Едоки картофеля

ИГРОКИ

Дома Лидия Альбертовна застает необычайное оживление – сын Артем привел гостей. У него в комнате кто-то есть, судя по чужим запахам, по оставленной в прихожей обуви, парень и девушка. Мурад Маратович, понятное дело, сидит в кабинете, делая вид, что "квартира тиха, как бумага", и только приход жены позволяет ему покинуть прокуренные легкие кабинета.

– Лида, Лидушка пришла, – хрустит он пальцами. – Молока нам принесла. – Необычно громко и жизнерадостно. Но челка слиплась у него на лбу, отчего вид его кажется неестественно злобным: Гитлер же, вылитый или влитой.

– А у нас, кажется, гости, – говорит Лидия Альбертовна, надевая тапочки. Она все время чувствует себя точно на ярко освещенной сцене.

– Да-а-а-а… Какие-то ребята у Артема, – тянет гласные Мурад

Маратович. – Я их раньше никогда не видел… Кажется, в карты сидят играют.

– Надо бы их чаем напоить хотя бы… Нет?

– Конечно, Лидушка, напои… Чаем и вареньем своим коллекционным. Из лесных ягод.

Каждое слово Мурад Маратович выговаривает с особой тщательностью, дабы косточки букв не застревали в зубах, выпрыгивали в мир, раскрывая парашютики смыслов. Со вкусом говорит, с расстановкой, смакуя правильную и классическую речь русского интеллигента, обладающего идеальным слухом.

Артем решил познакомить друга Данилу со своей новой пассией -

Мариной. По его рассказам, девушкой высокоинтеллектуальной, не от мира сего, воздушной и возвышенной. Как он тогда выразился, библейской.

Дабы развлечь гостей, Тема рассказывал им про родителей, точнее, об отце, прекрасно понимая, что композитор – фигура для носителей бытового сознания достаточно экзотическая. Он и сам, между прочим, не без трепета заходил в папин рабочий кабинет, где даже тишина казалась особенно торжественной, величавой.

Когда Мурада Маратовича не случалось дома, Артем любил лазить по ящикам его письменного стола. Где-то там, в его бесконечных недрах, таилась энигма музыкального сочинительства. И тогда Артему легкомысленно мнилось, что знание равно обладанию и что, переворошив содержимое ящиков, можно понять нюансы возникновения мелодий и лейтмотивов. Но из дому Мурад Маратович отлучался нечасто, поэтому экспедиции свои Артем мог осуществлять крайне редко. Превращая поход к отцу в магический ритуал посвящения.

Однажды в верхнем ящике стола, среди коробочек с дорогими ручками и членскими книжками, Тема нашел спичечный коробок. Вполне возможно, что там хранились монетки, привезенные родителем из зарубежных поездок. Или марки для конвертов – переписку его отец вел самую обширную. Или какой-нибудь таинственный жук-скарабей, покровитель музыкантов, да мало ли что еще…

Заинтригованный, он выдвинул часть картонной коробочки и едва не поперхнулся. Вместе с обгоревшими спичками и сигаретным пеплом, по коробку перекатывался шарик свежей мокроты. Мурад Маратович много курил, кашлял, долго отхаркивался в ванной комнате; мокрота его была буро-желтой, и напоминала подернутый пеленой глаз мертвого кальмара.

Кажется, тогда Артем и понял смысл детской песенки, некогда приставшей в начальных классах:

Идет по крыше воробей,

Несет коробочку соплей.

Обычный такой босоногий фольклор, но сколько в нем эзотерики и ускользающего от восприятия смысла!