждого тоста.

Наконец торжественные речи закончились. Это было весьма кстати, так как гости начали выражать нетерпение. Следующее блюдо, представлявшее собой телятину по-итальянски, было встречено сдержанным одобрительным гулом. После телятины последовала запеченная голубая форель.

Эта необыкновенно вкусная рыба была красиво разложена на тарелках тонкими ломтиками. Каждый кусок форели был украшен дольками лайма. К основному блюду было подано воздушное пюре из авокадо.

Блюдо издавало необыкновенный аромат и выглядело настолько аппетитно, что многие дамы восхищенно заахали. Счастливчик Латти, мнящий себя записным гурманом, закрыл глаза и слегка запрокинул голову, издав при этом стон наслаждения. Мелисса едва не расхохоталась, наблюдая за его ужимками.

Она подцепила крошечный кусочек рыбы и так и оставила на тарелке. Тревожные раздумья о неведомом сюрпризе лишили ее аппетита. Мелисса отпила глоток вина.

— Что, столь изысканная пища непривычна бедной провинциальной девочке? — Латти смотрел на Мелиссу с деланым сочувствием. Скорбно вздохнув, он добавил: — Ничего удивительного. Где тебе было отведать голубой форели в твоей дыре, откуда ты там. — Он насмешливо покосился на тарелку Мелиссы и покачал головой. — Боюсь, если так пойдет и дальше, ты уйдешь домой голодной, а все дешевые забегаловки к тому времени закроются.

Латти выпалил это на одном дыхании, и Мелисса поняла, что эту коронную речь он готовил с того момента, как первая часть их поединка завершилась с разгромным для Счастливчика счетом.

— Послушай, — не унимался Латти, — кажется, я знаю, как мне следует поступить. Я тихонько попрошу официанта принести тебе гамбургер с майонезом и кока-колу в бумажном стаканчике. Или, может, предпочитаешь хот-дог?

Мелисса промолчала, и Латти еще больше разошелся:

— Ну-ну, не стесняйся. В конце концов, я ведь твой кавалер на этот вечер. Мне полагается опекать свою даму.

Мелисса повернулась к Латти всем корпусом.

— Послушай, Латти…

Тот с деланой предупредительностью уставился на девушку.

— Что такое? — просюсюкал он. — Вывалишь форель мне на голову? Ты повторяешься, дорогуша. — Слегка отодвинувшись от Мелиссы, он добавил: — Да это и неудивительно. У тебя вся жизнь так проходит: день за днем, ночь за ночью одно и то же. Никакого разнообразия. Где уж тут изобрести что-нибудь новенькое.

И Латти демонстративно отвернулся от Мелиссы и с улыбкой склонился к своей соседке с другой стороны, попытавшись завязать с ней непринужденную беседу.

Мелисса лишь мысленно усмехнулась. Маневры Латти ничуть ее не трогали. Подумать только! Столько стараний и изобретательности, и все ради того, чтобы досадить женщине, отказавшей ему в когда-то в благосклонности. К тому же Латти знал, что Мелисса не станет давать ему жесткую отповедь на приеме, оттого и старался вовсю. Мелисса же избрала единственно верную в данных обстоятельствах тактику — не замечать этого жалкого злобного клоуна и придерживаться правил хорошего тона.

Кроме того, сейчас Мелиссе было не до Счастливчика. Она продолжала втихомолку наблюдать за Саймоном и заметила, что он тоже бросает в ее сторону многозначительные взгляды. Один раз он даже перехватил взгляд Мелиссы и заговорщически ей улыбнулся. Мелисса чуть улыбнулась в ответ, но внутренне похолодела. Ничего хорошего эта улыбка ей не сулила. Ох уж этот Саймон со своими невозможными сюрпризами!

Делать нечего, остается только ждать. Мелисса машинально подцепила на вилку кусочек форели и положила в рот. Вкус был восхитительным, рыба просто таяла во рту. Почти успокоившаяся Мелисса почувствовала легкий голод и незаметно для себя опустошила тарелку. Подоспевший сомелье наполнил бокал Мелиссы, и она пригубила белое вино.

За столом нарастало оживление, вновь появились желающие произнести хвалебные речи. Внимание Мелиссы по-прежнему было приковано к Саймону. Ей отчего-то казалось, что ее покровитель уж сейчас непременно выступит с речью, и именно здесь и кроется суть его туманных обещаний.