IV

Две танковые роты стояли в боевой готовности на виа ди Порта Лабикана.

Из темноты доносились хриплые крики: «Sbrigatevi, per Bacco!»[70], и испуганные люди выпрыгивали из крытых грузовиков. Вся местность кишела сотрудниками СД[71] и их итальянскими прихвостнями; лаяли злобные собаки; плакали дети; маленькая девочка уронила куклу; старуха споткнулась; удары кованых сапог обрушивались на всех без разбора; массивные двери товарных вагонов закрыли и заперли цепями; паровоз выпустил пар.

— Черт возьми, — воскликнул наш музыкант. — В каждом вагоне столько людей, что сесть негде.

— Не бросить ли несколько гранат в этих тварей из СД? — с надеждой спросил Малыш.

— Это ничего не даст ни нам, ни арестованным, — гневно пробормотал Старик.

— Когда брали варшавских евреев, было гораздо хуже, — сказал Порта. — Здесь не пользуются плетьми, только сапогами.

— Почему они не убегают? — удивленно спросил «Барселона» Блом. Подтянули еще несколько товарных вагонов и стали загонять в них молчаливых людей.

— Их всех собираются убить? — спросил трубач, служивший раньше в СС.

— Можешь не сомневаться, — ответил Хайде с грубым смехом. — Отравят газом в Польше.

— Но люди не могут обращаться так со своими собратьями, — наивно пробормотал Старик.

— Неужели ты не знал, — иронично спросил Порта, — что венцом творения является эта тварь, человек?

В ту ночь римских евреев депортировали. Две танковые роты немецкой армии охраняли их погрузку на римском вокзале.

На евреев устроили облаву средь бела дня прямо под окнами Ватикана. Произошла краткая, но яростная борьба на Викола дель Кампаниле, где арестовали старика и двух евреек. Одну из женщин в конце концов отволокли за ноги к грузовику, стоявгиему на виа делла Кончильяцьоне.

За облавой лично наблюдал начальник гестапо в Риме, оберштурмбанфюрер Капплер. Немцы всеми силами старались спровоцировать папу на публичный протест, который явился бы сигналом к тому, о чем мечтали Гитлер, Гиммлер и Гейдрих с тех пор, как пришли к власти: к уничтожению папского престола.

Для Ватикана в то время заявить протест означало решить собственную судьбу. Люди в РСХА сидели у телефонов, готовясь подать кодовый сигнал «Ошейник».

Загрузка...