Единство

Глава 8. Единство

Ночь сползала с неба сизыми клочками туч, забиваясь в холодные гроты Медвежьих гор далеко на западе. Деревья увязли в утреннем тумане, купая ветви в росе и мечтая о поцелуях солнца. Вспорхнувший с дерева вяхирь наполнил воздух шелестом крыльев и скрипом потревоженной ветви.

— Хорошо, Кристар, хорошо, — Зоревар шел рядом с другом, в задумчивости потирая щеку. — Объясни мне только, почему твоя любовница, с которой ты сбежал, ни на шаг не отходит от Смиренного, да к тому же…

Церковник проглотил конец фразы, вспомнив слившиеся в тенях силуэты Оники и лучника, едва они оставили угли костра остывать под земляной насыпью.

— Потому что она не моя любовница, а его, — Кристар замялся, пытаясь отсрочить момент раскрытия еще одной тайны.

Рассказывая о восстании девятнадцать лет назад, своем рождении и Сапфировой Маске, он избегал упоминаний об Онике, будто это был его величайший секрет. Он искал причину этому во въевшейся в тело привычке скрывать их родство во дворце, и сопровождавшей ее лжи Зоревару. Теперь же Кристара, словно нашкодившего и пойманного на шалостях мальчишку, разбирало чувство стыда.

— И, пожалуйста, не говори так о моей сестре, — оставив сомнения, добавил он.

— Ну, конечно же, что тут еще могло быть! Теперь ясно, от чего вы так ладно смотрелись, — с легкой досадой протянул Зоревар, глядя в спину идущей на отдалении Оники.

Возможно, в его голосе было бы больше удивления, если бы голову не занимали чадящие въедливой копотью размышления о госпоже Арноре. Все это время Кристар упоминал ее лишь вскользь и не бросал прямых обвинений, но церковнику не составило труда связать все в единую цепочку. Иногда его мысли уходили в тень крепостной стены, где его ждала Эльса. С ее силой она должна была знать всю подноготную матери, а, значит, и история Кристара не являлась для нее тайной. Зоревар смотрел на умиротворенное лицо друга, пытаясь понять, думает ли он о том же.

«А ты скрываешь свои мысли куда лучше, чем я мог себе представить», — церковник поморщился, когда под ногой предательски хрустнула ветка. Оника и Люфир одновременно обернулись, но убедившись, что все в порядке, продолжили вести отряд дальше.

«Лучник, Сапфировая Маска, Орден — как же глубоко проросли корни предательства? Чепуха, какое уж тут предательство. Вы просто думали, что посадив дикого зверя на цепь, сможете приручить его. Но вы ошиблись, госпожа Арнора. Даже марглы, чувствуя приближающуюся смерть, восстают против своего наездника, чтобы отправиться за черту свободными».

— Прости, Зоревар, что говорю об этом только сейчас.

— Брось, я не дурак. Мои мысли — открытая книга, и о вашей невероятной непробиваемости мне не стоит и мечтать. Ульен узнал бы о твоей осведомленности в тот же день, что и я. Никаких обид.

— Мне недостает лицемерия, чтобы просто согласиться. Но дело не только в Ульене. Признаться, меня не раз посещала мысль, что ты и без моей исповеди все знал, оттого и не выпускал меня из виду.

— Дубина, — Зоревар скривился, будто бы на него вылили ушат помоев. — Хорошего же ты обо мне мнения.

— Прости, — в очередной раз виновато повторил Кристар. — Я рад, что ты здесь. Но как тебя вообще занесло в этот край?

— Я уже говорил твоей… сестре, что не помню. Думаю, когда эти молодчики пытались меня схватить, я не был рад, и им пришлось хорошенько приложить меня по голове, — церковник глянул на друга и вздохнул, прочитав в его взгляде, что вопрос был о другом. — Тебя искал, что же еще.

— По приказу Всевидящей?

— О, нет, это она поручила другим, — Зоревар усмехнулся, представив, чем грозит его непослушание. Но, вспомнив об окружавших его отступниках, понял, что побег, — меньшая из причин для немилости госпожи Арноры. — Уйти — было моим собственным решением.

— О чем ты только думал, Зоревар? Рискнуть местом при дворе, ради крошечного шанса найти нас!

— Нашел же. Но это и впрямь было безрассудно. Все случилось по моей вине, и я просто не мог сидеть на месте. Так что теперь меня ждет во дворце опала госпожи Арноры, и я начинаю задумываться, не было бы безопаснее задержаться в гостях у новых знакомых? Но друг твоей сестры не оставил там камня на камне. Чудовищная сила.

— И не говори, — Кристар силился вспомнить что-то подобное из рассказов Оники, но даже учиненный в Республике погром казался детской забавой и не имел ничего общего с увиденным. — Мои взрывы не сдвинули ни единой стены, как я ни старался.

— Погоди, я же отчетливо слышал преследовавший нас грохот.

— Шум и только, — вздохнул Кристар. Легкость, с которой он постигал науку укрощения стихий, вскружила ему голову, и, столкнувшись с чем-то непреодолимым, юноша был обескуражен. — После первых взрывов я понял, что ни один из них не повреждает строения, и их обитатели наверняка знают об этом. Ничего не оставалось, как попробовать прорваться сквозь пелену, что окружала стены, и устроить разбой внутри. Но, уверен, даже так я смог лишь пошуметь.

— Что-что, а шороху ты навел изрядного, — хмыкнул Зоревар, вспомнив, как с каждым взрывом в груди вздрагивало сердце. — Но в любом случае, наш побег вышел слишком гладким, как для тех, кого нельзя даже ранить. Будто бы нам позволили уйти.

Небо светлело, торопливо кутаясь в серую поволоку; тусклые облака плыли в вышине. Глядя свысока на серый мех леса с черными проплешинами прогалин, они размышляли о скупом дожде.

— Тебе нужно поговорить с ней, — Зоревар смотрел на спину Оники. Молчание тяготило его еще больше, чем упершийся в затылок взгляд Фьорда, на пару с Мелиссой замыкающего их отряд. — Когда нас схватили, мы не все время были вместе. Через некоторое время ее увели, а вернулась она спустя пару часов, не меньше, бледная и рассеянная. Не знаю, зачем им понадобились эти похищения, но, боюсь, относительно одного из нас они успели совершить задуманное.

Кристар нахмурился. Он так и не поговорил с сестрой о случившемся, решив не отнимать время у нее и лучника.

— Спасибо, что сказал.

Зоревар только пожал плечами.

— И что теперь? Ты отправился на мои поиски — и вот я перед тобой. Что ты будешь делать дальше?

— Опять твои подозрения? — сварливо поинтересовался церковник. — Думаешь, я строю план, как отбить тебя у новых друзей и волоком притащить в Берилон?

Кристар молчал, в ожидании продолжения не сводя взгляда с Зоревара.

— Даже если и так, я не настолько сумасшедший, чтобы ввязываться в драку с этим Смиренным. Люфиром, — устало вздохнув, исправился церковник. — И я не собираюсь делать что-либо против твоей воли. Не одной же твоей сестрице благородством щеголять, — церковник хохотнул.

— Но Всевидящая Мать ждет именно этого, — у Кристара не поворачивался язык, назвать ее «Арнорой», а обращение через «госпожу» имело дурной привкус.

— Да к Проклятому все! Ты сам сказал, что теплое местечко от меня уплыло, и я с этим соглашусь. Хотя, если подумать, то за твое возвращение мне простят не только ослушание прямого приказа, — выражение на лице Кристара позабавило Зоревара. — Тогда остается только то, что я не хочу и не буду становиться тюремщиком. Так что твоим дрянным мыслям, где я становлюсь гадким предателем, не воплотиться в жизнь. Кто бы мог подумать, что я буду якшаться с отступниками и называть другом мага! Похоже, с этим миром что-то не так.

— Может, он как раз становится таким, каким должен был быть всегда? — Зоревара передернуло от улыбки Кристара и сказанной ним фразы, повторившей слова Оники о единстве церковников и магов.

С малых лет, еще из разговоров с отцом, Зоревару была привита вера, что маги — сосредоточие скверны, и долгом каждого церковника является защита государства от их тлетворного влияния. Знакомство и дружба с Кристаром, искренне верившим в благословенность самой силы стихии, воспитали в Зореваре лояльность к укротителям. Об этом было легко судить, большую часть времени находясь во дворце и не сталкиваясь с магами, но теперь все изменилось. Зоревар по-прежнему знал, что всякий маг — порочный посланник Проклятого, однако, чувствовал иначе.

— Есть еще кое-что, о чем мне стоит тебе сказать, — решившись, начал Кристар, смотря себе под ноги. Он до последнего не хотел говорить всей правды, но чувство вины съедало его живьем, и, поняв, что он по-настоящему может доверять Зоревару, собственно, как и всегда, он решил покончить с недосказанностью раз и навсегда.

— Что, еще одна невероятная семейная тайна? — усмехнулся церковник.

— Вроде того. Я хочу рассказать тебе кое-что о Первом маге…

Отряд остановился после полудня, когда Фьорд, поддерживая еле волочащую ноги Мелиссу, окликнул Люфира.

— Давай передохнем. Мы уже сутки глаз не смыкали, пользы-то, если мы догоним Орден в таком состоянии, — под глазами мага залегли тени бессонницы.

— Хорошо. Остановимся на несколько часов, — кивнул лучник и перевел настороженный взгляд на церковника.

— Все в порядке, Лир. Я всецело ему доверяю, — заверил Кристар.

Теперь Люфир смотрел уже на Фьорда, ожидая споров и возмущений.

— Что? Раз он ручается за церковника, а она — за него, — маг указал на Кристара, затем на Онику, — тогда я не против. Подумаешь, будто он станет первым церковником, ошивающимся рядом.

— О чем это он? — не понял Зоревар, но Кристар лишь посмеялся. В своей исповеди юноша забыл упомянуть о Дэрке Крайснере.

Они прошли еще немного, пока не нашли пригодное для стоянки место. Мелисса принялась было возводить укрытие, но Кристар прервал ее, предложив поберечь силы, и сам занялся строительством. С равнодушной безысходностью на лице Зоревар наблюдал за действиями друга.

— Я соберу хворост для костра, — церковник поставил остальных в известность и поспешил прочь с прогалины, рассудив, что ему стоит постепенно привыкать к созерцанию магии, творимой Кристаром.

Перекинувшись с Люфиром парой слов, Оника направилась за церковником. Они шли след в след, пока Зоревар старательно пытался высмотреть сухие ветки.

— Подойдут любые, — осторожно начала девушка, уже подобрав несколько толстых сучьев. — Кристар высушит их. Или это могу сделать я.

— Пошла сторожить меня, чтобы я не сделал чего недопустимого? — мрачно поинтересовался он.

— Чтобы поговорить. Кристар тебе доверяет, и я тоже. Я могла положиться на тебя еще во дворце, когда ты знал, что я маг. Могу и сейчас, разве нет? — Оника подобрала отслоившийся от дерева кусок коры. — Кристар рассказал тебе о…

— О вашем родстве? Да. И о том, как вы сбежали, и о многом другом.

— Но ты все равно относишься ко мне с предубеждением.

— Семейные узы — не гарантия добрых побуждений, — сухо заметил Зоревар.

— Это обвинение?

— Нет. Наверное, мне просто нужно время разложить все по полочкам. Как-то я слишком привык считать тебя врагом. Но это пройдет, — церковник усмехнулся. — Проклятье, теперь не получается даже порадоваться, что ваш с Кристаром брак — фикция.

Брови Оники удивленно изогнулись, а вслед за ними и земля под ногами Зоревара. Лес дрогнул, и пожухлая трава тревожно взмахнула стебельками, когда разорванная неровным шрамом земля рухнула вниз, увлекаемая в открывающуюся пустоту собственной тяжестью. Деревья трещали ломающимися ветвями, изо всех сил цепляясь корнями за повисшую лоскутом почву.

Успев схватиться за ствол осины, церковник прижался к нему, укрываясь от летящих сверху комьев земли. Из провала на него дыхнул затхлый дух пещер, а следом за ним появились отряхивающиеся от породы Потусторонние.

— Опять они! — оставшаяся на краю образовавшегося обрыва Оника окружила себя воздушными вихрями, перенесшими ее через головы рычащих зверей на крутой склон, где Зоревар пытался найти устойчивое место.

— Это те же твари, что ворвались во дворец, — церковник хорошо помнил позвоночные гребни и усеянные рогами морды. — Я знаю, где их слабое место.

— Не дергайся, их броню не пробить твоими ударами!

— Ты же была там! Забыла, как я уложил одного из них?

— Ты уложил? — хмыкнула Оника, и наиболее рьяно карабкающийся вверх Загонщик обмяк, когда его вены разорвала взбунтовавшаяся кровь. Скатываясь вниз, он сбил с ног взбиравшихся следом собратьев.

— Что? Как ты…? — Зоревар мог поклясться, что не видел ни единого проявления укрощения стихии.

— Не мешай, — Оника перевела взгляд на следующего Потустороннего. Теперь, когда в ее распоряжении была лишь половина силы Первого мага, подчинение чужой крови требовало приложения немалых усилий и времени.

Оника успела разобраться с еще двумя тварями, подобравшимися совсем близко, когда появился Кристар. Соскользнув вниз по склону, он ударил ладонями о землю, и в воздух взметнулась стена огня, разделившая Потусторонних и магов. Пламя текло по земле, обжигая лапы Загонщиков, пока не взметнулось вверх, превращаясь в гигантский ревущий вал.

Опьяненный свободой, огонь метался по яме, норовя вырваться из-под контроля Кристара. Жар стал расползаться, кусая Онику за щеки. Она раскрыла руки, и перед ней взвыли ветра, не пускающие к ней и церковнику разбушевавшееся пламя.

— Сзади! — крик Люфира утонул в вое пожара, а Оника только заметила сияние лука и направленный в ее сторону наконечник окутанной лазурью стрелы.

Не устояв, Зоревар упал на стремительно взмывшую вверх земляную подушку, едва успевшую унести церковника прочь. Шипящими белыми хлопьями волна трескучего холода разлетелась во все стороны, уничтожая пламя и пронизывая плоть. Стрела со звонким стуком вошла в насквозь промерзшую голову Гончей, пришедшей из чащи и спустившейся за спину Оники, пока та была занята боем с Потусторонними перед ней.

Иней покрыл кожу девушки колючим страхом. Оказавшись рядом с сестрой, Кристар сжал ее плечи и содрогнулся от передавшегося ему холода. Нагревая воздух вокруг, он касался ледяных щек горячими ладонями и обеспокоенно заглядывал в глаза.

— Они…, — ошеломленный произошедшим Люфир спустился в яму.

— Не подходи, — в словах Кристара не было грубости, но для лучника, замершего в паре метров, они стали болезненной пощечиной.

— Все в порядке, — Оника обернулась, чтобы увидеть статую Гончей с красным пятном на голове. — Дура. Это всего лишь глупые воспоминания. Что с Зореваром? Его не задело?

— Я успел переместить его в безопасное место. Как чувствовал, — Кристар с беспокойством посмотрел на бледного, как полотно, Люфира.

— Проверь лучше его, а то такими темпами моя с ним мировая плохо кончится, — Оника обвела взглядом оледеневших Потусторонних. — Похоже, здесь мы закончили.

Кристар понимающе кивнул и оставил сестру с Люфиром наедине.

— Извини, я не все успела тебе рассказать, — слабым голосом произнесла она, чувствуя, как холод собирается в ледяную иглу бередящую сердце.

Аромат кабаньей ноги, смешавшийся с теплом костра, разлился по убежищу, тревожа голодные животы. Умостившись на боку, Фьорд не сводил взгляда с Зоревара, подпершего спиной земляную стену.

— Лучше бы спал. У вас есть на отдых пару часов, пока мясо будет готово.

— А сам-то?

— Я — церковник, забыл? Для меня ежедневный сон скорее баловство, чем необходимость. Тем более, должен же кто-то следить, чтобы обед не превратился в угли.

— Дело твое.

Зоревар думал о схватке с Потусторонними, силе Кристара и словах Оники, оставившей убежище вместе со Смиренным. Но даже знание истоков их способностей, слишком выделяющихся на фоне привычных умений укротителей стихий, не делало их понятнее.

Церковник посмотрел на качающиеся от ветра полы потрепанного плаща, закрывающего вход. Где-то там, среди бесчисленных силуэтов деревьев, замер Люфир, обняв Онику и прислонившись лбом к сырой от начинающегося дождя коре.

— Невозможно.

— Не веришь мне? — уткнувшись носом в шею юноши, она чувствовала, как рубаха на спине впитывает влагу, стекающую по стволу.

— Верю, но…, — лучник вздохнул, осмысливая сказанное.

С момента их встречи после небывало долгой разлуки, Люфир внимательно слушал, казалось, совершенно неимоверный рассказ о событиях, пережитых одной только Оникой. Он и представить не мог, что именно их завершит. Остановка на отдых прервала Онику на побеге из Республики, и теперь она не без содрогания приближала повествование к моменту, причиняющему наибольшую боль и сумевшему так повлиять на нее в настоящем времени.

— Это какое-то безумие! Как я только мог?!

— Ну, уж не знаю, как тот ты смог пристрелить меня, но это было не таким уж ужасным решением, — Оника чувствовала, как страдания Люфира врывались в ее тело сквозь прижатые к спине пальцы. — Даже не знаю, что бы я еще натворила и о чем после непременно бы жалела, если бы ты не сделал того, что сделал.

— Это неважно. Я не смел…

— Не вздумал ли ты корить себя за то, чего не делал? — девушка немного отстранилась, чтобы взять лицо лучника в руки.

Люфир изменился. Он был не тем человеком, с которым она попрощалась в день мятежа на подступах к Берилону, и не тем, кто выпустил в нее стрелу в день осады Этварка. Оника видела произошедшие в нем изменения и не знала, пугают ли ее они или слишком откровенная боль в глазах. Даже его взгляд и голос были другими. На какой-то миг ей показалось, что она потеряла лучника, как и тогда, на бесчисленных этажах лаборатории Республики.

Руки Люфира только обняли сильнее, а губы касались лба и щек.

— Прости.

— Хватит извинений, ты ни в чем не виноват, — Оника запрокинула голову и прильнула к нему в поцелуе, не дожидаясь, пока его губы сами спустятся ниже.

Они вернулись в убежище, когда заслонивший вход плащ насквозь пропитался водой, а Зоревар уже возился с мясом, искоса поглядывая на Кристара. Фьорд с Мелиссой также не сводили с него взглядов. Перед магом лежал меч, вылепленный из попавшейся под руку земли вперемежку с камнями.

— Решил заняться творчеством? — не оставляя задумчивости, Кристар посмотрел на сестру и, заметив блеск в ее глазах, и сам повеселел.

— Можно и так сказать. Я просто подумал, что лучше церковника в бою только вооруженный церковник.

— Ага, если выбросить из соревнования стихийных и ментальных магов. Да, и еще магов-лучников. Тогда и правда не найти бойца лучше, — беззлобно съехидничал Фьорд.

— Смейся, смейся, маг, — проворчал Зоревар, разделывая мясо и пачкая ладони в жире. — Меня это ни разу не задевает. Чего уж мне беспокоиться, когда вы и так решили снарядить меня грязью.

— Помолчи уж, — Кристар провел ладонью по темному лезвию и глянул на Онику. — Я просто вспомнил твой рассказ о магах земли, которые могли одну породу превращать в другую. Что, если я попробую сделать то же самое?

— То же самое? Одну породу в другую? — встрял Фьорд, потирая переносицу. — Сначала ты со своей водой и воздухом, потом оказывается, что этот узник берилонского дворца укрощает не только огонь, но и землю. Что вообще происходит?

— Они разве не…, — Зоревар был искренне удивлен.

— Вот, теперь еще взявшийся непонятно откуда церковник осведомлен лучше нашего, — в голосе Фьорда не было возмущения и недовольства, только сонная усталость.

— Прости, как-то не выдалось возможности сказать, — Оника переглянулась с Люфиром, на что тот пожал плечами. — Кристар — мой брат.

— А-а-а, — протянул Фьорд, — славно.

Реакция мага поразила даже Мелиссу, всерьез задумавшуюся о его самочувствии. Прочтя ошеломление на лице Оники, Фьорд самодовольно усмехнулся:

— Ждала чего-то большего? Давно пора было смириться с твоей ненормальной страстью к тайнам. К тому же, этот твой дружок оставил меня с пустыми руками.

— Энергия до сих пор не начала восстанавливаться? — Люфир сел возле костра, принимая из рук Зоревара причитающуюся ему порцию кабаньей ноги.

— Пока только жалкие крохи, так что мой разум совершенно чист.

— Можешь использовать мое пламя, — предложил Кристар. — Можешь же? В случае необходимости я создам сферу огня, из которой ты сможешь черпать необходимое.

— Спасибо.

Трапеза прервала беседу. Пока все услаждали разыгравшийся аппетит, Кристар продолжал ломать голову над изготовлением оружия для друга. Время от времени кто-то да замечал, как в земляном лезвии мелькала серость камня или блеск металла.

Кристар в очередной раз провел ладонью по мечу, и вслед за ней по плотной земле прокатилась волна белизны, превращая заготовку во что-то отдаленно напоминающее оружие. Воодушевленный успехом и впечатленными взглядами маг продолжил свои эксперименты, проверяя лезвие на прочность, меняя материал и затачивая края.

— Ты бы поел, — посоветовала Оника, первой закончив со своей порцией. Пресное мясо стояло в горле неприятным комом.

— Успею по дороге. Я почти закончил.

Когда путники начали собираться, Кристар возился с рукоятью.

— Нам пора.

— Всего несколько минут, — маг поднялся на ноги, взвешивая меч в руке. Выйдя из куска земли, он превратился в полноценный бастард, перламутровое лезвие которого ловило в сеть размытых прожилок пламя костра.

— Даже самый острый меч не разрубит броню тех рогоносцев, что встретились нам в лесу. Что уж говорить о других, — Фьорд вспомнил все безуспешные попытки магов Убежища пробить пластины, созданные, казалось, из крепчайшего камня.

— А его стрелы? — глянув на лучника, маг огня кивнул. — Лир, я вспомнил те камни, которые подавили мою силу, и подумал, не мог бы ты сделать что-то подобное с мечом — чтобы оно осталось и без твоей постоянной поддержки?

— Дай-ка сюда.

Шероховатая рукоять грела ладонь. Люфир не был уверен, держит он в руках металл или камень. Хорошо сбалансированный, клинок казался тяжелее, чем те, что ему доводилось видеть.

Слова на языке Моря Теней полились на оружие непрерывным потоком, переплетаясь на лезвии лоскутами багрового тумана. Лучник соединял мощь стрел, направленных в гигантских чудовищ из Глубин, с тканью времени, освобождая ее от своего голоса.

— Я не знаю, насколько этого хватит, — наконец произнес он, отдавая Кристару окутанный мерцающей багровой пеленой бастард. Тонкая сеть энергии то почти исчезала, оставаясь алым блеском на гранях, то темнела спутанными клубами на лезвии.

— Не ты ли говорил, что даже твои взрывы не наносят вреда? — с немалой долей скептицизма спросил у Кристара церковник.

— Мои — да, но не его, — юноша протянул другу клинок. — Думаю, все дело в отличии энергий. Вероятно, эта багровая сила разрушает их защиту на более глубоком уровне, чем простые физические атаки.

— Сначала ты затащил меня в компанию магов-отступников, а теперь вооружаешь волшебным мечом, — сварливо пробормотал Зоревар, но его взгляд, как и всех присутствующих, зачарованно следил за тусклыми вспышками на лезвии.

Когда отряд покинул свое убежище, морось превратилась в бодрый дождь, ручьями льющийся по невидимому куполу, поднятому Оникой. Мелисса шла впереди, не давая земле расползаться под ногами.

— Я помогу, — предложил Кристар, своей неунывающей улыбкой и чертами напомнив ей Онику времен их былых странствий.

Мелисса благодарно улыбнулась в ответ.

— Мне хотелось бы как-нибудь увидеть твои превращения. Если ты, конечно, не против, — просьба Кристара порядком удивила Мелиссу. — Так-то я много о тебе знаю. Обо всех вас.

Идущий следом Фьорд без устали хмурился, переводя мрачный взгляд с дружелюбно улыбающейся Мелиссы на Кристара.

— Еще несколько часов — и выйдем к равнинам у Этварка, — Люфир замыкал отряд в компании Оники и Зоревара. — Если поторопиться, успеем к моменту, когда начнет вечереть.

— С такой погодкой ночь наступит раньше, — церковник поднял глаза к небу, скрытому за пеленой воды.

— Неизвестно, как далеко на север расположились силы Ордена, и сколько времени понадобится, чтобы добраться до них. А, быть может, они отбивают нашествие Потусторонних под самым городом, — Онике не нравилось, что веретено событий, на этот раз, ускорившись в разы, вновь сводит все к Этварку.

— Пока не доберемся — не узнаем. Но что потом? — Зоревар игрался мечом, привыкая к рукояти.

Глухой раскат грома догнал отряд, извещая о разгулявшейся над Каньонами Спасения грозе, и лес оглох от ответившего небу трубного зова, пронесшегося меж деревьев вселяющей страх волной. Кашляющий лай и рычание сотен глоток вторили ему, придя с равнин за Срединным лесом ужасающей армадой.

Дождь, начавшийся вместе с боем, за два часа превратился в безудержный ливень. Земля размокла от пролитой воды и крови, хватая за ноги магов и церковников. Новорожденные хребты, поднявшиеся из земли по воле магов камня, заперли битву в сужающемся коридоре, не давая Потусторонним ринуться к Этварку на юге и Берилону на севере, и направляя всю их ярость на союзное войско Церкви и Ордена.

Вспыхивающее пламя шипело, давясь каплями дождя. Командующая смотрела на маячащий за серой пеленой исполинский силуэт, гадая, достало ли бы чудище макушкой до вершин Медвежьих гор. Союзникам пока везло: Потусторонние нападали отрядами по двадцать-тридцать особей, оставляя людям сумрачный шанс на победу. Но Лиссиа слышала рычание гигантской стаи, прорывающееся к первым рядам церковников сквозь завесу ливня, и ни на мгновение не забывала о чудовище, медленно бредущем вслед за отступающим войском союзников.

Узкое лезвие глефы распороло воздух и отсекло передние ноги Гончей, прорвавшейся сквозь ряды церковников, прикрывающих стоящих за ними Смиренных. Земля перед тварью разверзлась, проглатывая ее и тут же захлопывая черный зев. Лиссиа обернулась, чтобы встретиться взглядом с замершим сзади магом.

Могла ли Командующая когда-либо помыслить, что ей доведется сражаться бок о бок с последователями Проклятого? Хоть Орден и был для всех верным слугой Церкви, Лиссиа прекрасно знала, чем куплена эта верность.

Даже здесь она чувствовала жар, душным паром окруживший магов, собравшихся вокруг еще одного монстра. Чудовище рычало, грызя каменные стены, в которые ее запирали Смиренные, и извергало жидкий огонь. Глазами укротителей Командующая следила за действиями Сапфировой Маски, пытающегося сдержать напор чудища, чья броня не поддавалась ни одной из стихий. Лиссию не пугали мысли о том, что произойдет, если Командор Ордена узнает об исчезновении Кристара: глядя на нескончаемые полчища Потусторонних и то, что ступало следом за ними, Командующая не верила в благополучный исход боя.

— Держать левый фланг! Только посмейте отдать концы! — прокричала она. — Не трогайте проскочивших, идиоты, оставьте их магам!

Обдав волной брызг, мимо Лиссии пронесся хвостатый сгусток воздуха, врезался в грудь еще одной Гончей и рассек горло.

Командующая чувствовала опьянение Потусторонних, чьи блестящие носы выискивали в рядах церковников сладкий аромат магов, без оглядки влекущий их на гибель. Страх, засевший в головах бойцов Церкви, звенел в сознании Лиссии сотнями безмолвных молитв и ругательств. К мрачной решимости стоять до последнего примешивалось отчаяние погибающих, уговаривающее слабых духом бросить все и бежать. Но Командующая отсекала всякую мысль о дезертирстве. Сцепив зубы, она оправдывала малодушие маячащей вдали черной громадой и передавала бойцам собственную волю к победе.

«Тысячелетиями Церковь оберегала покой Огнедола, и сегодня наши души не дрогнут, без устали борясь, пока кровь течет в наших венах и пока уста наши несут имя Всевидящей Матери».

Клокотание в горле Погибели донеслось до Командующей, и клубы пара осветила вырвавшаяся на волю лава. Испепеляющим потоком она излилась на неосязаемый щит, выставленный Сапфировой Маской, и спустя мгновение обратилась против твари, обволакивая ее, забивая глотку и застывая нерушимым монолитом. Лиссию не минула волна облегчения, охватившая воинов, находившихся поблизости от чудовища.

Само небо вздрогнуло, когда по полю боя пронесся утробный рык, и пелена дождя выпустила еще одну Погибель, стремглав несущуюся с правого фланга прямо на ряды церковников и магов.

— Рассредоточиться! — прогремел голос Командующей в головах оказавшихся под ударом бойцов. Тягаться с чудовищем кому-то, кроме подготовленного отряда Сапфировой Маски было безумием. Грязь закипала от одного ее приближения, а дождь отчаянно шипел, не смея прикоснуться к разгоряченным пластинам.

Алая полоса пронеслась над головой Лиссии, оставив в воздухе клочья розового тумана. Погибель споткнулась, когда ее голову пробил снаряд, и, разбрызгивая грязь, упала перед разбегающимися церковниками. Земля сохла и трескалась от разгоряченного воздуха, покидавшего легкие.

— Что за…, — Командующая обернулась, и ее взгляд сразу выхватил изливающую лазурный свет полоску, замершую на холме у леса, неподалеку от позиций арбалетчиков. Там же, где находилась младшая дочь Арноры.

Арбалет в руках Эльсы щелкнул, прощаясь с болтом, спустя несколько секунд выросшим в глазу слишком прыткой Гончей. Зацепив тетиву крюком, прикрепленным к наручу у запястья, девочка потянула вверх, взводя арбалет. Церковники, ведущие обстрел по соседству, не без содрогания следили за быстрыми движениями еще по-детски нескладных рук. Сила госпожи Эльсы была хорошо известна всякому бойцу Церкви, но каждый раз пробуждала в их сердцах благоговейный трепет.

Когда из-за спин прилетел объятый красной пеленой снаряд, все, как один обернулись. Стрелки разместились в глубоком тылу, и за ними не могло быть ничего, кроме дрожащего от холодного дождя леса. Арбалет в руках Эльсы опустился, стоило ей встретиться взглядом с промокшим до нитки, как и все на поле боя, Кристаром.

— Как я рада, что ты цел, — пробормотала она, повиснув на шее растерявшегося мага, и болтая в воздухе ногами. Церковники были ошеломлены не меньше его, следя за госпожой, пусть и совсем еще юной, но никогда не проявлявшей подобных эмоций. — Все Потусторонние убиты или они объявили перерыв?

Эльсе не понадобилось даже удостаивать подчиненных взглядом, чтобы те вернулись к выполнению порученного задания.

Не выпуская Кристара из объятий, девочка обратила внимание на Онику, с лица которой даже ливень не мог смыть добродушной ухмылки. Хорошо помня о своей прошлой попытке забраться в голову девушки, Эльса, сгорая от нетерпения, перевела взгляд на юношу, в мокрых волосах которого танцевали блики мерцающих крыльев лука. Двери в его сознание были открыты настежь, и девочка ворвалась в чертоги памяти, вожделея раскрыть его тайны. Но ее возбуждение увязло в перегретом песке дюн, простирающихся от края и до края. Поняв, что пустыня затягивает ее в свои недра, Эльса покинула разум лучника, раздосадовано прикусив губу.

Зоревар помрачнел, ощутив прикосновение чужого сознания к своему. Церковник понимал, что в его памяти таится немало того, что может прийтись не по нраву госпоже Эльсе. Инстинктивно подавшись назад, он заметил, что тот же приступ неудобства накрыл и Фьорда с Мелиссой. Сила дочери Арноры позволяла вскрыть любое сознание, но из-за детской неумелости или девичьего нетерпения, ее внимание не оставалось незамеченным, врываясь в голову вздорным вихрем.

Эльса отстранилась от оробевшего Кристара, суматошно переводя взгляд с него на Онику и обратно.

— А ведь и правда, — губы девочки выпустили смешок.

— Госпожа Эльса, — нерешительно начал Зоревар, но девочка отмахнулась от него.

— Сейчас не время для разговоров, — и снова мысли церковника лежали перед ней, как на ладони. — Выходит, вы в силах помочь? Признаюсь, даже у Командующей нет идей, что делать с той громадиной.

— Люфир, ты можешь подстрелить тварь? — Фьорд тер затылок, все еще приходя в себя от наполнившего голову гула.

— Она раза в три, а то и в четыре больше той, в Глубинах. Даже если мне удастся вложить необходимый объем энергии, расстояние до войск слишком мало. Выстрел заденет и их, и я не берусь судить, что тогда случится.

— Тогда мы с Кристаром возьмем ее на себя, — Оника заметила любопытный взгляд Эльсы, изучающей ее лоб. Воспоминания Фьорда вновь подверглись тщательному обыску девочки, жаждущей немедля получить все ответы. — Лир, останься здесь, тебе нечего соваться в самую гущу. Не переживай — сегодня само небо на моей стороне.

Падающие непрерывным потоком капли холодили тело, но они же обещали залечить любые раны.

— Зоревар, иди с ними. Надеюсь, от силы церковника есть хоть какой-то толк.

— Приказываешь мне, маг?! — Зоревар зло глянул на лучника.

— Делай, как он говорит, — Эльса взвела арбалет. — Церковники защищают магов — таков расклад. Тем более, я хочу увидеть, что может твой меч.

— Я с вами, — голос Фьорда не терпел возражений. — Мне все равно нужен чужой огонь, чтобы сделать хоть что-то. А ты, Лисса, остаешься с Люфиром.

— Что?! Чем мне тут, по-твоему, заниматься?!

— Потусторонние любят нападать из-за спины. Будешь следить, чтобы никто не подкрался незамеченным, — Мелисса не осмелилась спорить с лучником, получившим благодарный кивок от Фьорда.

— Не будем медлить, — Кристар чувствовал себя неловко и немного виноватым, пока под пристальным взглядом Эльсы из земли выростала каменная пластина, приглашающая магов на свой борт.

— Я помогу вам, если в том будет нужда, — пообещала девочка.

Плита зависла на краю холма и сорвалась вниз, увлекая на себе в сердце битвы тройку магов и одного церковника.

— Твои мысли скрыты от меня, — произнесла Эльса, когда Люфир встал рядом, натягивая тетиву. — Мне сложно это понять, хотя ты и не первый маг, чей разум не поддается моей силе. Это из-за того, что ты потомок Заклинателя Духов?

— Не знаю, — процедил лучник, недовольный осведомленностью девочки.

Поглядывая на нее краем глаза, он отмечал в ее чертах все больше сходства с отцом. Странно, на первый взгляд она казалась сильнее его, и так и должно было быть, но Люфир не припоминал, чтобы у Дэрка Крайснера когда-либо были проблемы с копошением в его голове.

— Похоже, нам нужен еще один волшебный выстрел, — с детским восторгом выпалила она.

Вдалеке, за расположившимися между двух каменных гряд силами Церкви и Ордена, стая Загонщиков, приближающаяся к авангарду войска, кинулась врассыпную, чтобы не быть раздавленной лапами новой Погибели.

Две каменные стены сошлись, зажимая между собой Загонщика и не позволяя прорваться дальше. Зверь мотал головой и извивался, камень крошился, но маги старательно удерживали целостность тисков, давая Командующей необходимые мгновения.

Подлетев к зверю для удара, Лиссиа поскользнулась на жиже, в которую превратилась размоченная дождем земля. Ее обдало зловонным дыханием, клыки сверкнули совсем близко. Грязь крепко обхватила ноги Командующей, затвердевая нерушимым камнем. Получив точку опоры, она воткнула лезвие глефы в нависшее над ней небо, протыкая голову вплоть до лобных пластин.

— Проклятые твари, — прошипела она, благодарно кивая пришедшим на выручку магам, и выдернула оружие, добавляя алого к каплям дождя.

Серый купол неба вспыхнул еще одним багровым лучом, пробившим мчащуюся к союзным войскам Погибель. Командующая вновь обернулась к очертаниям холмов, где голубая дуга отпустила на волю новый снаряд, на этот раз угодивший в Загонщика, ведущего следом целую свору себе подобных.

То, что ее сознание не могло дотянуться ни до кого из отряда арбалетчиков, среди которых находился новый боец, а, может, и не один, только сильнее насторожило Лиссию. Перевес, внезапно появившийся на стороне союзной армии должен был обрадовать Командующую, но женщина смотрела далеко вперед, туда, где благополучный исход этого боя мог принести с собой новую войну.

— Всем собраться! Держаться плотнее! Не дайте себя рассредоточить! — прокричала она и скользнула мыслями к подножию холмов, отыскивая подходящего церковника.

— Ваше превосходительство! — обливающийся дождем и потом мужчина, преклонив колено, замер перед Арнорой, наблюдающей за ходом битвы. Несколькими днями ранее Лиссия до последнего упиралась желанию сестры быть на поле боя, но Всевидящая была непреклонна, зная, что ее присутствие укрепит не только боевой дух воинов, но и силу церковников в них. — Вы должны немедленно вернуться в Берилон!

— Как ты смеешь говорить…, — Арнора запнулась, поняв, кому принадлежат эти слова. — Лиссиа?! Что за вздор?

— Немедленно, значит — сейчас и без возражений. Боюсь, мы можем выиграть этот бой, но не благодаря Церкви. Вам необходимо сию же минуту покинуть войско и как можно скорее вернуться под защиту Зерна. Среди магов появились неизвестные бойцы, и их сила ошеломляюща. Они уже застрелили двух Потусторонних, извергающих лаву.

— Застрелили?! — Арноре не нужно было много времени, чтобы вспомнить о мальчишке-лучнике, чьи способности выходили за рамки принятого, и которого Фардн постоянно держал подле себя.

— Если мятежник решит устроить бунт, мы не сможем ему противостоять. Уходи отсюда, сейчас же! — губами церковника приказала Командующая. — Возьми охрану. Я прикрою ваш отход, слава Небесам, в этом ливне ни зги не видать.

Арнора поджала губы и, отдав несколько коротких распоряжений, надвинула на лицо капюшон плаща. Следя взглядом за алыми искрами, летящими сквозь дождь к своим целям, Всевидящая Мать покидала поле боя под бдительным присмотром церковников Чистого караула.

Разрезая ряды Смиренных и церковников, плита стремительно приближалась к линии фронта, оставляя в размокшей земле широкую борозду. Четырех всадников опережали только объятые багровым дымом стрелы, уносящие с собой жизни Загонщиков.

— Посторонись! — Зоревар перекрикивал дождь, пока Кристар маневрировал между ошарашено озирающихся сплотившихся бойцов.

— Смотрите, вверху! — щурясь от капель, Фьорд следил за роем черных точек, кружащихся под облаками. Оника выставила щит, разросшийся в стороны, словно гриб, и пронзивший небо столбом свободного от ливня воздуха.

Посланные вдогонку стаям Гончих и Загонщиков, Налетчики выныривали из-за серой завесы, призывно крича и падая на головы бойцов, прижав кожистые крылья к телу. Они хватали не заметивших пришедшей с небес угрозы церковников и магов когтями, взмывая вверх и разрывая их на лету. Падкие до чужого, Налетчики набрасывались друг на друга, отбирая добычу, и, раззадоренные, пикировали за новой поживой.

— Я разберусь, — Оника сложила ладони перед грудью и закрыла глаза, а Зоревар сжал ее плечо, не давая слететь с плиты.

Спирали ветра взвились к небу, увлекая за собой пропитывающиеся холодом струи дождя. Отыскивая парящих Налетчиков, объединенная сила двух стихий окружала их плотной моросью, оседающей на крыльях ледяной коркой. Холод забирался в перепонки, пока те не превращались в онемевший костяк и, потеряв единство с ветром, падали вниз. Предупрежденные о новой угрозе, бойцы союзной армии поджидали Потусторонних внизу, отрубая им головы и перемалывая тела камнями.

— Стой! Куда?! — крикнул один из Смиренных, держащий оборону на передовой, сразу за плотным строем церковников, принимающих на себя основной удар вражеских сил и выигрывающих для магов время.

— Это слишком далеко, — Кристар посмотрел сначала на тень Царицы, замершую впереди за серой занавесью, а затем на Зоревара. — Мне нужно подобраться ближе. Отсюда я наверняка промажу и только разозлю его.

— Нет, нельзя! Приказ Командора и Командующей — оставаться за линией церковников, — Смиренный нервно обернулся, когда за его спиной землю пропахал упавший Налетчик. Молот в руках подскочившего церковника несколькими сочными ударами размозжил голову твари, смешав с грязью.

— Если не уничтожить королеву, битва не прекратится, — все еще без энергии, Фьорд дрожал от исходящего от Оники зимнего холода и прилипшей к телу одежды. — Я видел подобную громадину в Глубинах. Она — будто дыра в иной мир, откуда приходят эти чудища. Это сражениее всего лишь фикция, пока она жива.

— Но соваться туда — самоубийство! — возмутился Зоревар, надеясь, что Кристар прислушается к голосу разума.

— Приказ был…, — стоял на своем Смиренный, но его взгляд вдруг рассредоточился, а движения стали скованными. — Я позабочусь о перестроении. Ждите сигнала. И еще, из-за этого дождя ничего невидно. Если разберетесь с ним, Люфир сможет расчистить вам путь.

— Это госпожа Эльса! — Зоревар глянул на застывший у леса холм и блеклую полоску лука едва заметную за набиравшим обороты ливнем.

— Не уверена, что смогу помочь многим, если переключусь на дождь, хотя…, — задумавшись, Оника подняла взгляд к небу. — Дайте мне немного времени, и я отыщу солнце.

Среди бойцов войска прокатился ментальный приказ, вызвавший волну окриков и распоряжений. Воины восстанавливали разрушенный строй, постепенно формируя клин.

— За мной! Выпустим кишки нечистым! — прокричал церковник, занявший место во главе строя и, раскроив секирой воздух над головой, ринулся вперед. Поддерживая его громогласными криками, бойцы Церкви побежали следом, сопровождаемые не отстающими магами.

— Воистину снизошедшая с небес сила, — пробормотал Зоревар, до этого лишь понаслышке знавший о способностях младшей дочери Всевидящей Матери.

— Где Командор? — Фьорд не разделял восторга церковника, с замиранием сердца глядя на приближающуюся стаю Гончих.

— Севернее, — коротко бросил тот, наблюдая, как почти у самого подножья гребня, отрезавшего поле боя от дороги на Берилон, гуляли вихри огня, сопровождаемые грохотом камней. Что-то поманило потусторонних к столице, и группа магов во главе с Сапфировой Маской оберегали подступы к хребту, игнорируя общее перестроение.

Метры исчезали под ногами и лапами, ведя две желающие схлестнуться силы навстречу друг другу. Командующая не отставала от остальных, выдерживая позицию в конце первой трети клина, и ловя отголоски мысленного приказа Эльсы. Она не могла забраться в голову девочки, как и в сознание магов, которых отчетливо видела глазами стоящих на холме арбалетчиков. Лиссии оставалось довольствоваться тем, что племянница сообщила добровольно, чтобы согласовать действия.

— Это сумасшествие, — все мышцы внутри Зоревара напряглись, а пальцы крепче сжали рукоять меча, готового встретить приближающуюся волну Потусторонних. Церковник отсчитывал оставшееся до столкновения время, когда Кристар спрыгнул с плиты, передав управление нею подвернувшемуся под руку магу.

— Не ты ли мечтал сразиться плечом к плечу, а? Фьорд, останься с Оникой и прикрывай ее, — над плитой зашипели капли, испаряясь от вспыхнувшего огненного сгустка размером с телегу.

Церковники мысленно шептали молитвы Всевидящей, каждый прося сохранить жизнь в этой стычке. Когда до первых Гончих осталось не больше пары десятков метров, в воздух взвились снаряды магов, готовые разбить неприятеля.

Земля дрогнула и в следующий миг пролилась в небо широкими столбами, хватая Потусторонних за лапы и животы и превращаясь в камень. Воодушевленные, бойцы пронзили стаю расширяющимся клином, рубя обездвиженных тварей. Трещали кости и камень, объявший попавших в западню Загонщиков.

Ему было мало места. Еще в детстве он был крупнее и агрессивнее остальных, забирая себе лучший кусок. Застывшие на месте худосочные Гончие путались под ногами, и Загонщик протыкал их бока рогами, сметая любые преграды на своем пути. Его звал вихрь энергии, поднимающийся к небесам невидимой пульсирующей трубой. Загонщик мечтал нырнуть в него, и ни пытающееся сбить со следа озеро блеклой силы, ни собрат не могли остановить его. Разбивая стены и проглатывая пламя, он врезался в макушку клина, раскидывая не успевших убраться с дороги церковников и магов, тщетно пытающихся остановить его, чьи пластины носили на себе ожоги встреч с молодыми Погибелями. Земля схватила Загонщика за лапы, но тот лишь рыкнул, вырываясь из осыпавшейся песком хватки.

Зоревар оттолкнул Кристара с пути зверя, и юноша отлетел на несколько метров в сторону, натолкнувшись на спины магов.

— Уводи плиту! Он охотится за ней! — прокричал церковник, следя за взглядом зверя, не отпускающим парящую глыбу с сидящими на ней Оникой и Фьордом.

Камень взмыл вверх, поднимаясь над войском и вызывая недовольный рык.

— Проклятье на мою голову, — выругался Зоревар, бросаясь навстречу Загонщику. Увернувшись от залитых кровью рогов, он вытянул руку с мечом в сторону.

Рукоять едва дрогнула в ладони, когда лезвие коснулось пластин на ноге зверя, а затем, вспыхнув дымчатыми ножнами, беспрепятственно вошло в плоть, перерезая связки. Не осознав произошедшего, Загонщик сделал еще несколько шагов, распарывая брюхо о лучащийся багровым клинок, и завалился на бок, когда еще одна нога оказалась подрезанной, словно прохудившийся мешок.

Шипящее кровью лезвие взметнулось вверх под восхищенные взгляды оказавшихся по близости бойцов и нервный смех Зоревара. Багровые змейки бегали по острию, пока дождь не смыл дымку, оставив едва заметные блики. Кровь скребущего лапами Загонщика лилась из разрезавшей все тело раны, когда церковник заскочил на него и одним ударом прикончил чудище, по самую рукоять вонзив меч в его голову.

— Проклятая сила, — церковник довольно хмыкнул и соскочил в грязь, обращая взгляд вперед, туда, откуда сотрясая землю, приближалась стая Загонщиков, отставшая от павшего предводителя. — Вот какое оно — оружие по личному заказу. Эй, все! Надерем им задницы! Не отставать! Прорубим себе окно в счастливое будущее!

Зоревар махнул клинком, передавая воодушевление остальным, с новыми силами ринувшимся вперед. Их запал поутих, когда мглу за стаей Загонщиков пронзили вспышки света, водопадами извергающиеся на землю. Их было около десяти — десять гигантских горнил, несущих погибель всему живому.

— Оника, нужна поддержка, — Фьорд слепил из огненного шара над головой визжащие сверла, ввинчивающиеся в тела пойманных Гончих, которых не успели прикончить церковники. Войско отошло достаточно, чтобы силуэты холмов растаяли за дождем.

— Еще немного, — процедила она, краем сознания уловив слова мага.

Ее внутренний взор был обращен вверх, в сжимающуюся среди облаков спираль ветров. На плечи и грудь девушки навалилась тяжесть удерживаемой стихии, готовой вырваться от малейшего послабления. Оника воссоздавала когда-то подвластный ей взрыв, на этот раз прибегнув к силе ветра. Стихия раздувала ее изнутри, грозясь затянуть в вышину, если укротительница не отпустит ее на волю. И она отпустила.

Облака выгорели синевой, словно пергамент, и воздух вспыхнул миллионами капель, поймавших в свои тельца солнечные лучи, рисуя двойную радугу над полем брани. Разметавшиеся в стороны тучи сомкнулись плотным кольцом, проливающим слезы на предместья Этварка и Берилона.

Последние капли упали на доспехи церковников и форму Ордена, и на мгновение оплаканную дождем и кровью землю накрыла тишина, встретившая трубный зоб Царицы. Подпирая спиной небо, она медленно шла к войску, сминая холмы и рощи. Две пары загнутых вверх бивней, облепили наросты из ульев, вокруг которых парили Налетчики, криками созывая новые стаи Потусторонних.

— Это невозможно, — прохрипел Зоревар, остановившись рядом с Кристаром. — Невозможно.

— Сначала остановим ее, — Кристар задрал голову вверх, где пронеслась тройка стрел, пробившая брешь в заслоне из Погибелей. — Сейчас нет необходимости идти дальше.

Зоревар кивнул, почувствовав закравшийся в его голову каламбур, перемешавший недавние воспоминания и сообщивший, что Эльса осведомлена о происходящем на поле.

«Ни шагу назад! Крепче строй! Держать позиции!» — церковник поморщился, когда в его голове прозвучал голос Командующей.

Долина наполнилась гулом огня в руках избавившихся от гнета дождя укротителей, обративших всю свою ярость против Потусторонних. Маги камня загоняли тварей в ловушки, сбрасывая их в открывающиеся рвы и затягивая в топи, но напор Гончих и Загонщиков лишь усиливался, поддерживаемый нападающими с неба стаями Налетчиков.

Кажется, Оника почувствовала на губах привкус крови Потусторонних, когда очередной летун с разорвавшимися венами спикировал вниз. В голове гудело от хора чужих сердцебиений.

— Передохни, — бросил через плечо Фьорд, дырявя крылья спускающихся слишком низко тварей. В его руке сжалась спираль, и, раскрутившись, превратилась в витую спицу, сорвавшуюся с ладони и пробившую шею Гончей, умудрившейся перескочить заслон из пик и щитов.

Девушка лишь усмехнулась и перевела взгляд на замершего на краю плиты брата. Кристар неотрывно смотрел на Царицу, от каждого шага которой содрогалась земля, а уцелевшие деревья испугано вздрагивали.

Прогремевший взрыв заставил обернуться даже Потусторонних. Часть Гончих прижалась к земле и взвыла, а часть бросилась назад, под распухшим от криков Налетчиков небом. Рев Царицы заглушил посеянный на поле боя хаос, вязкой жутью заполняя тела церковников и магов.

Потоки крови и мяса осыпались на землю, окрашивая мечущихся внизу Потусторонних в красные тона. Задняя нога Царизы неестественно изогнулась, и изломанный клинок кости, не выдержав веса тела, с сочным треском прорвал плоть. Трубя и стеная, Царица пошатнулась, пытаясь устоять, и лужи грязи под ногами бойцов вздрогнули.

Толчок — и на второй задней ноге раскрылся кровоточащий огнем нарыв, лишая чудовище возможности ходить. Бивни задрались квверху четырьмя обелисками, когда Царица завалилась, в приступе боли роя землю передними ногами. Потусторонние льнули к ней, совершенно забыв о добыче.

— Кристар…, — сдавленно прошептал Зоревар, и новый взрыв ответил ему, увеча морду и выедая левый глаз.

Опустив оружие, церковники шептали молитвы Всевидящей Матери, Смиренные же замерли в мрачном ликовании. На испачканных лицах смешались страх и облегчение, запал боя и угрюмая усталость, отвращение и восхищение.

Царица ревела. Кристар молчал. Она захлебывалась собственной кровью, пока маг отыскивал лазейки в защищающих голову пластинах, раздвигая их и разрушая изнутри. Металлический запах накрыл воинов всепроникающим океаном. Когда новый взрыв вскрыл черепные кости, их лица отвернулись.

Кристар не отводил взгляда. Он был неподвижен, но Оника и Фьорд прекрасно чувствовали дрожь плиты и видели трещины, разошедшиеся от вцепившихся в камень пальцев.

Вырванный вместе с плотью бивень взлетел в воздух и, прорыв канаву, упал на один из горных хребтов, раскидывая камни. Царица рухнула, вместо головы уставившись на далекие облака бесформенным обрубком, и долина взорвалась ликующим кличем. По испачканным лицам текли слезы, а клинки, одурманенные кровью, подводили итог жизням уцелевших Потусторонних. Солнце пригревало спины Налетчиков, спустившихся на бивни полакомиться сочной плотью.

Кристар уткнулся лицом в плечо сестры, сжимая кулаки и силясь сдержать изливающуюся сквозь пальцы энергию. Полностью утратив чувствительность к собственной силе, он едва мог ее контролировать, и его кисти и предплечья лизали языки пламени, не обжигая, но и не собираясь исчезать.

— Все хорошо, хорошо. Ты молодец. Благодаря тебе в этой битве больше не будет погибших, — успокаивала его Оника, но холод ее ладоней встречался с упрямым жаром, и не в силах загасить огня. — Тише, тише, это пройдет.

Она вспоминала саму себя, с ног до головы объятую пламенным гневом, вырывавшимся наружу, несмотря на все запреты, и, в итоге, подчинившим ее своей безрассудной воле. Но Кристар держал себя в руках, хоть выпущенные за столь короткое время объемы энергии и свели его контроль над стихией к опасному минимуму.

— Я помогу, — осторожно предложил Фьорд, и огонь с рук Кристара потянулся к нему, тут же угасая. Оника благодарно кивнула, выпуская брата из объятий.

Оглядевшись, она отметила группки бойцов, собирающихся вокруг раненных, и отряды, добивающие оставшихся неприятелей. То здесь, то там звучали шутки и дружеские похлопывания по спине, на лицах появлялись улыбки, и устало смотрели счастливые глаза. Эта битва была окончена, и, быть может, и сама война. Оника не верила в настолько скорый конец, но читала во взглядах вновь расцветшую веру в возвращение домой.

Зоревар вытирал лезвие клинка, чей багровый свет в момент последнего убийства стал куда бледнее, чем вначале боя. Встретившись взглядом с Оникой, стоящей за рядами давших себе волю расслабиться магов, он радостно помахал ей. Чья-то рука дернула его за шкирку назад, а на икры пришелся сокрушающий удар. Упав на колени, Зоревар не успел ничего сделать, когда тонкие пальцы, словно иглы, впились в запястье, вынуждая выронить меч, а в горло уперлось пахнущее кровью острие.

— Изменник, — процедила Командующая, сжимая глефу у самого лезвия. Она искала его с того самого момента, как уловила отголоски мыслей церковника, и теперь не намерена была отпускать. — Ты нарушил прямой приказ Всевидящей Матери оставаться во дворце и должен быть предан суду. Но твое сознание…

Командующая перелистывала воспоминания Зоревара, следуя от последних к более давним, и церковник читал в ее лице непримиримую решимость казнить его на месте. Даже осмелься он противиться самой Командующей, церковник больше не владел своим телом, не в силах даже пошевелить пальцами.

Запястье Лиссии защекотало. На ее глазах лезвие потемнело и осыпалось мелкой крошкой, оставляя в руке одно осиротевшее древко.

— Не смейте, — подняв взгляд, она увидела растрепанного Кристара, чьи руки купались в блеклом пламени. — Отпустите его, или я нападу.

Голос мага был пуст и в то же время громок, привлекая внимание окружающих бойцов. Командующая посмотрела на девушку, чья рука сжимала плечо Кристара, и узнала в ней горничную, а затем его супругу, но прочитанные мысли Зоревара наконец внесли ясность в ее историю.

— Отойдите, — сдавленно повторил Кристар, и огонь вокруг его ладоней вспыхнул ярче, обретая плотность. Его пальцы дрожали, а внутри звенела удушающая пустота, но юноша принял решение и не собирался позволять кому-либо навредить другу, будь то маг, церковник, или сама Командующая.

Лиссия попыталась ворваться в голову Оники, но на этот раз встретилась с молчаливой стеной, скрывшей все мысли девушки. Сознание Командующей остервенело метнулось к стоящему рядом Фьорду, чье лицо она угадывала в воспоминаниях Зоревара, но чужая сила изгнала ее, закружив голову.

— Хватит, тетушка, пожалуйста, — собравшаяся вокруг толпа расступилась, пропуская Эльсу, идущую в сопровождении еще двух магов, чьи сознания оказались также закрыты от Лиссии. — Оставьте это. Зоревар выполнял мой приказ.

Пальцы Командующей разжались против ее воли, освобождая запястье церковника, поспешившего отскочить подальше, прихватив испачкавшийся в грязи меч. Лицо женщины почерствело. Умения Эльсы позволяли ей оставлять непрочитанными потаенные страницы души, но Лиссиа даже не предполагала, что племянница окажется настолько своенравной.

— Как это понимать, Эльса? — холодно спросила она.

— Позаботьтесь о раненных, — словно не услышав вопроса, распорядилась девочка, и любопытствующие немедля разошлись, не смея противиться приказу.

— Это ты сокрыла их мысли, — Командующая глянула на Зоревара, осознавая, что и его разум захлопнулся от нее.

— Простите, тетушка, но то, что известно моим друзьям, может навредить многим жителям государства, оказавшись не в тех умах, — непринужденная улыбка Эльсы злила женщину, но переговоры — единственное, что ей оставалось. Обязательства Командующей не позволяли ей причинять какой-либо вред своей преемнице.

— Мой долг — защищать государство, как и твой, а ты вступаешься за отступников, будто не знаешь о последствиях. Это ребячество, Эльса, одумайся.

— Где моя матушка? — с неизменной улыбкой поинтересовалась девочка, хоть знала ответ и без красноречивого молчания Командующей. — Она должна быть здесь, рядом с людьми, сражающимися за нее. Но вы отправили ее в Берилон. Под охраной одного лишь Чистого караула. Почему вы это сделали, тетушка?

— Эльса, ты не смеешь…, — предупреждающим тоном начала Командующая, но ее перебили.

— Где Командор? — встрепенулась Оника, прочитав тревожные тени на лице дочери Арноры. Она ждала, что отец немедля отыщет их, ведь он не мог не знать, кто принес союзной армии преимущество в бою, но его не было.

— Он покинул поле боя, когда прогремели первые взрывы, и наша победа стала очевидна, — ответила Эльса. — Я увидела его уход в головах Смиренных, оборонявших под его командованием путь на Берилон.

— Что?! Зачем он…, — занятая битвой и появлением неизвестных магов, Командующая утратила бдительность и не заметила исчезновение Сапфировой Маски.

— Я думаю, ответ очевиден для каждого из нас, — Эльса посмотрела на Кристара, переглянувшегося с побледневшей Оникой.

— Проклятье! Нужно догнать его!

— Если поторопимся, сможем успеть, пока не стало слишком поздно. Я проведу вас во дворец: со мной вас не задержат, и я смогу и дальше скрывать мысли тех, у кого нет этому предрасположенности.

— Эльса! — еще немного и Командующая была готова нарушить свои обеты и силой заставить девочку подчиниться. Короткий взгляд на остальных подсказал, что женщине не справиться со всеми сразу.

— Тетушка, вы сами сказали, что мой долг — оберегать покой в государстве. Именно это я и собираюсь сделать. За меня не стоит беспокоиться. Ваше присутствие важно здесь.

— Эльса, — угрюмо повторила Лиссиа.

— У вас нет причин доверять мне, но поверьте вашей племяннице, — заговорила Оника. — Мы не враги.

Смирившись, Командующая кивнула. Эльса никогда не была легкомысленной, и ее суждениям стоило доверять. Лиссиа убеждала себя в этом, смотрела вслед племяннице, взобравшейся на зависшую в воздухе плиту в обществе других магов, среди которых лишь один был отмечен печатью Проклятого.

— Зоревар, — позвала Эльса. Церковник встрепенулся и присоединился к ожидающим его магам.

С тяжелыми мыслями Командующая провожала взглядом стремительно удаляющуюся плиту, пока та не скрылась за хребтом, отгородившим войско от Берилона. Лишь тогда Лиссиа усомнилась в здравости собственного рассудка.

В Белом зале царило гнетущее молчание. Двери, как и окна, были запечатаны каменными наростами, сдерживающими напор пытающихся прорваться внутрь церковников. Бойцы Чистого караула застыли с исказившимися лицами, не в силах противостоять силе ментального мага.

Дэрк ухмыльнулся, когда Ульен попытался перехватить контроль, и старик болезненно скривился, как только его виски прошибла сводящая челюсти боль. Кроме объективного преимущества в силе, Крайснер был бодр и полон сил, в отличие от сопровождавшего Арнору на поле боя Первого Советника. Дэрк прибыл в Берилон по просьбе Сапфировой Маски еще до начала битвы и тщательно изучил раскладку сил во дворце. Командор не знал, чем кончится схватка с Потусторонними, но предпочел позаботиться обо всех возможных вариантах исхода. И несмотря на то, что даже с помощью Дэрка у них ушло не меньше часа, чтобы попасть во дворец, теперь они стояли перед Всевидящей Матерью, и ей некуда было бежать.

— Это конец, Арнора, — жестко произнес Командор, наслаждаясь лишенным эмоций лицом женщины. Всевидящая в совершенстве овладела искусством прятать свои чувства за маской из безразличных черт, но он чувствовал ее страх.

— Твоя опрометчивость не знает границ. Ты нарушил наш договор, явившись сюда, и обещанное наказание не заставит себя ждать.

— Да ладно? Почему же ты тогда говоришь, вместо того чтобы делать? — с издевкой спросил он. — Хватит храбриться, Арнора. Никогда не поверю, что ты настолько глупа, чтобы полагать, будто мне неизвестно, что у тебя больше нет ничего, способного заставить меня преклонить голову. Я знаю, что жизнь моего сына больше не в твоей власти. Ты проиграла.

— Дэрк! — отчаяние Арноры выдало себя с головой. — Почему? Все это время ты был заодно с этим мятежником?! Почему ты предал меня?

— Спросила женщина, как никто разбирающаяся в предательстве, — уязвил ее Крайснер и, на мгновение отвлекшись, пригрозил пальцем Ульену, вновь предпринявшему попытку высвободить Чистый караул из-под его власти. — Как-то я разочаровался во всей этой затее с Церковью и Всевидящими Матерями. С порядками, которые прикрывают блуд высокопарными словами о благе государству, явно что-то не так.

— Что ты себе позволяешь?! — прижимая руку к кровоточащим ноздрям, возмутился Ульен, и тут же затих.

— Помолчи уж. Со своим впечатляющим опытом служения Всевидящим Матерям, ты мог бы давать советы, которые не привели бы к подобным последствиям.

— Дэрк, пожалуйста, — в голосе женщины зазвучала мольба, от которой ментальный маг лишь поморщился. Когда-то он так же умолял ее, но Арнора променяла чувства на верность устоям, и теперь ее слова отзывались в желудке Крайснера вспышками отвращения.

За спиной Всевидящей Матери тоскливой белизной лучилась глыба поднятого из подземного хранилища Зерна. В его каменных недрах клубился дым, придавая силы церковникам и жадно поглощая энергию магов. Оно перенимало злость женщины, но все равно не могло достать до силы Сапфировой маски, не желающей переходить во власть Зерна.

— Смирись, Арнора. Время Церкви прошло. Маги Ордена верны мне, а с мятежниками наша сила удвоится. Даже сейчас церковники не в состоянии тягаться с нами. Ты сама это видела, иначе не сбежала бы прятаться в Берилон. Зерно тебя не спасет, — Командор не сводил взгляда с лица женщины. Наконец наступил день, когда загнанным зверем стала она. — Оно будет уничтожено, ты же сложишь свои полномочия и исчезнешь. Я позволяю тебе уйти. Живи тихо со своими дочерьми, слугами — кем угодно. Гонений не будет, если ты не будешь вмешиваться в жизнь государства.

— Тебе никогда не добиться своего, мятежник! Гадкая крыса, подтачивающая спокойную жизнь изнутри, как и все маги, ты жаждешь лишь разрушения во имя разрушения и должен знать свое место!

— И как ты еще сама не устала от этого высокопарного бреда? Довольно, Арнора. Церковь падет: сегодня или же спустя несколько дней, когда прольется кровь всех тех, кого ты швырнешь на защиту своего могущества. Не губи их.

— Не тебе указывать мне, маг! Церковь была и будет во веки веков, а ты сгинешь в небытие, как и всякий гнилой плод.

— Я давал тебе шанс уйти, и даже более того, но ты сделала свой выбор, — рука Командора взметнулась, призывая пламя, когда пальцы Дэрка сжались на его запястье.

В Белом зале воздух вздрогнул от взглядов присутствующих, сошедшихся на ментальном маге.

— Это уже слишком, Сапфир. Не нужно, — тихо проговорил он, надеясь, что маг прислушается к его словам.

— Отпусти, Дэрк, — жест бывшего церковника неприятно удивил Фардна. До этой минуты он полагал, что Крайснер целиком разделяет его убеждения и будет надежным союзником.

— Когда откажешься от того, что задумал сделать. Я поддерживаю твое стремление сместить власть Церкви, но не путем кровавой резни.

— Ты и правда надеялся на благоприятный исход путем одних переговоров? — Командор попытался вырвать руку, но хватка Дэрка была крепче камня.

Крайснер хмуро глянул на Арнору, на чьем лице промелькнуло ликование. События обретали недопустимый уклон. Если он подавит разум Фардна, церковники не будут расшаркиваться и убьют его на месте. Если же оставить все как есть, маг сам нападет на них. Удивительно, что он до сих пор не сделал этого.

— Ты не сможешь и дальше меня удерживать, — Командор понизил голос, пронзая Крайснера взглядом. — Все будет решено здесь и сейчас. Ты можешь только выбрать сторону.

— К Проклятому стороны! Вы — двое фанатиков!

— Прости, Дэрк…

Раздирающий уши треск остановил Фардна. Каменная заплатка, закрывавшая дверь, рассыпалась, впуская в Белый зал младшую дочь Арноры.

— Эльса?! Что ты…, — женщина запнулась, когда следом из облака поднявшейся пыли вынырнули еще шестеро человек.

— Госпожа Арнора, Зерно! — вскрикнул один из церковников Чистого караула, первым заметивший окутавшую камень алую пелену. Она утолщалась и багровела, пока белесый отблеск полностью не скрылся за мистической оболочкой. Первым оценив ситуацию, Люфир не стал медлить и сразу позаботился о защите Зерна.

Побледнев, Арнора потянулась к прислоненному к трону клинку.

— Не стоит, матушка, — Эльса прошла мимо все еще удерживающего руку Командора Дэрка и, встретившись с ним взглядом, поспешно отвернулась.

Она замерла между противоборствующими сторонами, словно полноводная река, разделившая обрывистые берега. За несколько напряженных мгновений между Командором Ордена и Всевидящей Матерью выросла целая стена, готовая пресечь любые поползновения любой из сторон.

— Серьезно? Потусторонние раздирают Огнедол, а вы сцепились как оголодавшие хассы? — Оника с укором посмотрела на отца и, прикусив губу, перевела взгляд на Кристара. Он замер рядом, с угрюмой печалью глядя на Арнору. — Сегодня больше не будет сражений. Собственно, битве между церковниками и магами никогда не бывать. Зерно необходимо вернуть в хранилище и усилить охрану.

— Оника, — позвал Фардн, и на его голос обернулась не только она, но и Кристар. Дэрк почувствовал, как напряжение в руке мага отступило и тут же накатило с еще большей силой.

— Нет. Ни сегодня и никогда. Есть только один путь, и на нем нет места вражде между укротителями стихий и Церковью. Наше единство — гарантия существования будущего. И вам всем придется это принять.

— Посмотри на меня, — потребовала Арнора и Оника удовлетворила ее желание. — Я знаю твое лицо. Ты же горничная, Рони, укротительница воды, которая…

— Мое имя — Оника. Оника Фьюриен.

В груди Всевидящей екнуло. Она бы ни за что не забыла имя семьи, в которой родился Кристар. Но только сейчас она заметила сходство девушки и ее воспитанника.

— Сейчас вы не понимаете моих слов, но вы поймете, когда я все расскажу.

— Расскажешь что? — Арнора сверлила взглядом лоб девушки, силясь найти на нем хоть намек на поставленную метку, и не в силах принять тот факт, что ее нет.

— Что произошло после того, как по вашему приказу в день мятежа убили моего брата, а берилонский дворец был стерт с лица земли.