Эдем 6

Глава 3

Столько времени уже прошло с момента переезда в Анхабари. Пять лет фактически, совершенно пустяковый срок, за который мало что успеешь сделать. Хотя всё, конечно, зависит от амбиций и монструозности собственных планов. Так-то простой смертный за пять лет успеет закончить школу, поступить в магическую школу, влюбиться, пожениться, развестись и убить своё здоровье вредными привычками.

Лансемалиону Бальмуару же через год исполниться ровно пятьсот лет по календарю Эдема. Если же считать по всемирному, то получается ровно шестьсот пятьдесят лет. Для перевода нужно просто умножить или поделить на одну целую три десятых. А этот коэффициент берётся из деления часов в году Эдема, на часы в году в Эримосе.

И это всё означает, что настало время значительных перемен. С этой целью аристократ и отправился в центр города Анхабари. Прошлого не вернуть, значит и цепляться за него не стоит. Кроме того, новое редко является действительно плохим, ведь мало какие миры в ойкумене Совета действительно деградировали, нет, смертные всегда движутся вперёд. Просто некоторые старики не могут этого понять и постоянно возмущаются из-за страха перед стремительно меняющимся миром, за которым ветхие кости и уставший разум совершенно не поспевают.

А значит самое время купить новый костюм.

— Спасибо за покупку, приходите ещё! Хорошего вечера! — вежливо произнесла рабыня, после чего низко поклонилась.

Тоже сделали и остальные работники ателье, специализирующегося на пошиве одежды. Это очень важное уточнение, ведь ателье это в первую очередь мастерская занимающихся искусством или художественным ремеслом. Раньше так и вовсе слово ателье употребляли в контексте мастерских художников, однако в последнее время слово в широком смысле чаще связывают исключительно с производством одежды, а про тех же скульпторов и художников в свою очередь забывают. Хотя вроде словари всё ещё остаются общедоступным достоянием смертных. С другой стороны, кто-то вообще учит родной язык по словарю? Вроде такой важный момент, но большинство обладает скорее интуитивным и ассоциативным значением слов, что потом выливается в недопонимание и проблемы.

В любом случае, Ланс уже купил себе новый костюм. Давно уже пора было это сделать. Чёрный фрак отправился курьером домой, а в приобретённом наряде аристократ отправился сразу же на деловую встречу. Правда, какое-то странное чувство всё ещё не покидало разум, заставляя размышлять и предполагать.

Важность этого события определенно точно нисколько не преувеличена. Всё же костюм является отражением своего носителя, описывает его вкус и стиль. Также по одежде вполне можно определить и некоторые личностные черты владельца. Кроме того, в высшем обществе одежда ещё и подчёркивает статус и состояние. Не может лариос из известной семьи выглядеть хуже, чем какой-нибудь случайно пробравшийся на банкет алетис.

В результате всегда приходилось с трепетом относиться к подбору одежды, а многие ткани в известных ателье стоили на порядок больше золота, при этом не идёт речи о каких-то магических рунах и чарах, просто костюм для выхода в высший свет. И, очевидно, всё шилось на заказ, индивидуально под каждого владельца разрабатывался дизайн, а тысячи швов накладывались вручную.

— Господин Бальмуар? — снаружи ателье хозяина ждал его новый этиамарий, Синрив.

— Что-то не так? — спросил аристократ, заметив странный взгляд ирбиса.

— Нет, всё в порядке.

Ланс кивнул и уверенным шагом пошёл в сторону новой цели. Элитная ткань, диамантовые пуговицы, идеально подобранный размер — всё это внушало дополнительную уверенность, а в некоторых случаях могло привести к появлению излишнее надменной и горделивой улыбки на лице владельца. Ведь такой костюм мог легко стоить дороже какой-нибудь однокомнатной квартиры кателия. И стоил.

Вскоре показалось место назначенной встречи. Перед тем как явится на беседу с коллегой, аристократ решил как раз купить костюм. В старом действительно надоело ходить. Для экономии времени и пришлось забежать за заказом лично: график крайне плотный, всё порой расписано поминутно и даже посекундно.

Приличных размеров здание, метров сто в длину, пятьдесят в ширину, главный вход находится в цилиндрической пристройке на углу, где стоит охрана. На плоской крыше стоит гигантская статуя, где десятки каменных смертных замерли в попытках сдвинуть круглый рычаг, чтобы сменить зависшее над головой солнце, на луну. Разукрашено же всё в довольно яркие и тёплые цвета, окон нет.

Войдя внутрь Ланс, обнаружил открытый зал с множеством столиков, во главе же всего находилась сцена, где пока что ещё шла подготовка к выступлению. Скоро посетителей начнут развлекать, но нужно ещё немного подождать.

— Добрый вечер, — Ланс поприветствовал своего коллегу, присаживаясь за один из круглых столиков.

— Добрый, — столь же почтительно ответил Иадал Афар, специально не сделавший ещё заказа.

Только аристократ опустился на стул, как рядом уже успела появиться официантка, чем даже напрягла оставшегося стоять рядом с другим этиамарием Синрива: работница двигалась крайне плавно и даже незаметно, слишком.

Каштановые волосы спадали на плечи девушки, которая в вульгарно-непристойной манере облокотилась на стол и выудила из-под юбки перьевую ручку, попутно также достав зажатый меж грудями блокнот. С длинными чёрными ногтями писать ей явно было неудобно, однако с этим ничего не поделаешь.

Взгляд карих глаз тоже выделялся на фоне привычных образов Эдема, в нём каким-то чудом смешивались покорность и необходимая для работы дерзость. Некоторую наглость придавал и макияж, ложащийся на кожу толстым слоем, с явным румянцем и яркими губами.

Шею окаймлял плотный воротник, облегавший и подбородок снизу, и слегка касающийся ключиц. Хрупкие плечи закрывались рукавами, что являлись отдельной частью костюма и пестрили какими-то небрежеными дырами, под которым скрывалась сетка.

Конечно же уделялось внимание и груди, однако, чего-то впечатлительного аристократ выделить не мог. Разве что костюмера можно похвалить, ведь он мастерски смог создать иллюзию большого размера с помощью наложенных пудрой теней в вырезе и узкого корсета. Грудь приподнималась, что создавало обманный образ, на деле же дай Этий здесь будет второй размер.

Из-под корсета торчало платье, но лишь слегка прикрывало тело. Зато имелся вычурный бюстгалтер. Да, обычно работницы и рабыни его не носят, тем не менее в некоторых случаях он являлся неотъемлемой частью образа. Ведь как уже было сказано, ключицы покрыты лишь слегка воротником, рукава также являются отдельной частью, поэтому лямки крайне хорошо видны, как, собственно, и сам бюстгалтер мелькает вовремя движений. Именно на это и делал расчёт костюмер, создавая интригу и распутность образа, но ещё не приторную пошлость, ведь простая демонстрация прелестей не так интересна и больше подходит для других заведений.

Поэтому корсет являлся действительно плотным, закрывал весь торс снизу, далее шёл пояс, расположившийся прямо на платье. Само же платье обладало кривым подолом: правое бедро фактически оставалось полностью открытым, но постепенно подол увеличивается и уже у левой ноги был ниже колена.

Заканчивали образ, разумеется, чёрные чулки в сеточку, тяжёлые туфли с высоким каблуком, перчатки без пальцев и много кружева по краям.

— Чего желаете? — игриво подняв брови спросила официантка, которая вдруг и вовсе легла на стол спиной.

Одна её нога ещё находилась на полу, а вот вторую девушка задрала к потолку, демонстрируя не только превосходную растяжку, но и своё нижнее бельё, которое можно было разглядеть лишь в момент движения, когда подкидывался подол платья.

Лениво и кажется без особого интереса, работница записывала пожелания клиентов через раз, будто бы слушает граждан в пол уха. Однако это лишь часть игры и роли. Поведение исключительно показушное, о чём и пишут на вывесках перед входом. В этом и была фишка заведения, которое забирало свою нишу путём контраста на фоне всепоглощающего раболепия.

На деле же Ланс чётко чувствовал страх в тенях Кихариса вокруг девушки. Ведь сюда по случайности иногда заходят всякого рода личности, которые из-за подобного обслуживания сильно ущемляются. Они не совсем понимают, что работницы выполняют указанную роль, ведь многие граждане, в том числе лариосы, хотят порой вспомнить что-то давно позабытое. Чтобы хоть в коим-то веке перед ними никто не падал ниц и не разбивался в этих лицемерных поклонах.

Когда за столик принесли блюда и алкоголь, то началась активность и на сцене. От обычного ресторана место отличалось как раз наличием актёров со своей художественной программой пародийно-сатирического содержания. Одноактные пьесы уступали в масштабе полноценной опере, как и музыка здесь напоминала уличную, ушедшую от строгих правил консерваторий. Но наличие особого шарма отрицать не стоит.

— Признаться… кабаре мне не очень нравятся, — с натянутой улыбкой произнёс Иадал Афар, когда весь зал засмеялся после постановочной шутки в пьесе: там как раз высмеивали прошлого хозяина песков, обсасывая его личную жизнь и отсутствии жён, и даже наложниц. — Но раз в год я сюда захожу, так… для разнообразия. Хотя на юге эти заведения не прижились, лишь пару штук ещё не закрылись. И это на весь город с миллионным населением.

Выступление вскоре закончилось и сразу же на сцену вышел конферансье. Остроумный актёр разговаривал с пришедшими гостями в промежутках между выступлениями, а конкретно сейчас он скрашивал недоразумение, вызванное шутками в сторону Халсу’Алуби. Половина зала даже не улыбнулась. Да, все они опять же пришли сюда как раз ради того, чтобы услышать шутки о том, о чём шутить нельзя, как и посмотреть на мюзиклы, но без балетной утончённости.

Больше музыки, больше простых и откровенных танцев, больше активного действия и коротеньких сюжетов, которые не растягиваются на долгие часы, что навевает скуку. Этакий фастфуд для тех, кому сложно воспринимать тонкости высокого искусства. Только вот все посетители также являлись ещё и южанами, шутки про Халсу’Алуби оказались лишними и оставили осадок.

Впрочем, всё оказалось забыто уже следующим выступлением танцовщиц. С горящими глазами, улыбающиеся, в пёстрых костюмах и звонкими голосами. Красотки кабаре отжигали на полную, как и музыканты, с юмором и шутками умещая серьёзные оперные пьесы в один акт и ведя повествования через простые, всем понятные образы.

Что примечательно, почти все из них носили вполне скромные костюмы. Разумеется, всё относительно, однако Ланс знал о культурах и в других мирах. Много где имелись подобные заведения, пусть их и называли как-то по-другому. Суть оставалась той же, менялись лишь декорации.

В частности, здесь хотелось выделить отсутствие той самой звенящей пошлости, особенно в контексте Эдема. Работницы даже бельё носили, так что вряд ли сюда кто-то приходил, чтобы успеть взглянуть под юбку. Более того глаза зрителя смотрели куда угодно, но не на задницы или грудь. С такими целями можно сходить в бордель напротив.

Это же место до сих пор существовало по совсем другим причинам: просто гражданам хотелось порой посетить заведения, где не будет всего этого лицемерия. Никто не станет говорить зашедшему в ателье жирдяю о том, что он, вполне красив, нет нужды убеждать горделивого ублюдка в его скромности, никакой лести и раболепия. Да, это лишь иллюзия, но приятная и кому-то необходимая иллюзия. К тому же в этом месте можно не бояться призыва к ответу за слова или мнение, ведь на звучащие в стенах кабаре шутки про Этия в контексте очередной пьесы про нулевую эру здесь смотрят сквозь пальцы, как и на всё остальное.

Так что Лансемалион Бальмуар ни в коем случае не считал, что место для встречи можно назвать неудачным. Нет, скорее даже наоборот. Ведь где ещё можно услышать такую музыку, рождённую на улице? Она может и не очень элегантная, но уникальная и неповторимая, вполне достойная права на существование.

Внезапно одна из танцовщиц зацепилась подолом за декоративную стену и грузно повалилась на пятую точку, после чего пробила своей задницей доски и порвала платье. Танец прервался, и сцена на мгновение замерла, после чего одна из работниц громко засмеялась и отпустила шутку. Через секунду мелодия сменилась, а бедную девушку уже пытались вытащить подруги, пока другие развеивали обстановку через гиперболизацию неуклюжести их коллеги. Всё пошло не по сценарию, но импровизация спасла дело, правда теперь пьеса понеслась куда совсем не в ту сторону, что, впрочем, даже лучше.

Аристократ за последние пять лет успел посетить и балет Рама Ариука. Даже страшно представить, что ждало бы его ученицу, посмевшую упасть. Досталось бы и её подруге, которая вместо того, чтобы продолжать следовать плану посмела отпустить шутку про свинцовый зад. Как минимум в этом плане кабаре лучше высокого искусства, хотя до уровня местных актёров ещё тоже придётся дорасти, но благо ломать пальцы и расставаться с ногтями не придётся.

Сам же Лансемалион Бальмуар продолжал обсуждать последние детали с Иадалом Афаром. Этот этириданос несколько выделялся на трибуне, так что с ним аристократ общался более плотно. Более того, оказывалась и помощь советом, например, в оптимизировании процессов и повышении доходов с этиамариев. Может показаться, что так поступать глупо, ведь это фактически помощь конкурентам…

Но нет, этот южанин уже не являлся конкурентом господина Бальмуара. За пять лет бизнес рос и вширь, и ввысь. Деньги Надии Ишар уже вложены в будущее, проданные артефакты также помогли увеличить капитал. Покупалась недвижимость, приобретались рабы, налаживалась в том числе и логистика поставок необходимого сырья, например той же еды и тренировочного инвентаря.

И рос Ланс куда быстрее, чем господин Афар, вынужденный справляться своими силами без помощи всяких старых влиятельных друзей. Зачем было помогать южанину? Всё просто, как раз сегодня его школы буду куплены, вместе с рабами, наставниками и всем сопутствующим. Этириданос же пойдёт создавать новую ячейку производства с нуля в другом месте, потом снова продаст заготовку в руки тех, кто сможет продолжить развитие путём вливания куда больших средств. Своеобразное поглощение большего малым, такой ход аристократ проворачивает не в первый раз.

Да и вообще, у Лансемалиона Бальмуара теперь уже довольно много рабов и несколько школ в Анхабари. Кроме того, и оставленный в Орта Миос Гнарг Дурзол умудрился отжать у какого-то наглого конкурента недвижимость. Что тоже неудивительно, ведь с чёрным орком остался сведённый с ума вампир, яркое напоминание того, что будет если по каким-то причинам аристократу придётся вернуться в город. Во второй школе подземного города наставником стал Вирд, с подготовкой простого мяса он вполне справляется даже с одним глазом, да и если что Гнарг всегда рядом, чтобы решить некоторые вопросы в подготовке.

Вскоре выступление закончилось, а встреча завершилась достижением компромисса. Два гражданина попрощались и разошлись. На улицу уже к этому времени опустилась ночь.

— Синрив, я же вижу, тебя что-то гложет. Что случилось? — ещё раз спросил Ланс у своего раба.

— Ничего, хозяин, — ответил ирбис и отвёл взгляд куда-то в сторону.

— Говори прямо и не бойся. Кто-то же должен говорить мне правду, даже неприятную. Для меня это важно, — вроде и нейтрально, но вроде и крайне настойчиво, прямо требуя, произнёс аристократ.

— Ну… — Синрив замялся, будто не знал, как это сказать. — Ваш костюм…

— Что?

— Он же жёлтый. Вы в нём похожи на цыплёнка.

— Хм… вот как, — задумчиво выдал Ланс, который только что понял какое именно чувство не покидало его всё это время.

Костюм действительно был жёлтым, вернее золотистым. Многие граждане Анхабари наряжаются в подобные цвета, ведь это буквально город Палящего Солнца. Тёмные цвета здесь никто не носил. Кроме того, расцветка подходила и к янтарным глазам. Но…

— Вам больше идёт чёрное. В прошлом фраке вы выглядели статно и элегантно, а в этом… как какой-то ребёнок, любящий цвета по ярче, — продолжил говорить Синрив. — Строгий готический фрак говорил о вашем холодном нраве, белая рубашка к нему идеально подходила и тоже являлась данью неизменной классике. А это что… жёлтый костюм. Вы выглядите нелепо, ужасно, я бы даже сказал постыдно, да и вообще жёлтый цвет ассоциируется с мо…

— Так, я тебя понял, — Ланс прервал своего раба и вздохнул. — Хватит на сегодня правды.