Двойное чудо для генерального

Глава 27

Я поправляю волосы и подношу руку к дверному звонку.

Честно говоря, я очень волновалась за детей, задавалась вопросом не совершила ли ошибку, оставив их на Артура?

Все же он ничего не знает о детях. Он мог подвергнуть их опасности. Все время, что провела в помещении, где скоро откроется новая кондитерская, я была дёрганной и нервной.

Хотелось сорваться и поехать домой, чтобы забрать детей.

Но я себя останавливала.

Дети уже взрослые. Я же оставляю их одних в детской комнате в торговом центре, так почему сейчас на взводе?

Давлю на звонок. Дверь распахивается практически моментально, словно Артур стоял под ней и ждал моего возвращения.

Он выглядит уставшим и измотанным. Его взгляд загорается при виде меня.

— Как вы? — спрашиваю, пытаясь заглянуть за его плечо.

— Всё хорошо, — отвечает он, и в его голосе я слышу облегчение.

Дети выскакивают в прихожую, прыгая и смеясь. Они подбегают ко мне, хватают за руки и начинают наперебой рассказывать, что они делали. Олег просит разрешения остаться с Артуром еще на некоторое время.

— Пожалуйста, мама, можно нам остаться с дядей Артуром? — умоляет Алина, глядя на меня своими большими глазами.

Я бросаю насмешливый взгляд на Артура, замечая, как его лицо мгновенно становится напряженным.

— Если Артур разрешит, — говорю, скрывая улыбку.

Артур, видимо, не готов к такому повороту событий, быстро оправляется и начинает говорить:

— К сожалению, у меня есть важные дела, которые нужно срочно решить. Я отменил несколько встреч, но в три у меня собрание и я не могу его пропустить.

Я усмехаюсь. Всё с ним ясно. Новоиспеченный папаша не выдержал такого давления.

— Ну что ж, дети, собирайте свои игрушки и пойдем домой. Не будем мешать дяде Артуру, у него много работы.

Они грустно опускают плечи. Но не перечат. Я иду в гостиную за ними, замечаю, что по всему полу разбросаны детали от конструктора и игрушки детей.

Да, несладко Артуру сегодня пришлось. В его холостяцкое гнездышко вторглись два урагана, смели все на своем пути, показывая, что его жизнь никогда не станет прежней.

Артур провожает нас до двери, и на его лице я вижу смесь облегчения и сожаления. Он явно рад, что этот хаос закончился, но в то же время ему жаль, что он не может провести больше времени с детьми

Таким растерянным я его еще не видела.

— Спасибо, Артур, — говорю я, останавливаясь на мгновение и глядя ему в глаза.

— Не за что, Маша, — отвечает он тихо, его взгляд становится мягче. — Я рад был помочь. Если можно, я хотел бы на выходных куда-то свозить детей.

— Я подумаю, — киваю и беру детей за руки.

Мы выходим из квартиры, и я чувствую, как напряжение медленно покидает моё тело. Возможно, я и волновалась напрасно и все не так страшно, как я себе придумала? Это ведь неплохо, что у детей наконец-то будет отец. И Артур, кажется, рад им и хорошо к ним относится.

Вечером у детей поднимается температура и появляется красная сыпь.

— Этого не может быть! — прикрываю глаза, понимая, что мы все таки успели подцепить ветрянку.

А я уже думала, что нам повезло.

Весь следующий день я бегаю от Олега к Алине и обратно, сбивая температуру. Приходится с ног до головы вымазать их зелёнкой. За этими заботами я забываю обо всем другом. К вечеру у меня заканчивается жаропонижающее, но оставить детей в таком состоянии и пойти в аптеку я не могу.

Поэтому набираю Золотарева. Вот и настал тот день, когда без его помощи мне не обойтись.

Но Артур не отвечает на мои звонки. Он просто меня игнорирует!

Я так злюсь на него.

Бросаю телефон на диван, чувствуя, как внутри разгорается гнев.

То есть, когда ему надо он — лучший отец, а во все остальное время я должна сама разгребать возникшие проблемы!

— Мама, мне плохо, — жалуется Олег, и я понимаю, что не могу больше ждать. Придется оставить их в квартире одних.

Быстро спускаюсь вниз и бегу в аптеку у дома. На улице моросит дождь, я не взяла зонт и мои волосы и одежда успевают промокнуть. Я добегаю до аптеки, почти задыхаясь от быстрого бега,

— Добрый вечер, мне нужно жаропонижающее для детей, пять лет, — выдыхаю я, стоя перед фармацевтом.

Женщина за прилавком понимающе кивает и быстро находит нужные лекарства.

— Спасибо, — говорю я, схватив пакет с медикаментами и направляясь обратно домой.

Когда подхожу к дому, замечаю на лавочке лежащего мужчину. Дождь усилился, и он уже промок насквозь. На секунду останавливаюсь, раздумывая, кто бы это мог быть? Бездомный или пьяница? Позвать охрану?

Я уже почти захожу в подъезд, как вдруг мужчина отнимает от лица руку, и я узнаю в нём Артура.

— Артур? — замираю, не веря своим глазам, подбегаю к нему, не понимая что происходит. — Что ты здесь делаешь?

Он приподнимается, его лицо уставшее, глаза красные, взгляд мутный. Кажется, он едва держится на ногах.

— Да мне что-то нехорошо. Из машины вышел, сил подняться в квартиру не было и я решил подождать немного на улице, — отвечает он, голос его звучит хрипло.

— И ты решил под холодным дождём ждать? — возмущаюсь я, чувствуя, как гнев снова накатывает.

— Мне очень жарко. Немного отдохну и поднимусь к себе.

Я прикладываю ладонь к его лбу.

Черт!

Он такой горячий!

— У тебя температура, Артур. Вставай, — говорю я, пытаясь сдержать раздражение. Такой взрослый мужчина и не может позаботится о себе. — Ты промок весь. Заходи в дом.

— Сил нет, — вздыхает он, снова падая на лавочку.

Я стою рядом с ним и разрываюсь на части. У меня там дети больные! А тут Золотарев с температурой. Я не могу оставить его в таком состоянии, как же быть?

— Ты сумасшедший, если решил здесь остаться.

Он с трудом поднимается, и я, подхватив его под руку, помогаю ему дойти до подъезда.

Мы медленно движемся к лифту, и я чувствую, как его тело дрожит от холода и усталости. С его одежды стекает на пол вода.

Нажимаю на кнопку лифта, выбирая десятый этаж, где находится его квартира. Лифт открывается, но Артур не собирается входить внутрь.

— Нет, — говорит он, — давай по ступенькам.

— Артур, ты на ногах не стоишь, а я тебя не дотащу до десятого этажа.

Я практически силком заталкиваю его в лифт.

Когда двери закрываются, и нас освещает яркий свет, я замечаю на его лице несколько красных волдырей.

— Артур, а ты болел в детстве ветрянкой? — спрашиваю, нахмурившись.

Он пожимает плечами, глядя на своё отражение в зеркале лифта.

— Что за вопрос? — его голос звучит устало, он прислоняется к стенке лифта, чтобы устоять на ногах.

— Просто у тебя на лице красные волдыри, — говорю я, начиная беспокоиться. — А у детей вчера вечером проявилась ветрянка. Ты с ними контактировал всю неделю. Возможно, тебе нужно к врачу. Ветрянка в твоем возрасте переносится гораздо тяжелее, чем у детей.

Он только вздыхает и закрывает глаза, опираясь на стенку лифта. Когда лифт доходит до десятого этажа, я снова помогаю ему выйти. Мы медленно идём по коридору к его квартире, и я чувствую, как он становится тяжелее с каждым шагом.

— Держись, Артур, мы почти на месте, — шепчу я, пытаясь подбодрить его.

Он с трудом находит ключи, но никак не может открыть дверь. Я отбираю у него ключи. Проворачиваю в замке несколько раз.

Черт, я не могу его оставить вот так. Но у меня самой двое детей с температурой в квартире. Думаю, стоит вызвать для него скорую. Ключи заберу от его квартиры, чтобы впустить их, на случай если он не сможет до двери дойти. Мне кажется у него началась горячка, потому что он не всегда может связно говорить.

Я открываю дверь, поднимаю взгляд и замираю вместе с Артуром, которого придерживаю, чтобы тот не свалился.

На меня с широко распахнутыми глазами смотрит молоденькая хорошенькая девушка в милой пижамке с котиками.

Я смотрю на нее, она — на меня.

Мое сердце болезненно сжимается.

Так он не один живет.

Переехал сюда с девушкой. Или невестой… А мне ничего не сказал...