E-mail: белая@одинокая

Глава двадцатая

На работе я целый час просидела над сверхсрочной брошюрой, пока Бобби не вытащила меня на пару слов. Бобби обычно узнаешь по запаху — дуновение «Шанели», потом видишь черные кожаные каблучки, и вот она… здесь. Как в греческих мифах. Или в какой-нибудь серии «Геракла». Она просто откуда-то возникала, и появлялось ощущение, что к тебе спешит сама судьба.

— Привет, Виктория.

— А, привет.

Конечно, Кайли не могла вечно рассказывать, будто у меня идет кровь горлом, и, будем откровенны, сегодня я опоздала на полчаса, а работа, которую ждали еще в прошлый вторник, до сих пор не готова. И я прошла следом за Бобби в ее кабинет, через весь коридор, мимо ксерокса, где какие-то несчастные возились с целыми кипами вонючей бумаги.

— Ну что ж.

— Бобби, тебе кто-нибудь говорил, что ты улыбаешься точь-в-точь как Салли Филд, несущаяся над крышами в «Летающей монахине»?

Конечно, этого я не сказала.

— Ну что ж… Я закусила губу.

— Думаю, я понимаю.

— М-да.

— Простите.

Бобби покивала головой — и кивала ужасно долго, как миссис Брейди.

— Тебе известно, что у нас в компании действует система трехкратного предупреждения?

— Да.

— Что ж, хорошо, это первое предупреждение. Но, между нами…

Нет, пожалуйста, только не между нами.

— Я понимаю, каково тебе сейчас. Понимаю, что ты переживаешь сейчас трудный период в своей личной жизни, а мы всегда учитываем такое, особенно когда речь идет о сотрудниках, занимающихся творческой работой.

Спасибо тебе, Господи. Творческо-невротическая теория. Я снова спасена. Даже если все это полная чушь и трудяги у ксерокса переживают больше драм и истерик, чем я сожрала шоколадок.

— Так что, я думаю, все ограничится одним предупреждением. Но я должна знать, насколько ты здесь чувствуешь себя на месте, Виктория. Мы поможем тебе преодолеть эту ситуацию, но для этого надо иметь общую веру и общие цели.

— Я счастлива, — бухнула я.

— Счастлива?

Черт. Похоже, пока я произносила слово «счастлива», глаза у меня были как в ужастике «Крик».

— Это хорошая работа, и я не хочу терять ее, — выпалила я на одном дыхании.

— Хорошо. Ты знаешь, что и мы не хотим терять тебя.

— Это не связано с «Худей с улыбкой»?

— Нет.

Странно. По пальцам на одной руке можно пересчитать всех, кто знает о моей анорексии, и Бобби входит в это число. Остальных угадать нетрудно. Родители, Хилари, Дэн, Ублюдочный Ныряла Энтони. Все же странно, что в эту компанию попала Бобби. Хотя, возможно, поэтому она и была ко мне добра. Может, она просто симпатизирует мне. Гм-м. Симпатизирует?

— С проблемой надо справиться. Я понятно выражаюсь?

Черт, нисколько не симпатизирует.

— Справлюсь.

— То-то.

И я сбежала. Убила бы сейчас за тройную порцию белого вина — вдогонку к уже выпитому капуччино. Последнее, чего мне теперь хотелось меньше всего, — это возвращаться на свое место рядом с Кайли и барабанить всякую чушь про пенсионные фонды. («Хотите в шестьдесят пять лет есть собачьи консервы и натираться тигровой мазью, чтобы согреться, потому что вы угрохали все деньги на шикарные туфли?») Вот оно, значит, как. Первое предупреждение. Как будто этого мало. Виктория Ходячий Крах Любовных Отношений, неужели тебе грозит еще и безработица?