Единственная любовь

Глава 9

Осталось всего две недели до операции, — сообщила Синди однажды вечером, когда их компания собралась в патио послушать музыку. — А потом еще две недели, прежде чем я смогу опять нормально двигаться. — Она улыбнулась. — Что скажете, если мы отпразднуем двойную свадьбу?

— Ни за что на свете, — отозвался Дин прежде, чем Бет успела открыть рот. — Свадьба — слишком личное мероприятие, чтобы с кем-то ее делить. К тому же лично я не хочу пышного торжества.

— А чего хочет Бет?

Вопрос задала Линн, устроившаяся в гамаке. К известию о том, что Бет и Дин влюблены друг в друга, она отнеслась как к забаве. Но вела она себя с Бет образцово — дружелюбная, всегда готовая дать совет, но при этом не назойливая и не любопытная. Сейчас она переводила взгляд своих больших темных глаз с Дина на Бет, ожидая ответа.

— Я согласна с Дином, — кивнула Бет. — Я не хочу шумной свадьбы. Но для начала мне хотелось бы услышать предложение!

— Хочешь сказать…

— Мне еще не делали предложение. — Бет старательно избегала смотреть на Дина. — Видимо, это произошло по недосмотру.

— По недосмотру, — протянула Линн. — Что с тобой, Дин? Или ты сторонник долгих ухаживаний?

— Я вообще не сторонник ухаживаний, — вкрадчиво ответил тот.

— Нельзя жениться на девушке без предупреждения, — запротестовала Синди. — А как же ее приданое?

— А зачем ей нужна одежда?

— Когда же вы оба прекратите! — рассмеялась Бет, закрывая уши ладонями и качая головой. — Может, сменим тему?

— Хорошая идея, — впервые подал голос Дэнни. — Хочешь, прогуляемся, Бет? Мне не помешала бы небольшая разминка.

Бет окинула быстрым взглядом Синди и Дина. Но Дин сидел с невозмутимым видом, а Синди просто кивнула. Понимая, что отказ покажется странным, Бет последовала за Дэнни в сад.

Он молчал, пока они не отошли на некоторое расстояние от дома.

— Я никак не могу привыкнуть к мысли, что ты и Дин… Это просто невероятно.

— Не понимаю почему.

— Не строй из себя невинность! — Он мрачно пнул камешек. — Когда ты поняла? Или это любовь с первого взгляда, как ты говорила, когда влюбилась в меня?

Бет решила проигнорировать сарказм молодого человека.

— Я не знаю, когда именно влюбилась в Дина. Хотя, пожалуй, не с первого взгляда. Я была тогда слишком поглощена мыслями о тебе.

— Значит, ты все-таки не списала меня со счета сразу, как только увидела Дина!

— Сам знаешь, что нет. У нас все равно ничего не вышло бы, Дэнни. Кое в чем мы слишком похожи. Нам обоим нужен кто-то, от кого мы будем зависеть, на кого сможем положиться.

— Спасибо!

— Но это правда. Это не значит, что мы слабые. Просто не лидеры.

— И все равно я никак не свыкнусь с мыслью, что вы с Дином…

— Это потому, что он твой двоюродный брат. Думай о нем как о мужчине, который…

— Сама думай о нем как о мужчине…

Не в силах сдержаться, Бет рассмеялась. Дэнни будто сверлил ее взглядом, но вскоре кривая улыбка нерешительно тронула его губы, и Бет впервые почувствовала, что они вполне могут стать друзьями.

— А как обстоят дела у вас с Синди? — заботливо поинтересовалась она.

— Я не намерен портить ей жизнь — это единственное, что я могу сказать. Как только Синди сделают операцию, я уеду из Аризоны.

— Почему?

— Потому что не могу и дальше работать на Дина. Я должен как-то проявить себя. Ты ведь давно хотела, чтобы я это сделал, не так ли?

Бет кивнула.

— Но не таким образом. Я надеялась, что вы с Синди… Хотя, возможно, так будет лучше.

— Да, — твердо произнес юноша. — Синди слишком хороша для меня. Как только я перестану стоять у нее на пути, она найдет себе другого.

Бет не стала спорить. Дэнни, судя по всему, верил в то, что говорил, и, пока это было так, он останется глух к мнению другого человека.

— Я всегда думал, что Дин когда-нибудь женится на Линн, — неожиданно заявил он. — Она уже много лет вьется вокруг него.

— Он явно не отвечал ей взаимностью. Дину не надо много времени, чтобы принять решение.

— Он бы сто раз подумал, прежде чем связывать свою жизнь с какой-то одной женщиной! Это еще раз подтверждает, какого он о тебе высокого мнения, раз позволил так быстро себя окрутить!

Бет долго думала о словах Дэнни, вернувшись в патио. Звуки музыки Баха наполняли комнату, хотя казалось, Синди и Линн не в восторге. Но Дин не обращал на это внимания и, когда мелодия закончилась, подошел к проигрывателю и перевернул пластинку.

С немым протестом Линн встала и сделала знак Синди и Дэнни, который, улыбнувшись Бет, на цыпочках прошел за девушками в гостиную, аккуратно закрыв за собой стеклянные двери. Бет с улыбкой посмотрела на Дина, а он протянул к ней руку.

— Наконец-то одни! Я думал, они никогда не поймут намека! Да уж, дом человека должен быть его крепостью! Я никогда не думал, что быть гостеприимным хозяином так проблематично!

— Но здесь же только Синди и Линн!

— Ты предлагаешь, чтобы я приставал к тебе у них на глазах?

— Я же не знала, что ты хочешь сделать именно это, — с притворной скромностью заметила она.

— Я безумно желал сделать это весь вечер.

Он хотел обнять любимую, но Бет оглянулась на стеклянные двери, сквозь которые видно было, как Линн раздает карты.

Правильно поняв ее движение, Дин подошел к маленькому столику и щелкнул каким-то выключателем. Их комнату тут же отделила от гостиной драпировка, и, прежде чем она полностью скрыла троицу, Бет заметила изумление на лице Линн.

— Само собой напросившееся решение, — пробормотала Бет, улыбаясь.

— Я слишком хочу поцеловать тебя, чтобы заботиться о тонкостях поведения, — ответил Дин и больше не тратил времени на слова.

Следующие полчаса стали для Бет раем. Дин был с ней ласков и нежен. В подлинности его чувств не оставалось сомнений.

— А ты серьезно говорил насчет нашей свадьбы? — Бет уютно прислонилась к его плечу.

— Конечно. У меня нет желания, чтобы все, кому не лень, устраивали цирк из такого интимного события.

— Я имела в виду… ты не собираешься даже предупредить меня? Я хочу сказать, я не… — Она смущенно умолкла и услышала, как Дин посмеивается.

— Не волнуйся, любимая. Я не сообщу тебе об этом очень уж неожиданно. Ты получишь предупреждение минимум за два часа!

— Чудовище! — Бет поцеловала его в щеку. Краем глаза она заметила, что за занавеской мелькнуло что-то зеленое, и поняла — это Линн наблюдает за ними. Девушка торопливо выпрямилась. Дин непонимающе уставился на нее, но объяснений не потребовалось. Линн и Синди вошли в его спальню.

— Как насчет того, чтобы вернуться в пансионат? — спросила Линн.

— Хорошая мысль. — Бет вскочила, понимая, что волосы у нее растрепались, а щеки горят.

Дин негодующе хмыкнул.

— Я хочу, чтобы ты, наконец, прекратила заниматься этой нелепой работой. Я сам поговорю утром с миссис Мэйс.

— Даже не вздумай! — воскликнула Бет. — Она ищет мне замену, но это не так-то просто в разгар сезона.

— Мне тоже нелегко. Я хочу, чтобы ты была здесь.

— Тебе просто надо получить лицензию на спешный брак, — хихикнула Синди. — Тогда Бет не сможет ничего возразить.

Дин одарил ее нежным взглядом:

— А ты умница, малышка. Как только пойдешь на поправку, я именно так и сделаю!

Возвращаясь в пансионат вместе с Линн, Бет отдалась мечтам о будущем и была рада, что ее спутница тоже задумалась и не горела желанием разговаривать. «Через пару недель, если все пойдет хорошо, я стану женой Дина», — размышляла девушка. Мысль казалась настолько фантастической! «Как повезло, что я нашла свое счастье! Если бы Лоис тоже смогла это сделать!» Несмотря на то что письма от сестры были полны новостей о ее бурной общественной жизни, в них даже не упоминалось о Билле Сондерсе и ни одного намека на то, что ее любовь к нему иссякла. Бедная Лоис. Если бы она встретила кого-нибудь другого!

— Что бы ты делала, если бы не ваша с Дином помолвка? — вдруг спросила Линн.

Вопрос застал Бет врасплох.

— Я бы не вышла замуж за Дэнни, если ты об этом. Уехала бы в Нью-Йорк.

— Думаешь, тебе понравится жить здесь? Отсюда далеко до хороших театров и популярных концертов.

— У Дина есть свой самолет. — Бет удивилась, что смогла найти верный ответ. — Так что мы будем не так уж оторваны от мира!

— Извини, Бет. — Линн виновато рассмеялась. — Я не хотела надоедать тебе. Просто подумала, представляешь ли ты себе, какой будет твоя жизнь, когда он уедет на работу. Тебе может стать одиноко.

— Я собираюсь побольше узнать о его работе. Нет ничего скучнее жены-домохозяйки!

— Как умно с твоей стороны осознавать это. Ты гораздо умнее, чем кажешься.

Бет пожала плечами, с облегчением увидев, что они подъезжают к пансионату.

Вечером, лежа в кровати, она обдумывала замечания Линн, удивляясь прозвучавшей в них скрытой враждебности. Несмотря на уверения, будто не имеет видов на Дина, Линн явно мучила ревность.

Утром, при свете солнца, смутное беспокойство прошлого вечера показалось Бет глупым. Встретив Линн в столовой за завтраком, она приветствовала ее с обычным дружелюбием:

— Какие у тебя планы на сегодня? Пойдешь на пикник или понежишься у бассейна?

— Я собиралась в Финикс вместе с Синди, — сообщила Линн, — но рано утром мне передали от нее сообщение, что она не может поехать. Сказала, позже мне перезвонит, но просила не дожидаться ее. А ты что сегодня делаешь?

— Проверяю продукты. Надо убедиться, что ничего не закончится во время Рождества, а потом поеду покупать остальные подарки.

— Я могла бы съездить с тобой в город.

— Я пока точно не знаю, когда уеду, — поспешно отозвалась Бет, не желая, чтобы Линн присутствовала, когда она будет выбирать подарок для Дина.

— Тогда съезжу повидаюсь с Дином. Может, удастся уговорить его взять меня с собой на шахту. Они сейчас разрабатывают новый ствол.

Сохранив на лице улыбку, Бет не ответила, но, когда Линн исчезла за дверью в холл, Бет показалось, что та забрала с собой ее счастливое настроение. Но ревновать просто глупо — получается, она сама делает то, в чем обвиняла Линн! Дину придется не по нраву жена, которая будет хлопотать вокруг него, словно наседка, и ревновать к каждой симпатичной девушке.

Отбросив личные проблемы, Бет сосредоточилась на тех, за которые ей платили зарплату. К тому времени, когда она вместе с поваром закончила ревизию запасов, было далеко за полдень, и Бет решила поехать в Финикс ближе к вечеру, когда спадет жара.

Так она и оказалась в пять часов на широких людных улицах, где индейские женщины продают свои товары на перекрестках. Что же подарить Дину? Даже не будь проблемы с деньгами, ей нелегко было бы решить, что для него выбрать. Она неплохо знала, но не настолько хорошо, чтобы точно угадать его вкусы.

Нахмурясь, Бет вошла в ювелирный магазин и, так же хмурясь, вышла, потрясенная высокими ценами на обычные запонки и зажигалки. В любом случае она должна купить что-нибудь более необычное, чем банальные запонки! Все еще раздумывая, девушка шла дальше и, только когда толпа вокруг поредела, поняла, что оказалась в той части города, где раньше не была. Здесь магазины были менее фешенебельными, а люди одевались проще. Решив, что здесь она вряд ли найдет для Дина подходящий подарок, Бет повернула было назад, но остановилась. Ее внимание привлекла узкая витрина с выставленными выцветшими холстами. Ее заинтересовала картина в самом центре. Девушка решительно открыла дверь и вошла в магазин.

Галерея — это была именно галерея, хоть и совсем крохотная и пыльная, как музей древностей, — казалась пустой. Бет легонько постучала по раме одной из картин, прислоненных к стене.

— Есть здесь кто-нибудь? — позвала она.

— Иду, — откликнулся дрожащий голос, и ее вышел приветствовать пожилой мужчина в выцветших вельветовых брюках и потертом кашемировом свитере.

— Мне понравилась картина на витрине. С пейзажем меловых холмов в Сассексе.

— Так вы узнали место! — в восторге воскликнул старик. — Разумеется, вы же англичанка.

— Именно поэтому я хотела бы купить картину. Если она не очень дорогая.

— Неужели мой магазин выглядит так, будто здесь может найтись что-то слишком для вас дорогое?

Бет вспыхнула от смущения.

— Картина прекрасна. Она вполне может оказаться очень ценной.

— Как великодушно с вашей стороны сказать такое! — просиял старичок и прошаркал к окну. — Это моя работа, — пояснил он, снимая холст с витрины. — Поэтому, я думаю, вы простите мне немного гордости от вашего комплимента.

— У вас есть все основания гордиться собой, — заметила девушка, внимательно разглядывая полотно. — Все так реально… мне даже начинает казаться, что я могу сделать шаг и очутиться там.

— Никаких абстракций, — согласился хозяин галереи. — Но поэтому ее и не купили. Людям не нужны вещи, которые легко узнаются!

— Мне нужны. Сколько она стоит?

— Это для вас?

Она покачала головой, и на его лице промелькнула тень разочарования.

— Это для моего жениха. У него есть все… так много чудесных вещей, что я не знала, что ему подарить. Пока не увидела вашу картину… тогда я поняла, это именно то, что нужно.

Старик выглядел довольным.

— Вы можете взять ее за двадцать пять долларов.

— Но это слишком мало, — запротестовала девушка.

— Картина не имеет цены. Я продал бы ее только тому, кому она действительно нужна. Как вам.

— Но двадцать пять долларов…

Молча улыбнувшись, он начал аккуратно упаковывать картину.

— Когда вы были в Англии? — спросила Бет.

— До вашего рождения, дитя мое. Понимаете, моя жена была англичанкой, и я познакомился с ней в ста ярдах от места, с которого писал эту картину. Вот почему я не хотел продавать ее.

— Вы заставляете чувствовать себя виноватой. Вы уверены, что…

— Абсолютно уверен. Моя жена умерла, а я уже стар. Я буду рад, если моя картина достанется тому, кто будет ею наслаждаться.

С ощущением, что держит в руках кусочек истории, Бет вернулась на ранчо и спрятала картину в свой шкаф, а потом поспешила узнать, не может ли чем-нибудь помочь миссис Мэйс.

— Ты вернулась, — с огромным облегчением приветствовала ее нанимательница. — Дин пытается найти тебя с той самой минуты, как ты уехала.

— Что-нибудь случилось?

— Синди делают операцию.

— Сегодня?!

Миссис Мэйс кивнула.

— Поэтому он и звонил. Интересовался, знала ли ты об этом.

— Конечно, нет! Я позвоню ему и…

— Незачем. Он только что приехал.

Бет повернулась и увидела Дина, входящего в холл. Даже издалека было видно, как он бледен и напряжен.

— Ты уже слышала про Синди? — без предисловий спросил он.

— Да. Как ты узнал?

— По чистой случайности. Как ты знаешь, она отменила встречу с Линн, и Линн провела день со мной. Вернувшись с шахты, мы решили заехать к Синди. Ее управляющий сообщил, что она ушла из дому раньше с чемоданом. Сказала, будто проведет рождественские праздники со мной. — Дин покачал головой. — Линн сразу догадалась, что произошло. Да уж, если хочешь понять, что замышляет женщина, спроси еще одну женщину!

— Но вчера вечером Синди сказала, что операция через две недели. Зачем она держала все в секрете?

— Может, стоицизм, может, безрассудство. — Его голос стал сердитым. — Глупая маленькая идиотка, шею бы ей свернул!

Бет представила себе, как Синди едет в больницу в полном одиночестве… Слезы навернулись на глаза.

— Она не безрассудная, Дин, она ужасно храбрая.

Мужчина пожал плечами, не удостоив ее ответом.

— Где Линн? Я обещал Дэнни, что встречусь с ним в больнице. Судя по всему, операция назначена на половину шестого. Если Линн не готова, я не буду ее ждать.

— Можно я поеду с вами?

— Тебе нет смысла ждать там. Пройдет не один час, прежде чем мы что-либо узнаем.

— Если Линн может ехать с тобой, то и я тоже, — произнесла Бет дрожащим от возмущения голосом.

Дин пристально посмотрел на нее:

— Ты сердишься?

— А ты удивлен?

— Но я же думал в первую очередь о тебе! Ждать в больнице — не самое приятное занятие.

— Я хочу быть с тобой, — упрямо повторила она.

— Очень хорошо. У меня и в мыслях не было пренебрегать тобой, но почему-то не пришло в голову, что ты захочешь поехать. Ты не так давно знаешь Синди, и…

— Достаточно давно, чтобы переживать за нее. Между прочим, тебя я знаю ненамного дольше!

— Намек понял. Похоже, я должен извиниться.

Она пожала плечами и отвернулась, все еще кипя от возмущения.

— Пойду возьму шаль.

Когда она вернулась в холл, Линн была уже там, и они направились к машине. Дин вел в молчании, и только у входа в больницу Бет решилась поинтересоваться:

— Когда мы узнаем результаты?

— Не раньше чем через сорок восемь часов. По крайней мере, так говорила Синди. Но может быть, она и тут соврала.

Они поднялись в комнату ожидания на третьем этаже, где Дэнни, такой осунувшийся, что казался лет на десять старше, нервно расхаживал из угла в угол.

— Новости есть? — спросила Линн.

— Она все еще в операционной, — отозвался Дэнни. — Операция более опасна, чем она нам говорила.

— Что это значит? — резко спросил Дин. — Если ты наслушался сплетен медсестер…

— Так сказал врач. И это не сплетни. Он все мне объяснил. Собственно, он, кажется, думал, что я и так обо всем знаю. — Дэнни нервно сжал руки. — Ее шансы на то, что она снова сможет ходить, — пятьдесят на пятьдесят.

— Ты хочешь сказать, нормально ходить, — поправил Дин.

— Вообще ходить, — возразил Дэнни. — Я только что узнал. Операция, на которую она согласилась вначале, была безопаснее. Но шансов на благоприятный исход меньше. Судя по всему, Синди несколько недель назад встречалась с хирургом и сказала, что хочет операцию на позвоночнике, даже если это будет означать, что она… Если операция не удастся, она на всю жизнь останется парализованной!

Повисло томительное молчание.

— Я никогда не думала, что у Синди столько мужества, — заговорила Линн, в ее голосе звучало искреннее уважение. — Но я понимаю, почему она пошла на такой риск.

— А я не очень, — отозвалась Бет.

Полные алые губы Линн скривились в жалостливой улыбке.

— Это потому, что ты романтик, а не реалист. Я уверена, Синди понимала, что у нее нет шансов удержать Дэнни, если она не будет здорова на сто процентов.

— Как ты смеешь говорить такие отвратительные вещи! — шагнул к ней Дэнни.

— Сейчас не время и не место для откровений. — Дин молниеносно оказался между ними.

— Не могу назвать это откровением, — проскрипел Дэнни. — По-моему, это оскорбительно!

— Правда часто бывает такой.

— Если и ты собираешься на меня наброситься…

— Расслабься, — приказал Дин.

— Но винить меня в том, что Синди пошла на такой риск…

Дэнни покачал головой, и, глядя на него, Бет не смогла сдержать свой гнев.

— Вам не кажется, что вы все упускаете из виду точку зрения Синди? То, что она сделала, — здорово. Очень храбро и просто великолепно.

— Что великолепного в том, чтобы провести остаток жизни паралитиком? — выкрикнул Дэнни. — Я бы предпочел, чтобы она всю жизнь хромала, как одноногий кролик, чем позволить уговорить себя на такой риск! Если бы я только мог поговорить с ней раньше, заставить ее передумать…

— Никто не смог бы заставить ее передумать.

В дверях показался невысокий седой мужчина. Дин и Дэнни одновременно шагнули в его сторону.

— Доктор Сэнджер, — дрожащим голосом произнес Дин, — надеюсь, вы нас извините. Мы шокированы. — Его голос стал требовательным. — Мисс Банненбург уже покинула операционную?

— Несколько минут назад. Я пошел прямо сюда, чтобы поговорить с вами. — Хирург посмотрел на братьев. — Операция прошла очень удачно, но результата мы не узнаем по крайней мере сорок восемь часов.

— Она по крайней мере сможет ходить? — умоляюще спросил Дэнни. — Мне плевать на ее хромоту, но сможет ли она двигаться?

— Мы узнаем это через сорок восемь часов, — повторил доктор Сэнджер. — Все, что я вам могу сказать, — с технической точки зрения все прошло безупречно.

— Тогда почему вы сомневаетесь?

— Мистер Хардинг, мы имеем дело со спинным мозгом…

— Тогда в первую очередь не надо было делать операцию! — перебил Дэнни. — Какой смысл что-то делать, если результат зависит от шанса?

— Не шанса, — возразил доктор Сэнджер, — но хирурги, да и практикующие врачи, зачастую используют методы и лекарства, которые действуют, хотя мы не представляем себе механизма их работы. Данная операция достаточно часто оказывается удачной.

— Но у вас не было необходимости! — выкрикнул Дэнни. — Вот почему вся эта затея — безумие. Почему вы позволили ей так рисковать?

— Я не мог помешать. Когда несколько недель назад мисс Банненбург пришла ко мне на прием с просьбой сделать именно эту операцию, я постарался разубедить ее. Но она была непреклонна. Сказала, что, если я откажусь, она поедет в Нью-Йорк. Я умолял обсудить все с вами, но девушка воспротивилась. Собственно, она заставила меня пообещать, что я не буду звонить вам и сообщать о ее визите. Поэтому у меня были связаны руки.

— Вы все равно могли отказаться ее оперировать! — пробормотал Дэнни.

— И позволить ей обратиться к кому-то другому? У меня было достаточно уверенности в своих способностях, чтобы решить: если мисс Банненбург решила пойти на риск, я могу обеспечить ей максимальные шансы на успех.

Дэнни со стоном рухнул на стул.

— Сорок восемь часов. Целая вечность!

— Вам не обязательно оставаться здесь, — сочувственно произнес доктор Сэнджер. — Мы позвоним, если в ее состоянии произойдут какие-то изменения.

— Я хочу быть рядом с ней, — воспротивился Дэнни. — Я буду ей нужен.

Хирург впервые смутился:

— Боюсь, это невозможно. Мисс Банненбург оставила инструкции. Она не хочет никого видеть до тех пор, пока я сам не поговорю с ней… пока она не узнает, сможет ли ходить.

— Меня она не имела в виду, — возразил Дэнни.

— Вас она имела в виду в первую очередь. Собственно говоря, она просила меня передать вам после операции вот это. — Он вынул из кармана белого халата конверт. — Возможно, это объяснит больше, чем могу я.

Дверь за ним закрылась, и взгляды присутствующих устремились на Дэнни. Он медленно достал из конверта листок бумаги и погрузился в чтение.

— Ну, — наконец произнесла Линн. — Она говорит, почему решила делать операцию, ничего нам не сказав?

— Она не хотела… не хотела, чтобы вокруг нее суетились. — Дэнни говорил словно во сне. — Она говорит… не хочет, чтобы мы ее жалели. Если она узнает, что… что не сможет ходить… она не будет с нами встречаться. Много месяцев… пока не научится справляться с этим.

— Не может быть, чтобы она говорила серьезно! — возразила Бет.

Вместо ответа, Дэнни протянул ей письмо:

— Прочти сама.

Бет читала, и ее сочувствие к Синди росло. Как очевидна была гордость, спровоцировавшая поступок, и как хорошо она знала Дэнни!

«Не сердись на меня за то, что я сделала, но мне было невыносимо еще две недели смотреть на то, как вы притворяетесь, будто ничего страшного произойти не может. Потому что может произойти все, что угодно, если я полностью не поправлюсь. Я не виню тебя за то, что ты хочешь иметь жену, которая разделит с тобой все радости. И хотя ты и говоришь, что нет ничего страшного, если я с чем-то не справлюсь, я знаю, со временем это может отравить наши отношения. Ты слишком энергичный, чтобы терпеть рядом неполноценную жену. А именно так я себя сейчас чувствую. Как машина, едущая на одном цилиндре.

Если все пройдет удачно, я увижусь с тобой после операции. Но если что-то пойдет не так, постарайся понять, почему я сказала доктору Сэнджеру, что хочу, чтобы меня оставили в покое. Мне многому тогда придется научиться — вещам, которые легче принять, когда находишься среди незнакомых людей, с кем можно не притворяться. Не сердись на него. Он всего лишь выполнял мои инструкции. Ты всегда говорил, что я никогда не веду себя как наследница, так что, надеюсь, ты не будешь против, что я наконец решила повести себя именно так! Дело не в том, что я не люблю тебя, — дело в том, что я слишком тебя люблю».

Не говоря ни слова, Бет вернула письмо. Дэнни убрал его в карман.

— Никому из вас нет смысла ждать здесь, — тихо произнес он. — Вы можете ехать домой.

— А ты? — встрепенулся Дин.

— Я останусь. Но мне бы хотелось побыть одному.

— Как и Синди? — вздохнула Линн.

— Да. Я начинаю понимать, что она имела в виду… насчет того, что не хочет сочувствия.

— Позвони, если я понадоблюсь, — произнес Дин и открыл дверь.

Путешествие на ранчо прошло в атмосфере еще большей подавленности, чем дорога в Финикс. Над всеми нависала возможность трагедии такой душераздирающей, что не хотелось о ней думать, но в то же время такой возможной, что нельзя было выбросить ее из головы.

— Хочешь, я останусь у тебя? — спросила Бет, когда Дин свернул на дорогу, ведущую к пансионату. — Мне бы не хотелось, чтобы ты весь вечер провел один.

— Я уже не ребенок, детка. Со мной все будет в порядке.

Обиженная его словами, девушка открыла дверцу автомобиля. Неужели он винит ее в поступке Синди? Может, решил, что та догадалась о легкомысленности чувств Дэнни и отважилась на более опасную операцию, потому что понимала — если не сможет вести полноценную жизнь, то не сможет и удержать его?

«Но ведь Дин должен понимать, что я здесь ни при чем? Неужели он не видел, что я ни единым словом или жестом не позволила Синди заподозрить о своих отношениях с Дэнни? Каковы бы ни были причины решения Синди, я не виновата».

— Если вдруг передумаешь, — услышала она свой голос, — позвони мне.

Не дожидаясь ответа, даже не заботясь о том, что оставляет Линн в машине с Дином наедине, девушка вбежала в холл.

Не желая ни с кем разговаривать, она поспешила к себе в комнату и только начала поворачивать ключ в замке, как загорелая ладонь накрыла ее руку. Вздрогнув от страха, Бет отпрыгнула и… увидела перед собой Дина.

— Т-ты! Что ты тут делаешь?

— Хочу извиниться. Я вел себя как последняя свинья. Я не имел права срывать злость на тебе. Нам надо поговорить. Давай зайдем в твою комнату.

Нервничая, Бет впустила его. На кровати, привлекая внимание прозрачными складками, лежала ее ночная рубашка. Бет торопливо засунула ее под покрывало, прежде чем повернуться к Дину. Он уселся в кресло, расслабился, на лице от усталости резче обозначились морщины.

— Синди меня потрясла, — неожиданно произнес он. — Она мне как сестра.

— Все равно это не причина, чтобы заставлять меня чувствовать себя так, будто я путаюсь под ногами.

— Я не хотел, чтобы ты чувствовала себя неловко.

— Из-за чего?

— Я не знал, как Дэнни среагирует на то, что сделала Синди. Я боялся, что он начнет обвинять тебя.

— С чего ему винить меня?

— Из-за собственного чувства вины. И потому, что он не захотел бы винить себя!

— А я думала, ты считаешь меня виноватой. И решил, будто Синди догадалась о нас с Дэнни и из-за этого пошла на более опасную операцию.

— Так вот почему ты так кидалась на меня? — Дин покачал головой. — Я не собирался позволить Дэнни отыграться на тебе. Поэтому и не хотел, чтобы ты ехала в больницу и ко мне. Если с Синди что-то случится и Дэнни вернется…

— Что бы он ни сказал, мне не в чем раскаиваться! С той минуты, как я узнала настоящую причину, по которой с Синди произошел несчастный случай, я не давала ему ни единого повода надеяться. Ты должен мне поверить!

— Я верю, — тихо сказал Дин и нежно поцеловал девушку.

Несколько минут они не отрывались друг от друга, наслаждаясь уединением, прикосновениями, ощущая чувственную потребность в более глубоких поцелуях. Но это желание нельзя было утолить одними прикосновениями, и они, дрожа, отпрянули друг от друга.

— В холле было бы безопаснее! — вздохнул Дин. — Я лучше пойду. Если ты все еще хочешь поехать со мной…

— Я только возьму кое-что. Может, сначала поужинаем? Ты, наверное, умираешь от голода.

— Не настолько, чтобы согласиться на перекрестный допрос, который ожидает меня здесь. Поедем лучше домой.

Час спустя, сидя напротив него в маленькой столовой, примыкающей к его гостиной, она заметила, глядя на стол, который ломился от деликатесов, которые раньше видела только в самых шикарных ресторанах:

— А я и не знала, что ты такой гурман!

— Обычно я ем что-нибудь попроще, — признал Дин. — Но очевидно, Кончита хотела показать тебе, что ты теряешь, пока не живешь у меня.

— Мне об этом напоминать не надо! — Бет взяла икру и сметану, а потом несколько блинчиков, предложенных Дином. — Вкуснотища! Я ничего подобного не пробовала.

— Блины с икрой, — объяснил мужчина. — Один из моих клиентов в Персии постоянно поставляет мне белугу. Это самая лучшая икра. Синди ее обожает. — Он отложил вилку, его лицо помрачнело. — Еще сорок восемь часов. Если бы только… — Дин заставил себя сменить тему: — Попробуй рис с красным перцем. Это наше особое блюдо.

— Я поняла, почему ты до сих пор холостяк, — рассмеялась девушка. — С такой поварихой, как Кончита, жена тебе ни к чему!

— Я никогда не заставлю свою жену готовить. Это талант, но я гораздо больше ценю другие качества. Ум, сочувствие, понимание… вот чего я хочу от своей жены.

— Я так боюсь, что подведу тебя.

— Ты никогда этого не сделаешь, любимая. Если ты…

Зазвонил телефон, и он поспешил поднять трубку. Через минуту Дин вернулся.

— Дэнни звонил. Он останется на ночь в больнице. Состояние Синди без изменений, но он хочет находиться поблизости. — Дин сел и попытался есть. — Синди неплохо его встряхнула. Может, это даже заставит братца одуматься. Когда девушка слишком доступна… — Он пожал плечами и чуть улыбнулся. — Мужчины такие дураки, правда?

— Некоторые, — согласилась Бет.

Они пили кофе в патио, но оба были слишком взвинчены, чтобы слушать музыку или болтать о пустяках. Мысли о Синди не оставляли их ни на секунду, и задолго до полуночи Дин предложил пойти спать.

— У меня впереди беспокойный день, — объяснил он, — и я хочу закончить основную часть работы до того, как поеду в Финикс. Я так понимаю, ты поедешь со мной?

Бет кивнула.

— Ты будешь готов ехать после обеда?

— Около полудня. Я начну работать, как только рассветет.

— А это необходимо? Ты еще не оправился после ожога, и…

— Я в порядке, — решительно ответил Дин и слегка шлепнул ее пониже спины. — К тому же я не хочу, чтобы моя жена была ни кухаркой, ни нянькой! А теперь пойдем, я покажу тебе твою комнату.

Бет прошла за ним в круглый холл, из которого можно было пройти в его апартаменты, но вместо того, чтобы повести девушку наверх, Дин указал на дверь напротив. Открыв ее, Бет очутилась в коридоре, ведущем в другое крыло дома.

— Один из гостевых «номеров», — объяснил Дин. — Я хотел поселить тебя наверху во второй главной спальне, но решил не проверять на прочность свою силу воли!

Избегая его взгляда, девушка шагнула в большую, красиво обставленную спальню.

— Увидимся утром, Дин.

— Конечно.

Мужчина продолжал стоять возле двери. Слишком далеко, чтобы она могла разглядеть выражение его глаз, но достаточно близко, чтобы увидеть, как он неподвижен.

— Сегодня ты впервые остаешься в моем доме ночевать, Бет. Мне жаль, что не при более радостных обстоятельствах.

— Мне тоже.

Дин все не уходил.

— Ты здесь только из-за Синди. Но это правильно, тебе не кажется? Если бы она не была помолвлена с Дэнни, ты бы не приехала в Аризону. Судьба играет с нами странные шутки. — Он вдруг шагнул в коридор. — Спокойной ночи, милая. Приятных снов.

Но сон к Бет не шел. Взволнованная тем, что впервые проводит ночь под одной крышей с Дином, полная страхов за Синди, она заново переживала события этого долгого, тяжелого дня.

«Дин совершенно справедливо сказал, что у меня есть причины быть благодарной Дэнни. Я всем сердцем желаю, чтобы и он обрел счастье, какое выпало мне.

Дин лежит сейчас в постели. Совсем недалеко от меня. Может, думает обо мне и том времени, когда мы станем мужем и женой…» Бет заерзала, на ее руку упал свет луны. На пальце не было обручального кольца, и девушка в который раз удивилась оплошности Дина. Наверное, он ждал, пока Синди сделают операцию, прежде чем предпринимать хоть что-то, сулящее празднование. Но возможно, есть иная причина?

Тревога не давала ей уснуть. Бет включила свет и принялась мерить шагами комнату. Когда человек такого социального статуса, как Дин, обручался, он обычно сразу знакомил невесту со своими друзьями. Но ее любимый не сделал ничего подобного!..

Накинув халат, Бет на цыпочках пробралась по коридору в гостиную. Может, она найдет что-нибудь почитать. Похоже, ночь предстояла долгая, и ей надо было чем-то отвлечь себя от невеселых мыслей.

На столике возле стула, на котором обычно сидел Дин, лежали несколько книг. Девушка задумчиво стала перебирать их.

— Тоже не можешь заснуть?

Испугавшись, Бет уронила книгу. Дин наклонился и поднял ее. В серебристо-сером халате в тон глазам он выглядел особенно привлекательным, невольно напоминая своим видом, что они с ним вдвоем в доме посреди ночи.

— Я слишком переволновалась, вот и не спится, — пробормотала Бет и протянула руку за книгой.

Он отдал ей книгу, и их пальцы соприкоснулись. Дин резко, хрипло выдохнул и крепко сжал ее руку.

— Никогда не видел тебя такой красивой.

Он хотел обнять ее, но Бет воспротивилась:

— Будет лучше, если ты не станешь этого делать. Может, тоже найдешь себе хорошую книгу?

— По-моему, вместо этого я нашел себе хорошую женщину! — Дин с сожалением отпустил ее. — Какая ты решительная!

— И это хорошо. Но может, ты вместо поцелуя согласишься на чашку шоколада?

— Как я могу отказаться? Ты ведь так хотела продемонстрировать мне, какая ты отличная домохозяйка!

— Шоколад готов, — объявила Бет и поставила на стол чашки.

Дин отхлебнул ароматный напиток.

— Великолепно! Не хуже, чем у Кончиты. Ты положила корицу. — Увидев обескураженное выражение ее лица, мужчина рассмеялся. — Ничего, любимая. Я уверен, ты можешь сделать многое другое, что заставит меня теряться в догадках! Какие у тебя красивые руки. Я рад, что ты не портишь их жутким кроваво-красным лаком. Они и так прекрасны.

— Они были бы еще красивее с… — Она оборвала себя на полуслове.

— Красивее с кольцом? — закончил Дин и глубоко вздохнул. — Я должен был догадаться, ты расстроишься из-за того, что у тебя его нет.

— Обычно кольцо у девушки есть, когда она обручена… А мы обручены? Ты так и не сделал мне предложение.

— Некоторые вещи не обязательно произносить вслух.

— И все же девушкам нравится их слышать. — Бет замолчала. Когда она увидела, как хмурится Дин, ее сердце забилось сильнее, а в душу пробрался непонятный страх. — В чем дело? Ты жалеешь об этом? Ты хочешь…

— Не будь глупышкой! Я просто не думал, что подобные вещи имеют для тебя значение. Я считал само собой разумеющимся, что ты знаешь, какие чувства я к тебе испытываю. Это было глупо с моей стороны. Пройдет несколько дней, и я все наверстаю. — Он крепче прижал Бет к себе. Девушка чувствовала тепло его ладоней сквозь шелк халата. — Нам о многом надо поговорить, Бет. Я так много хочу тебе сказать!

— Так скажи… Иногда мне кажется, будто между нами стена.

— Не стена, — поправил он, — а вуаль. Тонкая вуаль, которая исчезнет, если сказать правильные слова. Но не сегодня, любимая.

— Я понимаю, — поспешно произнесла девушка, привстала на цыпочки и обняла его за шею. — Пожалуй, я все-таки соглашусь на поцелуй, который ты так просил!

Бет легонько поцеловала самого желанного мужчину на свете и хотела снова отстраниться, но он смял ее в объятиях, жадно целуя. Но как только Бет запротестовала, его хватка ослабла.

— Извини, — пробормотал Дин, — мне не следовало этого делать.

— Ничего страшного, — нежно прошептала Бет. Она нервно улыбнулась. — Ты не допил шоколад.

— Ты тоже.

Они посмотрели на чашки, потом друг на друга, рассмеялись и вышли из кухни.

Вновь оказавшись в круглом холле, Дин остановился, его губы изогнулись в насмешливой улыбке.

— Если не возражаешь, я не буду провожать тебя до твоей двери. Думаю, будет безопаснее попрощаться здесь!

— И никаких больше полуночных пирушек.

— Да, до тех пор, пока у тебя на пальце не будет кольца — и я имею в виду не только обручальное! Спокойной ночи, моя милая, решительная Бет. Спи сладко, и пусть тебе снится наше чудесное будущее.

— И счастливое будущее Синди, — рассудительно добавила девушка.

— Да. И счастливое — Синди.