Эдем 6

Глава 29

Землетрясение уничтожило башни и обрушило стены. И солдаты ещё не успели встать, как с неба упали первые капли дождя, готового стать самым настоящим штормом. Первая линия обороны оказалась смята за считанные мгновение и мало кто мог осознать, что именно произошло.

Лансемалион Бальмуар же спокойно шёл по внутреннему двору. Одна вспышка молний и сбитые с ног солдаты уже мертвы. Ещё один поток жёлтых искр отправился к наблюдательной башне и разрушил одно из орудий, при высокой влажности и отсутствии союзников вокруг убивать врагов стало крайне просто. Вместе с этим с неба начали бить голубые молнии. Цвет электрических искровых разрядов в принципе и без внешнего вмешательства может обладать разным цветом от белого до фиолетово, даже жёлтым и красным. Однако если в обычной ситуации цвет обусловлен состоянием атмосферы, то вот у большинства паресисов они всегда именно жёлтые из-за влияния хара за редким исключением.

Тем временем лучшие защитники графа Альбертуса Альярда уже перегруппировывались. Но стоило их грифонам лишь подлететь, как сразу же во все стороны от захватчика ударило сильное пламя. Неожиданная атака посеяла смуту, кроме того, удивлял и тот факт, что войско по ту сторону стен только-только пришло в движение.

Ланс напал первым и слишком рано, не в силах больше ждать. На второй план ушли даже попытки сдерживаться, в бой шли все кольца сразу. Стоило стрелкам лишь выйти на позиции, как сразу же загорелся перстень с драгоценным камнем цвета морской лазури. Сразу же вода собралась в силуэт, после чего последовала кристаллизация в лёд и теперь вокруг аристократа парил самый настоящий ангел со щитом, отражая стрелы со всех направлений.

Продолжала дрожать и земля, засыпая рвы и обрушивая валы. От тряски невозможно было навести орудия, массовка из простых смертных солдат только вставала и сразу же валилась на ноги. И лишь некоторые гвардейцы могли похвастаться достаточной силой, чтобы надолго преградить путь магу с янтарными глазами.

Все грифоны отступили, не в силах бороться с пламенем, однако их всадники, самые дерзкие и уверенные спешились со своих ездовых друзей прямо в воздухе. Будучи сильными паресисами, они не только пережили падение с приличной высоты, но ещё и спокойно бежали сквозь пламя. Их рунная броня превосходно защищала от жара, ведь чем больше покрытие заклинания, тем меньше температура.

Как только подбежал первый враг, то сразу же мелькнул боевой посох в руках. Его аристократ забрал с боем у прошлого владельца. Острый конец, с одной стороны, со стуком вонзился в кирасу и пробил броню с сердцем насквозь. Сразу же хар поплыл от поножей литаса к земле, почва под ногами стала твёрдой платформой, которая в следующий же миг резко пришла в движение разворачивая мага.

Сам Ланс тоже начал наносить новый удар другим концом своего оружия и на чудовищной скорости энергетический кристалл, покрывший чёрной пеленой, столкнулся с головой следующего противника. В принципе любая из стихий может достаточно сильно напитать кристалл для физической атаки, однако именно тьма позволяет с вероятностью почти в сто процентов не дать врагу подняться на ноги. Проклятье обволокло рыцаря и не позволило регенерировать, обрывая потоки хара внутри его тени Кихариса. Ведь несмотря на деформированный шлем, сильные паресисы способны и конечность отрастить, и кровоизлияние в мозг вылечить за счёт внутренних ресурсов.

Не прошло и минуты, а земля вдруг поднялась и единой волной выбила дубовые двери в главный донжон. Внутри Ланс обнаружил последние недобитки боевых псов, но и они не смогли чем-то удивить аристократа. Помниться сильнейших он перебил ещё при побеге из своего дома, да и теперь многие из боевых псов являлись простыми наёмниками, которых завербовали за последние получается двенадцать лет по единому календарю. Эти и вовсе никогда не были гвардейцами и не знали о семье Торвандори в принципе, хотя слабее от этого не стали.

Свои цели аристократ обнаружил в тронном зале, который был переоборудован под штаб. Множество карт, книг, учебников и только пятеро смертных. Проявляя максимальную выдержку, Ланс всё же сначала направился прямо к графу.

Альбертус Альярд уже поднялся на ноги и собирался объявить о капитуляции, как в тот же миг мелькнуло копьё и в своём кресле обмяк барон Милет Лаберус. Удар пришёлся точно в глаз, так что в остальном лицо оставалось вполне узнаваемым. Не то чтобы это так важно, ведь в Эдеме хватает способов опознать тело, но всё же это многое упрощает.

В этот же момент глаза графа расширились, и он снова попытался заговорить, но почувствовал, что лишился дара речи. В этот же момент в происходящее вмешался четвёртый смертный, который наблюдал за всем из тени.

— Ещё одно убийство будет лишним, — произнёс безликий служащий.

— Этот зал покинет либо один, либо никто, — жёстко ответил Ланс и тут же отправил молнию.

Но сотрудник Гильдии тут же испарился и ушёл. Конечно, подобное аристократу не простят, но хуже положение уже не станет. Кроме того, технически предъявить Гильдия ничего не сможет, ведь её смертный даже не представился и не сказал, что действует по особому указу. А значит можно утверждать, что Ланс атаковал какого-то наёмного убийцу… Хотя такой фарс и клоунада вряд ли будет кого-то волновать.

Граф же вдруг в миг побелел. Он уже понимал, что его ничто не спасёт, ведь только что безумец отказал даже Гильдии. Только вот Альбертус Альярд не понимал, что его изначально ничего не спасало. Ведь смерть этого глупца являлась фактом, а краткий диалог про ещё одно лишнее убийство касался совсем другого смертного.

Ещё один удар и граф падает на пол, после чего каменный пол оживает и начинает медленно обволакивать шею, дабы аккуратно оторвать голову от тела. Тоже самое происходило и с бароном. Теперь живых смертных в зале оставалось двое.

Дамексус же продолжал молчать и без особого интереса смотрел на стратегическую карту, где иногда двигал фигуры. Одноглазый волк, сразивший медведя, так его называли и это не было какой-то хитрой метафорой. Одного глаза у командира стражи Зелгиоса действительно не было, кроме того, он действительно являлся волком, зверолюдом, и медведя он тоже сразил, при чём с помощью грубой силы, что считалось невозможным. Ведь в облике Великого Предка зверолюды друг от друга сильно отличаются и крупные особи как правило на порядок внушительнее и опаснее мелких.

Дамексус служил в гвардии дольше чем жил Ланс. Века, потраченные на защиту интересов рода Торвандори, столько сил он вложил, чтобы помочь построить целую империю. И ведь Зелгиос всегда считал его не просто каким-то безликими телохранителем, а другом. У него было всё, но…

— Если ты ждёшь от меня извинений, то запасись свечами на целую вечность, — прорычал бывший командир стражи. — Другого выхода не было.

Ланс медленно и бесшумно подошёл к столу с картами, начав рассматривать поле боя. Множество фигур и колоссальное количество ошибок. Нет, здесь прослеживалось наличие каких-то навыков, однако сам зверолюд не являлся стратегом. Да, он стар, мудр, но важен не возраст, а сколько времени ты потратил тому или иному ремеслу. Дамексус очень сильно уступал очень многим даже относительно молодым офицерам Эдема. Единственная причина, по которой граф доверил ему командование — боевые псы, идущие в комплекте. Сам же одноглазый волк всегда мечтал стать генералом и поиграться в солдатиков в масштабе армий.

— Хотя… да, мне жаль… больно было это делать, — с оскалом произнёс зверолюд, ладонью сметая бездарно расставленные фигуры на поле боя. — Но если… если мне бы предложили что-то поменять в тот день, я бы не поменял ничего. Это нужно было сделать. Ты же понимаешь о чём я говорю!

Но Ланс продолжал молчать и лишь менял расположение фигур по своему усмотрению. Постепенно картина поля боя становилась всё лучше и лучше, ресурсов у Дамексуса хватало с лихвой, однако пользоваться ими он не умел. Это он уже и сам понял, проиграв десятки схваток, только в двух из которых Ланс участвовал лично. Всё остальное сделали… простые смертные, исполняя точные приказы. Варин Карнот никогда не обладал грифоновыми наездниками, Тибальт Фер и вовсе полагался на лёгкую пехоту из простых смертных, Хемарт Рад воевал с помощью храбрых и верных сердец своих воинов. Никаких големов, никаких передовых артефактов, да и в целом в количестве и качестве войско Ланса сильно уступало собранным знамёнам Альбертуса.

Но не всё в этом мире решается деньгами. Один человек всегда проиграет зверолюду, двое людей будут драться с двумя зверолюдами на равных, но уже трое людей никогда не проиграют трём зверолюдам. Организация и дисциплина, тактика и стратегия, за счёт этого и выживали люди в ойкумене Совета. Слабые и обделённые, сородичи Ланса всегда понимали, что не станут столь же хорошими магами как эльфы или драконоиды, как и не смогу бороться в грубой силе с орками или зверолюдами. Выживание заставило развиваться в других направлениях, и сегодня эти принципы делали Ландос главной опорой всего Эдема.

Хотя… не стоит нагонять пафоса, ведь Дамексус изначально имел несоизмеримо меньше опыта в таких вопросах, чем второй наследник Торвандори, прошедший не только через военную академию, но и через обширную полевую практику сражаясь то просто с наплывом чудищ во время бури ветров, то со Свободным. Так что в этих битвах Ланс скорее доказывал не свою силу, а слабость и посредственность оппонента.

— Твой отец сошёл с ума… — продолжил говорить Дамексус.

Но договорить он не успел. Сверкнули янтарные глаза и в них зверолюд увидел и подошедшее к концу терпение, и ненависть, и чрезвычайную усталость. Но всё же сильнее всего выделялись гнев и ярость, кажется, во взгляде аристократа застыли сотни и тысячи способов самой ужасной расправы. Медленное сжигание заживо, наполнение лёгких жидкостью и последующим разогревом, хотя магию воды можно использовать и для взрыва сосудов внутри тела, магия молний заставит любого смертного корчится в болезненных судорогах…

Но вместо всего этого последовало лишь два удара, которым Дамексус даже не сопротивлялся, хотя мог бы. Всё же он командир стражи, пусть и бывший, и на этот пост его назначили не за красивые клыки. Хотя, с другой стороны, зверолюд в то же время прекрасно знал второго наследника. Сражаться с ним в дуэли хоть на сколько-то равных могут лишь единицы. Он даже Халсу’Алуби в своё время победил, а теперь ещё сильнее стал. Исход известен заранее, да и не было внутри уже никакого желания продолжать сражаться.

Первый удар копья пронзил сердце, второй сразу же пришёлся в голову. Две молниеносные атаки и в этот же момент по третьему фронту набросились тени в Кихарисе, которые подобно аллигатору разрывали ментальное тело Дамексуса, исключая даже потенциальную возможность выжить. Это была быстрая смерть.

Кровавый кристалл продолжал гореть огнём на перстне, он переполнялся гневом и ненавистью, которую сам Ланс всеми силами сдерживал и не давал вырваться на волю. Ведь какими бы сильными не были эмоции, нельзя превращать приговор справедливости в грязную месть с пытками и мучениями. Сюда аристократ пришёл не ради утоления собственных эгоистичных чувств. Лишь для того, чтобы поставить точку в очередном вопросе.

Схватив две головы тут же, маг с янтарными глазами поспешил на вершину наблюдательной башни, где взял ездового ящера и покинул поле боя. Война и так уже подошла к концу, все стороны получат своё и личного присутствия здесь более не требуется. До центра Ландоса, до одноименного города пришлось лететь не так уж и долго. Но спешился Ланс заранее, после чего позаботился о своём скрытном передвижении.

Но вскоре аристократ добрался до храма Этия, где его уже ждала Шиада Клези, ставшая послушницей. Некогда богатая дворянка буквально мыла полы стоя на коленях, но, пожалуй, лишь теперь она обрела хоть какое-то душевное равновесие. В это трудно поверить, но счастье действительно не в монетах. Для подтверждения этого факта достаточно взглянуть на большинство лариосов Эдема и всё станет предельно понятно. Постоянные конфликты, в Ландосе ещё и междоусобные войны, они рвут друг другу глотки, а внутри семей для каждого члена выставляются цели, достижения имеет абсолютную важность. Долг и ответственность, жизнь в постоянных оглядках на действия конкурентов и борьба даже не за новые вершины, а просто за удержание имеющихся. Они богаты, но что-то никто из них не улыбается. Халсу’Алуби возглавлял целый город, но у него так и не появилось близких людей, жены или детей. Бастен Одинокий Волк, гном-банкир из Орта Миос, он мог купить себе парочку добротных кластеров и ярусов, даже не тратя деньги из капитала, просто так покупка на личные деньги. Из-за этих монет он потерял всю свою семью. Или может семья Нар’Авидов? Дхинарел просто был вынужден переехать в Сарос, потому что не был достаточно амбициозным и из-за порицался в том числе своей сестрой Киране. Список можно продолжать долго, но лично Ланс не знал ни одного человека, кто бы нашёл счастье в монетах и власти. Там обычно находят лишь горечь потерь.

Увидав гостя, Шиада тут же поднялась и поспешила провести его к старшим. Она ничего не говорила, как и Ланс продолжал хранить молчание. Да и что тут скажешь? На самом деле аристократу снова очень повезло, что он встретился с этой сатирессой. Именно благодаря её вопросу верный пёс рода Торвандори впервые задумался. И как оказалось решение вопроса с Гильдией находится на поверхности. Ведь в Эдеме их власть не абсолютна.

Шиада довела аристократа до нужного зала, приоткрыла дверь и пропустила гостя вперёд. Внутри Ланс обнаружил одного из епископов. С ним он уже встречался в Орта Миос, ведь именно сильнейшего мага света отправили разбираться с угрозой прорыва бездны от имени духовенства, а затем также на его плечах лежала зачистка подземного города от оставшейся заразы.

Рядом же с главой самого влиятельного в Ландосе храма стоял сам герцог Рейнальд ле Нобель. Сам титул герцога является уникальным и единственным, обладатель же его как правило всегда является вторым по силе смертным в королевстве, после короля. Конкретно в Эдеме власть семьи ле Нобель считается в некоторые века даже более сильной, чем у королевской семьи. Во многом это связанно с военными действиями, ведь чаще всего армию возглавляет именно герцог или кто-то из его сыновей. Ну и, как, наверное, можно догадаться, когда вторгается Свободный, то сразу же растёт и власть солдат.

— Господин Бальмуар, — не отворачиваясь от статуи Этия в облике древнего ткача, произнёс епископ.

Ланс тоже подошёл к статуе и положил прямо под лапы удивительного монстра две головы. С Гильдией найти общий язык не получилось, зато получилось с духовенством. Фактически аристократ занимался всё тем же, сохранением стабильности Эдема, но теперь за его головой приглядывали священнослужители. И это хорошо, теперь можно не так сильно переживать о появлении Этио Апотелос.

— Мой старый друг, — произнёс уже герцог, когда достаточно близко подошёл аристократ. — Рад, что ты жив.

Но Ланс ничего не ответил, не из-за гордыни или какой-то обиды, просто будто сил стало раз в сто меньше. Мысли также уводили сознание куда-то дальше в прошлое, заставляя размышлять о том, что уже не имеет никакого смысла и лишь мешает идти дальше.

Где-то там нашлось место и для Рейнальда ле Нобель. Он действительно был настоящим другом Ланса. К тому же и семьи Торвандори и ле Нобель дружили ещё до возвышения Зелгиоса, который так-то начинал свой путь здесь, в Ландосе. Как и любые другие сильные, он явился в Эдем с поддержкой и гордой поднятой головой, имея в других городах прочное подспорье для последующей реализации планов.

И уже когда Зелгиос закрепился в Эдеме, то нашёл время и продолжил род. Сам Ланс являлся с Рейнальдом фактически ровесником. Только помниться раньше он герцогом не был… Хотя, стоит признаться, из аристократа выходил довольно посредственный друг, который редко уделяет достаточно времени своим товарищам, предпочитая труд и ещё раз труд на протяжении бессонных ночей. А ведь дружба — это долг, который требует много времени. Иначе зачем заводить друга, если ты ему даже часа в неделю уделить не можешь? Поэтому возможно Ланс и пропустил возвышение того, с кем провёл очень много времени в детстве и молодости, больше событий связывало аристократа только с его братом Адрионом.

— Скажи ему, Рейнальд. У нас мало времени, — напомнил епископ и положил один конверт рядом с головой барона.

— Да, сейчас, — вздохнул герцог, будто не зная с чего и начать, но через минуту всё же повернулся к Лансу лицом. — До меня дошли одновременно весьма мрачные и светлые сведенья. В Ландосе ты не задержишься, тебе нужно отправиться в портовый город Атес.

— Это ужаснее, чем прорыв бездны? — взгляд аристократа тут же прояснился, как только перед ним поставили новую цель.

— Намного. Это снова касается всей безопасности Эдема, — произнёс герцог и положил второе письмо рядом с головой графа. — Епископ всё объяснил в письме. Также ты можешь рассчитывать на мою поддержку в решении этой проблемы. И… я не смогу помочь тебе решить вопрос с братом, однако моего влияния хватит, чтобы никто в Ландосе не участвовал в будущем конфликте. Это я тебе обещаю.

В голосе Рейнальда звучала сталь, ведь на той бойне погибли и его родственники, приглашённые на празднования. И лишь долг перед всем Ландосом и своей семьёй не позволял ему тотчас помчаться сеять хаос и мстить. Хотя стоит заметить, что и сам герцог всегда был несколько более рассудительным и холодным, чем тот же Халсу’Алуби, который реально планировал чуть ли самый настоящий мятеж с колоссального масштаба резнёй и использованием армии Анхабари. Благо он вовремя одумался, хотя от мести не отказался.

— А что в твоём письме? — спросил Ланс, заметив, что про это не было сказано ни слова.

— Там… — Рейнальд снова замялся, будто пытался найти правильные слова. — В той бойне погибли не все. Я следил за действиями Адриона и в какой-то момент вышел на одного ребёнка. Он назвал его Лунар.