Единство

Глава 10. Новая эра (часть 2)

Заняв место среди сложенных кругом камней, огонь задорно плясал в воздухе, разгоняя мрак пещеры. Еще час назад непреклонный камень перекрывал ход в выточенный водой карман, прилегающей к одному из глубинных туннелей, но он послушно расступился, повинуясь воле укротителя.

— Поговорил бы ты с ним, — решив не тратить время на вступления, сказал Дэрк, с невозмутимым видом роясь в дорожном мешке. Он мог поклясться, что перед выходом положил в него связку изюмных сухарей, от которых остались только крошки. — А то как бы ваша конфронтация не вылезла всем нам боком.

— Нет никакой конфронтации, — Кристар протянул руку к огню.

— Ну конечно же, нет, — ядовито буркнул Дэрк, раздосадованный пропажей части припасов. Вытащив на свет завернутый в бумагу сыр, он полез за вяленым мясом. — Ты бы сделал ему скидку. Хоть ты и вырос без отца, но все это время, каждый день он, как мог, пекся о тебе. А произошедшее после битвы…, — он всадил нож в темно-бордовый кусок и завертел на свету, разглядывая прилипшие к нему хлебные крошки. — Всякий может оступиться. Не казнить же теперь.

— Вместо того, чтобы ходить окольными путями и защищать моего отца, почему бы вам просто не поговорить с ней прямо?

Дэрк сердито полоснул мясной ломоть ножом, отрезая от него пластинку. Нарезая мясо, он все больше уверялся в том, что к прозорливости Кристара приложил руку лучник, не собиравшийся, понятное дело, упускать возможности досадить ментальному магу.

Он бросил короткий взгляд в другой край пещеры, где Эльса, вооруженная шкатулками с самцами Данмиру, пыталась выманить из расселины неоплодотворенных самок. Она не могла слышать его разговора с Кристаром, разве что прочесть его в мыслях Дэрка, старательно закрывшего свое сознание и так же старательно, будто бы по неосторожности, оставившего в него одну единственную лазейку, которую Эльса просто не могла не обнаружить. Со времени заключения союза между наследниками Первого и Всевидящей в Берилоне, они не переставая играли в эту игру, разведя целое сражение между феноменальными ментальными способностями и способностями поскромнее, но щедро сдобренными многолетним опытом обращения с даром.

— Почему вы избегаете разговоров с ней? — за время пути к Убежищу Кристар не на шутку устал от молчанки Дэрка и Эльсы, изредка прерываемой ничего не значащими фразами. Он чувствовал натянутость беззаботных улыбок девочки и такую же фальшивость надетого Дэрком безразличия. — Неужели думаете, что не поймет? Она же ментальный маг.

— А я все ждал, не мог дождаться, когда о способности ментальных магов понимать заговорит тот, кто даже не представляет, что это такое, — заметив, что его слова уязвили Кристара, Дэрк поспешил смягчить тон. — Да, ментальный. Наполовину. А на другую половину — церковница. И поди-разбери, какая из этих половин сильнее, — закончив с нарезанием мяса, он спрятал кинжал в ножны и покосился на Кристара, от чего тому стало не по себе. — А проявили они себя пока в равной степени.

— Эльса, присоединишься? — позвал Кристар, разжигая пламя ярче, чтобы девочка не споткнулась о прячущиеся в тенях камни.

Она не заставила себя ждать и тут же вернулась с улыбкой на лице, означавшей успех в ловле жуков.

— И зачем они тебе понадобились? — Кристар протянул девочке салфетку с завернутыми в нее пластинками мяса и сыром.

— Мало ли что случится. Мы же, как никак, направляемся в логово мятежных отступников, разве нет?

— Они не мятежники, и не отступники — больше нет, — мягко поправил ее Кристар. Иногда слова Эльсы настораживали его: хоть он и помнил ее, как неугомонную, добродушную девочку, он также не забывал, что последние четыре года она провела под чутким надзором Командующей, обучавшей ее всему необходимому, чтобы когда-нибудь она смогла занять место во главе военных сил Церкви.

— Это знаю я, и знаешь ты, но не знают они.

— Здесь я соглашусь, — Дэрк многозначительно потряс в воздухе ломтем мяса, прежде чем отправить его в рот. — Сейчас я не берусь утверждать, что нас встретят с распростертыми объятиями. Люфир покинул Убежище не при лучших обстоятельствах, и как бы они не заголосили, что я — тот гад, который привел к ним Смиренного, сбежавшего в итоге, ясное дело, с докладом Командору.

— И чем тогда нам помогут неоплодотворенные Данмиру? — одна мысль о близости к этим паразитам вызывала у Кристара спазмы в желудке, а всякий скрежет светлячка до боли походил на трение лапок подкрадывающегося к магу жука.

Заметив беспокойство Кристара, Эльса спрятала шкатулки с насекомыми в сумку, предварительно проверив закрывающие их задвижки.

— Ничем, — улыбаясь ответила она, глянув на отца, — а мы разве говорим о помощи Данмиру в Убежище?

Вздохнув, Кристар вернулся к трапезе, оставив надежду, что в ближайшее время противоборство между отцом и дочерью прекратится.

Уничтожив следы своего присутствия, троица продолжила путь верх по туннелям, где размеренно жило Убежище. Отсветы пламени на ладони Кристара обличали вытянувшиеся вдоль стен широкие кости Потусторонних, обглоданные крысопсами до сверкающей белизны. Похоже, после победы над королевой, сюда мало кто спускался, оставив подземные лабиринты дремать во мраке.

— Когда Люфир уходил, в Убежище назревал свой собственный переворот. Не знаю, удержал ли Волин власть, или все покатилось по наклонной, но нужно быть готовыми к худшему. Мы на месте, — Дэрк указал рукой на засверкавшую в свете пламени дверь, перегородившую узкий проход. — Ну как? Справишься?

— Сейчас посмотрим, — Кристар тоже понизил голос, чтобы не привлекать внимание стражей по ту сторону. Оставив огненный шар висеть в воздухе, он положил ладони на дверь, оглаживая изгибы каменной маски. Его мысленному зову ответил неповоротливый гигант, разросшийся во все стороны и скрывающий в своем брюхе целый город. — Будто огромное яйцо, без единого зазора!

— Да-да, значит таки сможешь сдвинуть его с места?

— Камень необычный, но послушный, как и всякий другой. С этим не будет проблем, — заверил Кристар.

— Хорошо, — Дэрк подошел к двери и нахмурился. — Проклятый камень, из-за него я не могу узнать, кто с той стороны. Попробуешь?

Он отошел в сторону, давая место Эльсе, но та лишь отрицательно качнула головой, с неудовольствием признавая, что также не может пробиться сквозь заслон, созданный сыном Первого мага.

— Теперь уж и не скажу, услужил нам твой предок или нет, — Дэрк потер шею. — Ладно. Помнишь расположение дверей? Пять внизу, по периметру ложа пещеры и одна на самом верху. Нужно перекрыть их все, чтобы никто не успел сбежать. Наверху стражник всегда один, но внизу дежурят по двое-трое. К тому же здесь находится тренировочный корпус. Конечно, в это время все должны спать, но излишняя осторожность не помешает.

— Если город сделан из камня, подвластного только мне, затруднений возникнуть не должно.

— Может пойдете вдвоем? Для надежности? — Дэрк все еще сомневался, стоит ли отпускать Кристара одного, тем более, когда Оника находилась на другом конце Огнедола и не смогла бы залечить его раны, в случае неблагоприятного исхода.

— Уж с парой стражников я справлюсь, — Кристар спрятал за усмешкой уязвленное самолюбие.

Даже после всего случившегося он все еще ловил на себе взгляды, сомневающиеся в его способности защитить себя, но терпеливо скрывал свое недовольство, понимая, что предвзятое отношение к магу-новичку еще долго будет давать о себе знать.

— Смотри сам. Но если станет совсем худо — не нежничай с ними. Уж лучше потерять пару человек, чем загубить целую общину, — Дэрк последний раз обвел спутников взглядом и кивнул, давая Кристару сигнал начинать.

Удерживающие дверь крепления ожили, и тяжелый камень сдвинулся в сторону, открывая небольшой зазор, достаточный, чтобы впустить внутрь силу Эльсы, в тот же миг парализовавшую вскочивших на ноги стражей. Троица проскользнула в проем, и Кристар тут же перекрыл ход, сращивая камень арки и двери, чтобы никто более не смог сдвинуть ее с места.

Слетевшие с перевернутого столика карты лежали на траве, такие же белые, как и застывшие у входа караульные.

— Тише-тише, — Дэрк ткнул одного из них пальцем в лоб, проникая в глубины памяти, пока второй не мог даже бровью повести, утратив контроль над собственным телом. — Прелестно, они таки устроили здесь переворот. Волин больше не у дел.

— И что теперь? — Кристар отвлекся от созерцания зависшей впереди сумеречной громады Безвременья, оглашаемой лишь шумом водопада.

— Все то же, что и раньше. Закрывай выходы, а мы побеседуем с их новым главным. Встречаемся у Храма четырех стихий. Иди, здесь мы сами закончим.

Не теряя времени зря, Кристар побежал вдоль стенки пещеры, спеша к следующему выходу, ведущему к посевным полям. Переглянувшись с Эльсой, Дэрк пожал плечами, позволяя дочери сделать все самой. Спустя пару минут они скрылись в тенях, оставив караульных стоять на страже двери с приказом не отходить от нее ни на шаг.

Их обступили неподвижные силуэты деревьев и арок, провожающих всякого, кто спускался к тренировочному корпусу или поднимался на улицы Безвременья. Тусклые фонари, словно угасающие звезды, висели в вышине, теряясь за ярким светом уличных ламп, расстояние между которыми отмерял ровный шаг патрулей.

— А местные-то все на ушах, — прошептал Дэрк, прижимаясь спиной к стене и провожая взглядом промелькнувших в зазоре между домами стражей, словно по чьей-то указке обративших в этот момент все свое внимание к закоулку с другой стороны улицы. — Идем, его дом дальше по улице.

Заросли сирени под балконом зашелестели листвой, выпуская магов на тонущую в рассеянном свете ламп лужайку. Из-за угла выглядывали обрамленные витыми перилами ступени, ведущие на крыльцо.

— Внутри кроме него еще женщина, спит, — сообщил Дэрк, размышляя, как лучше забраться в дом.

— Я приведу его, — Эльса подняла взгляд на балкон, где со второго этажа долетали несвязные обрывки снов. — Позаботься о том, чтобы она не проснулись.

Дэрк недовольно засипел под нос, хмурым взглядом провожая девочку, ухватившуюся за уступ и в считанные секунды оказавшуюся на балконе, с легкостью преодолев разделяющее его и лужайку расстояние. Все же кровь церковницы в ней была так же сильна, как и дар ментального мага.

Дверь, ведущая с балкона в комнату, скрипнула, но не побеспокоила обитателей дома, увязших в плотной паутине снов. Пробравшись через гостиную в коридор второго этажа, Эльса свернула направо и зашагала вдоль уводящей вниз лестницы. На стене висел пузатый светильник, и спинки светлячков в нем постоянно мерцали, густо облепив ветвь смородины.

Надавив на дверь, ведущую в комнату, где спал Вихр, Эльса услышала, как с той стороны тихо звякнула закрытая щеколда. Досадливо нахмурившись, она направилась обратно. У лестницы внизу широкоплечим монументом замер Дэрк, вглядывающийся в блеклое пятно света наверху, где мелькала тень девочки.

Встретившись с отцом взглядом, Эльса покачала головой и жестом попросила еще немного времени. Вновь оказавшись на балконе, она перелезла через перила и, мысленно поблагодарив предка Кристара за любовь к излишествам в архитектуре, полезла по карнизу. Плющ, пустивший с крыши длинные побеги, цеплялся за одежду и волосы, беспощадно шурша листьями, стоило к ним только прикоснуться.

Окно спальни Вихра выходило на северный фасад здания, спрятанный в разросшемся орешнике. Замерев на широком подоконнике, Эльса посмотрела вниз, где в полумраке виднелся силуэт резной скамьи. Сделанная полумесяцем створка отворилась, встречая девочку жарким воздухом.

В комнате мерный шорох светлячков разбавляло ровное сопение. Бросив мимолетный взгляд на приставленный к стене стол, погрязший под кипой свитков, часть из которых, не найдя себе места, беспризорно валялась на полу, Эльса приблизилась к кровати, едва сумевшей вместить Вихра. Вокруг мага воздух был особенно горяч, озаряемый изредка вспыхивающими искорками выпущенной энергии.

Подивившись, как он до сих пор не сжег все вокруг, Эльса тронула его за плечо. Повинуясь зову, приходящему из глубин подсознания, маг медленно сел на кровати, уставившись в пространство перед собой. Клич повторился, и Вихр, поднявшись, безмолвно поплелся вслед за ночной гостьей.

— Он дойдет в таком состоянии до храма? — поинтересовался Дэрк, окинув хозяина дома скептическим взглядом, когда маги вновь оказались в саду.

— Он просто спит. Скорее. Светает, — чувствительные глаза Эльсы уловили перепад яркости светильников, который не заметил Дэрк.

Добраться до Храма четырех стихий в сопровождении еле передвигающего ноги увальня оказалось задачей не из легких, и, очутившись внутри высоких стен, Дэрк облегченно выдохнул. Эльса закрыла тяжелую дверь, до последнего не желавшую впускать магов внутрь, но сдавшуюся под напором юной церковницы.

— Ты же хочешь спать? — вернувшись, поинтересовалась она у Вихра. Расширенные зрачки мага ловили языки пламени, играющего в чаше посреди храма, пока сам он послушно укладывался на пол. Закрыв веки, он погрузился в глубокий сон. — Теперь пора бы и разбудить его.

— Вихр, — позвал Дэрк и повторил громче, когда маг не отреагировал.

Вихру не понадобилось много времени, чтобы, открыв глаза, оценить свое положение. Запястье взвыло болью, когда он дернулся, надеясь успеть первым атаковать нависшего над ним ментального мага.

Одна ладонь Эльсы уперлась в плечо мятежника, пальцы другой впились в запястье, заломив руку за спину.

— Церковница?! — обернувшись, Вихр увидел по-мальчишески детские черты, и сцепил зубы, когда руку пронзила новая волна боли. — Проклятый маг, ты привел в Убежище…

Воздух вокруг переполнило жаром, и голова мага, казалось, в то же мгновение раскололась от пронзительного звона, едва не лишившего его сознания. Напряжение в теле Вихра ослабло, маг прерывисто задышал.

— Лучше не делай так больше, договорились? — сквозь заполнивший голову гул до него донесся голос Дэрка. — Мы пришли с благими намерениями. Будешь вести себя смирно?

Вихр качнул головой, и Эльса отпустила его руку, оставив на ней красные следы от пальцев. Исподлобья глянув на Дэрка, пригрозившего пальцем, он сжал кулаки, туша заклубившееся на ладонях пламя.

— С Волином было никак не ужиться, да? — как бы между прочим спросил Дэрк, переведя внимание на испещренный символами монолит. Повернувшись к Вихру спиной, будто бы тот был безобиднее младенца, ментальный маг приблизился к исполинской плите, изучая начертанные на ней знаки. — Когда вы вставляли нож ему в спину, он случайно не упоминал, что мне можно доверять?

— Не упоминал, — огрызнулся Вихр, поднимаясь на ноги под пристальным взглядом Эльсы. Она едва доставала ему до груди, но во взгляде девочки таилось что-то, что вызывало в маге дрожь. На какой-то момент ему показалось, что вспышка боли, ослепившая его разум, была послана отнюдь не Дэрком. — Да и много ли доверия словам умалишенного?

— Храм таки свел старика с ума? — Дэрк посмотрел на блики пламени, пляшущие в заполнившей чашу воде, и поспешил отвернуться. — Да, пронимающее местечко. Я бы и сам рад не заходить сюда лишний раз, но не знаю здесь больше мест, где мы бы могли спокойно поговорить.

— Поговорить? Давай, скажи еще, что не вытащил все, что тебе нужно, из моей головы!

— Ныне залазить в головы жителей Огнедола, пусть даже и магов, — дурной тон, — подала голос Эльса. — Конечно, если в том есть крайняя необходимость, допустимы и подобные меры, но они не приветствуются, тем более в отношении союзников.

— Союзников?! — прыснул Вихр и помрачнел, вспомнив последние донесения. Один из посылаемых на Поверхность разведчиков даже смог сделать копию речи Всевидящей Матери, свиток с которой теперь валялся среди прочих в его доме. — Ах да, эта ваша подачка — способ выманить магов и прикончить всех за раз.

— И как ты живешь с такими бредовыми идеями?

— То есть Всевидящая Мать, объявляющая магов равноправными членами общества, по-твоему звучит менее безумно?

— Времена меняются, что уж говорить о людях, — Дэрк развел руками.

Письмена за спиной Дэрка разгорелись сильнее, наполняя храм дневным светом, и постепенно померкли, вернувшись к своему прежнему несмелому мерцанию. Присвистнув, ментальный маг на всякий случай отошел подальше.

— Это что такое было? — после свержения Волина Вихр несколько раз заходил в храм и разглядывал монолит, что так старательно оберегал старик, но все это время камень не проявлял активности, слабо светясь, будто дремлющий вулкан.

— Хотел бы я знать, — вспышка света могла привлечь внимание, а значит времени у них оставалось все меньше. — Правда, есть у меня идейка. Камень реагирует на возвращение хозяина этого города.

— Хозяина? Что за чушь? Я видел перевод этих надписей. История о племени искусных магов камня, вымерших много веков назад. Не станешь же ты рассказывать басни об их духах, вернувшихся из Моря Теней?

— Позволь полюбопытствовать, речь о переводе, тот самом переводе, который изготовил для Волина сбежавший лучник? Смиренный? — Дэрк усмехнулся, гадая, когда же Вихр сам все поймет. — И ты думаешь, что там есть хоть слово правды? Интересно, чего же он там наплел. Нет, Вихр, эти стены возвели не какие-то там укротители камня, а всего лишь один человек. И его потомок сейчас здесь, вернулся, чтобы забрать то, что его по праву. Да ты и сам все увидишь.

Спина Вихра похолодела, а сам он оглянулся на дверь храма, за которой мирно дремали его люди. Дурак-Волин, как он только мог довериться ментальному магу? Нужно было избавиться от церковного прихвостня, когда еще был шанс. Теперь же слишком поздно.

«Или нет», — Вихр был готов к одному единственному удару, который мог стоить ему жизни, но безопасность Убежища была превыше всего.

— Что за дикарство? — сила пламени, не успевшая вырваться наружу, застряла где-то в локте, разрывая его изнутри. Эльса негодующе смотрела на мага, быстрее отца поняв его намерения. — Мы пришли с миром и желанием помочь, ты же бездумно рвешься в драку с ментальными магами. Так почему нам стоит продолжать уговаривать тебя внять нашим словам, а не подчинить себе и оставить лишь безвольным наблюдателем в собственном теле?

— Эльса! Это лишнее, — окликнул дочь Дэрк и, к своему удивлению, вместо неприятия в ответ получил усталое согласие. Убедившись, что ситуация все еще под контролем, он обратился к Вихру. — Послушай, никто не пытается водить вас за нос. Раз ты знаешь о том, что произошло в Огнедоле, я могу лишь заверить, что все действительно так. Маги много сделали для победы, и пусть Церковь была бы рада закрыть на это глаза, у нее больше нет такой власти. Так же, как нет власти и у вас, воспользовавшись ситуацией, устроить побоище. В Огнедоле больше не будет вражды между магами и церковниками, видимой или скрытой. Все, что вы можете, — это оставить Убежище и подняться наверх, жить свободно, по совести, не боясь притеснений со стороны Церкви. Ни Орден, ни Всевидящая не допустят, чтобы из магов вновь сделали изгоев. Но и мстить никто не позволит.

Вся сущность Вихра голосила, что верить магу нельзя, и в тоже время подвергала сомнению правильность старых понятий. В одном девочка была права: они могли бы не сыпать любезностями, а взять то, что хотели. Маг окончательно убедился, кто стоит перед ним — с ментальным даром и силой церковницы, она не могла быть никем иным, как следующей Командующей. Вихру даже захотелось поверить в искренность их слов, но мысль, что все это лишь хитрая ловушка, остановила его. А затем символы на монолите вспыхнули вновь.

— Что вы хотите? — хмуро спросил Вихр.

— Поговорить с каждым магом Убежища, чтобы убедиться в его лояльности к новым законам. Сам понимаешь, мы не можем просто взять и выпустить ораву одержимых ненавистью магов на поверхность. Не для того там строили мир, чтобы твои молодчики все разворотили. Конечно, они будут куда сговорчивее, если ты, к примеру, созовешь общее собрание и сам все им скажешь.

— А если нет? Как бы вы ни были сильны, но всех вам не удержать. Мы не всегда жили здесь и можем уйти так же, как и пришли.

— Думаешь, мы об этом не позаботились? — Дэрк кивком указал на растревоженный монолит. — Из города даже жук не выползет, пока мы не…

Трубный зов прокатился по предрассветному Безвременью, будя жителей и задремавших на карнизах кошек. Фонари под сводом ярко загорелись, выискивая скрывающихся в тенях нарушителей спокойствия.

— Кажется, что-то пошло не по плану, — Вихр криво улыбнулся, наслаждаясь озадаченным видом ментального мага.

Аромат свежих булок с вишней почти выветрился, когда в комнату вошла Бритта, на ходу поправляя шнуровку на рукавах.

— Мы уж думали, что ты променяла наше общество на сон в мягкой постельке, — насмешливо бросил Ренар, нехотя отлипнув от чашки чая. На протяжении часа ожидания он несколько раз подогревал напиток, забывал о нем, пока тот опять не остывал, и снова грел, беззастенчиво оставляя на чашке черные подпалины.

— В следующий раз приходи со своими чашками, — ворчливо буркнул портной, даже не обратив на пришедшую Бритту внимания. Он давно устал уговаривать мага прекратить портить посуду и теперь с меланхоличным видом изучал лекала.

— Пусть Вихр и засыпает, стоит ему переступить порог дома, но тетушка Боя взяла дурную привычку до глубокой ночи сидеть за книгами, так что незаметно не выскользнуть, — нехотя сказала Бритта, кивком поздоровавшись с Сорро. — Так может теперь вы расскажете, в чем причина этого собрания.

— В слухах, моя милая, — взмахнув ломтем вишневого пирога, произнесла Картилья, и откусила кусок, роняя крошки на стол под тихое ворчание портного.

— Вы о донесениях с Поверхности? Мне казалось, вопрос с речью Всевидящей мы уже обсудили. Доверять Церкви недопустимо, о чем еще здесь говорить?

Картилья переглянулась с Хассу. В их памяти еще был свеж разговор о раздобытом Ренаром тексте выступления в Этварке и новоизданных законах. Тогда мятежники попортили друг другу немало крови, споря о том, как им стоит поступить. Перевес оказался на стороне портного, без устали твердившего об опасностях, подстерегающих их на поверхности.

«Твоя б воля, ты бы и вовсе не оторвал задницы со стула, ленивый толстяк», — за вежливыми улыбками Картилья умело прятала свое недовольство исходом встречи и не собиралась оставлять все, как есть. С поддержкой Ренара и Сорро, рвущегося отомстить за сестру и весь род магов, ей удалось убедить Хассу прислушаться к ней.

— Дело не только в Церкви, — Ренар отставил чашку в сторону. — Ходят разные слухи. О том, что именно случилось в последнем сражении с Потусторонними, как их называют на Поверхности. Багровые стрелы, убивающие плюющихся огнем гигантов, взрывы, прикончившие главную тварь — это все не мог сделать просто талантливый маг.

— Допустим, со стрелами — знакомая песня. К взрывам можно приплести какого-нибудь одаренного мага — были такие умельцы в прошлом (я немного изучил литературу), — Сорро недовольно скривился в ответ на удивленные взгляды. — Но не кажется ли вам все это слишком странным? Кто-то, чья сила выходит за пределы нашего понимания. Багровый дым, все пробивающие стрелы, умение исцелять, а его переводы? Откуда Смиренный мог знать язык Безвременья?

— На что ты намекаешь? — спросила Бритта, устав от речи Сорро, становящейся все эмоциональнее.

— Многовато странностей, — подытожил Ренар. — Как я и сказал, прогуливаясь по Поверхности, я насобирал немало занятных басен. Поговаривают, что вместе с Потусторонними вернулся и Первый — спасти Огнедол, как тогда, две тысячи лет назад.

— Вздор! Ты теперь в свои донесения и небылицы забулдыг добавляешь?

— А ведь верно говорят, что у тебя норов как у укротительницы огня, — Ренар прыснул в кулак. Пригладив волосы, он продолжил. — Я тоже считаю подобные россказни порождением одурманенного выпивкой ума. Но что, если взглянуть глубже? Что, если в Огнедол вернулся не Первый, а его потомок. Ведь никому не известно, что случилось в Каньонах Спасения. Да, говорили, что Первый погиб, но никто не видел его тела.

— Вы предполагаете, что тот лучник, Смиренный…, — Бритта не закончила, отказавшись озвучивать столь откровенный бред.

Произошедшее в Убежище несколько месяцев назад не прошло для нее бесследно. Безрассудство Картильи, ее собственная недальновидность и их общая легкомысленность поставили всю общину под угрозу. Каждый день после побега Смиренного Бритта засыпала с мыслью, что утром ее встретят оковы Ордена. Время застыло, а дни наполнились бесконечной чередой мучительных мыслей, но Убежище продолжало существовать в тишине и покое, не тревожимое более тварями с Глубин и визитерами с Поверхности. Со временем страх утих, но тень, залегшая между ней и остальными, не исчезла.

Она взглянула на свою ладонь, хранящую шрам, оставленный ее, вероятно, лучшей ученицей из всех.

— Мы знаем не так много, чтобы судить твердо, а строить догадки…, — Ренар цокнул языком и покачал головой. — Но и оставить подобные разговоры без внимания мы не можем. Поэтому было решено собрать небольшой отряд и разведать все хорошенько.

— Вы собираетесь оставить Убежище?! Без дозволения Вихра?!

— Бритта, ты же умная девочка и должна понимать ситуацию, — пропела Картилья, оставляя свое прибежище рядом с Ренаром и направляясь к девушке. Длинные, почти невесомые пальцы легли на плечи Бритты, соскальзывая вниз и приобнимая. — Твой брат — герой, боец, за ним последует каждый маг Безвременья, потому-то он и занял место Волина. Но ему недостает гибкости ума, чтобы самому выбирать, куда идти. Поэтому есть мы, те кто денно и нощно заботится о благополучии Убежища.

— Поэтому вы хотите сбежать под покровом ночи? Зачем тогда говорите об этом мне?

— Потому что мы не преступники. На Вихра и без того многое навалилось в последнее время. Хассу останется здесь, так как долгие переходы не для него, — Ренар окинул толстяка насмешливым взглядом, — и сообщит ему, когда мы уже покинем Убежище. Но нам не хватает способного мага камня, которому можно доверять, и кто разделяет стремление защитить нашу общину.

— Хотите, чтобы я пошла с вами?

— А разве ты не хочешь взглянуть на Поверхность? Подумай, сколько мы можем сделать для общины, есть оставим Убежище? Пусть Всевидящая и намерена выпустить магов Колодцев, предварительно науськав на них ментальных магов, но не будут же они проверять всех магов Огнедола! А среди них найдется достаточно тех, кто тайно разделяет наши убеждения.

— Хватит поливать мне уши медом, — Бритта высвободилась из рук Картильи и с претензией взглянула на Сорро. Конечно, он не мог упустить возможность поквитаться с Церковью. — И что, прямо сегодня?

Хассу вскочил на ноги, устав скрывать свое нетерпение. Рубашка над животом собралась складками, вынудив портного одернуть полы. За последние месяцы Хассу стал еще шире, чем прежде.

— Лучше поторопиться. Сегодня на одной из дверей дежурят ребята, которых я знаю. Они пропустят без вопросов, а потом даже и не вспомнят, кого видели.

— В любом случае мы подставим кого-то из них, — буркнула Бритта, когда портной нетерпеливо выпихивал ее за дверь, подгоняемый похватавшими свои вещи магами.

— Я обо всем позабочусь, не надоедай.

Бритта не удивилась, когда, пыхтя и беззастенчиво шаркая, Хассу вел их темными переулками. Маршруты и время патрулирования были известны Ренару, а значит и сварливому портному, который не преминул ими воспользоваться. Пригибаясь, чтобы не задеть свесившуюся под тяжестью плодов ветку яблони, Бритта думала, для каких еще целей Хассу использует знания, полученные по праву негласного советника Вихра.

С момента побега Смиренного и его товарищей в Убежище многое поменялось. Все произошло так быстро, что Бритте порой казалось, будто она уснула в одном месте, а проснулась в совершенно ином. Патрули были усилены, а в тренировочном лагере объявили набор новичков, которых теперь тренировали не для охоты на пещерных пауков и крысопсов, а для сражения с людьми. Волин отправился в паломничество (так сказали жителям), оставив после себя старостой Вихра. На самом же деле полу-спятивший старик был изгнан из Безвременья, и Бритта не была уверена, что его предоставили самому себе, и улыбка Картильи, предложившей провести старика за границы города, была главным источником сомнений.

Спустившись к озеру, маги нырнули в редкие заросли сирени — результат любви Донны к озеленению, распорядившейся принести к тренировочным корпусам плодородной земли и засадить источающим сладкий аромат кустарником. Бритта посмотрела вверх и ей показалось, что в этой части фонари Безвременья светят тусклее, чем следует.

— Без единого патруля, как и обещал, — прошептал ей на ухо Сорро, также не питающий к портному теплых чувств. И если в своем недоверии лучнику-Смиренному они были едины, во всем остальном Хассу предпочитал отсиживаться в стороне со своим шитьем и не встревать в что-либо значащие дела.

— Пришли. Надеюсь, вы ничего не забыли? — через плечо бросил толстяк, завидев вдали пятно света, в котором сидели стражи, и тут же налетел на выставленную руку Ренара.

— Тише, — маг остановился и указал на охраняемую дверь.

Пламя в светильнике рядом дрожало и пульсировало, отчего казалось, что камень вокруг оживает. То, что дело не в зашевелившихся сонных тенях, а в самом камне, маги поняли, только когда пещерный бок с тихим шорохом выпустил отростки, схватившие караульных. Извивающийся, словно щупальце, каменный хлыст оглушил их, и в мигнувшем свете фонаря появился неизвестный. Воздев руки, он какое-то время смотрел на дверь, и обострившийся слух Хассу уловил скрежет камня внутри стены.

— Он что-то сделал с вратами! — просипел толстяк. — Вторжение!

— Сейчас разберемся, — Ренар рыжей рысью выскочил из сирени и из земли вокруг неизвестного проросли огненные языки, готовые пережечь ноги чужака. Лизнув воздух возле его колен, они пугливо отпрянули.

Раздраженный вмешательством Сорро, Ренар обернулся, но, прочтя на его лице недоумение, мужчина понял, что его пламя подчинил не он.

— Быть того не может. Давайте тревогу! — Ренар знал лишь одного мага, которому служил и камень, и пламя, и мысль, что в Убежище явился Командор Ордена, страхом обожгла привыкшее к схваткам сознание.

Но к нему обратилось не каменное безразличие маски, издали виденное ним когда-то, а совершенно живое лицо юноши, в миг исчезнувшее за столбом земли и камней. Пламя не смогло оттолкнуть обрушившийся на мага земляной вал, обхвативший тело доспехом, не позволяющим сдвинуться с места.

— Бритта! — Ренар мог только предполагать, что товарищи за его спиной оказались в той же западне, но не понимал, почему укротительница камня медлит. Лишь опустив взгляд, он заметил под сковавшей его пылью медный блеск камня, из которого было выточено Безвременье.

— Не сопротивляйтесь. Я не хочу вредить вам, но и позволить уйти не могу, — произнес чужак, приблизившись к магам. — Я вернусь и освобожу вас.

«Ну же», — стиснув зубы, твердил про себя Ренар, пока каменная кожура покрывала лицо, оставив только небольшое отверстие для дыхания. Мир исчез за закрывшей глаза чернотой, когда сквозь плотный заслон до него донесся гул рога, спрятанного в складках камня неподалеку от двери. Он бы усмехнулся, если бы мог пошевелить хотя бы одной мышцей: Хассу времени зря не терял.

Когда взвыл рог, наполняемый посланным Хассу ветром, нутро Кристара болезненно сжалось. Без проблем перекрыв первые четыре хода, он надеялся, что и оставшиеся два не вызовут сложностей. Он до последнего верил, что задание в Убежище, — его шанс избавиться от сомнений остальных в его силах, положить конец щадящим улыбкам, скрывающим излишнюю опеку. Родство с Первым магом дало ему выдающиеся способности, но много ль они стоили, когда он все еще оставался мальчиком из Берилонского дворца, тренирующимся по утрам на деревянных мечах?

После битвы с Потусторонними разве что Люфир не пытался носиться с ним, но в те недолгие моменты, когда им доводилось оказаться рядом, он замечал, что даже лучник бдит каждый его шаг, готовый устранить угрозу.

«Вот незадача», — Кристар стиснул кулак, и камень вокруг рога сжался, прерывая его песнь. Такое выступление наверняка перебудило весь город, и теперь оставалось только поторопиться.

Оставив позади закованных в камень магов, Кристар ринулся к теням, заметив людей, по тревоге покинувших приземистое строение на берегу озера.

Он держал в памяти каждый закоулок города, потратив не один день на его изучение. Когда Люфир показал ему помятый дневник, исписанный символами Моря Теней, и перевел текст на последних страницах, Кристар загорелся идеей подземного города и даже построил его настольную версию, руководствуясь чертежами лучника. Лестничные пролеты, подвесные сады, тянущиеся вверх колоны, зажавшие пышнотелые здания, будто корсеты — все это было ему знакомо. Он не единожды изучал эти же улицы на своем макете, но стоило ему первый раз воззвать к камню Безвременья, как память о них словно пришла к нему еще с древних времен, вынырнув из крови предка. Он больше не пытался вспомнить, где находится последняя, шестая дверь. Он знал это.

Город пробуждался лихорадочно, крикливо. Встревоженные маги выбегали из домов, то здесь, то там вспыхивали яркие сгустки пламени, разгоняющие мрак по закуткам, где стены заботливо принимали Кристара в свои объятия, пряча от пробегающих мимо патрулей.

Взглянув на фонари, сеющие с высоты мягкий свет, Кристар приглушил их, торопливо поднимаясь по лестнице, ведущей к ивовому саду. Гибкие ветви спустили вниз длинные косы, в завесе которых он переждал, пока очередной патруль умчится вниз на поиски Вихра. Ни его сестры, ни самого старосты не было в доме, и Боа металась от двери к двери, разыскивая своих детей.

«Последние», — коснувшись перил у самого верха лестницы, Кристар застыл. Камень нашептал ему о магах, собравшихся в ведущем к двери проходе и готовых оборонять его от чужаков. Их было семеро, и один из них шел прямиком к лестнице.

Перемахнув через перила, Кристар прыгнул в черноту пропасти, хватаясь за услужливо протянутый камнем выступ. Стена рядом взгорбилась, скрывая его от взгляда патрульного.

Переведя дыхание, Кристар создал под ногами небольшой балкончик и, проделав щель в камне, взглянул на зависшую в стороне площадку. Встревать в драку он не хотел, тем более учитывая, что возле этой двери были немалые наросты камня, подвластного воле любого мага земли. Нужно было отвлечь их внимание.

Невысокая трава боязливо пригнулась, когда на нее опустились каменные лапы трясинного кота, спрыгнувшего с уступа над головой Кристара. Движения зверя были грубы, пока волей юноши камень не измельчился в песок. Вырвав клочья травы, кот прыгнул в проход, разевая пасть, но вместо рыка из нее вырвались клубы огня, изливающиеся на землю и освещающие лица озадаченных магов. Играючи, зверь сделал несколько шагов им навстречу и, взмахнув хвостом, кинулся назад, преследуемый магами.

Вслед за котом из прохода вырвались огненные стрелы и каменные снаряды, пытающиеся поспеть за вертким порождением магии земли. Но тот изворачивался и вертелся, успевая уйти от атаки. Несколько камней увязли в его груди и стали частью зверя.

— Проклятье, не дайте ему уйти! — прокричал один из стражей, спрыгивая на следующий лестничный пролет, чтобы опередить монстра. Когда пламя не остановило зверя, магу только и оставалось, что отскочить в сторону, чтобы не оказаться сбитым с ног помчавшимся во весь опор котом.

Кристар вел созданного ним голема и преследующих его стражей до тез пор, пока не утратил контроль над камнем и тот не рассыпался бесформенной грудой у ног выскочившего, как и все из дома, десятилетнего мальчишки. Оставалось всего несколько минут, прежде чем караульные возвратятся к двери, и один маг, оставшийся охранять проход.

Опережая Кристара, покинувшая перила золотистая змея проползла в траве и свилась кольцами в тенях, готовясь броситься на последнего стража. Сорвавшийся со свода камень отскочил от неуязвимого тельца, подпуская полоза к жертве. Рывок, и тугие кольца сжались на шее стража, не давая вдохнуть.

Проскочив мимо мага, завалившегося на стену и пытающегося сорвать с горла удавку, Кристар приник к двери, сращивая ее с защищающим Безвременье неприступным камнем.

По мимолетному взмаху руки полоз ослабил хватку, падая в траву и скрываясь в камнях. Кашляя и все еще хватаясь за горло, маг сжал кулак, заставляя камень срастись, перекрывая выход. Камень разошелся так же легко, как и сомкнулся, выпуская бегущего прочь Кристара. Страж ринулся следом, перебарывая боль в горле и хрипло зовя остальных.

Кристара и Храм четырех стихий разделяла спутанная вязь лестниц, спускающихся к садам и возносящимся ввысь, где сумерки тревожили неритмичные вспышки света, вырывающегося из высоких окон. Преследуемый, Кристар прыгнул к стене пещеры, ступая по вырастающим из камня ступеням, и двинулся к храму, обминая лестничные пролеты, звенящие под каблуками караульных.

— Вот он, вот! — просипел страж, указывая на беглеца, и вновь зашелся кашлем.

Ступени за спиной Кристара исчезали, а воздух раскрасился всплесками посылаемого ему вслед пламени и свиста ветра. В какой-то момент руку обожгло и кожу защекотала заструившаяся к локтю кровь. Обругав себя за недальновидность, Кристар на бегу окружил обращенный к стражам бок каменной броней. Город шумел в стороне, занятый своими хлопотами и не замечающий происходящего за широкой завесой из зеленых крон и золотистых крыш.

Всего ничего оставалось до храма, а вместе с тем и до защитников Убежища, бегущих наперерез нарушившему покой города чужаку.

Дэрк нервно дернулся, а на лице Вихра расплылась ликующая улыбка, когда двери храма распахнулись, словно тряпичные занавеси. В просвете появился Кристар, наполовину облепленный каменным панцирем, и, сопровождаемые ярким светом монолита, двери с грохотом захлопнулись перед почти схватившими нарушителя магами. Успев заметить внутри старосту, они обрушили на вставшую перед ними преграду ливни огня и камня, прежде чем страх перед молчаливой нерушимостью храма взял свое.

Пытаясь отдышаться, Кристар обвел помещение взглядом и, заметив стройные бойницы, взмахнул руками, призывая камень вокруг них сойтись грубыми рубцами, не выпуская наружу ни капли света.

— Простите за поднятый шум, — с болезненным замиранием сердца он глянул на Дэрка, ожидая разочарования во взгляде.

— Главное, что сам цел, а то я уж думал отправляться тебе на выручку, — ментальный маг расслаблено поболтал в воздухе рукой и опустил тяжелую ладонь на плечо Вихра, в котором не осталось и намека на веселье. Он до последнего надеялся, что первыми, кто ворвется в храм, будут его люди, и никак не ожидал увидеть мальчишку, чьей воле повиновался храм. — Что с выходами?

— Все перекрыты. У предпоследнего меня застали врасплох, но никто не пострадал, — Кристар наконец отпустил защищавший его камень, и тот осыпался на отливающий медью пол. — Все в порядке. Маленькая царапина, — поспешил оправдаться он, зная, что ему не спрятать окровавленный рукав.

— Люди в панике, — заметила Эльса, прислушиваясь к шуму за дверью. — С этим нужно что-то делать, пока они не стали неконтролируемы.

— А это уже выход нашего бравого командира отрядов снабжения, — Дэрк хлопнул Вихра по плечу, с усмешкой наблюдая, как воздух вокруг мага становится жарче. — Ты же ним был раньше? Не горячись, а лучше послужи доброму делу.

— Они разорвут вас на части. Три мага не остановят тысячу, — с выправкой послушника упрямо процедил Вихр, едва сдерживаясь, чтобы не наброситься на ментального мага.

— Три мага и все Безвременье, Вихр. Или ты еще не понял? Давай я объясню. Этот город для вас больше не убежище. Это темница, которую вы сможете покинуть, только получив наше одобрение. А мертвецы, как ты знаешь, не сильно разговорчивы. Так что я предлагаю тебе выйти к своим людям и сделать все, чтобы каждый из них смог подняться на поверхность и счастливо жить дальше. Ты же умеешь произносить проникновенные речи?

— Я ничего им не скажу.

— Упрямец! — слух Вихра обжег голос Эльсы, прозвеневший под самым сводом храма. — Тебе предлагают добровольно спасти их жизни, а ты противишься. Если ты сам этого не сделаешь, тогда я заставлю тебя!

Монолит тревожно замерцал, переняв беспокойство Кристара, даже на себе ощутившего, как пространство храма заполняется удушающим давлением выплеснувшейся ментальной силы. Он впервые почувствовал столь бесстыдное давление, окутывавшее голову чем-то вязким, от чего внутри становилось не по себе. Кристар понимал, что сила Эльсы направлена не на него, что она всего лишь вышла из-под контроля, но даже боялся представить, что же тогда чувствовала Оника, когда девочка целенаправленно пыталась забраться в ее сознание в их первую встречу.

— Эльса, хватит, — произнес Кристар, заметив, что он остался единственным, кто способен говорить. Тогда как Дэрк, нахмурив брови и поднеся руку к виску, пытался скинуть с себя наброшенные дочерью оковы, Вихр склонился к земле, не в силах оказать сопротивление.

Не потеряв гордого вида, Эльса взяла себя в руки, сверху вниз глядя на согнувшегося у ее ног мага.

— Ты сделаешь, что должен, для этих людей? — холодно поинтересовалась она.

— Да, — выдавил маг, с трудом приходя в себя.

За дверью Храма четырех стихий их ждала растревоженная толпа, брызжущая паникой и непониманием. Кто оделся, а кто, как и был, в ночных сорочках, окружил подпирающие тяжелый свод статуи. Блики зажженных огней плыли в озерце в гигантских ладонях. Пришедшие беспокойно смотрели на дверь, иногда озираясь на приносящих старшим донесения бойцов. Командиры групп снабжения мрачнели и что-то зло отвечали беспокоящим их подчиненным, свирепо поглядывая на запертые наглухо двери.

Площадь мгновенно оживилась, когда желтое озеро света разрезал белый луч. Собравшиеся у храма отряды приготовились ко встрече с неприятелем, но к ним, разминая плечи, будто ему было тесно в собственном теле, вышел Вихр.

— Спокойно, все в порядке, — он оглянулся на полуоткрытую дверь, где под крышей храма осталась троица, ожидая его действий. Он чувствовал, как на мыслях сжимается рука ментального мага, готового повернуть вспять любое его слово, стоит ему только ослушаться. — Я рад, что вы все здесь, и прошу прощения за утреннюю сумятицу. Все вы знаете о полученных несколько недель назад сообщениях о происходящем на Поверхности. Я не горазд складывать фразы, и старейшиной вы меня выбрали, чтобы я заботился о безопасности магов Убежища, и об этом я…

— В городе чужаки! Они что-то сделали с вратами, и мы не можем выйти ни через одни из них, — вспылил один из командиров отряда, тыча пальцем за спину Вихра. — Мы видели, как преступник ворвался в храм!

— Он не преступник, а наш союзник, — слова мага породили шквал непонимания. Хмуро осмотриваясь, Вихр искал Картилью и сестру. Все время его главенствования они отвечали за провозглашение речей и связь с простыми жителями Убежища. Сев на место Волина, Вихр, как и был, остался командиром отрядов снабжения, но никак не старейшиной. — Возьмите себя в руки и выслушайте! За прошедшее время нам удалось выяснить, что известия об освобождении магов из-под гнета Церкви абсолютно правдивы. Теперь каждый живущий здесь укротитель стихии может подняться на Поверхность и жить мирно, не боясь притеснений с чьей бы то ни было стороны. Да! Это все возможно! Я знаю, что Безвременье стало для всех нас домом, но только подумайте о том, что наши дети смогут увидеть синеву летнего неба! Мир изменился, и отныне маги могут занять в нем достойное место.

Толпа расшумелась, переглядываясь и ища тех, кто бы подтвердил слова старейшины. Многие, кто таил в душе надежду когда-нибудь покинуть Безвременье и вернуться к обычной жизни, смотрели на спавших с лица стражей Убежища и сами сникали в молчаливом недоверии.

— Но есть еще одно! Вся наша община находится в опасности. И причиной тому предатели, затаившиеся среди нас. Они поставили своей целью пошатнуть порядок в Убежище и под знаменами справедливого отмщения навлечь на нас гнев Церкви и Ордена. Записать нас в ряды преступников и тем самым лишить возможности подняться на Поверхность!

Сумятица среди собравшихся у храма магов росла с каждым словом Вихра. Все больше людей поднималось с улиц, толпясь на лестницах и в садах ниже. Парящие над их головами ветра разносили слова старосты, привлекая все больше жителей Безвременья, слоняющихся в поисках объяснения поднятой тревоге.

— Но нам удалось опередить нечестивцев. Поэтому, для общего блага, Убежище будет закрыто, пока мы не обнаружим предателей и не предадим их суду. В их же поиске помогут наши друзья. Думаю, многие из вас слышали о Дэрке Крайснере, который внес особый вклад в…, — слова Вихра проглотила поднявшаяся буря недовольства. Те, кто знал ментального мага, появившегося из дверей храма в сопровождении девочки и юноши, помнили его отнюдь не за доблесть и верность.

— Этот мерзавец увел моего супруга на поживу Ордену и церковникам, о каком вкладе ты говоришь? — выкрикнула из толпы узколицая женщина и ее поддержали еще с десяток человек.

— Доверять церковничьему псу, из-за которого мой сын теперь умирает в Колодцах?! — несколько человек схватили за руки приземистого мужичка, готового броситься на Дэрка, а затем и на Вихра.

— Спокойнее! Больше никто нигде не умирает. Ваши близкие сейчас освобождаются по приказу Всевидящей Матери, если их уже не отпустили. И вы сможете встретиться с ними, как только окажетесь на Поверхности, — прогремевший голос Дэрка привлек внимание даже самых крикливых. Он удивлялся, как никто еще не решился запустить ему в голову чем-нибудь увесистым. Вглядываясь в лица, он видел простых людей, не привычных к боям, среди которых лишь немногие носили в себе дыхание минувших битв. — Но для этого, вам нужно получить наше одобрение. Беспокоиться стоит лишь тем, кто замыслил недоброе. Все, что вам нужно, — это побеседовать пару минут со мной или моей соратницей, — Дэрк указал на миролюбиво улыбающуюся Эльсу, — а дальше мы сформируем группы, которые покинут Убежище под нашей защитой одна за одной, чтобы начать наверху новую жизнь.

— Не слушайте его! — тонкий, как осиновый лист, и звонкий, как весенняя капель, юноша вскочил на один из каменных пальцев пруда, обращаясь к людям вокруг и тыча пальцем в Дэрка. Алый шрам печати пылал на его лбу, словно мак в солнечный день. — Этот человек пришел сюда, чтобы хитростью выманить вас из безопасного места. Он говорит о Церкви и об Ордене, так разве не эти две структуры вынудили нас спрятаться под землей? Все это лишь для того, чтобы вы забыли, кто вы есть, и продали душу Ордену, который оказался не так умел, чтобы найти и сломить Безвременье, но достаточно гнусен, чтобы лживыми обещаниями свободы и мира вытащить нас из-под хранящего нас свода и схватить там, на Поверхности.

— Вот дурак малолетний. Если все так, как ты говоришь, то почему я не привел Орден прямо к вашим дверям?

Юнец на мгновенье уязвленно затих, но тут же вспыхнул вновь, отыскав нужный ответ. Детские ручки дергали его за полу туники, прося спуститься вниз и не накликать на себя беду, но в своем праведном запале, он собирался идти до конца: из-за стоящего перед ним человека он и его сестра в одночасье потеряли обоих родителей, отправившихся на замышляемый в Берилоне мятеж.

— Безвременье неприступно! Камень города неподвластен ничьей воле, его нельзя разбить или сдвинуть с места.

— Ты, видно, по юношеской горячности, упустил из виду, что двери, защищавшие город, стали частью оборонной стены. А раз кто-то смог их основательно запереть, значит, мог бы и открыть и без вашего позволения, — Дэрк ухмыльнулся, выжидая следующего выпада мальчишки, но тот молчал, глотая раздирающую его изнутри ярость. — Единственная причина, почему Орден не тревожил ваш город, это то, что с первого дня его основания Смиренные защищали свободных магов, в том числе и вашу общину. Все эти годы Орден знал об Убежище, где оно находится и сколько магов живет под его защитой.

— Ложь! Орден ловил отступников, принуждал их служить Церкви!

— Кто-то же должен был, — юноша дернулся и обернулся, чтобы встретиться взглядом с невидящими глазами Слепой.

Всю дорогу к храму ее заблаговременно пропускали, сторонясь, словно больную, и проложенная ею тропа из расступившихся людей еще не успела сомкнуться. Пользуясь случаем, в просвете появлялись детские головы, любопытно глазеющие на людей у храма.

— Дэрк Крайснер не лжет, — продолжила она. — И пусть его слова кажутся вам небылицами, но Орден Смиренных, так или иначе, заботился о будущем каждого вольного мага. И делал это потому, что его главой является мятежник, бывший одним из организаторов восстания двадцать лет назад. Тем, кто в тот день покинул Убежище и больше никогда в него не возвратился.

Тишина рухнула на площадь перед храмом оглушительной лавиной, в которой только малолетние дети продолжали дергать отцов за рукава, но те молчали. В Безвременье было непринято вспоминать события двадцатилетней давности, а также тех, кто тогда не вернулся к своим семьям.

— Пусть будет так. Я не посягну на истинность твоих слов, провидица, — первым заговорить осмелился одетый в рыжую бороду и лохматую шевелюру мужчина. — Но много ли стоит слово Всевидящей? Что, если мы последуем за тобой, и сгинем так же, как и сотня наших братьев и детей? Что если Орден падет перед Церковью, и все мы станем лишь зернами на ее жерновах?

К удивлению Дэрка на сторону рыжебородого встали почти все, кто жался у подножья храма. Испуганные надвинувшимися внезапно, словно зимний закат, переменами, маги искали себе опору в том, кто не побоится высказать мнение многих. Они позабыли о Вихре, пылком юнце, даже о Слепой, к которой придвинулись совсем близко, едва не толкая локтями. Соблазненные обрисованным Дэрком будущим и пугливо озирающиеся на нависшие над ними тучи горестного опыта прошлых лет, они с нетерпеливой дрожью в коленях ждали разрешения спора.

Он чувствовал их. Камень доверительно шептал о переминающихся ногах, ногах, перекатывающихся с пятки на носок и постукивающих друг о друга каблуках. Он читал в этих ударах стук сердец, чья жизнь сейчас может либо обрести новый смысл, либо преисполниться мучениями, пока время не оборвет их терзания. Опустив глаза, он видел, как излучаемый монолитом свет пульсирует, сотрясая его тень, побуждая сделать хоть что-нибудь.

— Мир между церковниками и магами был заключен не только для защиты прав укротителей стихий, но и для безопасности всего Огнедола, — Кристар шагнул вперед, выходя из луча света и зажигая над головой крошечную звезду, чтобы видеть лица каждого мага, и чтобы каждый видел его. — От того, сможем ли мы жить бок о бок, без розни и междоусобиц, зависит, проснемся ли мы завтра. Подумайте о будущих поколениях, о мире, который их встретит, и о том, что скажете им, когда они спросят, что вы сделали, чтобы все было иначе? Вы можете и дальше прятаться здесь, а можете подняться наверх и помочь построить новое общество, переборовшее недуги прошлого. А тем, кто боится ига Церкви, я скажу, что буду защищать каждого незаслуженно притесненного мага, а вместе с тем и будущее Огнедола.

— Изысканные речи не придадут тебе силы! — юнец, так и не слезший с каменных ладоней, ощерился обиженным щенком. Хоть и выглядел молодо, он был не младше Кристара и понимал, как мало может такой, как он, и как глупо звучит в его устах речь, достойная полководца.

— Верно говоришь, малец, — парень, раскрасневшись, улыбнулся, получив поддержку от рыжебородого. — Почему мы должны брать на веру слова желторотого мальчишки, который настолько горячен в своем гоноре, что разбрасывается обещаниями, которых ему не выполнить.

Улыбка исчезла с лица Эльсы. Как и отец, она смотрела на Кристара, готовая по малейшей его просьбе поставить на место заводил, полошащих остальных.

Ни гуляющие желваки Дэрка, ни чего-то ждущий Кристар не заставили магов утихнуть, пока над их головами не послышался треск.

Стряхивая на головы людей залежавшуюся пыль, статуя хасса замотала головой, размякшим языком облизала пасть и, моргнув тускло-желтым глазом, опустилась на все четыре лапы на площадь перед храмом, распугивая оробевших магов. Пощекотав языком воздух, каменный зверь встряхнулся, сбрасывая с себя тысячелетний налет и подставляя струящемуся по телу свету золотистые шерстинки.

— Потому что я могу их выполнить, — голос Кристара прозвучал в абсолютной тишине, а его рука опустилась на подставленный ласкам каменный лоб зверя.

Облокотившись на стол и болтая в воздухе ногами, Эльса за обе щеки уплетала песочное печенье, принесенное одной из жительниц Убежища, сполна проявившей свое расположение и несколько минут восхищенно рассказывавшей, как все это время она ждала чуда, что позволит ей вернутся в родные края.

Время от времени улыбка на лице Эльсы перерастала в сдержанное хихиканье, стоило девочке в очередной раз вспомнить лица притихших магов и поднявшуюся сумятицу, когда к Вихру сквозь толпу прорвались стражи с докладом об обнаруженных в ложе пещеры вероятных предателей, закованных в камень, о которых говорил Дэрк. Теперь их ждало освобождение из каменных пут и заключение в темницу до выяснения всех деталей произошедшего. Кристар отправился к ним сразу же от храма, невесть зачем сопровождаемый каменным хассом.

Даже сейчас Эльса все еще не могла поверить, что укрощение камня древнего города так повлияет на его жителей, и, сметая крошки в кучку, гадала, был тому причиной страх или в благоговение. Ей не терпелось заглянуть в мысли магов, чтобы найти ответ на вопрос, но должно было ждать предстоящих «бесед» и вести себя соответствующе изданным матушкой указам.

— Найдется минутка? — постучав по косяку двери, Дэрк подпер его плечом. Что-то переменилось в его взгляде и интонации, что не укрылось от Эльсы, едва сдерживающей себя, чтобы не устроить еще одну игру-штурм его сознания.

— Минутка и немного печенья, — улыбчиво ответила она.

— Ты таки не доверила Вихру сделать все самому.

— Он был не против, — девочка пожала плечами. — Из него плохой оратор, так что я немного помогла. Осуждаешь?

Дэрку стало не по себе от пристального внимания глаз дочери, таких же серых и цепких, как и у него. Он не знал, где и когда успел набраться храбрости, а теперь, когда ее запас стремительно истощился, сворачивать было поздно.

— Нисколько. Ты хорошо справилась, — маг обернулся, прикидывая, не уйти ли прямо сейчас, изобразив, что он узнал все, что хотел. Вздохнув и обругав себя за малодушие, он посмотрел на застывшую в ожидании продолжения Эльсу. — Я хотел попросить прощения.

— За что? — удивление девочки было искренним.

— Знаешь же, — ворчливо пробубнил Дэрк, — за то, что бросил тебя. Тогда еще, до твоего рождения. Носился со своей гордостью и обидой на Арнору и все их примочки, и даже не подумал о том, каково будет тебе. Да, знаю, что даже поступи я иначе, из нас не вышло бы милой семьи, с такими-то правилами. Но это все равно было бы лучше, чем то, что есть. Извини за это.

Дэрк исподлобья посмотрел на дочь, не зная, хочет ли он услышать ее ответ.

— Не стоит извинений, — Эльса широко улыбнулась, блеснув роными рядами зубов, — все довольно неплохо.

— Неплохо?

— Именно. Так мы хотя бы можем подружиться, — девочка потянулась за печеньем, но, почти откусив кусочек, подумав, оставила лакомство в покое, — в отличие от тетушки Лиссии и Первого советника.

Замерев в арке рядом с отцом, она помахала в воздухе печеньем и, когда Дэрк спохватился и неуверенно протянул руку, Эльса вложила угощение в широкую ладонь, и, что-то напевая себе под нос, вышла в сад.

Разувшись и бросив сапожки рядом на траву, она опустила ноги в прохладу пруда, довольно зажмурив глаза и наслаждаясь шумом водопада. Им позволили остановиться в том же доме, в котором жил Люфир: в Убежище не нашлось желающих занять обитель сбежавшего от них Смиренного.

— Дэрк сказал, что ты где-то здесь, — Кристар раздвинул тяжелые от сочных листьев лозы, успевшие заплести вход в укромный уголок сада.

— Не смогла побороть желание побыть одной. Безумное утро, а то ли еще будет.

— Прости, не хотел тебя тревожить. Моя помощь Вихру пока не нужна, и я решил проверить, все ли у вас в порядке. Не буду тебе досаждать.

— Нет-нет, твоей компании я рада, — девочка остановила Кристара, прежде чем тот исчез за зеленой завесой, и, поболтав в воде ногами, добавила: — Поболтаем?

Кристар уже несколько минут сидел рядом, а Эльса все разглядывала поднимающиеся на поверхность пузырьки.

— Мы так и не поговорили, — наконец, начала она, щипля пальцами травинки, — с той битвы. О Данмиру и прочем, о чем ты наверняка задумывался. Странно, что ты сам не пришел ко мне с вопросами.

— Подумал, что ты сама все скажешь, когда сочтешь нужным, — безмятежная улыбка Кристара только рассердила Эльсу.

— Я знала! Знала о Данмиру, о том, кто ты и почему во дворце. Тетушка хорошенько постаралась, запирая это знание в своей голове, мыслях матушки и всякого, кому было известно о тебе. Этого не выудил бы даже Первый советник, но я знала, словно все лежало на самом видном месте. И ничего тебе не сказала. Прости.

— Ерунда, — улыбаясь, Кристар посмотрел на воду и тоже решил разуться, — ты все сделала верно. Я ни в чем тебя не виню. Ты же дочь Всевидящей Матери и должна была беспокоиться о своей семье и всем Огнедоле.

— Ах, если бы я заботилась о ком-то кроме себя! — маг с удивлением посмотрел на девочку, с досадой ударившей по воде ногой. Холодные брызги упали на лицо и одежду. Успокоившись и нахмурив лоб, Эльса заговорила снова. — Не думала я ни об Огнедоле, ни о матушке. Ментальные маги любят свою силу. Она отворяет им двери к человеческим сердцам, а с тем и все остальные двери — кто бы от такого отказался? Но мой дар никогда не интересовался моими желаниями. Столь чудовищный, что я смогла научиться контролировать его только спустя три года ежедневных тренировок под руководством тетушки. Но даже сейчас мне не всегда удается его сдержать, — Эльса вжала голову в плечи, — и тогда он открывает их все — мысли, каждого вокруг. Знал бы ты, как шумно только в одной человеческой голове, а что, если они заговорят все сразу?

Эльса зажмурилась, будто боялась, что это случится прямо сейчас, но мысли магов Безвременья все еще принадлежали им одним. Кристар с тревогой наблюдал за меняющимся лицом девочки, пытаясь вспомнить, видел ли он ее такой когда-то. После их встречи во дворце уж точно нет.

— Сколько себя помню, я всегда слышала их. Они не замолкали ни на миг: спутанные, бессвязные, каждый полон своих собственных трагедий и несбыточных желаний, дурных помыслов — да чего только не найдется в головах приближенных к Всевидящей Матери. Но хуже всего было видеть свое отражение в их мыслях. Рано или поздно ты начинаешь давать им то, чего они ждут: больше легкомыслия, больше надменности, больше дурачества и гонора, избалованности. И среди десятков тебя, нарисованных чужими умами, больше не найти самого себя. Настоящего.

— Эльса…, — Кристар болезненно свел брови, но девочка тряхнула головой, не позволяя себя прерывать.

— Ты был единственным, чей разум молчал. Единственным, с кем я могла почувствовать то же, что и все остальные: теряться в догадках, о чем ты думаешь, чего хочешь; ощутить трепет сомнений — что сказать, чтобы не показаться смешной и не обидеть; пройти через терзания детского ума — искренние ли твой улыбки или это всего лишь желание угодить дочери Всевидящей Матери, — на губах Эльсы появилась вымученная улыбка. — Только один человек. Я не хотела это потерять. Могла бы сказать тебе о Данмиру, подстроить встречу с отцом — да что угодно. Но тогда бы ты ушел. Скорее всего ушел. И я молчала. А затем, когда отправилась на обучение в Цитадель, когда научилась присмирять свою силу и не давать ей бесконтрольно лезть в чужие головы, я могла бы сообщить тебе. В память о твоей доброте ко мне. Но не захотела. Не захотела отпустить человека, чей разум мне не вскрыть, как бы я того не желала. Надеялась, что смогу изменить порядки, когда стану Командующей. Но ты меня опередил. Что уж теперь? Такая эгоистка. Прости, что думала только о себе, закрывая глаза на то, чего бы хотел ты сам.

Подняв глаза на Кристара, она ожидала увидеть все, кроме его улыбки, и была готова наброситься на него с кулаками, не думая о своем превосходстве в силе. Взяв себя в руки, она уставилась на свои ноги, ругая про себя Дэрка, своими беседами подтолкнувшего ее наконец поговорить с Кристаром.

— Не кори себя, — мягко сказал он. — Всем маленьким девочкам нужно, чтобы кто-то заботился о них. Но люди вокруг думали только об укреплении династии, воспитании будущей Командующей и о том, что она должна будет сделать для Огнедола. Ты ведь это видела в мыслях матери и всех вокруг? Не мудрено, что, когда никого не заботили твои желания, тебе самой пришлось о них подумать.

Кристар убрал усавшие на лоб волосы Эльсы, спрятавшие от него ее глаза. Горячие пальцы соскользнули по скуле к подбородку, мягко поворачивая лицо девочки к себе.

— Но ведь не обязательно, чтобы так было всегда. Ты позволишь мне заботиться о тебе?

Эльса не знала, жарко ли ей от ставшего горячим воздуха или от прикосновения мага.

— Мой отец в доме, — вяло пробормотала она, но Кристар только уткнулся своим лбом в ее, все так же улыбаясь.

— Ты же знаешь, что ментальные маги меня не пугают.

Осознав, что юная церковница все еще не оттолкнула его и не сломала ни единой кости, он прикоснулся к ее губам поцелуем. Обвив шею Кристара руками, Эльса прильнула к нему, чувствуя, как сердце рвется из грудной клетки на волю.

В тысячах километров от Безвременья, под толщей фундамента Берилонского дворца, гигантская глыба Зерна налилась поднявшимся с его глубин алым туманом.