Эдера

Глава 10

«Доброй ночи, моё сокровище, — звучал из магнитофона голос Андреа. — Как грустно быть от тебя вдали и не иметь возможности прикоснуться к тебе, почувствовать твоё тепло…»

— Да, ты прав, это очень тяжело, — произнесла вслух Эдера. — Мы расстались только сегодня, а я уже не могу без тебя. Не знаю, как переживу оставшиеся дни. Возвращайся поскорее!

— «… Люблю тебя! Не дождусь той минуты, когда вернусь к тебе. Доброй ночи, любовь моя!..»

Запись закончилась, Эдера включила её снова.

«… Люблю тебя… Доброй ночи…»

— Ах, какая тут добрая ночь без тебя! У меня совсем пропал сон после того, что ты мне сейчас наговорил.

Устроившись поудобнее в постели, Эдера начала было читать, но смысл прочитанного ускользал от неё — она всё время думала только об Андреа.

«Может, на каком-нибудь фильме мне удастся сосредоточиться», — подумала Эдера и стала рассеянно смотреть на экран телевизора, где шёл обзор новостей.

— Только что получено известие, — сообщил диктор, — об авиакатастрофе, происшедшей в Канаде. Небольшой туристический самолёт потерпел аварию над горным районом и упал в труднодоступной зоне. На борту самолёта была сборная команда Мексики по баскетболу и два итальянских предпринимателя — Серджио Сатти и Андреа Давила.

— Нет!.. Нет!.. — закричала Эдера, теряя сознание.

Утром следующего дня Марта нашла её совершенно обезумевшей, беспрестанно прокручивающей запись с голосом Андреа.

— Ну-ка, дай мне это, — Марта забрала у неё кассету. — Нельзя же так себя изводить.

— Матушка, скажите, почему это случилось именно с ним? — плакала Эдера, прижавшись к Марте.

— Всё в воле Господа…

— Вы тоже ничего не можете объяснить. Вы слепо Ему верите, а Он — жестокий! Он отобрал у меня единственную радость.

— Эдера, доченька, успокойся! Господь Бог — благодать бесконечная. Мы не понимаем Его воли, потому что не обладаем Его мудростью. Мы — маленькие частички Великого целого.

— Ох, матушка, мне так больно! — плакала Эдера.

— Поплачь, моя маленькая. Тебе станет легче. Хочешь пойти со мной в обитель? Я помогу тебе одеться. Пойдём, доченька.

— Он мёртв! Мы с ним никогда больше не увидимся!.. Если бы я умерла, мы бы сразу встретились!..

— Девочка моя, ты должна найти в себе силы, чтобы жить. Чтобы родить ребёночка. А я буду всё время рядом. Ты ведь знаешь, как я тебя люблю. Я страдаю вместе с тобой и буду помогать тебе всю жизнь.

А в это время Матильда металась у палаты Валерио, куда её не пускали.

— Есть что-нибудь новое? — подошёл к ней Манетти.

— Нет! Я пробыла здесь целую ночь, но мне не удалось его даже увидеть.

— Сегодня утром я прочёл газету и сразу же подумал о синьоре Сатти. К сожалению, мои опасения подтвердились: это известие подкосило его. Но я пришёл сюда ещё и затем, чтобы спросить, не могу ли я быть чем-нибудь полезен.

— Ах, Манетти, чем вы можете помочь в таком горе! Спасибо, что пришли, что переживаете вместе с одинокой старухой. — Матильда заплакала. — Ведь они, все трое, мне как родные…

Из палаты вышел профессор Джиральди.

— Матильда, что ж ты так убиваешься! — профессор взял её под руку. — Побереги силы, они тебе пригодятся. Даст Бог, Валерио преодолеет этот кризис, но не исключены последующие. А у него, кроме тебя, теперь никого не осталось. Не плачь, Матильда! Ты же знаешь, что я не только врач, но и старый друг Валерио. Поверь, мы делаем всё возможное, чтобы он поправился.

— Будь оно проклято, это телевидение! Известие обрушилось на синьора Валерио, как бомба.

— Матильда, не растравляй себя! Сейчас ты должна пойти домой и хоть немного отдохнуть. Ты едва держишься на ногах.

— Ох, какой уж тут отдых!..

— Я приказываю тебе как врач: поезжай домой! Или ты хочешь, чтобы бригада медиков возилась ещё и с тобой, когда ты здесь упадёшь?

— Нет, конечно, — слабым голосом ответила Матильда. — Я поеду. Манетти меня проводит.

— Вот и молодец! — сказал профессор. — А я обещаю сразу же позвонить, если будут важные новости.

На трагическое известие об авиакатастрофе Леона отреагировала такой буйной истерикой, что Клаудия всерьез подумывала, не вызвать ли врача.

— Это всё она! Продавщица! — металась по комнате Леона. — С неё начались все беды. Она загубила моего сына! Моего бедного Андреа! Я больше никогда его не увижу!..

Клаудия чуть ли не силой заставила её выпить снотворное. На какое-то время Леона забылась, но потом опять стала громко рыдать.

— Андреа!.. Андреа!.. — кричала она в исступлении.

— Леона, успокойся, — не знала что делать Клаудия. — Я сварила крепкий кофе. Может, он тебя немного взбодрит? Понимаю, как тебе больно. Я ведь тоже любила Андреа…

— Да, ты его любила, — рассеянно повторила Леона. — А я его обожала! Я всё делала, чтобы уберечь его от той злодейки. Но он меня не понял. Он считал меня своим врагом!..

— Леона, не надо заводиться, — попыталась остановить её Клаудия. — Андреа тебя тоже любил.

— Он во мне души не чаял, пока не появилась эта… Ох, Боже мой! — вдруг вспомнила Леона. — Я даже не поцеловала его на прощание!.. Ты слышала: они не могут вести поиски из-за непогоды… Я не получу даже его тела!..

— Леона, не накручивай себя понапрасну, — не сдержала раздражения Клаудия. — Этот туман не может быть вечным! Когда он развеется, поиски возобновятся.

— Да, ты права. Я похороню его вместе с отцом. С его настоящим отцом! И, эта самозванка никогда не узнает, где его могила! Хотя бы мёртвым мой сын будет принадлежать только мне!

— Леона, ты говоришь страшные вещи!..

— Она будет просить меня, умолять, но я не уступлю, не скажу ей ничего!

— Леона, приляг, успокойся. Может, вызовем врача? — сама, будучи на пределе сил, хлопотала Клаудия.

— Дура! Какая же она дура! — не обращая внимания на Клаудию, продолжала Леона. — Возомнила, что может встать рядом с моим сыном! Принц и последняя в ряду нищих!.. Она хотела отнять его у меня, а мой сын, наоборот, всё понял и вернулся ко мне навсегда!..

В полной растерянности Клаудия позвонила Францу:

— Приезжай, пожалуйста. Леона, по-моему, сошла с ума. Я не могу с нею справиться одна.

— Продержись как-нибудь до моего приезда, — ответил Франц. — У меня есть верное средство, которое выведет эту особу из транса!

С появлением Франца Леона действительно перестала выкрикивать свои нескончаемые угрозы, адресованные Эдере, но взгляд её оставался совершенно безумным.

— Всю её агрессию мы сейчас переведём в деловое русло, — шепнул Клаудии Франц.

— Что ты собираешься сделать? — почему-то испугалась Клаудия.

— Не волнуйся, ничего страшного, — успокоил её Франц и обратился к Леоне: — Я позвонил к вам домой, хотел сказать синьору Сатти, что вы у Клаудии. Но его отвезли в больницу, поэтому мне пришлось говорить с одной довольно-таки грубой женщиной. Она записала адрес и телефон Клаудии.

— Это Матильда, старая ведьма! — пояснила Леона. — А что с Валерио?

— Он в клинике и вряд ли выживет.

— Это расплата за то зло, которое он совершил! — воодушевилась Леона. — Он всю жизнь понукал моим мужем, влез в душу к моему сыну. И даже в том, что они погибли, его вина! Ему тесно было на европейском и латиноамериканском рынке! Понадобилась ещё и Канада! Такая вот мания величия!..

— Мне кажется, вам не стоит сосредотачиваться на этих проблемах, — осторожно вклинился Франц. — Это всё в прошлом. А сейчас есть дела поважнее.

— Более важные, чем смерть моего сына? — враждебно посмотрела на адвоката Леона.

— Перестаньте! — отнюдь не испугался Франц. — Не надо передёргивать. Вы прекрасно знаете, что я не это имел в виду. Меня заботит, кто будет заниматься делами на фирме «Недвижимость Сатти». Ваши муж и сын погибли, а деверь — при смерти.

— Что вы хотите сказать? — нетерпеливо спросила Леона, и в её глазах полыхнул жутковатый огонёк азарта.

— То, что заняться этим следовало бы вам! — подтвердил её догадку Франц.

— Вы думаете, мне позволят?.. Там же есть ещё этот выскочка, этот верный пёс Валерио — Казираги!

— Унаследовав доли мужа и сына, вы теперь владеете почти половиной собственности фирмы Сатти. Жаль, если такая преуспевающая компания разорится только потому, что её владельцы умерли, или тяжело больны, или не хотят ею заниматься. — Франц развёл руки, изображая возмущение таким безответственным подходом к делу.

— Казираги вежливо выставит меня вон… — продолжала сомневаться Леона.

— Надо только решиться! — уверенно заявил Франц. — Закон на вашей стороне. И надёжный адвокат — перед вами!

Несколько дней Эдера и Марта провели в постоянных молитвах, и постепенно к Эдере стало возвращаться чувство реальности.

— Я вернусь домой, — сказала она однажды Марте. — Думаю, Андреа хотел бы видеть меня там.

— Доченька, ты знаешь, как мне хочется быть рядом с тобой, — отвечала на это Марта, — но я рада твоему решению. Значит, ты уже достаточно окрепла, чтобы справляться со своей болью.

— Нет, я ещё слабая, но мне надо постараться. Он, — Эдера дотронулась до живота, — должен чувствовать себя спокойно. Я помогу ему.

— Обрати на него всю любовь, которая живёт в твоём сердце. Ребёнок даст тебе силу и счастье. В нём ты обретёшь новый смысл жизни.

— Я надеюсь…

— Эдера, надо рассказать о вашем браке семье Андреа. Хочешь, мы поедем к ним вдвоём?

— Нет, я не буду им ничего говорить.

— Но почему? — Марта с тревогой посмотрела на воспитанницу. — Теперь, когда Андреа больше нет, ваш сын подарил бы им часть радости, которую они потеряли.

— Преподобная матушка, дай Бог, чтоб моих сил хватило хоть на ребёнка. А Сатти знакомы со мной, знают, что я любила Андреа, и он меня любил. Если захотят, найдут меня, и я скажу о браке, о ребёнке.

— Доченька, это очень похоже на гордыню, — заметила Марта.

— Нет, гордыня тут ни при чём. Просто я не хочу насильно входить в их семью. И потом, единственной родственницей фактически является Леона, а я её боюсь.

— Думаю, ты к ней несправедлива, — произнесла Марта с укором. — Она мать. Её горе не меньше твоего. Она обрадуется внуку.

— Возможно, — не очень уверенно согласилась Эдера. — Но всё равно я не смогу сейчас пойти к ней.

Вернувшись из обители в дом, где всё напоминало об Андреа, Эдера вскоре поняла, что ей не по силам жить именно здесь. С утра до поздней ночи она занимала себя работой, чтобы не маяться перед сном воспоминаниями, а сразу же засыпать от усталости. Чинция уже вышла из больницы и понемногу помогала Эдере собирать коллекцию для Дресслера.

— Знаешь, — сказала Эдера Чинции, — я бы поехала в Кельн как можно скорее. Мне тяжело здесь. Может, несколько дней в другом городе помогут мне прийти в себя? Как ты думаешь?

— Возможно. Только осилишь ли ты сейчас поездку?

— Попробую. Мне всё равно нет покоя. Я, как могу, стараюсь скоротать время, заполняю его всяческими делами, а оно будто и вовсе не движется. Остановилось моё время, кончилось!

— Оно движется! — обняла подругу Чинция. — Ты сможешь это заметить, если станешь чаще поглядывать на свой живот. Он растёт, а значит, время идёт, и каждый миг уносит с собою часть твоей боли.

— Чинция, что бы я делала без тебя!

Когда Валерио стало чуть-чуть полегче, Матильда вспомнила об Эдере. Что с нею? Как она пережила гибель Андреа? Может, девушка приходила к ним домой, но никого не застала? А может, она свалилась так же, как Валерио, и ей нужна помощь?

— Эдеры нет в Риме, она уехала в Германию, — ответила на звонок Чинция. — А кто её спрашивает?

— Вы меня не знаете. Я позвоню в другой раз. Спасибо.

Положив трубку, Матильда долго не могла прийти в себя от услышанного. «Вот уж от кого не ожидала такого плевка! — подумала она в сердцах. — Отправилась в путешествие! Нет, я ничего не понимаю в людях!..»

Выйдя из палаты Валерио, доктор Джиральди столкнулся с Леоной.

— Синьора Сатти!.. Я разделяю ваше горе. Серджио был моим близким другом. И Андреа я всегда уважал…

— Благодарю вас. Я пришла узнать о здоровье Валерио. Скажите, он очень плох?

— К сожалению, да. Вы хотите его повидать?

— Нет. То есть да, но сначала я хотела поговорить с вами. Может, нам это лучше сделать у вас в кабинете?

— Разумеется. Прошу вас.

— Позвольте вам представить моих друзей. Клаудия де Ренцис и адвокат Франц де Марки.

— Антонио Джиральди. Проходите, располагайтесь. — Профессору показалось странным такое поведение Леоны. — Что-нибудь ещё случилось, синьора Леона? Вам нужна медицинская помощь?

— Да, я чувствую себя неважно, однако мне теперь некогда лечиться. Увы, я единственная, кто в состоянии заниматься интересами семьи… — Леона замялась, обдумывая, как бы поделикатнее подойти к главному для неё вопросу.

— Извините, профессор, — пришёл ей на помощь Франц. — Возможно, это покажется вам несколько грубоватым, но мы хотели прямо спросить: какова вероятность того, что синьор Сатти останется в живых?

— Достаточно велика. Я, во всяком случае, надеюсь…

— Вы надеетесь! Ну ладно, — продолжал наступать Франц. — А можно ли рассчитывать на то, что он когда-нибудь вернётся к руководству фирмой? Я хочу сказать: в состоянии ли он будет полноценно управлять такой большой компанией?

— Могу вас заверить, что мы делаем для этого всё возможное. — Джиральди вышел из-за стола, давая понять, что разговор окончен. — Извините, меня ждут больные.

— Мы не задержим вас надолго, — Франц преградил профессору дорогу к двери. — Нас беспокоит, как бы болезнь синьора Сатти не нанесла серьёзный урон фирме. Моей клиентке принадлежит половина всей собственности…

— Не понимаю, чего вы хотите от меня, — прервал его Джиральди.

— Синьора Сатти вынуждена потребовать, чтобы администрация компании подчинилась ей, поскольку ваш пациент не может исполнять своих прежних функций.

— У Валерио всегда были отличные сотрудники, — напомнил профессор.

— К сожалению, не всегда, — парировал Франц. — Манетти, например, известен своими уголовными преступлениями…

— Вот что, молодой человек, — решительно заявил профессор, — если суд потребует от меня медицинское заключение, я его предоставлю. Суду! Вы поняли меня? Не вам, а суду. А теперь, будьте любезны, дайте мне возможность работать.

В считанные дни Леона перевернула всё вверх дном и в доме и в «Недвижимости Сатти».

Увидев, что Матильда разговаривает на кухне с Манетти, Леона ворвалась туда и пригрозила сыщику тюрьмой.

— У вас нет для этого никаких оснований, синьора, — улыбаясь, ответил ей Манетти. — Я чист перед законом.

— Ошибаетесь! Я сейчас же вызову полицию, и она арестует вас за то, что вы ворвались в дом без разрешения хозяев!

— Логично! — спокойно произнёс Манетти. — Но на прощание хочу заверить вас, что дочь синьора Валерио я найду, чего бы мне это ни стоило!

Уверенность Манетти насторожила Леону, и она поубавила пыл.

— Пора бы забыть об этой бредовой идее. Он опять что-то раскопал? Матильда, я тебя спрашиваю!

— Не знаю. Надо было не выгонять Манетти — справились бы у него.

— Клянусь, я положу конец твоим дерзостям! — вспылила Леона. — Можешь передать своему Валерио, если он в состоянии что-либо понимать, что я дала указание приостановить публикацию объявлений о розыске несуществующей дочери. В отличие от него, я не собираюсь выбрасывать деньги на ветер.

— Вы большая стерва! — не сдержалась Матильда.

— Не думай, что я оскорблена, — ухмыльнулась Леона. — Я тебя даже не прогоню. Но ты будешь работать у меня, не разгибаясь! И у тебя не останется минуты, чтобы бегать к драгоценному Валерио!

— Вы не сможете этого сделать, потому что я ухожу от вас! — заявила Матильда. — Я служила в доме у порядочных людей, а сейчас, когда их нет, я не намерена прислуживать негодяйке!

— Тебе некуда идти, старая дура! — напомнила Леона.

— А это не ваша забота! Ужин приготовите себе сами или сходите в ресторан.

Матильда собрала свои вещи и уехала в отель. А следующей жертвой Леоны стал Казираги.

Появившись в офисе несколько дней тому назад, Леона потребовала ввести в курс всех дел её адвоката. Казираги отнёсся к этому без энтузиазма, но Леона напомнила ему о своих правах совладелицы фирмы. Казираги не стал спорить, надеясь, что это лишь каприз взбалмошной особы, и решил для её успокоения показать Францу кое-какие документы, не открывая, разумеется, секретов фирмы. Но адвокат оказался дотошным и пронырливым: обнаружив недостающие звенья, он с помощью Леоны принуждал Казираги представить полную картину деятельности компании. Казираги же — при его опыте и квалификации — не спасовал перед самонадеянным адвокатом и сумел утаить главное, чего не положено знать постороннему, случайному человеку. Однако Францу и этого было достаточно. Вскоре с его подачи Леона уже давала указания Казираги, какие решения следует принять по тому или иному проекту.

Понимая, с кем он имеет дело, Казираги решил не перечить Леоне и при этом действовать по-своему или, по крайней мере, тянуть время до выздоровления Валерио. Но вездесущий Франц разгадал его тактику. Взбешённая Леона ворвалась в офис и с порога набросилась на Казираги:

— Скажите, вы намерены работать у нас? Или собираетесь и дальше саботировать мои решения?

— Синьора, я прошу вас быть повежливее, — принял вызов Казираги. — Вам хорошо известно, сколько лет я отдал этой компании.

— Да. И поэтому я не предлагаю вам её покинуть. Но если вы не будете выполнять мои указания…

— Синьора, мне небезразличны интересы компании. Я сам являюсь её акционером. Вы прежде не занимались бизнесом, а тут есть свои тонкости. Пока вы не вникните в дела фирмы достаточно глубоко, я бы посоветовал вам прислушиваться к моему мнению. Извините, но все ваши предложения граничат с авантюрой. Если мы их примем, то рискуем потерять имидж надёжной, уважаемой фирмы. Не говоря уже о том, что можем попросту разориться.

— Не надо меня запугивать и набивать себе цену, — заявила Леона. — Именно потому, что для меня это дело новое, я и полагаюсь на специалиста — синьора де Марки.

— Синьор де Марки, насколько мне известно, юрист, а не экономист и бизнесмен. Ему нужно время, чтобы освоить все премудрости другой профессии, — заметил Казираги.

— И что вы себе позволяете! — перешла на крик Леона, но присутствовавший при этом разговоре Франц неожиданно поддержал Казираги.

— Синьор во многом прав. Мы не можем пренебрегать его мнением.

— Ну, тогда я ничего не понимаю, — сказала Леона.

— Если вы позволите, — обратился к ней Франц, — мы с синьором Казираги дополнительно обсудим наши дальнейшие действия.

— Ах, ради Бога, сколько угодно! — Леоне явно надоело говорить о скучных для неё и малопонятных делах. — Но имейте в виду, Казираги, Франц де Марки — моё доверенное лицо, и я уполномочила его вести дела фирмы от моего имени. Франц, вы отвезёте меня домой?

— Разумеется. С синьором Казираги мы сможем встретиться и после обеда.

— Надо как можно скорее прогнать этого Казираги, — сказала Леона, когда они с Францем вышли из офиса. — Я не выношу его!

— Но пока мы не можем без него обойтись. Похоже, он действительно классный профессионал. Сначала его надо полностью выпотрошить, а уж затем можно будет и прогнать.

— Вы правы, Франц. Я потерплю его, но недолго. А вы немедленно должны заняться пассией моего несчастного сына.

— Синьора, — попытался возразить Франц, — до тех пор, пока наше положение здесь не упрочилось, я думаю, не стоит наживать лишних врагов…

— Я не боюсь её! Эта шлюха пыталась отобрать у меня моего Андреа! Но теперь я отберу у неё всё. Всё! До последней нитки! Я пущу её голой на все четыре стороны!

Эдера вернулась из поездки в Кельн и теперь, сидя на террасе, они с Чинцией обсуждали некоторые детали этой поездки.

— Ох, проснулась! Плачет! — вскочила Чинция.

— Сиди, я сейчас принесу её сюда, — сказала Эдера.

— Ты её совсем избалуешь, — улыбнулась Чинция.

— Только самую малость! — Эдера побежала в комнату к плачущей девочке.

А на террасе появился Франц.

— Добрый день, синьора Джильи!

— Добрый день, — ответила Чинция. — Только я подруга интересующей вас особы. А вы…

— … Франц де Марки. Адвокат фирмы «Недвижимость Сатти».

— Очень приятно. А вот и хозяйка этого дома!

— Ой, какой славный ребёночек! — слащавым голосом защебетал Франц. — Какие глазки! Ты плакал?

— Это девочка, — поправила его Эдера. — Чем обязана?

— Простите, — гость мгновенно перестроился на деловой тон. — Сразу должен сказать, что возложенное на меня поручение не доставляет мне никакого удовольствия. Но, тем не менее, я должен предложить вам добровольно покинуть эту дачу, принадлежащую компании Сатти. Вы её занимаете незаконно.

— Да как вы смеете! — возмутилась Чинция. — Вы не вправе выселять отсюда Эдеру, поскольку она…

— Чинция, остановись! — попросила Эдера.

— Ну и зря! — огорчилась Чинция. — Это просто глупо с твоей стороны.

— Синьорина Джильи, — продолжал тем временем Франц, — у вас есть месяц, чтобы подыскать себе другое жильё.

— Я не нуждаюсь в этом месяце, — заявила Эдера. — Мне понадобится время лишь на то, чтобы собрать и унести отсюда мои платья. Думаю, через неделю вы сможете распоряжаться этим домом.

— Кроме платьев вы можете взять и другие вещи, если подтвердите своё право на владение ими.

— Я уже сказала, что не намерена брать отсюда ничего, кроме своей одежды. Надеюсь, у вас всё?

— Да, хотя…

— Адвокат, не кажется ли вам, что вы злоупотребляете нашим терпением? — не выдержала Чинция. — Прошу вас покинуть этот дом, он пока ещё не ваш!

— Я очень сожалею, — промолвил Франц, направляясь к выходу.

— Не сердись на меня, Чинция, — сказала Эдера, когда Франц скрылся из вида. — Я полюбила этот дом сразу же, как только в него вошла, ещё, когда он был разрушен. Но теперь мне невмоготу жить здесь. Этот дом стал для меня враждебным.

— Это мне как раз понятно, — горестно произнесла Чинция. — Но то, что они тебя выгоняют таким ужасным способом!.. Нет, этого я понять не могу! Даже не удосужились сами прийти — адвоката прислали! А ты всё пела дифирамбы этому лицемеру Валерио.

— Я думаю, Валерио тут ни при чём, — возразила Эдера. — Дом принадлежал Андреа, и, значит, его унаследовала Леона. А она всегда мечтала меня отсюда выгнать.

— Но Валерио же мог не допустить такой подлости!

— Возможно, он об этом даже и не знает.

— Однако адвокат пришёл от имени фирмы! Посмотри на эту бумажку, видишь, официальный бланк: «Недвижимость Сатти».

— Чинция, прошу тебя, не будем больше говорить об этом!