Двойное чудо для генерального

Глава 28

— Артур? — она отмирает первой. — Ты пьян что ли?

— У него жар. Я нашла его на лавочке под домом, -- сдавленно произношу. — Я думаю, он ветрянкой заболел, вам стоит вызвать врача.

— Ветрянкой?

Она тут же бросается к нам. Я ожидаю, что она заберет у меня Артура, поможет ему пройти в кварту, настолько взволнованной, перепуганной и шокированной она сейчас выглядит, но вместо этого она просто-напросто закрывает перед нами дверь.

— Что за черт? — поражено пялюсь на дверь перед собой.

— Заберите его куда-нибудь! Я ветрянкой не болела в детстве! Я не хочу заразиться, это испортит мое лицо! — истерично кричит девушка.

— Света, ты с ума сошла? Сейчас же открой дверь! Это вообще-то мой дом! — приходит в себя Артур. Он, похоже, шокирован не меньше моего ее поступком.

— Что ж, с уверенностью могу сказать, что женщин выбирать ты не умеешь, Золотарев, — вздыхаю и отхожу от него. Он прислоняется к стенке и сползает на пол.

Это не мое дело. Не мое. Иди к себе, Маша, у тебя там дети ждут таблетки.

— Артур, ты конечно мой самый любимый брат, но не мог бы ты поехать в отель? Прости, но моя красота мне дороже, — доносится глухое по ту сторону двери.

Я делаю шаг к лифту и замираю.

Брат?

Не жених?

Не парень?

Не любовник?

А брат?

Не знаю почему меня вдруг так резко отпускает от этой новости.

Но мне плевать должно быть на состояние Артура.

Поэтому я жму на кнопку вызова лифта. Он уже успел спустится вниз. Пока стою, стараюсь не пялится на промокшего до ниточке Артура, сидящего на полу под дверью собственной квартиры.

Ты кремень, Маша. Кремень. У тебя дети. Артур тебе никто. Он взрослый мужчина, пусть сам разбирается.

Захожу в лифт. Створки начинают медленно закрываться.

— Черт бы тебя побрал! — бурчу под нос и зажимаю кнопку. Створки разъезжаются обратно. — Артур, давай, вставай, я помогу тебе, — говорю, подходя к нему и подхватывая под руку.

Зачем я делаю это? Мне должно быть плевать на него!

Он с трудом поднимается, и я помогаю ему дойти до лифта. Нажимаю на кнопку своего этажа, а он, покачиваясь, стоит рядом, опираясь на стенку лифта. Вид у него изможденный, и, кажется, ему становится все хуже.

Он дышит тяжело.

— Ненавижу лифты, — трет глаза, пытается прийти в себя, но бесполезно. — Мне было шесть, когда я застрял в лифте и меня четыре часа никто не искал… ненавижу лифты…

Мои глаза расширяются мимо воли.

Теперь я начинаю понимать, почему каждый раз сталкиваюсь с ним на лестничной площадке. А еще…. Я вдруг вспоминаю как мы застряли в лифте шесть лет назад. В его компании. Поздно вечером. Он тогда показался мне неуравновешенным и грубым. Обидел меня, сказав, что от меня воняет.

А на самом деле он из последних сил делала вид, что ни капли не боится того, что мы в лифте посреди ночи застряли.

Когда двери лифта открываются на моем этаже, я снова помогаю ему выйти и веду его к своей квартире.

Я с ума сошла, не иначе.

Открываю дверь и веду его прямо в спальню.

— Ложись на кровать, я скоро вернусь, — говорю я, стараясь говорить спокойно, хотя внутри всё кипит.

Забежав в детскую комнату, я проверяю, как себя чувствуют Олег и Алина. Они лежат в своих кроватках, усталые и измученные, но, кажется, температура замерла на отметке тридцать девять и выше не идет. Я даю им лекарства и уверяю, что скоро вернусь.

Возвращаюсь к Артуру, который лежит на моей кровати, его лицо всё еще бледное, а волдыри заметно ярче.

— Тебе нужно переодеться, — говорю я, понимая, что у меня нет ничего из мужской одежды. И что раздеть его придется мне. Он слишком слаб для этого.

Когда я возвращаюсь к Артуру с полотенцем и начинаю его раздевать, ощущаю, как мои руки дрожат. Его тело горячее, раскаленная печка. Но, несмотря на его болезненное состояние, я не могу не заметить, насколько он привлекателен. Мускулы на его груди и руках выделяются, каждая линия его тела напоминает мне, почему я когда-то была так безумно влюблена в этого мужчину.

Стараясь не думать об этом, аккуратно снимаю с него рубашку, затем брюки. Каждое движение дается с трудом — не физически, а эмоционально.

Внутри всё переворачивается, и я не могу сдержать мурашки, пробегающие по моей коже. Его близость действует на меня слишком сильно, и я едва справляюсь с собой, чтобы не показать, как сильно взбудоражена.

— Мне не во что тебя переодеть, — мой голос звучит тихо и хрипло.

Он только кивает, его глаза закрыты, он явно измотан. Я аккуратно вытираю его волосы и тело полотенцем, стараясь быть как можно невесомей. Когда я заканчиваю, его глаза снова открываются, и я встречаюсь с его взглядом. Тону в темноте его глаз. Это заставляет моё сердце биться быстрее.

— Спасибо, Маша, — шепчет он, его голос слаб, но искренен.

— Всё нормально, — отвечаю я, пытаясь спрятать свои эмоции. — Главное сейчас — сбить температуру. Но завтра нужно обязательно вызвать врача.

Его взгляд ещё несколько секунд удерживает мой, и я чувствую, как внутри у меня всё сжимается.

Этот мужчина, несмотря на всё, что произошло, всё ещё имеет огромное влияние на меня.

Его близость заставляет меня вспоминать все те моменты, которые мы пережили вместе. И сейчас, когда я так близко к нему, это чувство только усиливается.

Накрыв его одеялом и дав жаропонижающее, сажусь рядом и смотрю, как он мгновенно отключается. Каждый его вздох, каждый тихий звук, который он издает, напоминает мне о нашей общей истории. И хотя я стараюсь держаться, внутри всё ещё бушует буря эмоций, которые я не могу контролировать.

Я настолько изнурена, что не замечаю, как отключаюсь. На кровати рядом с Артуром. Этот день оказался слишком долгим.

Когда я просыпаюсь, первое, что я ощущаю, — это тепло рядом. Я моргаю, пытаясь разлепить глаза и понять, где я. Ощущаю мягкость подушки и тепло одеяла. Мой взгляд фокусируется на комнате, и я понимаю, что нахожусь в своей спальне. Но что-то не так. Это что-то очень тёплое и сильно обнимает меня.

Я резко поворачиваю голову и вижу Артура. Его лицо так близко к моему, что я чувствую его дыхание на своей коже. Он спит, но его руки крепко обнимают меня, словно он боится отпустить. Сердце начинает биться быстрее. Я пытаюсь осознать, что происходит. Почему я в одной постели с Артуром? Почему настолько близко? Как это произошло?

Внутри меня всё смешалось: страх, гнев, растерянность и... странное чувство уюта. Моё тело реагирует на его близость, и я не могу сдержать мурашки, пробегающие по коже. Воспоминания о прошлых временах, когда мы были вместе, нахлынули волной. Теплота его тела, его запах, его прикосновение — всё это казалось таким знакомым и одновременно таким неправильным.

Я пытаюсь аккуратно высвободиться из его объятий, но Артур вдруг открывает глаза. В его взгляде сначала читается замешательство, а потом осознание. Он не отпускает меня, его руки остаются на моём теле.

— Доброе утро, — шепчет он, его голос хриплый от сна.

— Артур... — начинаю я, но слова застревают в горле. Я чувствую, как внутри всё сжимается от его близости.

— Я не совсем помню как оказался здесь, — говорит он, его взгляд мягкий и немного обеспокоенный.

— У тебя был жар… — говорю я, пытаясь встать, но его руки крепко держат меня.

— Маша, подожди, — его голос становится серьёзным.

Я прикладываю палец к его губам, заставляя его замолчать. В глазах Артура мелькает удивление, но он послушно затихает. Я глубоко вздыхаю, собираясь с мыслями.

— Молчи, — шепчу я, ощущая, как дрожь пробегает по моему телу от его близости. — Ты болен, тебе нужен отдых. Ты заразился ветрянкой от детей. Уж прости, такие реалии родительских будней. Если дети что притащат из детского сада — ты обязательно подцепишь это тоже, — выдавливаю из себя улыбку, пытаясь скрыть неловкость, которую чувствую сейчас в компании полуголого мужчины. В собственной постели.

Его глаза широко раскрываются от удивления, и я не могу сдержать лёгкую усмешку.

— Ветрянкой? — переспрашивает он, явно не веря своим ушам.

— Да, — подтверждаю я. — Тебя нужно намазать зелёнкой. Так быстрее заживет. И возьми больничный на работе. Ты сейчас заразный.

Артур моргает, пытаясь осознать услышанное. Я осторожно высвобождаюсь из его объятий и поднимаюсь с кровати. Вижу, как он пытается подняться следом, но у него не хватает сил.

— Лежи, — командую я, иду к аптечке и достаю зелёнку и ватные палочки. — Сейчас я всё сделаю.

Возвращаюсь к кровати, садясь на край. Артур смотрит на меня с недоверием, но не возражает. Я начинаю аккуратно намазывать его красные пятна, стараясь не думать о том, насколько близко мы находимся друг к другу.

— Это немного щекотно, — говорит он, его голос мягкий и чуть дрожащий.

— Потерпи, — отвечаю я, продолжая свою работу. — Ты должен быстрее выздороветь. Мне некогда с тобой возиться. У меня еще двое детей больных.

— С ними все в порядке? — спрашивает, и я замечаю в его взгляде искреннее волнение.

Киваю.

— Сейчас закончу с тобой и пойду к ним.

Артур внимательно наблюдает за моими действиями, его взгляд становится всё более сосредоточенным. Он кажется удивлённым и немного смущённым.

— Никогда бы не подумал, что ветрянка может настигнуть меня в таком возрасте, — произносит он, и я чувствую лёгкую улыбку в его голосе.

— Жизнь полна сюрпризов, — отвечаю я, стараясь не смотреть ему в глаза. — Ты должен быть осторожнее, особенно когда дело касается детей. И провести беседу со своей сестрой. Она вчера закрыла дверь перед твоим носом, узнав, что ты заболел. Мне пришлось тащить тебя к себе.

— Ты права, — соглашается он. — Спасибо, что позаботилась обо мне.

Я опускаю взгляд и откладываю ватные палочки в сторону. Не смотрю на Артура, ощущая, как сердце колотится в груди.

— Отдыхай, — говорю я, поднимаясь с кровати. — Я пойду проверю детей.

Он кивает, его взгляд всё ещё сосредоточен на мне.

Возвращаюсь к детям, проверяю их состояние. Олег и Алина спят, их лица всё ещё покрыты зелёными точками, но они выглядят спокойнее. Я нежно поглаживаю их по головам, проверяю температуру и выдыхаю, понимая, что с ними все хорошо.

Затем снова возвращаюсь к Артуру. Он лежит на кровати, смотрит на меня.

— Я хочу, чтобы мы начали всё сначала, — внезапно говорит он и я замираю от его слов. — Ради детей. Ради нас.

Я смотрю на него и не верю, что слышу это.

Я чувствую, как мир вокруг меня начинает кружиться. Сердце стучит так громко, что кажется, его биение слышит даже Артур. Его слова, прозвучавшие как гром среди ясного неба, эхом отдаются в моей голове: «Я хочу, чтобы мы начали всё сначала».

Я застываю на месте, не в силах сдвинуться ни на дюйм. Внутри меня бушует буря эмоций: шок, волнение, страх и надежда. Все они переплетаются, создавая такой хаос, что я едва могу дышать. Руки начинают дрожать, и я стараюсь скрыть это, сжимая пальцы в кулак.

— Маша? — голос Артура мягкий и тёплый, но я не могу заставить себя посмотреть ему в глаза.

— Ты... ты действительно думаешь, что я так просто соглашусь? — шепчу я, пытаясь осознать услышанное. — После всего, что между нами случилось? После того, как мы не виделись столько лет.

— Да, — его ответ звучит уверенно, но я чувствую, что он тоже волнуется. — Не ври, что у тебя не осталось чувств ко мне. Давай сделаем это ради детей.

Я нервно сглатываю. Это предложение звучит так нереально, что мне трудно в это поверить. Мы столько пережили, столько разочарований и боли принесли мне отношения с ним. Смогу ли я снова довериться ему? Смогу ли я снова поверить, что он не оставит нас?

— Артур... — начинаю я, голос дрожит, и я стараюсь его успокоить. — Это... это слишком. Ты хотел быть отцом детям, я не против, но не нужно претендовать на большее. В конце концов, наша история закончилась шесть лет назад.

— Она не закончилась, Маша. Ее разрушили, — в его глазах загорается гневное пламя. — Вспоминая все и анализируя, я прихожу к выводу, что все это было подстроено моим отцом. И помогала ему Мила. Ты ведь не изменяла мне, Маша? Скажи мне правду, не изменяла ведь?

— Артур, что за вопросы? Конечно я тебе не изменяла. Знаешь, как я любила тебя? Больше всего на свете! — на глаза наворачиваются слезы. — Я просто хотела быть с тобой.

— Успокойся, — его глаза полны понимания и терпения. Он привстает в постели, одеяло скатывается, обнажая его грудь. Я стараюсь не пялится на его торс, но это почти невозможно. — Я готов дать тебе время и сделаю все, чтобы убедить тебя в том, что на меня можно положиться и я больше никогда не оставлю тебя. Я был глуп, признаюсь, но это все в прошлом. А прямо сейчас у нас двое прекрасных детей. Судьба не просто так столкнула нас во второй раз. Ты же веришь в судьбу, Маша?

Его слова, полные решимости и искренности, пробирают меня до глубины души. Я чувствую, как внутри меня что-то трескается, как будто стены, которые я воздвигала вокруг своего сердца, начинают рушиться. Но страх всё ещё силён.

— Мне нужно время, — говорю я, наконец, отводя взгляд. — Я не могу просто так всё забыть и начать сначала.

— Я понимаю, — повторяет он, его голос мягкий и ободряющий. — Я постараюсь, Маш. Клянусь, не разочарую тебя ни разу.

Я киваю, чувствуя, как слёзы подступают к глазам. Стараюсь удержать их, чтобы не показывать свою слабость.

— Я... я должна пойти проверить детей, — говорю я, поднимаясь с кровати. — Ты отдыхай. Я чуть позже завтрак принесу. Я связалась с семейным врачом, она сказала, что тебе не нужно специальное лечение. Ехать в больницу нет необходимости, если не станет хуже, конечно. Померяй температуру и позвони своей сестре, пожалуйста. Ты не можешь здесь оставаться.

Артур кивает, его взгляд всё ещё сосредоточен на мне.

Выхожу из комнаты, стараясь дышать глубже и успокоиться.

Снова измеряю температуру детям. Потом открываю холодильник, пытаясь понять, чтобы такого приготовить.